🌇🌇🌇
— Горько! Горько! — Гости в унисон скандируют клишированное слово, после которого Дима сильно и долго целует свою теперь уже жену — Катю. Антон свистит вместе со всеми, искренне радуясь за друзей, которые уже столько лет вместе, а пожениться смогли только сейчас, в двадцать восемь. Также вместе со всеми он пьёт шампанское бокал за бокалом, танцует, отрываясь и забывая о своих проблемах, поёт «Ах, эта свадьба, свадьба, свадьба» во всё горло — в общем, наслаждается праздником, как своим собственным, ведь только так в России может прожить этот опыт. Антон — гей. Открытый, не скрывается, никогда не скрывался, потому что считает, что предпочтения каждого человека имеют право на существование просто так, без объяснений, если только это не влечение к детям или животным. В этом случае никаких объяснений и не требуется — в психушку или в тюрьму сразу же. Однако его мнение по поводу ориентаций чуть-чуть не вяжется с общепринятым и с законами государства, в котором он пока живёт. Именно поэтому он с удовольствием согласился стать свидетелем на свадьбе у Позова: отчасти, чтобы прочувствовать эту атмосферу бракосочетания, которая ему если и светит, то не в этой стране точно, и отчасти — из-за возможности с кем-то познакомиться и напрочь забыть про своё одиночество. Спойлер: уже около полуночи, а познакомился он пока только с меню ужина. — Шаст, — от неизвестно какого по счёту бокала его отрывает Дима. Он валится на стул рядом и тянется к одиноко лежащему на тарелке огурцу. Антон этот огурец киннит. — Чего? — Он провожает грустным взглядом эту дольку от тарелки до рта друга и вздыхает, думая, что такими темпами, какими он пытается искать отношения, его ждёт та же участь — смерть в одиночестве. — Ты свидетелем стал просто по-дружески или из корыстных целей? — Позов странно ухмыляется. Шастун не любит его это хитрющее лицо. — Из каких ещё целей? — Бубнит он. — Ну, ты же знаешь про обычай? — Антон про свою семью-то почти ничего не знает, о каких обычаях речь. — Не-а, — он безразлично пожимает плечами и всё-таки берёт ещё один бокал шампанского с подноса проходящего мимо официанта. — Не звезди, — Дима продолжает ухмыляться, и в этом уже начинает ощущаться вайб грядущего пиздеца. — Да не знаю я, блять, никаких обычаев, чё ты приебался? — Шастун залпом опрокидывает алкоголь и решает, что на сегодня этого хватит. Ему завтра ещё проект директору представлять. — Серьёзно не знаешь? — Теперь лицо Позова становится удивлённым. — Нет. — Тогда поведаю, но у тебя остаётся всего ночь, — Антон перестаёт что-либо понимать и просто вопросительно смотрит, — есть такая древняя традиция: чтобы поженившаяся пара была счастлива, свидетель должен переспать с первым встречным. Антон впадает в ахуй. Он должен что?! — Чего, блять? — Ты реально не знал? — Позов округляет глаза, — это правда, спроси у кого хочешь, но надо успеть до рассвета. Если не успеешь — наши отношения с Катей пойдут по пизде. Антон не хочет, чтобы из-за него лучшая гетеро-пара в его жизни рассталась. Он же только благодаря им ещё верит в настоящую любовь. — Это пиздец, Поз, — вся безысходность мира в этот момент отражается на его лице, — я же с девушками не сплю, а первый встречный мужик меня в больницу отправит. И я не про психушку. — Не кипишуй, оглянись, поищи, найди подходящего и считай, что он первый встречный. — Так нечестно тогда будет, не сработает, — Антон всё сильнее грустнеет, потому что понимает, что это невыполнимое для него задание. Будь он натурал, предложил бы любой даме, находящейся в этом ресторане, но он нет, и предлагать сможет только мужскому полу. А вот исход таких предложений ему прекрасно подкидывает воображение. — Есть только один выход, — Дима опять натягивает на лицо свою «да-ладно-я-всё-решу» ухмылку и встаёт с места, заставляя Шастуна подняться за ним. Нехотя двигаясь за другом в сторону главного входа, Антон бросает взгляд на время и понимает, что он должен найти парня на одну ночь всего за пять часов, ведь сейчас ровно полночь. — Смотри, — Позов останавливается перед выходом и кивает в сторону улицы, — там сейчас людей крайне мало, так что шанс переспать именно с первым встречным очень высок, — Шастун вглядывается в темноту ночи, оборачивается назад в зал, снова смотрит на дверь и приходит к единственно-верному выводу: улица.🌇🌇🌇
— Потрахайтесь со мной, пожалуйста. Ахуй на лице незнакомца вполне резонен, Антон его понимает. — Что, простите? — А ещё он понимает, что расширившиеся голубые глаза напротив просто прекрасны. Как и их обладатель в целом. Довольно высокий рост (для Антона с его сто девяносто семь любой человек, не дышащий ему в пупок, — уже высокий, а лицо этого незнакомца аж на уровне его глаз!), лёгкая щетина, придающая его образу мужественность, острые скулы и орлиный взгляд, делающие его внешность киношной, актёрской. Шастун прямо сейчас бы направил его в Голливуд, были б связи. — Я не сумасшедший, не подумайте! — Он вскидывает руки, смотря на потенциального секс-партнёра самым честным своим взглядом, — мне просто надо, — заканчивает уже больше обречённо, поскольку перед таким красивым мужчиной хочется казаться лучше, чем есть, а не предлагать случайный перепихон. Незнакомец скептично склоняет голову к плечу и окидывает всего Антона придирчивым взглядом. Тот мог бы почувствовать неловкость, но он сейчас более, чем уверен в себе. Во-первых, на нём костюм, а во-вторых, в нём около тридцати бокалов шампанского. — Мне правда нужно, — повторяет он, слегка прикусывая губу и надеясь, что это хоть немного выглядит сексуально. Мужчина молчит. Долгие несколько секунд «он просто смотрит и молчит», а затем садится в машину. Теперь охуевает Антон. Нет, ну, можно было послать или спросить, зачем ему, а не уходить от разговора. — Эй, — Шастун сдаваться не привык. Он стучит в окно, стараясь получить хоть какую-то ответную реакцию, — ну, пожалуйста, Вам что, сложно, что ли? — Красивый незнакомец через стекло смеривает его насмешливым взглядом и медленно опускает сидение, ложась на него. Если бы дверь была открыта, Антон посчитал бы это призывом к действию. Он минуту выжидающе смотрит на то, как мужчина устраивается, и ловит себя на мысли, что пялится уж слишком жадно. Тот мало того, что красивый, так ещё и сложен просто восхитительно — Шастун это видит, благодаря облегающей чёрной футболке и скинни-джинсам. Вот только признание чужой привлекательности никак делу не помогает. — Ну и ладно! Найду кого-нибудь ещё, — Антон рассерженно топает ногой и демонстративно отворачивается от чёрного Ниссана. Конечно, он не собирается никого больше искать. По крайней мере, ближайшие полчаса точно, ведь желание довериться только этому ночному принцу захлёстывает с головой. Спустя несколько минут абсолютной тишины Шастун опускается на бордюр в паре метров от автомобиля голубоглазого. Он смотрит сначала в одну сторону, затем в другую, но не видит ни единой души — только темнота, местами нарушаемая светом фонарей. — Тебя как зовут-то? — Услышав низкий голос сверху, Антон резко поднимает голову и не может сдержать улыбку — голубоглазый принц, похоже, сжалился над ним. — Антон! А Вас? — Он протягивает руку и, когда мужчина пожимает её, то пользуется этим жестом, чтобы подняться. — Арсений, — представляется тот и даже не ведёт ухом от попытки Шастуна задержать их физический контакт подольше — вырывает ладонь сразу же после того, как он вскакивает на ноги. Антон же мысленно отмечает, что «Арсений» — слишком длинно для стона и надо бы уточнить, имеются ли какие-то сокращения у этого имени. — Так Вы согласны? — С новой надеждой заглядывает он в его глаза. — Не говори глупостей, — хмыкает Арсений и, обойдя свою машину, зачем-то подходит к пассажирской двери. — В смысле? Я подумал- — Садись, отвезу в один клуб, — все надежды рассыпаются прямо под ноги Антону. — Не нужен мне никакой клуб! Я не проститутка! — В сердцах выкрикивает он, оскорблённо скрещивая руки на груди, — теперь только с Вами могу, потому что примета такая, — всё же добавляет, вздыхая ещё грустнее, чем до этого, ведь если его решили отвезти в бордель, то спать с ним точно никто не будет. — Послушай, — Арсений подходит настолько близко, что Шастуну в нос ударяет аромат его одеколона. И это безумно приятный аромат, будь возможность, он вдохнул бы его полной грудью прямо с кожи этого мужчины, — я с мальчиками не сплю, — Арсений выделяет слово явно не только из-за пола, но и намекая на разницу в возрасте, ведь выглядит он лет на тридцать пять плюс, в то время как самому Антону двадцать четыре. — Обычно, может, и не спите, но сегодня сделали бы исключение, — фыркает Шастун и чувствует, как его щёки слегка загораются и от собственной наглости, и от близости горячего мужчины, и от мыслей о том, что тот мог бы назвать его своим мальчиком во время секса. Или не только во время него. Вдруг он и человек хороший, Антон не будет против попробовать с ним отношения. — Так, тебя в клуб отвезти? Если нет, то не крутись тут больше и иди искать другую жертву, — либо ему кажется, либо Арсений переводит тему. — Ладно, отвезите, — конечно, ни в какой клуб Антону всё ещё не надо. Просто он не хочет, чтобы из-за его психов у Димы с Катей были проблемы. А избежать этого он сможет только если любым способом заставит Арсения переспать с ним, ведь он и есть первый встречный. — Сразу бы так, — закатывает глаза тот и открывает пассажирскую дверь. Шастун садится в просторный салон и думает, что всё это ощущается слишком правильным. Будто этот Арсений уже много раз по-джентльменски открывал ему двери. Будто только ему он и должен их открывать. — В какой клуб повезёте? — Отогнав от себя совсем лишние сейчас сравнения, спрашивает он, когда мужчина садится за руль и заводит автомобиль. — А тебе принципиально? — Арсений скашивает насмешливый взгляд, и Антона это снова злит. — Я правда не проститутка! Или не проститут! Как это вообще в мужском роде?! — Да верю, верю, какой уж из тебя эскортник? Ты скорее школьник с выпускного, — мягкий смех больно отзывается в груди у Антона. — Мне двадцать четыре, — опровергающе бросает он. — Ага, и ты веришь в этот бред? — Мужчина кивает на ленточку с гордым «Свидетель» на его плече, и Шастун неловко поправляет её. — Я только сегодня узнал об этом, — уже спокойнее отзывается он, думая, что нужно воспользоваться ситуацией и максимально расположить Арсения к себе. — Почему выбрал меня? — Вопрос звучит очень логичный, но Антон со своим романтизмом в голове не видит в нём двойного дна. — Ну, Вы — первый встречный, — честно отвечает он, — безумно красивый первый встречный, — добавляет, поднимая глаза на профиль мужчины. Тот поворачивается с удивлённым взглядом. — Спасибо, конечно, но я имел в виду, почему тебя даже не смутило, что я не девушка, — Шастун обещает себе, что когда-нибудь точно научится сначала думать, а потом говорить, но, к сожалению, не сегодня. — Я гей, — ровным тоном поясняет он и откидывается на спинку сидения. Даже если этот Арсений не догадался, а сейчас, узнав, выкинет его из машины — пусть. Этот день станет ещё одним трофеем с ярким названием «не ведись на внешность» в его копилке жизненных уроков. Как ни странно из машины его никто не выкидывает. И даже не осуждает — это Антон видит по понимающему взгляду, устремлённому на дорогу. После вопроса и короткого ответа по ощущениям проходит сто лет, на деле — три минуты, после которых Арсений притормаживает на обочине и снова поворачивается, смотря своими озёрами Антону прямо в душу. — Не боишься так открыто признаваться в этом? — Признаваться? В чём? — Усмехается Шастун. Он обожает эти разговоры, ведущие либо к нервному срыву собеседника, либо в пустоту, когда каждый остаётся при своём. Он вскидывает заинтересованный взгляд, ожидая, как будет аргументировать именно этот мужчина. А тот смотрит долго-долго и, прежде чем выйти из автомобиля, говорит: — Да, ты прав, признаваться не в чем. Когда он несильно хлопает дверью и идёт к капоту, Антон провожает его абсолютно охуевшим взглядом. Это первый раз, когда кто-то мужского пола согласился с ним, а не вылил тонну аргументов. Выйдя на улицу вслед за ним, Шастун хочет задать сотню вопросов, но Арсений останавливает его жестом руки. — Вон магазинчик есть, сходи, там спроси, может, у кого недотрах, — со смешком в голосе кивает он на круглосуточный маркет слева. Антона это снова злит. Эмоциональные качели, чтоб их! — А вот и схожу, — вскидывается он и действительно заходит в магазинчик. Не спрашивать, конечно, — за жвачкой — но заходит. Побродив пару минут мимо стеллажей, он замечает на себе заинтересованный взгляд кассира. — Подсказать? — Парень почему-то усмехается и оглядывает Антона во весь рост. Тот подходит к стойке и бездумно рассматривает жевательные резинки, понимая, что денег у него с собой нет. — Хотел жвачку, но я без кэша, — грустно сообщает он продавцу. — Могу принять оплату натурой, — Шастун на это предложение в который раз за вечер охуевает. — Чего?! — Ну, ты же свидетель, — парень намекает на его ленту и перегибается через прилавок. Антон инстинктивно шарахается назад, но продавец оказывается ловчее — хватает его за воротник и подтягивает к себе, — раз тут находишься, значит, ещё ни с кем не переспал, — ухмылка на губах кассира становится ещё хищнее, и Шастун не знает, от чего он в ахуе больше: от ситуации или от того, что в каком-то рандомном круглосуточном магазине продавец оказался по мужикам. — Посчитайте, — справа с громким хлопком об прилавок приземляется рука Арсения с зажатой в ней мятной жевательной резинкой. Нет, Антон не выучил его руку в деталях за недолгое время их знакомства, а всего лишь узнал голос и увидел всего Арсения боковым зрением. Кассир быстро отпрыгивает назад, освободив Шастуна, и несколько раз смотрит на них обоих поочерёдно. Затем всё же пробивает товар. — Сразу бы сказал, что занят, — тихо фыркает, возвращая злосчастную жвачку. К сожалению, это слышит Арсений. И к ещё большему сожалению, говорит: — Он-то? Он свободен. Если хочешь, забирай. Антон закипает внутри от возмущения. Он, конечно, не надеялся, что этот мужчина, как настоящий принц, придёт, спасёт его из лап извращенца и притворится его парнем, но и такой подставы тоже не ожидал. — Нет уж, спасибо, сами разбирайтесь, между вами искрит, что ослепнуть можно, — продавец примирительно поднимает руки и отходит ещё дальше. Шастун, гордо подняв голову, первый выходит из супермаркета и сразу же направляется к машине. Он хоть и злой, но не глупый — остаться ночью в Питере без денег в незнакомом районе — приравнивается к самоубийству. — Чего ты так разозлился? Он не в твоём вкусе? — В голосе идущего сзади Арсения отчётливо слышится ничем не прикрытая насмешка. — А чё ж Вы нас прервали? Уехали бы, такой шанс был, — язвит Антон и резко разворачивается, чтобы посмотреть мужчине в глаза и увидеть в них неприязнь, вот только её там нет. — Захотелось освежиться, — хмыкает в ответ Арсений и показывает ему жвачку. Шастун переводит глаза с неё на его расслабленное лицо и обратно и молча разворачивается к машине. По закрытому капоту становится ясно, что поломка починена. Антон тянется к двери, но (теперь знакомая) рука опережает его и снова открывает ему пассажирскую дверь. — Странный Вы, Арсений, — фыркает он, но его щёки предательски покрываются румянцем от этого простого, но такого приятного жеста. — Это ещё почему? — Хмыкают сзади, и поясняет Шастун, только когда мужчина садится за руль. — Я Вам не нравлюсь, но Вы открываете мне двери, — Арсений на эту фразу почему-то косится на него, не поворачиваясь, и этот его взгляд настолько же горяч, насколько непонятен. — Это банальные вежливость и воспитание, — оправдательным тоном всё-таки следует ответ. — Только я не девушка, — хмыкает Шастун и, не дав мужчине среагировать на это, выливает накопившееся раздражение, — и вообще, Вы ко мне так скептично относитесь, а сами? Спите в машине? Вас жена выгнала или Вы бомж? Арсений от него такого явно не ожидает, потому что брови его взлетают искренне и высоко. Когда через секунду он сворачивает с дороги, Антон уже не сомневается в том, что его выкинут, и даже немного жалеет о своих словах. Смотря на спокойное лицо мужчины, он совершенно не может понять его эмоций. — Уже бывшая жена, — произносит тот и выключает зажигание. Шастун прощается на всякий случай с жизнью, — выходи, — и с мамой мысленно прощается тоже. А она ведь ему говорила, что опасно разговаривать с незнакомыми дяденьками и в машину к ним садиться нельзя. Эх, знала бы мама, при каких обстоятельствах её Антоша оказался в машине у незнакомого дяденьки, наверное, сама бы от него отказалась. — Я же не-, — Антон вспоминает базовые инстинкты выживания и уже хочет начать оправдываться, но, глянув в окно, понимает, что они приехали на заправку, — пиздец, — очень тихо выругивается он себе под нос и выходит. Арсений из вида теряется сразу же, видимо, ушёл платить. Зато в поле зрения появляется девушка-заправщица. — Ух ты! Вы со свадьбы! — Она бросает восторженные взгляды на его ленту на плече, пока вставляет пистолет в бачок, — а уже успели? — Девушка многозначительно обводит воздух рукой, намекая на кое-что. — Пока нет, он не хочет, — неожиданно даже для себя Шастун не взвинчивается, а грустнеет. Его глаза сами уставляются на дверь, за которой скрылся Арсений. Чувство, конечно, так себе, как у брошенного пса, -10/10. — Ох, так Вы и Ваш спутник… — девушка, кажется, не знает, как закончить предложение, но этого и не нужно, потому как «спутник» появляется на горизонте. — Тут не останешься? — Снова эта его усмешка, от которой внутри Антона смесь из восхищения и злости. — Отъебитесь, — отбивает он и, сев обратно в автомобиль, показательно хлопает дверью (но несильно, машина же не виновата в том, что её владелец такой). Последующий обмен фразами девушки с Арсением проходит мимо него, так как он раздражённо утыкается в телефон. — Парень Ваш ранимый очень, не обижайте его, пожалуйста. — Он не мой парень, но пальцем его не трону, не переживайте. Если бы Антон это слышал, то запротестовал бы сразу же: он очень даже не против, чтобы Арсений его тронул. И не раз. И не только пальцем. Ужас, в общем-то. Но он не слышит, а только видит, как мужчина садится в машину. — Всё, едем в клуб, — произносит Арсений, выезжая на трассу. Шастун его игнорирует, всё ещё надеясь на то, что это шутка и мужчина привезёт его минимум в отель, максимум — к себе домой, — и чего ты затих? — А что я должен, если Вы сами всё решили, — фыркает он и бросает телефон в карман на двери. Он хотел бы и дальше бездумно листать ленту ВК, но на Арсения не смотреть невозможно. — Ну, не знаю, протестовать, наверное, или ты уже смирился? — Тот опять усмехается, окинув Антона взглядом. — Отстаньте, — а Шастун не хочет протестовать, он спать хочет. Время как раз 02:51 — самое рубильное. — Эй, ты только не засыпай, я с тобой возиться не собираюсь, — читает его Арсений. — Мне не пять. — Вижу. На этом их занимательный диалог заканчивается и тишина, следуемая дальше, нарушается только звуком мотора и проникающим в салон шумом города. Антон откидывается на сидение и поворачивает голову к окну. За ним пролетают расплывающиеся фонари, дома, магазины. Уют в этой машине и рядом с Арсением ощущается физически. Он невольно ловит себя на мысли, что хотел бы так всегда — с ним и куда угодно. Это странно на самом деле, ведь Антон очень разборчив в людях, его предавали так часто, что ему просто пришлось проработать свою доверчивость. Ещё вчера он мог бы точно сказать, что не поведётся ни на какого мужика с улицы, а сегодня он в его автомобиле и ему по-настоящему комфортно. Шастун поворачивается к сосредоточенному на дороге Арсению и чувствует тепло. То ли исходящее от него, то ли от эмоций внутри. Хочется протянуть руку, погладить по щеке, поцеловать, зная, что только у него на это есть право. Хочется увидеть такую же реакцию, услышать слова о симпатии, почувствовать его руки на своём теле и… — Приехали, — …разбиться о жестокую реальность. Антон не верит. Он не хочет верить в то, что Арсений действительно привёз его в клуб. Это неправда, нет. И охранники, и вывеска — это всё ложь. — Серьёзно? — Он сам не ожидает в своём голосе такой надломленности, с которой задаёт этот вопрос. Арсений на него даже не смотрит. А знаете, а и пошёл он. — Да пошёл ты! — Уже вслух плюёт Шастун и, выйдя из машины, хлопает дверью. Извиняется мысленно, ведь она всё ещё не виновата в том, что её владелец идиот. Теперь Антон договаривает это в голове. В несколько шагов он оказывается внутри тёмного клубного помещения с кричащим названием «Boys'scouts».🌇🌇🌇
Арсений отъезжает от клуба в тишине. Он вглядывается в знаки, обращает внимание на светофоры — отвлекается, пока эта тишина не начинает на него давить. Чтобы заглушить свои же мысли, он включает радио. На фоне начинает играть какая-то спокойная русская песня, и он даже не пытается вслушиваться в слова. В его голове только одно — «Я мудак?». Все логические оправдания перекрываются одним только воспоминанием о взгляде Антона. Он в нём точно разочаровался. И вроде бы должно быть плевать, цеплять не должно, но… Рецепторы улавливают запах его одеколона, и взгляд сам тянется в сторону пассажирского кресла. Арсений съезжает на обочину, останавливается и роняет голову на руки, находящиеся на руле. Повернувшись вправо, он просто смотрит на опустевшее сиденье. Мысли в голове складываются уже в утвердительной форме — «Я мудак». Заметив отблеск в кармашке на двери, Арсений, дотянувшись, вынимает оттуда не свой телефон, а параллельно до его ушей доносится строчка из играющей песни: Скажи мне, это же любовь. Чего ты ждёшь? — Да ну нахер! — Слова повисают в воздухе, и, не секунды не думая, он разворачивает автомобиль.🌇🌇🌇
Антон злится. Сильно. Он не хочет здесь находиться, он не хочет выполнять тупую традицию, он вообще теперь ничего не хочет. — Привет, один тут? — И подкатывающих парней он видеть тоже не хочет. — Отъебись. — Ого, чего так грубо? — Шастун бы подробно рассказал, кто виноват в его настроении, но вот незадача — это он сам. Арсений ему ничего не обещал, он никак не дал понять, что на него можно запасть и представить с ним совместное будущее — это всё Антон сделал сам. Но от этого не легче. — Просто отвали, — повторяет он парню, и тот, пожав плечами, уходит. Антон же направляется к бару. Заказав коктейль, он вспоминает, что у него всё ещё нет с собой денег, ведь кошелёк остался у Димки. Подумав, что расплатится с помощью телефона, он тянется к заднему карману джинсов, только там ничего не обнаруживается, — о нет, — в голове всплывает картинка, как он кидает смартфон в машине Арсения, и злость на себя накрывает новой волной. — Я заплачу, — сбоку появляется уже другой парень и кивает на заказанный коктейль. В любой другой ситуации Антон бы отказался. Но только не сегодня. — Хорошо, спасибо, — выпить ему хочется больше, чем разбираться с оплатой. — Ты со свадьбы, да? — Грёбаная ленточка. — Ага. — А почему один? Где свидетельница или второй свидетель? — А почему всех это волнует? — Шастун залпом выпивает алкоголь и прислоняется к барной стойке спиной. — Не знаю, как других, но я уточняю, чтобы не получить от твоего парня в случае чего, — Антон усмехается — этот тип нравится ему больше, чем первый. — Нет у меня никого, — бросает он и окидывает парня взглядом. Высокий, симпатичный, не Арсений. Блять. Хотя в сложившейся ситуации это, наверное, больше плюс. — Удивлён, но приятно, — улыбается тот и протягивает руку, — меня Андрей зовут. Не Арсений, и на этом спасибо, но тоже на А. — Антон. — Ты тут просто отдохнуть или ради интрижки? — Начнём с того, что Шастун тут не по своей воле. — Меня тут вообще быть не должно, — хмыкает он и заказывает ещё один коктейль, решив обнаглеть, — ты знаешь про обычай, который должны соблюсти свидетели, чтобы у поженившейся пары было счастье? — Это про «переспать с кем-то до рассвета»? — Антон непонимающе хмурится. — В смысле «с кем-то»? Разве не с первым встречным? — Лицо Андрея вытягивается в удивлении, и он отрицательно качает головой. — Насколько я знаю, это про кого угодно. Позов, блять. — То есть, я могу хоть с тобой переспать, и всё норм будет? — Чисто теоретически Антон не хотел бы ни с кем сегодня спать, кроме Арсения, потому что он вообще не такой человек. За свои двадцать четыре года у него секс был раз пять максимум и только с теми, с кем он состоял в отношениях. — А ты ещё не успел? — Андрей снова удивляется и подплывает ближе, — если что, я не против, — он мягко улыбается, а его рука ложится Антону на талию. Тот вздрагивает и хочет отстраниться, потому что неприятно. Не Арсений, что б его. — Зато я против, — врывается в их диалог низкий голос со стороны, и Антона аж подбрасывает от этого звучания, — можно тебя на минуту? — Арсений (а это именно он) нагло хватает его за запястье и бросает уничтожающий взгляд в сторону Андрея. — А говорил, что никого нет, — грустно хмыкает тот и отходит. — Не пойду никуда с тобой, — фыркает Антон, пытаясь вырвать руку, но крепкая хватка не позволяет ему этого сделать. — Здесь музыка орёт, — перекрикивает Арсений и всё-таки тянет его на выход. Шастун снова злится. Он что вообще себе позволяет? Вот так заявиться и вывести на улицу, хотя сам сюда же и привёз? — Какого хуя? — Не стесняясь, спрашивает он уже на дороге, освободив, наконец, запястье. — Тебе телефон не нужен? — Арсений показывает ему смартфон, и Антон его забирает. — Спасибо, а теперь идите нахуй, — плюёт он и разворачивается, чтобы вернуться в клуб, но его снова хватают за руку. — Подожди, у меня другая идея, — Антону похуй, если это не предложение встречаться. Повернувшись, он видит его лицо, полное энтузиазма. — Ну, удивите, — всё-таки сдаётся. — Так, — Арсений зачем-то достаёт свой телефон и начинает что-то там набирать, — скажи свою дату рождения и рост, — Шастун сводит брови, не понимая, для чего ему сейчас понадобилась эта информация, и отвечает на автомате, — отлично, немного подождём. — Подождём чего? — Я зарегистрировал тебя в приложении для знакомств, сейчас- — Вы сделали что, блять?! Арсений, Вы охуели? Нет, ты! Ты охуел, Арсений?! — от злости Антон забивает на вежливость. Людям, делающим что-то без вашего разрешения, не выкают. — Да чё ты злишься? Там контингент всё лучше, чем в клубе, — Шастун смотрит на него расширившимися глазами, не моргая, и пытается понять, он это серьёзно или у него шутки такие тупые. — Знаешь, что?! — Осознав, что тот на полном серьёзе вчитывается в телефон, восклицает он, — я скажу это ещё раз: иди нахуй, Арсений, с такими идеями! — Взорвавшись, он разворачивается и быстрым шагом идёт… куда-нибудь подальше. — Эй, подожди, — Арсений идёт за ним. Антон ускоряется, но тот оказывается быстрее и преграждает путь. — Ты сам привёз меня сюда, избавился, так что тебе ещё от меня надо?! — Чуть ли не плача, кричит Шастун и, не сдержавшись, пихает его в грудь. А тому хоть бы что. — Скоро рассвет. — Хует, блять! Отъебись! — Он ещё раз отпихивает его, но уже в плечо и начинает бежать. Если шагом не получилось, то убежать точно получится — у Антона медаль за сдачу нормативов. Двигаясь по Невскому, он слышит, что Арсений за ним тоже бежит. Да что ж такое! — Антон, ну куда ты?! — На звучание собственного имени приходится обернуться. Арсений стоит на мостике и размахивает телефоном, — иди делай счастье, у тебя есть ещё полчаса! — И смеётся. Ёбаный юморист. Антону не смешно совсем, он показывает ему неприличный жест и отворачивается. Убегать уже не убегает, ибо бессмысленно. На место адской злости приходит вселенская грусть. Он, получается, так и не переспал ни с кем. Дима с Катей теперь либо всегда будут ругаться, либо разведутся. А он так этого не хотел. Нажимая на иконку звонка, Шастун готовится признаться и молить прощение. — Ало, Поз, я- — Антон, стой! — Арсений опять его догоняет. — Шаст? Что там у тебя? — Голос Димы взволнованный, и от этого становится ещё хуже. — Тут придурок один, я тебе позже перезвоню, — говорит Антон и опускает смартфон, — что? — Вымученно обращается он уже к подбежавшему Арсению. — Есть парень в метре от тебя! — Со светящимся лицом заявляет тот и тычет пальцем в экран. Антон глубоко вздыхает и собирается обматерить его, но слух цепляется за расстояние. — Где? В метре? — Усмехается, уверенный, что тот просто ошибся. Однако. Арсений делает ещё один шаг вперёд и встаёт настолько близко, что Антон теперь не только чует его одеколон, но и может рассмотреть каждую чёрточку его лица. — Уже в сантиметре, — улыбается тот и, вытянув руку, укладывает пальцы на его шею. Антон выпадает настолько, что забывает, как дышать, — позволишь? —Арсений кивает на его губы, но Шастун готов позволить ему всё, что угодно. — Спрашиваешь, — выдыхает он, в упор смотря в его горящие глаза. В следующую секунду Арсений чуть подтягивается и мягко обхватывает его нижнюю губу своими. Антон притягивает его за талию, прикрывает веки и растворяется в этом поцелуе. Ради такого побегать по Питеру точно стоило. Арсений перехватывает инициативу, углубляет поцелуй, врывается языком, руками обнимает за шею — сводит с ума. Антон не уверен, что сможет его отпустить. На горизонте появляются первые лучи солнца. — Постой, — Арсений отстраняется, облизывается, смотрит потерянно, — переспать мы уже не успели, — Шастун с трудом понимает, о чём речь, его этот поцелуй отнёс куда-то в стратосферу. Когда до него доходит, он опускает руки и молча подходит к перилам. Арсений так же молча встаёт рядом. — Получается, счастья у них не будет, — грустно произносит Антон, смотря на голубеющее небо. — Это ерунда всё, — осторожно говорит Арсений и кладёт руку на его тыльную сторону ладони, — счастье зависит только от самих людей, а не от свидетелей, — он поглаживает его костяшки, и Антону становится спокойнее. Он и сам это, конечно, понимает, но мало ли. — Тогда я всё же предупрежу Поза, — говорит он и достаёт телефон. — Подожди, кого? — Поз — это Димка Позов, друг мой, — глаза Арсения расширяются в несколько раз. — Позов? Серьёзно? — Шастун не понимает его удивления. — Ты его знаешь? — Он тоже мой друг, — а теперь очередь удивляться Антону. — Как это? Почему я про тебя не знаю? — Как и я про тебя. — Ладно, подожди, — Шастун всё-таки нажимает последний исходящий, и спустя три гудка, Дима берёт трубку. — Шаст, ну что? Ты как вышел, так и пропал, всё нормально? — Обеспокоенно спрашивает он. — В двух словах не расскажешь, Диман, но у меня, и не только у меня, к тебе два вопроса. — Окей, давай, — Антон включает громкую связь. — Во-первых, почему ты сказал, что переспать я должен с первым встречным, если по обычаю — с кем угодно, а, во-вторых, почему я не знаю, что у тебя есть друг Арсений? — Привет, Поз, — усмехается Арсений, — у меня к тебе такой же вопрос, касаемо Антона. В телефоне повисает тишина, и если бы это был фильм, то наверняка был бы включён звук сверчков. — Так вы всё-таки переспали? — Вместо ответов спрашивает Позов, и у Антона вспыхивают щёки. — Нет! Это я и звонил сказать. У меня так и не получилось кого-то найти, потому что когда увидел Арсения, думать про других не было шанса, — признаётся он и ловит нежный взгляд от Арсения. — Ты не увиливай, Дим, — подключается тот, — и сам скажи ему, что ваши с Катей отношения не держатся на его сексе с кем-то, — Антон несильно шлёпает его по плечу. — А, ну, это да, Шаст, не парься. Тут просто… — Что просто, Поз? Ты сказал, что пиздец будет, если не пересплю с первым встречным, а по факту что? Хуйня собачья, и я мог не заёбывать Арсения и никого не искать? — Всё же взрывается он. — Да блять! — Прикрикивает Позов, и Шастун затихает, — вы оба меня заебали, ок? — Антон бросает удивлённый взгляд на Арсения, — один ходит страдает, что мужиков нормальных нет, второй с женой развёлся из-за ориентации и тоже страдает, что сдохнет теперь в одиночестве, мне что оставалось делать? Вот удачно сложилось, что друг друга вы не знаете, мы с Катей решили вас познакомить, но Арс приехал хрен знает когда, и вы не пересеклись, пришлось что-то придумывать. Я вспомнил про обычай, но, чтобы исключить случайные связи, направил тебя к нему. Короче! Вы вместе или чё, блять? Только скажите, что это всё зря было. Антон по идее должен злиться, но ему смешно. Он представил, как Дима придумывал этот план-капкан и разъебался. — Мы это ещё не обсудили, но надеюсь, что да, — за него отвечает Арсений, тоже расплываясь в улыбке. Шастун шепчет ему «точно да». — Слава мне, блять, — усмехается в телефоне Позов, и Антон с ним согласен. Действительно, слава Диме, ведь если бы не друг, он сейчас не стоял бы рядом с таким прекрасным мужчиной, который явно очарован не меньше. И пусть до рассвета один не успел соблюсти обычай, а другой — решить, что делать с жизнью, если вместо этого до рассвета они нашли свою любовь.