звездопад

      Теплый ночной воздух Эрессии неподвижен и легок, наполнен ароматом полевых цветов. Светлячки, собравшиеся поближе к воде, мерцают теплыми огоньками, похожими на маленькие фонарики. Луна, плывущая по небу полным диском, проливает свой холодный ровный свет, бликами ложащийся на водную гладь реки. Звезды, рассыпанные по полотну неба, сияют в противовес светлячкам, перебивая их теплые оттенки своим спокойным холодом. Обычная нервная суета дня отступает перед неторопливым спокойствием ночи, которая, словно вата, невесомо оборачивает всех жителей и гостей мира. Фран, вырвавшийся наконец из Поэнской суеты хотя бы на несколько часов, сидел около речушки, бездумно крутя перед собой небольшой шарик воды, сформированный собственной магией. Слишком многое свалилось на него в одно мгновение: поиски преступников, обязанности гаранта по управлению делами Поэны, Эбардо со своими безумными планами, а в довершении всего, словно вишенка на торте, совершенно неуместная влюбленность в молчаливого робкого юношу, что ворвался внезапно в жизнь мага, и, сверкнув своими очками, обосновался в сердце, сам того не подозревая. Фран, будучи эльфом, не беспокоился о поле или расе, когда думал раньше о своем предполагаемом партнере. Эльфы от природы любят все живое, флору и фауну, потому не обременены предрассудками. Они влюбляются в красоту душ, независимо от расы, пола и прочего. У Лололошки самая красивая душа из тех, что Фран когда-либо видел. Сразу ее заметил, подивился, но значения этому поначалу не придал. Многим позже, уже после длительного периода общения с юношей, стал ловить себя на том, что любуется его душой, всматривается, завороженный ее мягкой красотой. И не препятствовал зарождающемуся чувству трепета, не одергивал себя. Но и не показывал ни словом, ни жестом, что контр ему симпатичен. Позволял себе любоваться на расстоянии, успеется еще признаться. Да только не успел. Потом разрушили Видомнию, помимо проблемы преступников, во главе с Эбардо, проблемой стали обязанности гаранта, а Лололошка, взваливший на себя гору обязанностей, не меньше чем у Франа, уставал просто смертельно. В каждом жесте юноши сквозила усталость, обычная молчаливость стала еще сильнее. Свободного времени всем хватало только на поспать, и то, впрочем, не долго. Безумный калейдоскоп событий затянул слишком резко и безвозвратно и стало, мягко говоря, не до признаний. Однако, сердцу, в общем-то, абсолютно неважно, что происходит, поэтому и чувства никуда не делись, а лишь окрепли, разгорелись из искорки в ровное пламя. Игнорировать их не было бы проблемой, если бы Фран был кем угодно, кроме эльфа. У их народа издревле была одна любопытная особенность — если эльф влюбляется, но по каким то причинам не признается объекту своих чувств, или ему не отвечают взаимностью, то начинала развиваться болезнь, красивая, но опасная: «Звездные Слезы». Кто-то и вовсе считал, что это проклятие, наложенное не пойми кем и когда, теорий и легенд множество, но суть одна: от не взаимной любви эльф, вместе со слезами, льёт остроконечные, мелкие хрусталики — звезды. Вследствие этого, эльф со временем теряет способность видеть цвета, а в особо тяжелых случаях даже слепнет. При получении взаимности все признаки болезни исчезали, цвета возвращались, однако ослепший — уже не мог вернуть зрение. Фран резко втягивает воздух, смахивая с щек слезы вместе с маленькими кристалликами. Шарик воды, не поддерживаемый более магией, плюхается обратно в речку, рассыпаясь брызгами в разные стороны. На щеках вновь влага, хрусталики звезд переливаются под светом луны. Звезды с небесного полотна мерцают ярче, словно смотрят с осуждением на своих сестер, вместе со слезами катящихся по щекам мага. В тишине ночи оглушительно громко звучит скрип открывшейся двери, но Фран все так же сидит неподвижно, не обращая никакого внимания на посторонний шум. Шуршит трава в такт осторожным шагам, а через несколько мгновений рядом опускается Лололошка. Юноша не спешит нарушать молчание, а Франу этого и не нужно. Оба смотрят на чуть колеблющуюся водную гладь, завороженные. Все так же сверкающие слезы текут по щекам, и не думая останавливаться. С тихим шорохом одежды Лололошка придвигается ближе, потом медленно, словно давая шанс отказаться, обвивает руками застывшего мага, обнимая. Фран, судорожно вздохнув, обнимает в ответ, утыкается носом в плечо. От того, с какой осторожной нежностью обнимают эти руки, Франу становится удивительно спокойно, но вместе с тем — хочется разрыдаться еще сильней. Тихий всхлип прорезает тишину, за ним еще и еще. Лололошка ничего не говорит, не спрашивает, не пытается успокоить, лишь гладит подрагивающего мага по спине и терпеливо ждет. К тому времени, как Фран стал успокаиваться, вся трава под ними была усыпана сверкающими хрусталиками звезд. — Я читал об этом, — подает наконец голос Лололошка, все еще поглаживая спину эльфа. — Не думал, что об этом есть книги, — отвечает Фран хриплым от слез голосом. — Можно найти все, что угодно, если хорошо поискать, — Лололошка запускает руку в белоснежные волосы, а потом и вовсе стягивает резинку. Более ничем не удерживаемые, пряди рассыпаются по плечам, словно жидкое серебро. — Зачем тебе вдруг понадобилось искать подобную информацию? — Изначально искал книги про эльфов, — хмыкнул Лололошка, пожав плечами, — потом наткнулся на сборник легенд. Оттуда и узнал. Фран поднимает голову и чуть отодвигается, переводя взгляд на кучу кристаллов. Лололошка же, не ограничиваясь одним наблюдением, берет в руку горстку, подносит ближе к лицу, рассматривает. — И ты не спросишь? — тихо говорит Фран, смотря за действиями юноши. — Нет, если ты не хочешь поделиться. — А если я хочу? — с внезапной уверенностью уточняет маг, за секунду принимая решение. — Тогда я с радостью послушаю, — отвечает Лололошка. Уголки губ приподнимаются в легкой улыбке. Вместо слов, Фран быстро склоняется, смазано целует в губы и отстраняется, нервно следя за чужой реакцией. Вся уверенность мигом растворилась, будто ее и не было. Лололошка на это тепло улыбается, а потом и сам тянется за поцелуем. Звезды с неба умиротворенно наблюдают за исчезновением горстки неправильных земных сестер.