Это какая-то неправильная комната

После Победы Гарри вместе с Роном пошли работать в Аврорат. Экспресс-курсы для новобранцев пролетели незаметно: всем хотелось быстрее пустить новых героев в реальный бой. Даже опытные авроры, не один год занимающиеся противостоянием с Пожирателями смерти, восхищались гибкостью мысли и неожиданными уловками, которые придумывали новые сотрудники. Рон славился чересчур бесшабашными решениями, которых не ожидали жавшиеся по углам бывшие приспешники безносого. А Гарри постоянно придумывал невообразимые способы выманить или заставить проявить себя. Рассказ за пинтой эля в пабе после работы про предложение шляпы отправить его на Слизерин пришелся коллегам по душе, и Гарри всерьез призадумался, могла ли его жизнь сложиться иначе. Но глянув на рыжую шевелюру лучшего друга, когда тот в подпитии пристроил свою голову ему на плече, Гарри понял, что так они вряд ли стали когда-либо друзьями, и отмел глупые мысли. Аврорские будни были похожи один на другой. Утро обычно начиналось с длительной пробежки по плацу в предместьи Лондона, где проходило большинство их тренировок начиная с Академии. В начале Гарри хотелось прикинуться жертвой шальной Авады, лишь бы не выходить с первыми лучами месить грязь вместе с другими новобранцами. Но Рона ничего не пугало. Он врывался в квартирку Гарри с утра пораньше, прямо в одежде плюхался на кровать и устраивал потешные бои за одеяло. Понятий «личное пространство» и «утренний стояк» как будто для него не существовало вовсе. Гарри смущался, пытался спихнуть рыжее безобразие на пол, но ничего не выходило. — Вот жил бы с Джинни, она бы тебя вовремя поднимала по утрам, — смеялся Рон, почти стянув с него футболку. — А так кто тебя еще распинает с утра? — Может, не надо меня пинать? Особенно с утра? — спросил Гарри, поражаясь в душе абсолютной эмоциональной глухоте друга. Неужели Рон не понимал двусмысленности сказанных им слов? — С утра самое оно, как день встретишь… — глубокомысленно начал Рон, но Гарри вовремя набросил свое одеяло ему на голову и в два прыжка скрылся в ванной. Гарри каждый раз удивлялся поведению Рона, но старался не заострять на этом внимание, гоня прочь совсем не дружеские мысли. То, что его привлекают не только девочки, Гарри понял еще на пятом курсе, когда они ходили мыться с ребятами в душевую. Желание украдкой проследить за их такими же нескладными, как и у него, фигурками, окутанными взвесью капель и пара, просто сводило с ума. Приходилось вжиматься в самый угол кабинки, и пока никто не видит, быстрыми рваными движениями доводить себя до разрядки. Вот и после пробежки поход в душ становился для Гарри персональной пыткой. Только сейчас вместо угловатых линий юношеских тел его взгляду открывались подтянутые фигуры с красивым абрисом натренированных долгими пробежками мышц. После душевой начинался обычный рабочий день. Доклады, планерки, работа с архивом. Много, чертовски много писанины, из-за которой казалось, что каждый чих, каждый вздох должен быть запротоколирован. А кроме начальника из аврорской группы эти глупые отчеты не читает никто. Как же они заблуждались. Перси Уизли, в очередной раз пытаясь показать министру свою необычайную ценность, объявил о контрольной проверки аврората. День икс должен был случиться на следующей неделе и, зная любовь старшего брата к копанию в самых неожиданных местах, Рон рассказал начальнику о необходимости все тщательно перепроверить. После этого все словно сошли с ума. Архивные папки были разложены на каждом дюйме поверхности. И каждый день нужно было проверять абсолютно все, чтобы у Перси не было ни одной возможности ткнуть мордой Аврорат в какие-либо промахи. В конце третьего дня, когда все с трудом стояли на ногах, начальник распорядился сделать тайм-аут. Ребята сразу засобиралось перекусить в местный паб за углом, но Рон решил остаться — из-за упрямства, а может быть, стыдясь родства с человеком, по вине которого они страдали уже не первый день. Гарри решил поддержать друга. И в кабинете остались они вдвоем и Дин Томас, который пытался закончить свою часть как можно быстрее и успеть, пусть и с опозданием, на свидание. — Дьявольское отродье, — вскрикнул Дин, всматриваясь в какой-то пергамент из очередной папки. — Этот стажер, как его, Френсис Кинли, подшил к делу показания о тайной квартирке Рабастана Лестрейнджа. Без указания, пробит адрес или нет! Нас съедят с потрохами во время проверки! — и скосил взгляд в сторону покрасневшего от этих слов Рона. Гарри подошел к Томасу и выхватил пергамент с адресом и описанием допроса и быстро пробежался по нему глазами. — Так, что тут у нас. А, понятно, ничего страшного, — потом улыбнулся в лицо страдающему Дину и добавил: — Мы с Роном управимся за час-другой. Не волнуйся. Прочешем все там, подошьем описание к делу. Оставь его у меня на столе и отмажь перед главным. Дин с благодарностью кивнул, перенеся папку на другой стол. Рон подошел к другу и тоже прочел адрес. — Парно? — только спросил он. — Угу, я веду. Вашу руку, — чуть поклонившись, Гарри протянул ладонь и, дождавшись, когда Рон совсем не грациозно обхватит ее своей ручищей, закружил их в вихре парной аппарации. Старый дом с покосившимися ставнями на мутных провалах окон встретил их атмосферой самого обычного магловского фильма ужасов. Рон даже инстинктивно сделал шаг назад, останавливаясь. А потом топнул ногой и обернулся к Гарри: — Что ж, дружище, веселенький вечерок предстоит нам? Гарри сам с трудом сдерживал оторопь от взгляда на выцветшие стены и слушая скрип плохо закрытой форточки, колышущейся на ветру. Внутри все выглядело менее зловещим, но общая атмосфера запустения давила, мешая запоминать детали для дальнейшего отчета, который они обещали Томасу. Рон запустил простые чары обнаружения, но ни намека на кого-нибудь живого найти не удалось. — Может, ну его? — неуверенно предложил Гарри. Затем кашлянул и добавил чуть более ровным голосом: — Я имею в виду, если все равно никого нет, можем написать в отчете все, что захотим. — Нет, я так не могу, — мотнул рыжей шевелюрой Рон. — На отвали не работаю. Гарри понимающе посмотрел на него и кивнул. — Хорошо, тогда ты начни с дальних комнат, я посмотрю чердак. Встретимся где-то посередине. После часа подробной описи и диктовки прыткопишущим перьям, которые, слава Мерлину, им выдавали в Аврорате, уставшие, они встретились у лестницы. — Что это за дверь? — спросил Рон, указывая на не замеченную в начале осмотра черную массивную дверь, будто утопленную в стене прямо за лестницей. Проверив защиту, они присвистнули. Несмотря на абсолютное отсутствие каких-либо чар во всех других помещениях, здесь все еще нерушимо висела сеть защитных заклинаний, хитрым плетеньем покрывающие почти каждый дюйм дверного проема. На распутывание ушло еще полчаса. Вымотавшиеся, они ввалились внутрь и встали, как вкопанные, разглядывая помещение. — Что это, мать его, Волдеморта, означает? — раскрывая рот от удивления, прошептал Рон. — Это какая-то неправильная комната! Гарри закатил глаза, с ужасом понимая, что попали они не в тайное место самых темных ритуалов Пожирателей Смерти, а в самый настоящий бункер поклонника Темы и других эротических фантазий. Чего тут только не было: от обычных плеток, стеков, паддлов, до фаллоимитаторов разных форм и размеров. И магловские, и магические устройства, кислотного цвета зелья… Хотелось схватиться за голову и потом сразу провалиться сквозь землю. А далекий от таких увеселений Рон, все еще предпочитавший миссионерскую позу и чересчур пуритански настроенную девушку Гермиону, просто потерял дар речи от увиденного. Самое сложное было в том, что Гарри как раз вел достаточно раскрепощенную сексуальную жизнь, но не распространялся раньше об этом перед своим другом. — Гарри, нам надо все изучить, чтобы понять, что писать, — машинально облизнув губы, прошептал Рон. — Раз надо, так надо, — вздохнул Гарри, и протянул руку, указывая на полки, к которым был словно приклеен взгляд друга. — Начинай. Рыжий пробежался вдоль стены, осторожно разглядывал предмет за предметом. Постепенно, начиная заметно меньше смущаться, он стал аккуратно брать их в руки. Про активно записывающие его возгласы перья они благополучно забыли. Гарри поражался непосредственностью, с которой друг периодически подскакивал к нему и чуть ли не тыкал в лицо очередной находкой. Рон продолжал изучать новый дивный мир непонятных устройств, таинственных эротических артефактов и другой запрещенки. В какой-то момент его взгляд остановился на прозрачном круглом предмете размером со стеклянный шарик, в котором идет снег, если его потрясти. Он взял его в руку и почувствовал, что шар стал трансформироваться и менять цвет. — Гарри, что… — спросил Рон, в руках которого явным образом появился фаллический предмет телесного цвета. — …это? — Это афаллонус… довольно редкий предмет. Если тебе вдруг захочется попробовать поиграть со своим собственным членом, то его следует взять в руку и он превратится в точную копию твоего фаллоса, естественно, в эрегированном состоянии… кстати, надо сказать, у тебя довольно большой, — сказал Гарри и, смутившись, отвернулся, встав немного боком к приятелю, скрывая выпуклость на брюках. Впрочем, Рон этого все равно бы не заметил, поскольку как только он осознал сказанное другом, то мгновенно положил артефакт на место и покраснел еще больше. — Так, ладно, — Рон не поднимал глаз на Гарри, предполагая, что тот смутился от произошедшего и не подозревая истинную причину неловкости своего напарника. Неловкость не планировала отступать, поскольку в этом месте, да еще и рядом с Роном в его голову лезли сладкие фантазии, которые обычно появлялись в моменты уединения с самим собой… и своей неловкостью. — А это не похоже на всякие извращения, — Рон поднял небольшой пузырек с изображением двух сплетенных сердец и тремя иксами. — Я знаю, это, наверное, амортенция, она всегда вкусно пахнет! Я помню еще из уроков профессора Слизнорта… ну, когда потом Гермиона мне еще раз рассказала… Гарри все же справился со смущением и поднял глаза на друга… глаза расширились, потому что это была не амортенция. — Рон, нет! — попытался остановить приятеля Гарри, понимая, что уже слишком поздно… Рон откупорил крышку и по комнате быстро начал распространяться сладковатый запах. — Почему нет? Я и не знал, что она пахнет так сильно, — удивленно произнес Рон. — Это зелье виагриум. Оно распространяется по воздуху и как бы… будоражит кровь… в некоторых частях тела, — теперь и Гарри покраснел, хотя в целом происходящее его устраивало. Задание приобретало новый оборот, потому что действию зелья в самом деле достаточно сложно было сопротивляться, поэтому Гарри был уверен в том, что сейчас чувствует его напарник. А напарник в этот момент продолжал демонстрировать 50 оттенков красного, потому что часть тела, которая не так давно была скопирована наглым артефактом, в самом деле начала будоражиться. Рон с несчастным видом посмотрел на Гарри… — Прости, дружище, я не знал… а у тебя сейчас тоже… это происходит? — Рон смущенно показал глазами вниз. Гарри молча кивнул, повернувшись к другу лицом — все равно скрывать уже было бессмысленно. — И как теперь это убрать? — Рон невольно посмотрел на брюки друга и заметил очертания, не оставляющие сомнений, что на Гарри зелье тоже действует. — Ну, есть несколько вариантов, — задумчиво произнес Гарри, — действие зелья продлится шесть часов, если только… — Если только что? — немного поежившись от таких перспектив, спросил Рон. — Либо второй вариант… ну, снять напряжение естественным путем, — продолжил Гарри. — То есть кончить? — уточнил Рон. — То есть кончить, — подтвердил Гарри. — Что ж… ну давай, — решительно произнес Рон. — Ждать? — с некоторой неуверенностью в голосе произнес Гарри. — Ой, ладно тебе, что естественно, то не безобразно, — видимо, приняв некоторое решение, Рон перестал стесняться и начал расстегивать ширинку. — В конце концов, ты мой уже видел, — продолжил он, покосившись на принявший первоначальную нейтральную форму артефакт. — В каком-то смысле. Гарри во все глаза смотрел на разворачивающуюся перед ним картину, не веря в то, что его тщательно скрытые желания приобретают такое невероятное развитие событий. Гарри снял с себя мантию и отбросил в сторону, сбив какой-то подозрительно выглядящий предмет. Тот, разумеется, упал и, конечно же, разбился. А Рон продемонстрировал новый оттенок красного, на который, казалось, человек не способен. — Эм, это ты зря… — задумчиво сказал Рон, перестав бороться с ширинкой, потому что понимал, что это уже бесполезно. — В этот раз я знаю, что это. Я думал, что их не осталось… еще в школе Фред и Джордж сделали парочку пробных экземпляров, но потом решили прекратить производство, потому что взрослые могли использовать их против школьников — это антимастер. Ты не можешь себе мастурбировать сутки, если разбить его в комнате, где ты находишься. Даже раздеться не можешь, — Рон продемонстрировал свою ширинку, под которой все еще можно было заметить внушительный бугор, и безуспешно попытался ее расстегнуть. — Эм… так не бывает… — усомнился в словах друга Гарри и попробовал снять рубашку, но понял, что это ему не под силу. — Но, кажется, ты прав. — Черт, теперь шесть часов ходить со стояком, как будто снова на третьем курсе, — усмехнулся Рон. — Хм… ладно, я тебе помогу, — Гарри уверенно направился к другу и положил руку на его ширинку, чувствуя под тканью восставшую плоть своего старого друга. — Не хочу, чтобы ты мучался из-за меня. Рон думал что-то возразить, но решил, что молчать в этот момент будет разумнее. Гарри сразу же справился со штанами друга и начал расстегивать рубашку у него на груди. — Эм, Рон… можно я… — Гарри явно чувствовал неуверенность и не смотрел в глаза друга. — Ну говори уже, ты же и так меня раздеваешь, — с любопытством спросил Уизли, — что еще может быть более странное? — Можно я тебя поцелую? — неуверенно задал вопрос Гарри. — Хм, да, что-то еще более странное осталось. Да ладно, Гарри. Давай хотя бы получим удовольствие от этой фигни. Я, правда, этого никогда не делал с парнями… только с Гермионой, но, в конце концов, живем один раз, — Рон улыбнулся и обнял своего друга, с которым они так много прошли вместе. Губы парней соединились вначале неуверенно, а потом все с большим жаром. Рон почувствовал, что руки Гарри уже уверенно расстегнули его рубашку, и позволил стащить ее с себя. Штаны к тому моменту с него уже были спущены, поэтому Рон остался в одних трусах, под которыми без труда можно было разглядеть вставший член парня. — Так, что-то мы не в равных условиях, ну-ка, погоди, — Рон в какой-то момент прервал поцелуй, который показался ему намного более приятным, чем он мог бы ожидать, и стал раздевать Гарри. Когда он снял с приятеля рубашку, обнажив накачанный на аврорских тренировках торс, то осознал, что происходящее его возбуждает даже больше, чем в играх с Гермионой. Рон даже в какой-то момент подумал, что не только зелье в этом виновато. — О, я же могу? — спросил Рон, посмотрев в глаза Гарри. — Конечно, я буду только рад, — смущенно потупился тот. Получив подтверждение своим действиям, Рон расстегнул ремень друга, чувствуя под своими руками член Гарри, внушительный, но не такой большой, как у него самого. В какой-то момент штаны все же удалось расстегнуть, и Рон спустил их с Гарри, присев на корточки. Перед лицом Рона, скрытый трусами, стоял член его напарника, а его собственный агрегат готов был взорваться от происходящего — к удивлению хозяина. Рон решил не останавливаться и приспустил трусы друга, увидев перед собой бордовую головку. Рону даже во сне такого не снилось, но он уверенно взял член друга в рот и начал его облизывать и не очень умело посасывать. Гарри, в отличие от своего друга, в своих снах видел и не такое, но ощущения в реальности сильно контрастировали со снами. Гарри даже не верил в свое счастье, пока не почувствовал, что Рон, хоть и неумело, но приблизил его к критической точке. — Рон, подожди, я сейчас кончу, — он попытался остановить друга. — Ну да, мы же за этим всем этим и занимаемся, — прервавшись на секунду, ответил Уизли и продолжил в усиленном темпе свое занятие. Через несколько секунд Рон почувствовал, как в его горло начали бить струи новой для него жидкости, а Гарри издал удовлетворенный стон. Рон чувствовал невероятное возбуждение и даже с некоторым удовольствием проглотил соки друга — Хм, это было… интересно, — отстранившись от члена Гарри, произнес Рон. — Это было волшебно! — тяжело дыша произнес тот. — Эм, но у меня все еще есть некоторая проблема, нюанс, скажем так, — заметил Рон, вставая с колен. Гарри молча улыбнулся. — Я знаю, как тебе с этим помочь. Давай попробуем немного по-другому, — Гарри подошел к столу, явно предназначенному примерно для того же, чем они собирались заниматься, лег на него и раскинул ноги. — Примерно так. — А ты хочешь, чтобы я тебя? — неуверенно произнес Рон. — Да, только возьми вон тот голубой тюбик перед этим, — сказал Гарри в предвкушении. Рон взял в руки тюбик и почувствовал, как на его стоящий камнем прибор выдавилась и растерлась жидкость и, судя, по вздоху Гарри, его потаенные места тоже были увлажнены. — Ты уверен? — Рон подошел ближе, но все еще не решался войти в своего друга, который лежал прямо перед ним. Чувствуя неуверенность Рона, Гарри поднялся и поцеловал его еще раз, нащупав рукой его горячий пульсирующий орган и направив к своей дырочке. — Будь смелым, гриффиндорец, — улыбнулся Гарри, после чего сразу же почувствовал, что Рон пошел в наступление. Его собственный поникший после оргазма член снова обрел силу, а движения Рона стали через какое-то время доставлять невероятное наслаждение. Через не очень продолжительное время Гарри почувствовал, что его накрывает второй оргазм за вечер, а внутри его разливается жидкость Рона, который в изнеможении упал прямо на своего друга. Гарри накрыл его губы своими, позволяя напарнику немного отдохнуть в мягком поцелуе. — Рон, у меня есть хорошая и плохая новость для тебя. Во-первых, это было круто. Это хорошо. Во-вторых, ты не закрыл флакон с зельем…