Свидание вслепую

      Сердце пропустило удар.       — М-малфой? Почему ты… здесь?       — Здравствуй, Гермиона.       Он резко встал и тут же подавил своим неприличным ростом. Еще выше, на целую голову. И туфли на тонкой шпильке ничуть не помогли. Во рту пересохло так сильно, что пришлось сглотнуть.       — Мисс Грейнджер, пожалуйста.       Мерлин, надеюсь, для него этой поправки достаточно. Дра… Малфой всегда соображал быстро.       Смешок. Не добродушный, а скорее, горький.       — Ты сама ответила на свой вопрос, мисс Грейнджер. Все еще мисс, да? Я-то думал, что у тебя давно выводок маленьких Уизлят. Однако раз ко мне пришла ты, то… Впрочем, — Малфой учтиво отодвинул мне стул, — садись, пожалуйста.       Пожалуйста? Мерлин, из его властного рта это прозвучало приказом. Льдистым, как и его серые глаза. С ноткой завершенности. С жирной точкой в конце, — не подчиниться невозможно. Да и выбора нет. Колени согнулись сами по себе, глаза уперлись в уставленную изысканными блюдами скатерть.       — Вижу, ты не поскупился на ужин. Устрицы, шампанское. Небанально для спутницы и банально для тебя, правда?       В ответ на колкость Малфой лишь пожал плечами. Широкими, крепкими и до дрожи родными. В нос прокрались цитрусовые нотки его одеколона, который и через восемь лет будил грешницу. Ох… не о том думаешь, Гермиона. Лучше поскорее разделаться с этим фарсом и уже пойти кормить Глотика. Да и самой что-то приготовить не помешает. Вряд ли малфоевские деликатесы полезут в горло.       — Обычная рутина, — протянул он. Окинул меня цепким взглядом, задержался на открытом декольте. — Я смотрю, ты последовала совету и надела зеленое? Этот оттенок идет тебе. Глубокий изумрудный. Вспомнила о моем дне рождения и решила сделать подарок?       Так… дыши, Гермиона, дыши. Не его влекущим запахом, а просто воздухом. Как можно было настолько просчитаться? Ведь специально освободила именно пятое июня.       — Ты это подстроил?       — Что это?       Всплеск руками. Малфой издевался, в наших лучших школьных традициях.       — Все. Учтивое письмо утром, кремовые фрезии, обещание поговорить о взносе в фонд помощи оборотням-сиротам.       По бесцветному лицу Малфоя ничего не удавалось прочесть.       — А ты бы пришла, если бы знала, что это я? – безразлично спросил он.       — Нет.       — Как по-гриффиндорски, Грейнджер. Можно, я все же к тебе без мисс? По-прежнему, как в Хогвартсе. К тому же мы уже выяснили, что ты старая дева. Или ты из тех, кто не выходят замуж, а сожительствуют?       Ледяные серые глаза превратились в щелки. Из груди будто выбили воздух, голос треснул и едва вырвался из горла:       — Да как ты смеешь?       Малфой перехватил руку, что было потянулась к сумочке. Я дернулась. Плевать. Миссия провалена, даже не начавшись. Его пальцы вцепились тисками.       — Сидеть, — строго велел Малфой. — Как ты любила повторять, мы в одной лодке, Грейнджер. И раз ты со мной честна в том, что не хочешь меня видеть, отплачу тем же. Сегодня единственный день, когда я не занят в компании. Пришлось потратить его на этот проект. И, клянусь Мерлином, я понятия не имел, кого здесь встречу, что это будешь ты. Велел помощнику отправить приглашение любой свободной ведьме.       Какое же несчастливое стечение обстоятельств! Значит, то письмо написал другой человек. По указке Малфоя… Почерк был другим, более размашистым, стремительным, слова — не расхожими, да и хрупкие фрезии подкупили. А деликатное пожелание одеться в зеленое затронуло тонкую струну души. Ту самую, которую уже тысячи дней не дергал ни один мужчина. И как тут удержаться, когда в послании не звучало ни единой фальшивой ноты? Ох…       Если бы хоть намекнули, что все ради Малфоя, я и на милю не подошла бы к этому троллеву ресторану. Да едва узнав его безупречный почерк, тут же испепелила бы конверт Инсендио.       — Свидание в ресторане, и не просто роскошном, а самого Алена Дюкасса, в маггловском Лондоне. И как тебя угораздило выбрать подобное место?       С такими-то предрассудками. Чтобы деньги чистокровных Малфоев утекли в карманы магла? Кажется, с горы слышен свист рака.       Однако Малфой ничуть не смутился.       — Мои ребята решили, что для рекламы подойдет именно магловское место. В конце концов, «Малфой-групп» вложила почти миллион, чтобы совместить магию и телевидение. Люди восхитятся. Купят подписку, перечислят взносы в фонды помощи сирым и убогим, как ты любишь.       Тролль его дери! Конечно, Малфой прав. Я знала, что его компания тоже владела долей нового «Колдо-ТВ», но надеялась, что уж в свой день рождения он не пойдет на свидание с неизвестной ведьмой. Наверное, все разочарование мира отразилось на моем лице с горящими щеками.       — Давай выпьем, — предложил Малфой. — Привыкнем. Снова привыкнем разговаривать друг с другом. Пока Скитер не пришла. Тогда нам не расслабиться.       Он едва шевельнул пальцами, и у стола возник официант с бутылкой вина. О, разумеется, Шато Марго. Позер.       Рубиновая жидкость окропила дно его бокала. Малфой пригубил и одобрительно кивнул, однако я накрыла свой бокал ладонью.       — Не стоит.       Он мягко убрал мою руку, погладил чуткие вены на запястье.       — Стоит.       Опять эти повелительные ноты. В жизни никто не отказывал Драко Малфою. Ну, кроме меня… Однако не устраивать же скандал на публике?       С выражением предельного блаженства на лице Малфой тронул своим бокалом мой, раздался мелодичный звон хрусталя.       «Динь-динь», — вторило мое сердце.       «Нет!», — взвизгнул разум.       — За приятный сюрприз в день рождения, Грейнджер.       Вкрадчивым голосом Малфой произнес тост, отпил ароматного вина и облизнул губы. Я поморщилась.       — За шок от нежеланной встречи, которая скоро закончится.       — Ах, вот и наши голубки! Уже отмечаете?       Достопочтимая Цирцея, огради меня от нашествия журналисток! Этот гадкий голос я узнаю везде, даже если не хочу. Рита Скитер появилась как всегда не вовремя и тут же начала тараторить на камеру:       — Сегодня у нас в программе крайне взрывная пара. Эти яркие лица известны каждому: Гермиона Грейнджер — глава Отдела регулирования и контроля за магическими существами и — о, вы только посмотрите! — сам Драко Малфой, владелец «Малфой-групп» и наследник древнейшей фамилии. Очень богатый и очень завидный холостяк. Вот это совпадения, дорогие зрители! Ходили слухи, что мисс Грейнджер и мистер Малфой встречались после окончания Хогвартса, однако расстались. Это так?       Скитер сунула микрофон мне прямо под нос и хищно оскалилась. Ее огромные лапищи вцепились в ручку как в беззащитную шею. Милая улыбка далась с трудом.       — Как вы сами сказали, дорогая Рита, это всего лишь досужие домыслы.       Интересно, мой взгляд передает острое желание прихлопнуть ее как муху? Прихлопнуть эту муху.       Назойливая охотница до грязи не отставала:       — Так все-таки вы на свидании друг с другом впервые?       Теперь микрофон упирался в подбородок Малфоя. Тот даже не взглянул на нее.       — Рита, скажите, мы сейчас в прямом эфире?       — О, да, — гордо проворковала Скитер. — «Свидание вслепую» смотрит добрая половина Волшебной Британии. Неподдельные эмоции здесь и сейчас, именно за это и любят нашу программу.       — Великолепно. Я не зря согласился участвовать. И я хочу задать мисс Грейнджер вопрос. — Его ледяные глаза буквально вгрызлись в душу. — Почему ты бросила меня, Гермиона?       Я глупо моргнула.       — Ч-что?       Малфой ни на секунду не отвел взгляда.       — Почему ты бросила меня?       Сжав бокал с вином вспотевшей ладонью, я выдавила:       — Малфой, ты сошел с ума?       Тихие слова отдавали набатом у меня в голове.       Нимало не смущенный Малфой требовал ответа четко и громко, на виду у миллионов поклонников «Колдо-ТВ»:       — Восемь лет назад ты была моей девушкой, а потом исчезла из моей жизни без объяснения причин. Почему?       Потрясенный всхлип Скитер перешел в писк. Мерлин и Моргана! К черту шоу, я не позволю вылить на меня помои ложных обвинений. Бокал с грохотом опустился на стол.       — Причем тут я? Это ты решил, что не хочешь связываться со мной! Правда, не удосужился даже лично высказать, прислал дракклову писульку! И доказательства своего истинного отношения.       Голос спотыкался и никак не мог звучать ровно. Камера лихорадочно выхватила лицо побелевшего как снег Малфоя. С него вмиг сошли все краски и оплыли все чувства. Он шумно вдохнул.       — Дорогая Рита, вы уже поняли, что у нас с мисс Грейнджер возникли разногласия в прошлом? Похоже, подарок на день рождения оказался лучше, чем я ожидал. Что ты приготовила для меня, Гермиона?       Что он несет? Он вообще соображает?       — Ты прекрасно знаешь, что тут не угадать с кем столкнешься. У меня нет для тебя подарка.       Малфой перегнулся через стол и наклонился к моему лицу. Близко, так близко, что я затрепетала от свежего дыхания, сдобренного нотами малины и ежевики. От пряности его ауры кружилась голова.       — Напротив, все при тебе, львенок, — протянул он. — Очарование, грация, ум. Подари мне свой вечер. Я соскучился по тебе. А я… знаю, что ты здесь из-за своих подопечных. Я с удовольствием пожертвую деньги на приют для маленьких детишек оборотней и, — он повернулся к увязшей в эйфории Скитер, — призываю всех внести свой посильный вклад. Дети войны невинны и нуждаются в нашей помощи. Даже несколько галлеонов могут изменить их мир.       И, будто такого удара недостаточно, Малфой коснулся губами моей щеки. Мимолетный поцелуй впрыснул в меня сладкий яд.       Тролль, тролль, тролль, тролль… Он умело загнал меня в ловушку.       Кожу пекло от маниакально-голодного взгляда Скитер и колдо-оператора, а через него и от волшебников и ведьм, которые сейчас точно прилипли к своим колдо-экранам.       Текли минуты, и это были минуты прямого эфира самой популярной передачи на «Колдо-ТВ».       На что только не пойдешь ради неискушенных малышей, которые живут без родителей.       — Польщена, что мое внимание для тебя ценный подарок. У тебя есть время до утра.       Малфой хищно ухмыльнулся, Скитер разинула рот, оператор вытаращил глаза. До утра. Я что, действительно так сказала? Мерлин!       — Только для вас, Рита, я готов дать интервью завтра, — торжественно пообещал Малфой. — Планы несколько изменились. Мы с мисс Грейнджер уходим.       Как во сне я вложила пальцы в его протянутую ладонь, а потом даже оперлась на его локоть. Под колдо-камерой мы степенно вышли из шикарного заведения месье Дюкасса, так и не вкусив его знаменитых кулинарных шедевров.

***

      — Получился самый короткий выпуск «Свидания вслепую» за всю недолгую историю детища Скитер, — не удержалась я от злорадства.       — И самый зрелищный, — ухмыльнулся Малфой. — Кого волнуют Гойл и эта тупица Браун, когда в сети попались Малфой и Грейнджер? Нам сюда.       — Мерлин, серьезно? Ты приехал на лимузине?       — Не скажу, что это любимая машина, я предпочитаю спорткары, когда бываю в магловском Лондоне. Но сегодня особенный случай. Прошу.       Черный лимузин напоминал пафосный гроб на колесах. Безликий водитель уже согнулся в поклоне, его руки в белых перчатках смотрелись как аномалия. И Малфой, который залез в машину после меня, тоже был аномалией. Вернувшейся раковой клеткой, способной сожрать все тело.       Звук захлопнувшейся дверцы прозвучал словно лязг засова в тюремной камере.       — Тебе удобно здесь? — спросил Малфой как ни в чем не бывало. Мы плавно тронулись.       Слишком душно.       — Ну… признаться, лимузины всегда напоминали мне о бесполезности. Роскошь в золотой клетке.       Я коснулась гладкой кожи сиденья. Все-таки мягкий бархат в родительском «Форде» гораздо приятнее.       — Мне нравится твое платье. Раньше ты не сверкала бедрами так дерзко. И не ходила в босоножках на каблуках. И не носила чокеры на шее. Неужели героиня войны Гермиона Грейнджер настолько отчаялась устроить свою личную жизнь, что решила похвастать телом на всю Британию?       О, не зря Малфой скрылся в противоположной части салона. Вот бы отвесить ему затрещину. Может, наслать жалящее проклятье? Он вытянул длинные ноги и завел руки за голову. Сквозь белую, несомненно шелковую рубашку проступили тугие мышцы.       — Чего ты хочешь, Малфой?       Он расставил бедра шире.       — Подразнить львенка. И получить ответ на свой вопрос, Грейнджер. Почему ты меня предала?       Ладони задрожали так, что пришлось сжать кулаки. Давай, сожми покрепче, Гермиона. Ну и пусть на коже останутся вмятины, да хоть синяки. Перед Скитер он ломал комедию и притворялся обманутым чистокровным милашкой. Но теперь-то зачем?       — И как я тебя предала, любопытно узнать?       Изучающий серый взгляд скользнул по ногам и поднялся выше, вдоль стиснутых бедер и напряженных до предела рук, и наконец впился в глаза. Короткое изумрудное платье вдруг показалось ни чем иным, как дешевой сигнальной тряпкой для дракона. И зачем только я поддалась уговорам Джинни, вырядилась в тролль пойми что? Рабочий жакет и юбка-карандаш оказались бы на порядок уместнее. А так… Малфой смотрит как на шлюху, раздевает глазами.       Он вскинул бровь.       — Я еще должен тебе пересказывать?       — Что пересказывать?       — Как на годовщине битвы за Хогвартс ты целовалась с Уизелом на Астрономической башне, — зашипел Малфой и вроде бы даже скрипнул зубами. — Как захлебывалась его слюнями. Я видел тебя.       — За это я не обязана тебе отчитываться!       К тому же сейчас это не имело значения. Ни один поцелуй с Роном так и не пробудил адского огня, который сжигал меня в объятьях Драко Малфоя.       — Да неужели? Ты обрываешь все связи, не даешь доступ к камину, не читаешь моих писем и прогоняешь сов. Однажды ночью ты просто вышвырнула меня из своего мира.       — Мерлин, да ты и впрямь спятил! Как ты можешь сидеть тут с оскорбленным видом! Скажи еще, что ты не спал с Асторией?       Малфой прыгнул ко мне, схватил за запястья и прижал их к сиденью. Его трясло.       — Откуда ты знаешь?       — Вот видишь, это правда.       Сердце проткнуло ледяной иглой. Ну почему сегодня мне попался Малфой? Я уже так давно не думала о нем, давно не лила бессильных слез. Смирилась и пыталась жить дальше.       — Откуда ты знаешь про Асторию? Отвечай, Грейнджер.       — Прекрати раздавать мне приказы, я не твой домовой эльф. Пусти.       — Не раньше, чем ответишь на вопрос.       — Да ты сам прислал мне отписку, что рвешь отношения! А еще колдографии. Магические колдо невозможно подделать. И на них вы с Асторией…       Слова захлебнулись. Малфой едва не зарычал и с видимым усилием постарался успокоить свой нрав.       — Я понял. Ты поэтому не пожелала выслушать меня?       — А ты бы стал?..       …       — …Ясно. Это все?       Как ему совести хватает держать меня чуть ли не в плену и строить из себя невинного пикси? Пусть слушает до конца.       — Затем пришел твой отец. Рассказал, что вопрос о вашем браке с чистокровной наследницей Гринграсс практически решен. Куда уж мне с моей сомнительной кровью.       Малфой разжал ладони и отшвырнул меня в дальний угол сиденья. Зарылся пальцами в свои знаменитые волосы — его вечное клеймо рода Малфоев. Вдыхал и выдыхал, шумно, а потом тише, тише… Наконец, поднял голову.       — Ты хочешь домой? — безжизненно спросил он.       Сердце заныло. Вот и все.       — Да…       — Хорошо. Я отпущу тебя. Только довезу до точки аппарации.       — Ладно.       Я отвернулась и уставилась в окно. Мы ехали вдоль набережной, в полноводной Темзе сверкали блики лондонских огней. Обычно я любила гулять здесь. Наверное, вряд ли смогу без содрогания любоваться Аллеей Королевы в скором будущем. И сегодня придется выпить зелье сна без сновидений.       — Грейнджер, прежде чем мы снова разойдемся… давай сыграем? Сегодня ведь мой праздник.       Его голос звучал глухо, но почему-то волосы на затылке приподнялись. Я бросила на него косой взгляд и уточнила:       — Разве ты не отмечаешь с друзьями? Нотт, Забини, они все еще близки тебе?       — Мы думали прокатиться по Лондону после съемки передачи, а потом, ну…       Малфой махнул рукой, скривил рот.       — Пуститься во все тяжкие?       — Вроде того. Но парни могут и подождать. Так что насчет игры?       Мои суженные глаза.       — Зачем?       Его изломанная бровь.       — Боишься?       Моя усмешка.       — Малфой, ты правда надеешься, что я поддамся на твое «слабо»?       — Пожалуйста.       Снова вежливость из уст Малфоя. И в этот раз в странном для него слове прозвучало смирение.       Я прикусила губу.       — Во что ты хочешь сыграть?       — В нашу любимую игру, Грейнджер. «Правда или выкуп».       Под ложечкой засосало, и я скрестила руки под грудью.       — Это по-детски. И уже совсем не занимательно. К тому же, как ты узнаешь, что я тебе не вру? Применишь Легилименс?       На его порочно-красивом лице медленно расцвела улыбка.       — Нет, я не буду насиловать твои мозги, если сама об этом не попросишь. Выбирай: сыворотка правды или непреложный обет. Если нужно, водитель скрепит клятву.       — Ты спятил.       — Отнюдь.       Я мотнула головой.       — Я не собираюсь рисковать жизнью из-за ерунды.       Он закатил глаза.       — И в самом деле.       Ненормальный.       — Давай сюда Веритасерум.       — Умничка, львенок.       Ну зачем он? Давняя игра, давнее тайное прозвище. Свидание на камеру обернулось опасным противостоянием в машине Малфоя. Затянутым поводком. Он уже осушил зелье и протянул мне фиал. Не дав себе передумать, я выпила безвкусную жидкость до дна. Будто пузырь с воздухом проглотила.       — Что ж… — его низкий голос обогатился хрипотцой. — Давай установим ограничения? Всего пять вопросов с каждой стороны. И выкуп можно выбрать только два раза.       — Но…       — Глупо все время выбирать выкуп, Грейнджер. Иначе ради чего мы играем?       — Мерлин!       Троллев Малфой засмеялся.       — Ты мне льстишь, я еще не достиг такого уровня могущества. Пока что.       — Специально бесишь меня, самоуверенный павлин?       — Конечно, — не стал отпираться Малфой. И потом посерьезнел. Жег взглядом, черные бездонные зрачки растеклись по радужке. — И еще, выкуп может быть любой, Грейнджер. Любое действие. Нам с нашей историей ни к чему чиниться друг перед другом. Ты ведь помнишь мои… предпочтения?       Его голос срывался, как и мой.       — Д-да.       — Согласна?       Спину окатило жаром, языки пламени облизнули бедра и нырнули между ними. Это в последний раз. Наутро мы пойдем каждый своей дорогой. Он — в чистокровную постель, а я… — в свою пустую и холодную. Жалеть себя под одеялом.       — Да.       Секунда, — и Малфой вернулся на место напротив моего.       — Чудно. Леди вперед. Спрашивай.       Всего пять вопросов. Пять вопросов. Пять. Один из них мучил меня восемь бесконечных лет.       — Почему ты изменил мне… Драко?       При звуке имени, которое слетало с моих губ только в его постели, он весь подобрался, лоб прорезала складка. Если предпочтет выкуп, я выберу…       — Правду. Я выбираю правду, — сдавленно выдавил Малфой и сжал кулаки.       — Я слушаю.       Ночной Лондон проносился мимо, но теперь было все равно, где мы. Даже если прямо на приеме Елизаветы Второй в тронном зале Букингемского дворца.       — Мои родители настаивали на помолвке с Асторией. Давили на меня, подписали контракт с обязательствами за моей спиной. Я пришел в ярость и… у нас был крупный скандал. — Малфой постучал ногой по полу. — Не первый и не последний, но… особенный. Я орал, что не женюсь по указке, отец грозил лишить меня наследства, но я знал, что на такие меры он не пойдет. Кто тогда продолжит сиятельную династию Малфоев?       — Ты что, выполнял долг перед семьей?       — Не перебивай, — осек Малфой строго. — Раз спросила, слушай терпеливо, как и положено хорошей девочке. Ясно, львенок?       — Да…       Мерлин, это слово, «львенок», погубит меня сегодня.       — Я упирался и ничего не говорил тебе, гнул свою линию. Гринграссы пришли к нам на ужин, внезапно, и мне пришлось изображать воспитанного сына. Мама распорядилась подать чай. Моя мать — Малфой и Блэк. Она знатно подставила меня, Гермиона. Ты уже догадалась, что было в чае?       Его губы исказила отвратительная ухмылка, даже гримаса.       — Чай был очень вкусным, с ароматом ванили и древних свитков пергамента. Так пахла моя Амортенция, Гермиона. Тобой.       Воздух качнулся.       — Ох.       — Да. Мне пришлось срочно принести извинения и покинуть гостей. Но Астория последовала за мной в спальню. Доза была убойная. Едва она зашла, как у меня отключился мозг.       В груди защемило. Если бы Малфой честно признался тогда, восемь лет назад, я бы поняла. Но он даже не стал тратить время, чтобы лично закончить наши обреченные отношения.       — Ты довольна ответом?       — Ответ исчерпывающий. А довольна ли я, это неважно.       Он дернулся. И, сощурив глаза, хлестнул:       — Почему ты не вышла замуж за Уизела?       — Выкуп.       — Выкуп? Уверена?       — Однозначно.       Это не твое дело, Малфой.       — Что ж… Твое платье явно уже лишнее. Сними его и расскажи о своих ощущениях.       Вот они, условия, ради которых я согласилась на абсурдную игру для подростков. Я облизнула губы и завела руки за спину, чтобы расстегнуть молнию.       — Говори, — приказал Малфой.       — Когда я услышала, чего ты хочешь, сердце ухнуло вниз. Я ощущаю, как кровь бурлит в венах. Дышать трудно. И все же… мне нравится раздеваться перед тобой, Драко. Мне всегда льстило, как ты пожирал меня глазами, и это заводит меня до сих пор.       Платье распалось на две половинки и осело к ногам. Он смотрел на черное кружевное белье, смотрел — на меня. Бюстгальтер почти не скрывал набухших горошин сосков.       — Моя грудь налилась, и при дыхании соски трутся о кружево. Это слегка болезненно, — призналась я шепотом. — Мне хочется сжать ноги.       — Сожми.       — Хорошо, — подчинилась. — Но… этого недостаточно. Ты доволен выкупом?       — О да, львенок. Ты прекрасно справилась.       — Рррррр… Мой вопрос?       — Я весь внимание.       — Ты переспал с Асторией из-за подлитого любовного зелья. — Малфой хмыкнул. — Но ведь я бы не осудила тебя. Да, это мерзко, но не смертельно. Почему ты все же ничего не объяснил мне тогда?       Малфой застыл на сиденье, величественный как статуя. Подбородок вскинут, на лице нарочитая неподвижность. Почти скука.       Он всегда так прятался от себя. За ширмой из безразличия.       — Ты задаешь правильные вопросы, Грейнджер. Сразу по существу. Астория оказалась девственницей. И пока я трахал ее как сбрендивший кролик, она провела ритуал магического связывания. Я почти ничего не соображал и ответил «да» на все ее вопросы. Затрахал себя в капкан.       — А дальше?       — Это другой вопрос, но я отвечу. Дальше я очень долго выпутывался из магических силков, Гермиона. Ты ведь знаешь, разорвать два связанных магических ядра без повреждений очень трудно. И Астория отказывалась мне помогать. Уж очень хотела стать следующей леди Малфой.       В его низком голосе слышалось презрение к бывшей невесте.       — Но все же, почему ты не рассказал мне? Я заслуживала честного объяснения.       — Хотел рассказать после того, как найду решение. Но было поздно. Ты уже бросила меня.       — Я тебя не бросала! Это ты прислал записку со словами «Я наигрался» и кучу колдографий, где ты кувыркаешься с Гринграсс.       — Я тебе ничего не отправлял!       Разве. Но кто же тогда…       — Что?       — Что слышала. Неужели ты поверила, что я настолько низок?       — Допустим. — Хотя какие тут допущения, мы оба под сывороткой. — Но тогда почему ты не связался со мной?       — Я хотел обстоятельно поговорить на годовщине победы, поднялся на башню, а там ты целуешься с рыжим хмырем. Стонешь. Или мне показалось?       — Нет, я… Тебе не показалось, Драко. Мне было плохо. Джинни утешала, советовала двигаться дальше. Рон… признался в любви мне. И поцеловал. Ты это увидел.       Малфой окаменел.       — Ясно. В любом случае, я не собирался жениться на Астории. Мне в брачной постели нужна супруга, а не змея. На то, чтобы обратить нашу с ней связь, я потратил несколько лет. Удовлетворена?       — Вполне.       — Тогда моя очередь. Почему тебе не удалось забыть меня, Грейнджер?       Ох уж этот слизеринец! И в какой форме… Не просто «Ты забыла меня?», а «Почему?» Если постоянно откупаться, то в конце, когда Малфой задаст совсем неудобные вопросы, будет некуда отступать.       — Потому что мне до сих пор нравятся игры с тобой. Удовлетворен?       — Нет. Твой ответ неполный и сумбурный. Какие игры и почему, львенок. Я жду.       — Меня заводит, как ты заставляешь меня признаваться даже в постыдных вещах. Заводит твоя власть над реакцией моего тела. Никто другой не действовал на меня так больше, никогда. Но дело не только в сексе. — Тролль! Это хотелось утаить, но сыворотка правды буквально шевелила язык и губы: — Никто другой не сравнится с тобой умом. Интеллект — твоя самая привлекательная особенность, Драко.       — Я польщен. И удовлетворен твоим ответом.       — Хорошо. Сейчас у тебя есть… женщина, с которой ты… на которой ты хочешь…       — Говори прямо.       — Ты… состоишь сейчас в серьезных отношениях?       — Выкуп, Грейнджер.       Флоббер-червь его пожри. И что просить? Чего хочет тело и сердце?       — Я хочу, чтобы ты снял рубашку и расстегнул брюки.       — И все?       — И все. Тебе все равно в них тесно.       — И то верно. Без проблем.       Я всегда была мученицей. Когда Малфой стряхнул рубашку, щелкнул пряжкой ремня и нарочито медленно расстегнул молнию на брюках, стало только хуже. Вид поджарого, мускулистого торса с четкими косыми мышцами живота, кубиками пресса и дорожкой светлых паховых волос сводил с ума. Но больше всего манило к старым шрамам от Сектумсемпры, которые я обожала вылизывать. Малфой тронул их и без стеснения поправил член.       — Ты довольна выкупом, львенок?       «Львенок». Значит, Малфой сам остался доволен моим требованием. Раз похвалил.       — Более чем. До меня доносится твой аромат там.       — О? Ты все еще полна сюрпризов. Каким образом я могу изготовить крестраж?       — Малфой!       — Драко, — жестко поправил он. — Мы играем, забыла?       — Это государственная тайна!       — И что? Мы не обговаривали круг вопросов.       — Если я отвечу тебе, меня упекут в Азкабан.       — Ну так не отвечай.       Малфой пожал плечами и опять нацепил скучающее выражение на лицо. Но глаза, глаза, — на этот раз они его выдавали. Их лихорадочный блеск буквально искрился победой. Завораживающая картина.       — Выкуп. Без вариантов, выкуп.       Он только этого и ждал.       — Я хочу, чтобы ты легла на мои колени, животом вниз, и слегка раздвинула ноги. Ты должна сказать мне о трех своих желаниях и своих ощущениях, когда я буду выполнять их.       — Но Драко!       — Не мешкай.       Голова кружилась так сильно, что пришлось цепляться за стены. Он просто следил за мной. Кое-как я устроилась на коленях, его стояк уперся мне в живот.       — Приятно… — промурчала я.       Вдруг ягодицу обожгло шлепком.       — Драко! Что ты делаешь?       — Это за промедление, львенок. А теперь признавайся.       Он растирал пострадавшее место.       — Я так возбуждена, что место удара не болит, а скорее… твой хлесткий шлепок принес наслаждение. Острое.       И доказательство этому наверняка измазало ему штанину. Он продолжал меня гладить.       — Хочешь, чтобы я повторил?       — Мне стыдно.       — Тебе нравится чувство стыда?       «Нет!» — хотела закричать гордость.       — Да, — пробормотала я.       — Три желания, львенок. Три самых стыдных желания. Живо!       — Я… ох, как… это невыносимо, Драко!       Он убрал руки, оставив меня корчиться на его твердом, великолепном члене. Может, накажет снова? В полной тишине лимузин круто вошел в поворот, и Малфой зашипел. Ему тоже приходилось несладко. Воздух сгустился от запаха смазки.       — Шлепни меня еще пару раз. И намотай волосы на кулак.       Ягодицы рассекло греховными ударами, жгучими и в меру тяжелыми, за которыми последовала награда. Малфой ласково растирал ноющее место, все ниже скользя пальцами. От его ладони на моей голове я не смела шевельнуться.       — Я всегда восхищался этим в тебе, — признал он низким, почтительным тоном. — Свирепая львица в Министерстве, послушная кошка в моей постели. Продолжай, львенок.       — Твои пальцы… Опусти их еще ниже и глубже.       — Говори яснее. Где ты хочешь их почувствовать?       — На к-клиторе. Сначала нежно, а потом сильно, как ты умеешь. И дальше…       Он кружил по мокрым складкам, выписывая знак бесконечности.       — М?       — Трахни меня.       — Пальцами?       Я замычала. Это было нестерпимо. Настоящая пытка.       — Высвободи это, львенок. Как ты хочешь, чтобы я взял тебя?       — Л-любым… — Святая Цирцея! — любым угодным тебе способом.       Его живот затрясся от довольного смеха.       — Правильный ответ. Встань ненадолго. Этот диван можно трансфигурировать в кровать.       Взмах палочкой, лиловая вспышка, и Малфой крутанул меня, навалился сверху. Я едва соображала. Что же мы творили. Какого драккла мы творили…       — Драко, прежде чем… Могу я спросить? Ты хочешь меня, ты правда меня хочешь?       Его дикие поцелуи уже спускались от шеи к ключицам.       — Как бездарно ты потратила свой вопрос, Грейнджер. Гермиона. Да, хочу тебя, как безумный. Хочу тебя себе. И сейчас я исполню твое третье желание, в полном соответствии с моим желанием. Не нужно проговаривать каждую эмоцию. Просто чувствуй. Стони. Кричи. Поняла?       — Да, Драко.       Он сжал грудь обеими руками и ущипнул соски.       — Держись, львенок. Эванеско. — Кружевное белье исчезло, растворилось, ну и Мерлин с ним. Малфой наконец-то обрушился на мои искусанные губы. — Мой рот соскучился по тебе, — бормотал он исступленно. — Гермиона, Гермиона… Сладкая моя, вкусная девочка. Мой львенок. Я вылижу тебя и обласкаю везде, трахну пальцами, а потом членом. Ты примешь меня?       — Да, Драко.       От его слов по всему телу шла безудержная дрожь. Прикосновения ошеломляли, трепетные поцелуи сменялись укусами и рывками, но мне этого и хотелось. Грубости. Распада. Разврата с Драко Малфоем. И когда его мощный, горячий член ворвался в лоно, тело выгнулось в эйфории.       Жестко. Жестко. Жестко. Жестко. Жестко. Жестко…       Он опирался на локоть одной руки, а другой сжимал ягодицы. Нависал надо мной, смотрел в глаза предельно варварским взглядом. Будто метку ставил.       Жестко. Еще жестче. Грубее. В бешеном темпе. До полной потери себя.       — Кончай, львенок. Давай, еще раз. Для меня.       — Ах!       Между ног взорвалась радуга.       Вот поэтому я и не сумела выбросить тебя из своего сердца, Драко Малфой… Как в бреду я млела от струи спермы, ударившей глубоко в мое естество. Еще один толчок, с оттяжкой — и Драко замер.       Хотелось отвернуться, но он схватил меня за подбородок. Не позволил.       — Я… — чувствую, что покрываюсь пунцовыми пятнами, — не принимаю зелье.       — Не беспокойся об этом. Сейчас это меньшее, что должно тебя волновать, Гермиона.       — Но разве ты?..       — Я же сказал.       Он выскользнул и лег рядом, притиснул меня к себе и заставил положить голову ему на грудь.       — Драко…       — М?       — Мы только что переспали, пока катались в лимузине. С ума сойти. Будущий лорд Малфой, кристально чистокровный, провел свой день рождения таким образом.       Его рука гладила волосы, как и раньше, когда он заботливо лелеял меня после наших постельных битв.       — У меня даже мобильник есть, Грейнджер.       — Правда?       — Угу. Удобная штука. — Он извернулся, пошарил по сиденью и выудил новенький третий айфон, помахал им перед моим носом. Экран светился. Много пропущенных. — Смотри-ка. Блейз обзвонился.       — Я дивлюсь тебе, Драко. Ты не жалеешь?       Он замолчал. Я терпела и ждала, но Малфой не издавал ни звука. Как унизительно. Какая же я дура. Преподнесла себя ему на блюдечке с голубой каемочкой. Готовый на все подарок, без чувства собственного достоинства. Ночь на дворе, пора уходить.       — Малфой, мне пора.       Ринулась было вставать, но он сердито дернул меня на себя.       — Ты поняла, что твой последний вопрос очень наивный?       — Это почему еще?       — Ты снова спросила об очевидной вещи, львенок. Я выбираю правду. Нет, я не жалею.       Ну хоть какое-то утешение для протестующего разума в томном теле.       — Это ни драккла не значит. И вообще, завтра мне на работу. Еще поспать нужно.       — А ты ничего не забыла, львенок?       Забыла. Самоуважение.       — И что же?       — Ты задала пять вопросов мне, а я тебе всего три. Сыворотка все еще действует на тебя. Ты обязана ответить.       В глазах защипало. Игра. Мы играли. Я не просто дура. Я вселенская дура.       — Хорошо. Что еще ты хочешь знать?       Он приподнялся на локте и взглянул на меня сверху вниз. По лицу расползлось полнейшее равнодушие.       Опять Малфой включил защиту.       — Ты любишь меня, Гермиона?       Я зажмурилась, чтобы не видеть этого пустого взгляда.       — Смотри мне в глаза. Отвечай.       Его льдистые глаза непостижимы.       — Да. И я такая дура, верно?       На этот раз он не помедлил с ответом. Черты острого лица смягчились, взгляд растаял, и весь Малфой засветился будто изнутри.       — Но ведь я тоже люблю тебя, Гермиона, — шепнул он трепетно. — Мой маленький своенравный львенок. До сих пор мне не удалось вырвать тебя из сердца. И боюсь, уже никогда не удастся. Не после того, как я распробовал тебя снова. Кто бы мог подумать, что «Колдо-ТВ» окажется таким счастливым вложением.       По груди вдруг разлилось тепло, словно внутри забурлило зелье удачи. Просто чтобы снова это услышать, я переспросила:       — Драко, ты… говоришь правду?       — Могу еще раз Веритасерума хлебнуть, чтобы ты убедилась.       Я взяла любимое лицо в ладони. Прошлась по четкой линии скул, огладила вкусные губы. Такие властные, умелые.       — Я тебе верю. Какой твой последний вопрос, Драко?       Он набрал полную грудь воздуха.       — Ты хочешь снова стать моей? На этот раз мы не будем притворяться. Обещаю. Ты хочешь отношений со мной?       Не нужно никакого зелья, чтобы принять решение.       — Хочу, Драко. Я ни на минуту не переставала этого хотеть, все это время без тебя. Хоть я и врала себе и пыталась найти тебе замену… ничего не вышло.       Он наклонился и поцеловал меня, нежно лелея губы и проникая языком глубже в рот.       — Тогда… — он лизнул мочку. — Завтра мы оба дадим интервью Скитер.       Я фыркнула.       — И ты станешь на порядок богаче, ведь рейтинг взлетит до небес.       — Дорогая… — спустился чуть ниже, пососал чувствительное место за ухом. — Запомни, Малфои любое событие обращают в свою пользу.       — Но я-то Грейнджер.       Драко остановился. Снова глядя в глаза, тронул меня за левую руку, огладил пальцы и сжал безымянный.       — Это ненадолго.