И где-то в сердце августа

–Правда ли, что главная героиня одного из ваших мировых бестселлеров–книги "Сон"– существовала в реале? – интервьюер напротив сверлит Соён безумным взглядом (Впрочем, все понятно – обычный мужчина лет сорока, идущий на работу просто ради приличной суммы денег в конце месяца, и поэтому особого удовольствия нахождение тут ему не приносит). Она призадумывается. –Ох, вы все неправильно поняли. Писатели – они как иллюзионисты, – создают собственный мир, основываясь на простом. С приходом безумной популярности, Соён стала следить за своим языком. Ведь таким, как она – шестидесятипятилетним писательницам, чьи книги входят в обязательную школьную литературу, разбрасываться словами – просто неподобающе. Она – пример для всех. Её книги – золотая классика. Новое поколение обожает её прозу за простоту и легкость, которая дополняется глубоким смыслом и оригинальностью. С приходом популярности пришла и большая ответственность, отчего Соён любит своих маленьких читателей как собственных детей. "Ага, ну и кого же я обманываю?" – думает Чон. Это все уже давно в прошлом. К счастью, интервью заканчивается скоро. Поэтому доехать до дома быстро – труда не составляет. Соён заваливается в огромную кровать, расположенную посреди красивой современной комнаты. Ей уже давно не пятнадцать или двадцать пять, отчего суставы устало ноют. И все, чего хочется сейчас – хорошего массажа и глубокого сна. Но черт подери, у всего персонала сегодня выходной! Она выпивает лекарства от суставов, выполняет весь уход за кожей и заваливается, оставив прикроватную лампу включенной, и, засыпает... Во сне она снова видит веснушки и тонкие длинные косички, выглядывающие из под тебетея. Соён сходит с ума? Что происходит? Просыпается в холодном поту. Нет, все это было так давно. Две таблетки снотворного, стакан теплой воды. И не будет больше ни порванной "шапочки", ни старого пирса, ни скалистых гор, ни кремовой жилетки, ни шума бурлящей реки.

И не будет больше ни жизни, ни смерти. Только вечность.

– Соёнаа, – сквозь полуоткрытые веки виднеется черная макушка, – апашка говорит чтобы ты за водой сходила. Первая попытка игнорируется. Через минуты три, Шухуа начинает уже не на шутку будить старшую сестру – щипать, щекотить, и даже целовать! Впрочем, третье быстро пробуждает сестру, и Соён застывает в возмущении, а брови невольно хмурятся. – А где Миён? – резко вскакивает с кровати, – На этой неделе она должна таскать воду! Шухуа размахивает руками в отрицании, прежде чем объяснить ситуацию. Соён от этого ребячества лишь хихикает, но очень тихо. – Сегодня утром она уехала обратно в город, – начинает младшая, – поскольку её старая знакомая, кажется.. Минни? – та, что недавно переехала в Тайланд со своей семьей, – отправила ей телеграмму. Поэтому, Миён-онни приедет только завтра утром. Соён это злит, ведь это до жути несправедливо! Почему только старший ребенок в семье может делать всё, что пожелает? Родители строго-настрого запретили возвращаться в город, тем более до их приезда! Соён не будет удивлена, если их старшая сестра ухватит от матери.. Шухуа сразу считывает негодование на лице Соён, поэтому добавляет, что в приз за принесенную воду будут куруты, которые апашка засушила недавно. Это меняет ситуацию. Соён просто безума от курутов, да что уж там, она готова их пачками глотать! – Скажи апашке, что я схожу за водой после обеда,– останавливается,– а нет, лучше после ужина! Небо заливается красно-желтым закатом. Солнце устало заходит, будто бы предупреждая о конце дня. Из тундуков юрт струйкой выходят клочки дыма. Соён любуется каждой мелочью любимой деревушки. В последний раз они приезжали сюда года три-четыре назад, отчего их – городских девчонок с привезенным шмотом, джинсовыми юбками и громоздхими ветровиками– отличить от других несложно. Недавно, отец Соён привез из америки ковбойскую жилетку кремового цвета, и сидит она на ней – ну просто идеально! Дойдя до злосчастного колодца, она увидела приближающуюся к ней фигуру– кажется, это был ребенок? Это оказалась маленькая девочка, лет двенадцати – немного старше Шухуа. – Здравствуйте, эже, – Соён возмущается, мол, когда она успела стать эже? – а Шухуа выйдет? – все понятно. Наверное, подружка Шу. Соён не прогадала. – Сегодня скорее нет,– Она чешет затылок, – а хотя.. можешь сходить к нам в юрту и спросить у неё сама. Девочка лучезарно улыбнулась, и быстро закивала. – Я, кстати, Суджин! Суджин, Суджин..кажется, Шухуа о ней рассказывала что-то. – Соён, приятно познакомиться. Расспрощавшись с девочкой и залив в два ведра воды, Соён пошла домой. Ну как же домой, скорее решила растянуть возвращение, с идеей рассмотреть окрестности. Все же, погода была приемлемой, а интерес к природе – нескончаемым. Шум волн озера перекрывал и мешал всем мыслям, что накопились у девушки в голове. Соён всегда казалось, что она в чем-то привосходит других детей. В свои пятнадцать лет она мыслила неодозначно. Любовалась и находила в каждой мелочи что-то особенное. Она не любила тусовки и большие компании людей, впрочем – типикал интроверт. Эта мысль остается в голове ненадолго, потому что у самого края пирса замечается еще одна фигура. О нет, она кажись собралась прыгать! Утонет же... Cоён отбрасывает ведра и мчится туда. Хватает некую фигуру и тащит обратно на безопасное от воды расстояние. Девушка, что сейчас лежала рядом, сделала глубокий вдох. – Что это было? Соён в недоумении смотрит на неё, с желанием приставить палец к виску и покрутить его. – Это мне нужно спросить у тебя. Перед Соён сейчас стоит девушка в красном тебетее и с длинными тонкими косичками. По сравнению с Чон она кажется более-менее примерной–в народном головном уборе, все же. Веснушки, что неаккуратно разбросаны на белом личике, что делают её внешность необычной и даже нереальной. Девушка улыбается, склоняя голову немного вправо, Соён лишь умиляется этому. – Я не суицидница или что ты там могла подумать, – тихонько хихикает,– Я жду. – И кого же? – Скорее чего. Соён вздергивает бровь в ожидании объяснений. – Жду белый пароход, – незнакомка делает паузу, поворачиваясь к озеру, – мои родители отправились в плавание на этом пароходе четырнадцать лет назад, и должны были вернуться...я не знаю, как они выглядят. Она реально глупая, или что? Наверное она даже не подозревает..целых четырнадцать лет.. Соён вмиг становится грустно. Сострадание переполняет её с кончиков пальцев до макушки. Она чувствует как слезы приступают к глазам невольно, но отмахивается. – Они, наверное, тоже ждут встречи с тобой, – Cоён подает голос, – так что не расстраивайся, что сегодня они не приплыли. Девушка лишь улыбнулась и хихикнула. Только сейчас Соён заметила изменения в погоде, потому что физиономия напротив дрожала от холода. И, как благовоспитанная молодая леди, Соён подала свою ковбойскую жилетку девушке. Та дрогнула от резкого прикосновения, но сопротивляться не стала и поблагодарила. – А знаешь что, – девушка поворачивается, – приходи завтра. Я хотела сходить на одну смотровую площадку, она тут недалеко. Соён кивает, а в мыслях уже придумывает как бы отпроситься у бабушки, ведь отказать такой красивой девушке возможности у неё попросту нет. Рассвет будит сонную мордашку первыми лучиками восходящего солнца. Темнота и мрак с минуты на минуту сменятся голубым небом и пушистыми облачками. Апашка, к удивлению Соён отпускает девушку прогуляться в столь ранний час, поэтому одеваясь, девушка понимает что её жилетку забрала та девчонка с пирса. Выбор одежды падает на любимые клёш и свитер в коричнево-красных тонах. Красота. Здесь, в приозёрной местности, по утрам сильный запах хвои. Ели, хранящие в себе мудрость тысячилетий, поражают каждого внушительными размерами. Соён доходит до вчерашнего пирса, взглядом встречая знакомую фигуру. На удивление, фигура оборачивается на еле-слышные шаги, подпрыгивая и обнимая Соён. Сегодня незнакомка была с распущенными волосами, и как оказалось – они очень длинные и имеют светлый оттенок бордово-коричневого. – Думала не придешь. Пошли быстрее. Совсем забываясь в разговоре, Соён понимает, что даже не знает имя незнакомки. Поэтому спрашивает формально, прежде чем представиться самой. – Я Юци, Сон Юци. Приятно познакомиться с тобой, Чон Соён! Имя девушки кажется каким-то иностранным, и это объясняет почему Соён не встречала её в этих краях раньше. "Сон" напоминает обычный, дневной сон. Соён ловит себя на том, что фамилия Юци доставляет ей смех ( не в плохом смысле, конечно). На верхушке смотровой площадки виднеется скат, который ведет к населенной части деревни. Вон там кинотеатр, за ним пункт выдачи молока, а дальше ряд разноцветных юрт. Посередине – голубое озеро, окруженное горами. – Видишь эти реки? – Юци показывает пальцем на реки, стекающие с гор,– Они все стекают в озеро, поэтому, как ты могла заметить, озеро разное. В одних частях вода зеленоватая и глубокая, в других – кристально чистая с мягким песочком. Этого Соён никогда не знала. Она думала, что вода меняется под воздействием погоды или людей, но.. – Также в озере есть еще южная часть, там находятся ущелья, – Юци руками жестикулирует, и разговаривает с огромным энтузиазмом. Юци перестает казаться странной, скорее очень умной и образованной. И Соён нравится слушать факты про реки и озера, нравится слушать глубокий голос. Соён подметила, что младшая часто запинается и путается в словах, наверное из-за бури эмоций, что живут в этой необычной личности – это до жути умиляет. Соён впринципе умиляется всему, что делает младшая. В другой раз, Соён с Юци отправились в соседний поселок на велосипедах. –Да подожди ты, – едва ли не задыхается старшая, – я же не такая молодая. Юци заваливается заразительным смехом, прежде чем разогнаться еще больше. Они заехали в лесиситую местность. Соён назло крутит педали еще сильнее и быстрее, уже почти догоняя Сон. Юци это замечает, но не имеет права быть догнанной. Она оборачивается, кажется, раз пять, на шестой врезаясь в дерево. Соён кажется увидела все как в слоумо – сначала Юци поворачивается, потом стук велосипеда, а потом только звук падения, а за ним девичьи крики и слезы. Она вскакивает, бросая свой старый велосипед на землю – отбрасывает далеко, и бежит к мадшей. –Уги! Та лежит щекой к земле, все еще не отойдя от шока. Соён хватает Юци, прижимает к себе. На щеке красуется подранная кожа и немного крови, смешавшейся со слезами. Кажется, Соён впервые так близко рассматривает младшую – её красные щечки, веснушки и глубокие глазки-бусинки. Она прикасается ладонью к чужому лицу. Юци выглядит уставшей и напоминает побитого котенка. Соён смущается и напоминает помидор с огорода. На удивление, Юци сама тянется и целует старшую.. это был их первый поцелуй, кажется, за полтора месяца дружбы (или передружбы). Обе возвращаются домой спустя долгое время, только вот Юци на своем велике, а Соён сзади – она слишком сильно отбросила свой, когда помчалась за младшей. Наступила середина августа, и Соён начала уже реально скучать по любимой школе и городским друзьям. Наверное, без Юци она бы тут померла, ведь прогулки по утрам (а потом еще и вечерние прогулки) стали неотъемлемой частью этого лета впринципе. Юци как обычно что-то рассказывает про моря и озера, смеется громко и тычет в Соён пальцем. Впрочем, вторая на это никак не реагирует – все же, ребячество. Но Соён смущает только одно – нездоровое влечение подруги к воде. Она не раз ловила младшую за попыткой соорудить собвственное судно и отправиться в плавание, или же самой прыгнуть в озеро и поплыть. Соён , конечно, все понимает, но дело не должно доходить до обсурда. Она горит желанием наконец объяснить бабушке Юци, что вот так вот врать ребенку без родителей – мерзко, отвратительно и низко. Бабушка её казалась женщиной старой закалки, времен Великой Отечественной. Она применяла разнообразные способы наказания подопечной, и Соён прекрасно об этом знала, ведь ссадины и раны на белоснежных руках Юци говорили всё сами за себя. Юци часто сбегала из дома в главную библиотеку, ночуя там за очередной энциклопедией про водную часть земли. И все об этом прекрасно знали. Вся деревня считала Юци странной и помешаной, кроме Соён. Даже "те самые крутые и стервозные девочки из деревни" после этого с Соён общаться не желали. А Соён-то видела всё. Видела всё иначе. Она видела настоящую Юци, она любила не ту странную девочку, а мудрую девушку, чьи знания превосходили пределы нормы. Любила ту девушку, чей голос согревал душу даже в самый холодный и грустный день. 26 августа Еще с утра Соён буквально завалили подарками. Курьер привез подарок от родителей из города – много одежды и деньги. Апашка подарила альбом нашумевшей в то время норвежской группы "A-ha", а Шухуа и Миён пригнали новый велосипед, на который, по их утверждениям, копили месяц. И вроде бы причины на грусть не было. Все близкие были рядом, а вечером должны были прийти друзья из деревни. Но не проронить слезы в свой день рождения, – как все знают, – невозможно. В юрте было шумно, и только свежий воздух мог сдуть слезинки с ресниц. Соён плачет – непонятно почему, – но просто плачет. В тьме вечера виднеется знакомая макушка. Она подбегает быстро, и накидывается на Соён. Юци немного смущаясь, прячет глаза и протягивает коробочку с подарком. Упакован он был необычно – пестрые орнаменты, по всей видимости написанные вручную, и ярко-красная ленточка. Соён аккуратно справляется с упаковкой, и видит сам подарок – браслетик из жемчужин. Удивление наступает к лицу. Сон, увидев положительную реакцию говорит про себя "Йесс", и понимает, что усилия были приложены не зря. Юци спасла этот вечер для Соён. С её приходом стало спокойно и на душе радостно. Единственным желанным подарком на сегодня была кудрявая девочка с веснушками и поцелуями со вкусом конфеты "ирис кис-кис", которую так любила Сон. Так прошло и лето. Соён вернулась в город, и поступила в колледж. На гуманитарный, потому что а хули. Они с Юци пообещали отправлять письма каждый, день, и не соврали. Соён спускала всю мелкую степендию на доставку писем туда и обратно, и ни чуточки не жалела. В колледже устроилась вроде как отлично – парочка друзей экстравертов и никаких проблем с администрацией (ну они то знают, чья она дочь). Учиться было Соён в удовольствие, она определенно любила учебу – а еще разбивать лица надоедливым одногруппникам, – но сейчас не об этом. Соседка по комнате у Соён была странная от слова совсем – вся прибабахнутая, с плохими оценками и коллекцией разных вещей. –Соён, позволь мне посмотреть браслет у тебя на руке? Соён молча перекидывает его на нижний ярус, не отрываясь от чтения. –Жемчуг? – короткое "ага", – О боже! Так это же речной жемчуг! –Как это, речной? Он же по-любому речной будет, – Соён вздергивает бровь, листая страничку. –Необработанный он, значит кто-то его сам вылавливал. Брови ползут на лоб, когда Соён осиняет – значит Юци лезла в реку ради какого-то подарка! Но Чон ведь ей строго-настрого запретила суваться в воду! Там же такой поток! –Отдай мне. –Эй, я не досмотрела! Закончился первый семестр, начались каникулы. На степендию Соён сразу же отправилась обратно в деревушку на два дня – повидаться с Юци. Два месяца назад её бабушка скончалась от порока сердца, поэтому ей надо было срочно найти колледж с подработкой. Они пытались перевести её туда, где учится Соён, только вот перевестись можно будет только в начале года. Оттого надо найти что-то временное. Выбор пал на подработку в библиотеке в той самой деревушке. Там не надо было ничего делать, просто следить и запирать на ночь. Вобщем, работа кажется идеальна. И вот, спустя несколько месяцев они наконец встретились. С того времени, как Юци стала хозяйкой дома – появился уют. Сама Юци никогда не была домохозяйкой, но она умела создавать эстетику своего рабочего места или дома, чего не скажешь про Соён. Рабочее место у Соён больше напоминало сбор вещей. Они валялись везде, даже на полу. И вот, настал этот момент. Соён наконец-то сделает то, о чем мечтает уже полгода. Встает на колено. –Сон Уги,– начинается тихо, – я уверена что влюблена в тебя безумно, я в чувства с головой. Юци кивает, улыбается. –Согласна ли ты, – берет девушку за руку, – стать моей спутницей? Юци пищит, запрыгивая на старшую. В плечо бормочет что-то в роде "конечно, любовь моя!". Обе, кажется, на седьмом небе от счастья. Было далеко за полночь, но это не мешало девушкам говорить о чувствах, скопившихся за все это время. Соён впервые почувствовала себя..взволнованной? Сердце так бешенно стучало, когда губы девушек соприкасались, и больно сжималось, когда Юци отдалялась хоть на полметра. Соён была весела как никогда. Через два дня, собственно,она вернулась. Снова начались бесконечные письма, огромное желание творить. Кажется, когда ты в чувствах, идеи приходят быстрее. Хочется передавать свою любовь самым красивым образом – исскуством. Закончился учебный год, все поразъехались кто куда, а Соён переехала к родителям. Относительно недавно отца повысили и они купили люксовую виллу на окраине столицы, куда Соён приезжала раз в две недели. И Письма начались еще в большем количестве – Юци делилась всеми сложностями самостоятельной жизни,а Соён всеми плюсами нового дома, да и впринципе новой общины. Однако, в один момент письма прекращаются. Их нет день, два, три, потом неделю, а потом доходит до двух с половиной недель. Соён очень беспокоится, ровно до одного момента. На телевизоре играет программа новостей, мама что-то напевает себе под нос, папа мажет булочки джемом, а Шухуа никак не может попасть бумажкой в мусорку. "Вчера утром, – ведущий откашливается, – в одном из приозерных поселков было найдено тело, пренадлежавшее, как выяснилось в результате экспертизы, молодой девушке. Бурная река, судя по всему унесла девушку, а камни раздробили тело вклочья. Опознать тело удалось только по красной тюбетейке, что на удивление осталась невредимой." Соён пугается ни на шутку, прежде чем вспрыгнуть, схватить рюкзак с одеждой и выбежать из дома. Последний поезд в деревню отбывал в пять вечера, но он был задержан, так что Соён на удивление успевает запрыгнуть в эконом-вагон. И на этот раз уже холодная деревушка, чужая, такая далекая от Чон. Это не счастливое беззаботное лето, это не первая влюбленность и не глубокий голос, что так взбудораживал. Соён выходит из вокзала, рассматривая внимательно маленькие домишки и юрты. Там, чуть дальше, раньше был дом бабушки Соён, а чуть дальше – дом Юци. Взгляд падает на смотровую площадку, и Соён, конечно-же, бежит туда необдумывая. Холодный озерный ветер, что немного отдавал солью, обдувал лицо и челку. Соён на удивление заплакала – она никогда не была чересчур впечатлительной или эмоциональной. Оттого, что девушка все больше вспоминала прошлое, на сердце становилось всё больнее. Чон хотела думать что это всё неправда, что Юци ждет её дома, расписывая на конвертной бумаге адрес университета старшей; засиживается за очередной старой книгой; болтает ногами, перечитывая любовные письма. Для Соён, впрочем, это обошлось очень даже плохо – она не предупредила родителей. Слава, что маленьким наказанием повезло отмахнуться. И все началось снова по кругу. Снова учеба, снова лето, снова летняя грусть и печаль утраты. Соён в тот момент казалось, что она никогда больше никого не встретит и останется одинокой. Это состояние продлилось примерно года два – так не хватало этого тепла, этого чувства того, что ты не одинок. Соён в первые поняла, что имеют ввиду богатые люди, говоря что выбрали бы любовь вместо денег. И Соён, черт побери, самый яркий этому пример. Казалось бы – у нее было все: деньги, семья, друзья, образование. Но этого «всего» было недостаточно. Юци была всем для Соён. Была, конечно. И вот уже взрослая, двадцатидвухлетняя девушка с дипломом, такая ухоженная, такая умная и красивая, она встречает Харви. Тот, впрочем, не был обычным. Для обычного СССРовского парня Харви был очень ярок, выражал свою внутреннюю личность на своем внешнем виде. Он приглянулся Соён сразу, как и она ему. И кажется, вот они – две творческие личности, нашли себя. Харви был европейской внешности – средние кудрявые волосы и голубые глаза. Он очень любил экспериментировать. Любил примерять женскую одежду, что вызывало отвращение у консервативного старшего поколения. А у Соён это вызывало чувство восхищения. Она любила его бордовые локоны и веснушки. Она очень любила его глубокий голос и непрофессиональное пение по ночам. Было очевидно догадаться, что Соён влюбилась во второй раз. И с Харви они могли и вовсе не скрывать свои отношения, и это конечно очень радовало. Он был заботливым и очень талантливым, до момента пока не начал вести неправильный образ жизни. Харви Берден начал курить, и даже пробовал принимать наркотики как раз в эпоху героинового шика. Частые срывы и панические атаки, и Соён почти каждый день засыпает одна – и ей больно. Спустя два года отношений, Соён бессердечно бросает уже не того мальчика с кудряшками, а вечно пьяного, обросшего тирана. Только после их отношений, Чон начала понимать, что Харви буквально выглядит как женская версия Уги, не считая конечно глаз. И все снова встает на свои места. Наконец, семь лет творческого кризиса и ужасного морального состояния заменяются чувством блаженства. Соён начинает жить по-настоящему, без любви и прочего. Так легче. Зачем любовь, когда есть деньги? *** –Чон Соён, – интервьюерша напротив протягивает микрофон, – Как вы думаете, можно ли любить одного человека всю свою жизнь? Соён призадумывается. –Если вы реально любили когда-либо, вы обязаны отпустить этого человека. Нет смысла вечно жить в прошлом, нужно проживать моменты настоящего. Конечно, это навсегда останется опытом и незабываемыми воспоминаниями, и если вы любили, это не значит, что вы больше не встретите никого достойного. А если даже не встретите, то вы имеете полное право быть счастливыми в одиночку,– с улыбкой на лице у Чон появляются морщины, – и если вы уже не так молоды и красивы, то знайте, что все это – мудрость прожитых вами лет. Не бойтесь никогда и ничего, дружите, любите и живите! Зал наполняется аплодисментами и восторженными возгласами. Соён ни о чем не жалеет.