Дата. Подпись. Пометка «Украдено»

      Ему, кажется, уже пора писать заявление о краже. Без шуток, эта женщина украла у него столько, что у Марка порой глаза на лоб лезли от смеси шока и восхищения.       Кружку.       Её Юля по-хозяйски утягивает себе под чай и успокоительное, которое она вливает в себя чуть ли не литрами, когда они живут вместе ещё в далёком две тысячи тринадцатом после её возвращения побега из Америки. С тех пор из неё пьёт только она — другим не позволяет сам Марк.       Футболку.       Его любимую ярко-синюю футболку, в которой он ходил едва ли не повсюду несколько лет, Юля забирает в одну из ночёвок у него — с тех пор на себе эту вещь Марк видит разве что во сне, остальное время лицезреть её получается только на Юле.       Рубашку.       Юля надевает её поверх топа на их совместные прогулки и завтраки в уютной пекарне на Патриарших, когда она, ещё слегка растрепанная и сонная, уминает за обе щеки круассан с шоколадом и запивает его ореховым латте, и, надо сказать, это сочетание смотрится абсолютно крышесносно — настолько, что Марк готов отдать ей добрую половину своего гардероба.       Ещё одну рубашку.       Её Юля периодически застёгивает утром на обнажённом теле. Чёрная ткань не доходит даже до середины бедра, и Марк сходит с ума от открывающихся видов, когда Юля, готовя утром завтрак, тянется на цыпочках к продуктам, лежащим на верхних полочках в навесных шкафчиках. О завтраке после такого речи не идёт вовсе.       Толстовку.       Его самую любимую толстовку, которую он готов носить не снимая, он отдаёт Юле сам в одну из прогулок в прохладный августовский вечер со словами: «Не застудись, дурёха, тебе ещё детей рожать». Она тогда лишь смущённо улыбается, не скрывая пляшущих в глазах лукавых искорок, так и намекающих, что хозяин толстовки теперь сменился — тот факт, что вещь на себе Марк больше не увидит, для него совершенно очевиден. Плевать. Главное, что вечно болеющей Юле тепло, остальное на этом фоне абсолютно точно меркнет.       Одеяло.       Оно вообще стабильно переходит в её власть каждую ночь, оставляя Марка без тёплого укрытия. Юля мёрзнет по ночам всегда и везде за одним лишь исключением — в его объятиях тепло разливается и по телу, и в душé.       Телефон.       Комбинация для разблокировки гаджета — Юлин день рождения. Самый банальный пароль в мире, но догадается не каждый (догадавшиеся обычно не говорят на это ни слова — отвечают лишь широкой улыбкой и немым одобряющим кивком). Юля, спросив разрешение одним только взглядом — ничего больше ему и не требуется, — вводит знакомые с детства цифры и открывает камеру во время каждой совместной поездки на мероприятие или по делам. В итоге галерея забита кучей её фоток и несколькими общими, часть из которых периодически улетает в сторис. Там нередко появляются видео с их совместными дурачествами и серьёзные рассуждения — друг с другом им можно быть самими собой при любых обстоятельствах и не бояться осуждения.       Посвящение песен.       Юля стала неизменной героиней его музыкальных произведений несколько лет назад и делиться своей привилегией явно не намерена. Этим она в какой-то степени напоминает Лилю Брик с одним лишь главным различием: отношением к посвятителю — он горячо и нежно любим как девчонкой, с которой у него закрутилась крепкая долгая дружба, так и девушкой, сладко спящей под его боком каждую ночь в роли самого близкого человека во вселенной.       Дуэты.       Страшно представить, но самое большое количество дуэтов он делит именно с ней. Да и выступает в последнее время едва ли не только с этой чудесной девочкой, с которой они уже прочно сплелись и спелись в совместном творчестве. И не только в нём.       Его микрофон на «Больно, но красиво».       Маленькая традиция совместных выступлений на её — а теперь ещё и на общих — концертах заставляет губы растягиваться в улыбке. Марк сам тянет свой микрофон ей, уже не дожидаясь, когда Юля обхватит его руку с микрофоном своей, чтобы выдать короткое фирменное: «Ай!» — к чёрту лишние прикосновения на сцене, лишающие их остатков здравого смысла и обрубающие на корню попытки оставаться в глазах зрителей друзьями.       Пустоту на четырнадцатой странице паспорта.       Сейчас на ней красуется штамп годичной давности, а в папке с документами лежит свидетельство о регистрации брака.       Фамилию.       Бессовестно выкрала, скопировала и оставила в комплекте со своими именем и отечеством. Надо признать, ей это очень идёт.       Пустоту на шестнадцатой и семнадцатой странице паспорта.       Если быть до конца честным, её крадёт не совсем Юля, но она принимает в этом непосредственное участие — имена новорождённым двойняшкам даёт бывшая Паршута, со всей серьёзностью заявляя, что у детей и так будут его фамилия и отчество, пусть уж хоть что-то будет от неё. Марк смеётся, но не сопротивляется — этой возможностью он готов поделиться с невероятной лёгкостью. К тому же против Андрюши и Дианки он не имеет ровным счётом ничего.       Сердце.       Тут и комментарии, Марку кажется, совершенно бессмысленны. Украла и приютила в своих тёплых ладошках, отогревая его от стужи и вьюги, царствующих там уже несколько лет.       Она украдёт ещё очень многое за годы совместной жизни — в этом Марк уверен наверняка (четырнадцать лет дружбы явно были демо-версией вечных краж, на которые он закрывает глаза и которые полностью одобряет). А пока остаётся черкнуть на листе последний момент заявления.       Дата. Подпись. Пометка «Украдено».