ИМТ. Ристретто, брюло и зеленый чай

Ремо переступает с ноги на ногу, надувая пузырь клубничной жевательной резинки и тут же лопая его с характерным звуком. Для обычно тихой ювелирной лавки он кажется чересчур шумным и оживленным, из-за чего сидящий над очередным заказом Алонсо спустя какое-то время все же не выдерживает: громко фыркает, отрывается от какого-то золотого браслета и раздраженно поднимает аметистовые глаза на коллегу. — Будь добр, свали отсюда, — категорическим тоном заявляет он, на что Ремо в удивлении приподнимает брови. — Почему? — парень снова надувает клубничный пузырь, наклоняясь к ювелиру. — Ты только и делаешь, что мешаешь мне сосредоточиться, — Алонсо дергает плечом, после чего грубо отодвигает чужое лицо от своего. — К тому же ты стоишь у меня над душой. Боюсь предположить, что устроит мне господин Медичи, если я испорчу этот браслет. Гарибальди закатывает глаза, но послушно отстраняется от собеседника и устраивает свою задницу на другом столе. — Он? Ничего он тебе не сделает, дурачок; мальчик-лев же тот еще одуванчик, да и ты ему как младший брат. — Что мы говорили про прозвища? И это тебе так кажется, — Алонсо потирает переносицу, обессиленно вздыхая. — Однако я привык выполнять свою работу на «идеально», а ты мешаешь этому. — И что ты мне предлагаешь, а, мальчик-дракон? — ехидно интересуется Ремо. Лаури поджимает губы: про свое проклятие он рассказал не так давно и то, только близким людям, например, тому же Гарибальди. Тот, конечно, помалкивал и ни с кем не делился чужой тайной, однако наедине всячески по-доброму подкалывал и посмеивался. Хорошо, что Ремо не просил обернуться в дракона, чтобы утолить свое любопытство. — Иди к своему мальчику-бариста, — чуть ли не рычит ювелир, обнажая небольшие острые клыки. Ремо примирительно поднимает руки к потолку, словно признавая свое поражение. Паренек из кофейни неподалеку ему реально нравился: глубокий голос с завораживающей хрипотцой, крепкие жилистые руки с тонкими музыкальными пальцами, будоражащий запах бергамота и кофейных зерен. Пару раз курьер даже задумывался о том, чтобы предложить тому переспать с ним, однако каждый раз терялся, стоило только переступить порог заведения, потому спустя какое-то время вообще перестал заходить. Да и постель всегда стояла у Ремо на втором месте: какое удовольствие она может принести, если люди, занимающиеся ей, друг друга не любят? Да, таким образом можно заглушить физиологическую потребность или пустоту в душе, однако сам Гарибальди к такому решению вопроса относился… крайне негативно. Ему хотелось отношений с этим милашкой, который был еще и владельцем кофейни, причем самых настоящих отношений. Отвратительно ванильный конфетно-букетный период, признания на закате или под светом сияющей луны, общий быт и увлечения, а в конце — обручальные кольца на пальцах, клятвы верности и первые дети. На секунду Ремо задумывается, что его существование не помогло родителям сохранить брак. Но, черт возьми, всего вышеперечисленного все равно не произойдет, потому что каждый раз он мямлит и убегает, словно принцесса в полночь с бала. Алонсо об этом знал, поэтому лишь подтрунивал в ответ, когда разговор начинал касаться его драконьего проклятия. Маленький проказник, которому только в этом году исполнилось семнадцать лет. «Вот у него все хорошо, — грустно думает Ремо, все же выходя из лавки и пиная первый попавшийся под обувь камешек. — У него есть тот мальчик-часовщик, а я каждый раз теряюсь, словно девочка-клише из типичного романа». Хотелось выпить чего-нибудь покрепче; Гарибальди уже подумывал о том, что бы отправить весточку его подруге детства Карине, но вовремя вспомнил, что та умотала по семейным делам в другую страну и вернется в Оканом только через месяц. Свою работу он выполнил: отвез комплект из массивных серег и колье с изумрудами в Империю Бархатных Дюн. Пришлось попотеть на границе, однако все закончилось достаточно хорошо. Надув очередной пузырь из уже потерявшей вкус жевательной резинки, парень оглядывается по сторонам: уличные часы показывают только третий час дня, поэтому всякие питейные заведения все еще закрыты или работают в качестве отелей или столовых. В ту самую кофейню идти не хотелось: снова начнет мямлить перед бариста и испортит себе настроение на все оставшееся времяпрепровождение в королевстве. Наверное, именно поэтому Ремо решает прогуляться по рынку неподалеку, где люди усиленно готовились к ярмарке в честь Дня основания страны: ставили примитивные аттракционы; вешали кое-какие украшения, выполненные в красно-белых национальных цветах; мельтешили перед глазами, подобно назойливым мухам. Однако какая-то часть рынка продолжала работать: обычно там продавали свежие овощи и фрукты, а также предметы быта, сделанные своими руками. Люди там менялись несколько раз в какое-то время, что для Ремо было особенно удобным: он плохо запоминает людей на лица, больше опираясь на голос, другие физические особенности или даже запах. Постоянного места жительства у Ремо никогда не было: отцовская квартира в торговом квартале ушла за долги того перед хозяином местного бара, а мать так и не предоставила своему единственному сыну хоть какое-то жилье. Он снимал небольшую комнатушку на окраине Оканома всякий раз, когда возвращался сюда, но иногда та оказывалась занята другими людьми, потому приходилось жить либо на втором этаже ювелирной лавки, либо на улице, надеясь не нарваться на стражу. — Сколько с меня? — мило улыбается Ремо, забирая пакет с овощами и открывая кошелек ради оплаты. Однако его опережает кто-то другой, вкладывая в руку продавщицы две золотые монеты и несколько серебряных. — Без сдачи. Считайте, что это благодарность за ваш тяжелый труд, — раздается мягкий женский голос, который вызывает у Ремо мурашки по всему телу и заставляет его передернуть плечами. Он поворачивает голову направо, сталкиваясь с цепким взглядом аметистовых глаз и мгновенно теряясь: если до этого у него были хоть какие-то словами, то есть в голове поселилась пустота. У незнакомки до боли знакомая внешность, однако Гарибальди не может вспомнить, где он ее видел, что, впрочем, неудивительное явление. Женщина видит чужую растерянность, осознает произведенное своим появлением и внешностью впечатление и довольно ухмыляется, тем самым напоминая хищное животное. — Не ожидал? — хихикает она, скрещивает руки на груди. Ремо хлопает ресницами, только сейчас приходя в вменяемое состояние, но явно не до конца: — П-простите? Мы знакомы? — почему-то хриплым голосом интересуется он, сжимая пакет с овощами и неловко переступая с ноги на ногу. — Так уж и быть, прощаю, — смеется та, протягивая Ремо руку. — И нет, мы не знакомы, но я согласна исправить это недоразумение. Деми Лоуренс, приятно познакомиться, красавчик. — Фамилия почему-то звучит до боли знакомо — это чувство успевает надоесть за считанное мгновение. Курьер продолжает хлопать светлыми ресницами, однако быстро берет себя в руки и прикасается к чужой ладони губами, словно самый настоящий джентльмен. Вообще, такое проявление вежливости он подсмотрел у своего работодателя, а тот великодушно позволил. — Ремо. Ремо Гарибальди, если фамилия так важна, хотя это обычные правила приличия и все такое, — отзывается парень, отрываясь от новой знакомой. — Как я могу вам отплатить, госпожа Лоуренс? — Ну уж нет, давай обойдемся без формальностей, — женщина капризно дует губы. — И ничего не надо, считай это жестом доброй воли в честь нашего знакомства. — Я так не могу, — Ремо поджимает губы. Еще в детстве отец открыл ему одну истину: большинству людей всегда что-то нужно от тебя, начиная хорошими отношениями и заканчивая денежными вложениями. Хотя, наверное, он все же в чем-то ошибался, будучи глубоко преданным своей бывшей женой, однако выяснять противоречия было уже поздно. Карина, Алонсо и его работодатель, наверное, были единственными в том немногом списке исключений, который Гарибальди составил у себя в голове. — Не можешь? — удивленно переспрашивает Деми, после чего улыбается. — Тогда позволь пригласить тебя на прогулку. Мне кажется, что мы с тобой прекрасно поладим, а упускать такой шанс будет сродни ошибки на всю оставшуюся жизнь. Парень приподнимает бровь: прогулка, серьезно? Только и всего? А как же вечер при свечах, раз он ей так сильно понравился? — Т-только прогулка? Прямо сейчас? Ну, не через несколько дней, а вот прямо сейчас, в этот момент, когда мы только-только познакомились, хотя это даже знакомством нельзя назвать, — на всякий случай уточняет он, с опозданием замолкая: снова сказанул лишнего. — Только прогулка и ничего большего, если ты не захочешь обратного. Ремо переступает с ноги на ногу, после чего осторожно улыбается в ответ женщине: — Хорошо. Возможно, у вас есть место на примете? Оканом достаточно большой город — столица все-таки, — он пожимает плечами. — За один день не обойдешь его целиком. Деми прикладывает палец к губам, хитро щуря глаза. — Да, ты прав, — она стучит по нижней губе, усмехаясь. — Как насчет кофейни неподалеку? «Лукс», кажется? Я уже один раз там была, у них достаточно хороший кофе, да и выбор десертов огромен. Упоминание кофейни вводит Ремо в ступор и небольшую панику: он прекрасно знает это заведение, потому что его хозяин — объект воздыхания самого курьера. До этого парень был готов абсолютно ко всему, но показываться на глаза того, кого игнорирует и избегает большую часть времени, будет странным и весьма позорным решением, поэтому Гарибальди решается на небольшую хитрость. Человек устроен так, что в большинстве случае забывает определенную информацию, если его внимание переключается на что-то другое. По крайней мере так работало с отцом, а после — с преподавателями в Академии Высшей Магии, когда нерадивый студент забывал о сдаче домашнего задания. — Хорошо, — выдавливает он потускневшим на несколько тонов голосом. — Хорошо, — зачем-то повторяет, облизывая губы. — Но мне нужно отнести продукты домой. — Ох, прости, я как-то забыла о том, что ты покупал продукты, — Лоуренс неловко потирает шею, вздыхая. — Тогда давай встретимся тут же, но чуточку попозже? Ну, или вечером, если у тебя есть какие-то дела. «Проблема в том, что мы с тобой вряд ли встретимся снова… или, наоборот, это не проблема, потому что мне будет намного спокойнее», — мысленно комментирует Ремо, однако в ответ позволяет себе аккуратную улыбку: — Как скажите. Тогда встретимся вечером. Деми широко улыбается, после чего прощается с парнем и достаточно быстро исчезает с рыночной площади. Сам Гарибальди отдает такую же сумму денег девушке-торговке, наказывая ей вернуть деньги Лоуренс, если та все же вернется; весь оставшийся день он проводит у себя в комнате, пытаясь заесть произошедшее вкусной едой. Ему, наверное, жутко стыдно за свой позорный поступок, но парень старается засунуть переживания куда подальше.

***

— Подожди, что ты сделал? — переспрашивает Алонсо, позволяя себе громко рассмеяться. — Подожди. Ты обманул девушку, которая заплатила за тебя на рынке и пригласила на прогулку? Серьезно? Ремо обиженно дует губы из-за такой реакции на рассказ, продолжая греть задницей прилавок и по-детски качая ногами. Он поделился этой историей только потому, что ему требовалась поддержка со стороны близкого человека, однако кто сказал, что ювелир примет его точку зрения. — Я не просил ее платить за меня, я не альфонс, черт возьми, — выдавливает он, фырча. — И она предложила сходить в «Лукс». — А, ну да, ты же не можешь взять себя в руки и познакомиться с тем бариста, — язвительно комментирует друг. — Это тяжело, — Ремо вздыхает, запрокидывая голову и рассматривая деревянный потолок над собой. В детстве он часто убегал из дома, предпочитая проводить это время либо с Кариной, либо с книгами. Отец решал все проблемы с помощью алкоголя, мать объявила начало своей новой жизни и пропала после развода, поэтому Гарибальди-младший был предоставлен самому себе. Никто не научил мальчика основным правилам социализации; чаще всего Ремо наблюдал за людьми со стороны, а сам начинал теряться, когда к нему кто-либо обращался вне рабочего времени. Присутствие подруги и других жителей торгового квартала немного облегчало эту задачу, но все же присутствовали неловкие моменты. Поначалу общение с теми же Алонсо и господином Медичи тоже не складывалось, однако порученные задания Гарибальди прекрасно выполнял, поэтому претензий к нему не возникало. Да и общаться с людьми в рамках работы плохо, но все же умел. И ладно, с вышеперечисленными персонами он общался вот уже как несколько лет, а тут… совершенно новый человек, который, вдобавок, понравился с самой первой встречи в стенах «Лукса». — Какой ты сложный, — вздыхает Лаури, скрещивая руки на груди. — А ты нет? Напомни, сколько времени ты молчал о том, что можешь становиться большой ящерицей? — парирует Ремо с довольной ухмылкой, чувствуя себя пока что победителем в диалоге. Ювелир тихо фырчит, пытаясь спрятать за последующей пассивной агрессией покрасневшие уши. «Очаровательная привычка», — мысленно хихикает курьер, наслаждаясь чужим смущением. — Это совсем другое, — заявляет он. — Ты бы признался, что можешь превращаться в дракона против своей воли? Не думаю, так что заткнись и не пытайся быть крутым, будь уж добр. — О боги, неужели это переходный возраст? — Ремо наклоняется, чтобы потрепать того по щекам. — Тебе же всего семнадцать, ты еще такой маленький и глупый ребенок, который даже школу не закончил. — Ты… — Алонсо привстает со стула, сжимая руки в кулаки и еле-еле сдерживая себя. Однако в лавке появляется человек, благодаря которому возможность конфликта тут же исчезает. — Господин Медичи! — Ремо подскакивает с прилавка под мелодичный перелив золотого колокольчика над дверью. Лионель устало и немного неловко улыбается, явно надеясь остаться незамеченным из-за оживленного разговора, однако попытка оказывается провальной. Иногда Ремо искренне недоумевает: как можно оставаться таким красавчиком, будучи владельцем ювелирной лавки и просто популярным красивым богатым парнем с титулом герцога? Сколько времени Альберт Лионель Медичи тратит на уход за собой, а особенно за волосами? Серьезно, они напоминают чистое золото во плоти, на которое даже страшно взглянуть — не то что прикоснуться. «Интересно, — думает Ремо с усмешкой, — а позволяет ли Лео прикоснуться к его волосам хоть кому-нибудь, кроме своего благоверного?» — Добрый день, — здоровается Лионель, снимая дорожный плащ и вешая его на крючок. — Алонсо, принеси мне книгу заказов, будь добр. — Хорошо, господин, сейчас принесу, — вышеназванный исчезает за атласной шторкой. — Вижу, я чуть не стал свидетелем драки. Хорошо, что этого удалось избежать, тут много хрупких камней и дорогих инструментов, — подмечает владелец, подходя к прилавку и устраиваясь там, где ранее сидел Лаури. Небольшая скрытая угроза, подразумевающая санкции при порче имущества. — Я бы не допустил этого, господин, это просто дружеская перепалка, — хмыкает Ремо. — В любом случае надеюсь на ваше благоразумие. — Естественно. Не смеем разочаровывать вас. С Медичи Гарибальди познакомился еще в Академии Высшей Магии, когда был обычным студентом последнего курса и пересдавал ранее заваленный экзамен по боевой магии в виде отработок после основных занятий. Лионелю требовался курьер в только-только открывшуюся лавку, а сам Ремо нуждался в подработке, чтобы после выпуска не возвращаться к отцу-алкоголику. Сначала были доставки только в пределах столицы и ее окрестностях, а потом поле деятельности значительно расширилось. К тому же эти командировки отдельно оплачивались самим Медичи, что не могло не радовать. Кажется, тот еще планировал нанять парочку сотрудников, но вопрос оставался открытым. — Боги, — Лионель скрывает зевок за ладонью в черной перчатке, выглядя крайне уставшим. — Бурная ночка выдалась, господин? — подкалывает его Ремо. — Соблюдай субординацию, мы на работе, — обрывает тот, недовольно сияя изумрудными глазами. — А так да, достаточно бурная: знакомый заказал обновленную карту Академии, а оставшихся копий у меня не осталось. — А, вы же увлекаетесь картографией, — якобы вспоминает курьер: про это увлечение своего господина он знает почти с самого знакомства. — Странные увлечения богатых, как же я мог забыть об этом. Лионель качает головой, принимая из рук подошедшего Алонсо книгу заказов и начиная листать ее. Аккуратные светлые брови сдвигаются к переносице, однако никаких комментариев не следует — только тщательно скрываемые зевки. Сам Лаури прислоняется к стене, беззвучно выдыхая: в такие моменты он всегда жутко нервничает, боясь совершить ошибку перед своим покровителем. — Слушай, — Лионель поднимает взгляд на Ремо после очередного зевка. — Можешь сходить в «Лукс» за порцией ристретто, иначе я усну прямо на месте, а мне еще во дворец нужно заглянуть? — Простите, но что вас всех тянет в этот «Лукс», честное слово? — закономерно возмущается Гарибальди. — Он просто влюблен в бариста «Лукса», но не может с ним даже познакомиться, что уж говорить про полноценный разговор или заказ, — вставляет свои пять медных монеток Алонсо с ехидной полуулыбкой на лице, заставляя Ремо похолодеть. После ювелир наклоняется к начальнику и шепчет что-то на ухо, но тот только отмахивается от помощника. Медичи тяжело вздыхает, будто отец на выходку своего глупого дитя, доставая из своей сумки небольшой кошель. — Прости, но мне все равно на твои любовные проблемы, Ремо, — заявляет он, переворачивая страницу и чуть хмурясь из-за попавшейся на глаза суммы какого-то заказа. — Я просто хочу не уснуть, поэтому, прошу тебя, сходи. Можешь заказать что-нибудь и себе, я не обеднею. Ремо недовольно поджимает губы: ему в любом случае придется идти в кофейню, потому что Алонсо никто не отпустит. Почти все легкие заказы лежат на его плечах, так что Лаури занят только совершенствованием своего мастерства для более сложных украшений. Да и сам Гарибальди мало что понимает в ювелирном деле, поэтому он берет кошель из рук начальника и направляется на выход. — Я очень постараюсь, — сообщает он, дергая за дверную ручку, — но не обещаю, что принесу этот чертов кофе, — после чего выходит из лавки. — Хорошо, однако все же постарайся, я буду благодарен, — устало улыбается Лионель, возвращаясь к книге заказов и подзывая Алонсо; тот лишь лукаво смотрит вслед, словно о чем-то догадываясь. «Я отомщу тебе, мальчик-дракон, — удрученно думает Ремо, щурясь из-за утреннего солнца и направляясь в сторону заведения. — Так засмущаю тебя, что ты и носа из своей пещеры более не покажешь». Кофейня встречает его разговорами на самые разные темы, начиная политикой и заканчивая банальной погодой. Впрочем, о чем еще можно болтать в свободное от работы время, когда раздраженный начальник не стоит над душой из-за невыполненного задания, а коллеги не достают по любой мелочи? Ремо мельком оглядывается по сторонам, будто и не был тут несколько раз до этого; парня встречают все те же светлые стены, пол из белой лакированной древесины, плетеная мебель и странный аппарат для изготовления кофе, который, кажется, заказали и привезли прямиком из самой Республики. «Все получится, — мысленно настраивает себя Гарибальди, крепче сжимая чужой кошелек и направляясь в сторону стойки. — Все получится. Я просто закажу этот чертов ристретто, дождусь, заберу и отдам его Медичи. Просто будь уверенным. Про…» — О, какая неожиданная встреча! Малыш Ремо, — смутно знакомый голос заставляет курьера вздрогнуть и сразу же подумать о моментальном побеге. Путь назад преграждает молодая женщина с длинными волосами цвета воронового крыла, вызывающая странное противоречивое чувство в груди. Ремо в замешательстве щурится, пытаясь вспомнить, откуда она его знает, однако быстро догадывается: богиня Судьбы решила подстроить его встречу с Деми, с которой он так несправедливо обошелся. Значит, Гарибальди придется отдуваться за свой обман, чего он вообще не хотел делать, ровным счетом как и не планировал вновь пообщаться с такой персоной. — Здраствуйте, — потускневшим голосом отзывается курьер. — Знаешь, — Деми наклоняет голову вбок, мило улыбаясь, — я глубоко обижена тем, что ты не пришел, еще и попытался вернуть мне деньги через ту торговку. Надеюсь, у тебя есть хорошее оправдание, потому что так бросать даму — непростительно. «Думай. Думай, черт возьми, Гарибальди, придумай что-нибудь нормальное, умоляю тебя», — лихорадочно размышляет Ремо, переступая с ноги на ногу и сжимая кошель побелевшими пальцами. С губ срывается очаровательно-обманчивое: — Мой работодатель, да, именно он, вызвал меня тогда. Ну, я работаю, хотя кто не работает в наше время, это вполне себе логично, — парень глубоко выдыхает, пытаясь успокоиться. — Простите. Я не хотел так поступать с вами. — Ох, так ты на кого-то работаешь? — с удивлением на милом личике переспрашивает Лоуренс. — А я думала, что ты самозанятый или у тебя собственный бизнес. — М-мой отец был торговцем, так что некоторые основы я знаю, однако не использую их на практике, — Ремо поджимает губы: воспоминания об отце всегда отзываются двойственностью. — Простите, — снова повторяет он. — Мне нужно выполнить свою работу, господин ждет, я не могу его подвести. — Что я говорила насчет формального общения? Оставь его, — темные брови сдвигаются к переносице. — Но так или иначе, ты должен мне одну… нет, две прогулки. Или какой-нибудь кофе — да, он тоже подойдет. — Хорошо, — сразу же соглашается Ремо. — Что ты будешь? Деми тихо смеется, не обращая внимание на любопытные взгляды посторонних, что обращены к ним двоим. Однако их замечает Гарибальди, начиная сильнее нервничать: обычно в книгах именно в данные моменты появляется основной любовный интерес героини, весь такой крутой и на пафосе. — Простите, вам помочь? — интересуется третий голос со стороны. «Ну вот о чем я и говорил! — паника в голове Ремо доходит до критической степени. — Сейчас по всем законам жанра должна быть максимально неловкая сцена, которую я потом расскажу Алонсо, а он посмеется надо мной, этакая маленькая ящерица!» Он поднимает взгляд, встречаясь с аметистовыми глазами своего объекта воздыхания. Узкое бледное лицо с четко выраженными скулами, прямой аристократический нос, собранные в низкий хвост темные волосы, светло-розовые губы в вежливой улыбке, обнаженные жилистые руки без каких-либо украшений и многое, многое другое… перечислять все особенности чужой внешности будет делом затратным и длительным. Демид Лоуренс заставлял сердце биться в необъяснимом ритме. Стоп. Подождите. Лоуренс?! Только не говорите, что… — О, младший братец, ты наконец освободился? А как же твой клуб поклонников? — с улыбкой спрашивает Деми, заставляя Гарибальди впервые за всю жизнь задуматься о добровольном уходе из жизни. И как раньше он не заметил их внешней схожести, даже не смотря на свою проблему с запоминанием лиц?! — Это мои клиенты, а не поклонники, — отзывается бариста, после чего переводит взгляд на побледневшего Ремо. — Вы что-то хотели заказать, молодой человек? Или вам подсказать напиток? Гарибальди неловко облизывает губы, прикусывает их, а после выдыхает: — Мне? А, да, мне, о боги, да, мне, — он чуть ли не плачет от неловкости, но все слезы застывают из-за маленькой ямочки на чужой щеке. «У него еще и ямочка, это жутко несправедливо, о боги, почему он такой красивый? — мысленно орет Ремо, словно маленькая девочка при встрече со своим кумиром. — Так, не время расслабляться, — вспоминает он настоящую причину посещения кофейни. — Я же не хочу стать обедом мальчика-льва». — Простите? — мягко переспрашивает Демид. — Мне нужно ристретто, — шепчет курьер, делая шаг назад по направлению к двери и натыкаясь на Деми, скрестившую руки на груди. — Ристретто, пожалуйста. — Ох, хорошо, — бариста отходит к аппарату, начиная возиться с ним. — Что-то еще? — Да, — вставляет слово девушка, улыбаясь. — Я хочу свое латте макиато с клубничным сиропом и шоколадной крошкой, — она подмигивает Ремо. — Будет твоим искренним извинением за сорванную прогулку, красавчик. — Как скажете, — покорно соглашается Гарибальди. «Просто отпустите меня, иначе я умру прямо сейчас», — параллельно думает, переступая с ноги на ногу и заметно нервничая. Следующие минуты проходят в полной тишине, если не считать разговоры остальных посетителей и шума кофейного аппарата. Ремо удается с замиранием сердца посмотреть на работу профессионала, постоянно пряча глаза и судорожно перебирая чужие золотые монеты в пальцах, дабы успокоиться. Деми спокойно стоит рядом, продолжая улыбаться, словно какая-то змея-искусительница. — Может, что-то еще? Кажется, ристретто вы заказали для кого-то другого, а себе ничего, — мягко предлагает бариста, ставя на стойку два стаканчика с ароматным кофе. — Я не пью кофе. — Неужели? А что тогда? «Зачем тебе знать мои вкусы?» — Чай люблю, особенно зеленый, — признается Ремо, дергая плечами и отдавая несколько монет, после чего сразу же забирая ристретто для начальника. — Помогает от похмелья, — случайно выдает свое пагубное пристрастие, сразу же покрываясь краской. Однако Демид лишь улыбается, принимая оплату. — Буду знать, — кивает он со всей серьезностью. — Рад познакомиться с вами, Ремо, надеюсь на дальнейшую встречу. Вы кажитесь крайне интересным собеседником. — И не забудь обо мне! — смеется Деми, отпивая свое латте макиато. — Ты все еще должен мне прогулку, только теперь я сама тебя найду, — она подмигивает. — Так что у тебя не получится еще раз меня обмануть. — Буду ждать, — с нервной улыбкой отвечает Ремо, сразу же исчезая за дверью кофейни и быстрым шагом направляясь к ювелирной лавке. Щеки горят огнем, сердце заходится в бешеном ритме, дыхание спирает, а в голове стоит только одно: «Во что я, черт возьми, вляпался?» А после, спустя какое-то время: «Откуда он знает мое имя?»

***

— Я уже боюсь здесь выходить из дома. Один раз случайность, а два — совпадение, значит, третий раз будет уже закономерностью или чьим-то злым умыслом, — признается Ремо Алонсо, параллельно разбираясь с бухгалтерией. Они снова находятся в лавке, что, впрочем, логично и обоснованно: Алонсо здесь работает почти все время, не считая выходных, а сам Гарибальди числится сотрудником «Amber». Да и кто сказал, что Ремо, будучи полным неудачником в ювелирном деле, плохо разбирается в бухгалтерии? Все же он — сын торговцев, возня с бумагами у него в крови. С того неловкого диалога в кофейне прошло около трех дней, но курьер отныне постоянно был наготове: кто знает, что придет в голову Деми, оказавшейся родной сестрой его предмета воздыхания? А что будет, если та узнает, где именно работает Ремо: приведет брата сюда или заявится сама? И что тогда случится? «Даже думать об этом страшно, — Гарибальди передергивает плечами, пробегаясь взглядом по квитанции об оплате и соединяя с нужным заказом. — Алонсо и так смеется надо мной, а тут это. Моя репутация старшего окажется под угрозой, а я этого не хочу!» — Все будет нормально, — Лаури слабо улыбается. — Тебе легко об этом говорить, — Ремо тихо стонет, почти ударяясь лбом о деревянный стол, потому что чужая ладонь оказывается быстрее; теперь она служит в качестве подушки безопасности. Алонсо смотрит на старшего со странной смесью понимания и нежности. Ремо, к сожалению, помнит совершенно другого Лаури: мрачного и закрытого для всего мира подростка, обремененного своим проклятием и личностными проблемами. Даже хорошо, что эти времена прошли. — Если они заявятся сюда, то я не выдам тебя. Или, наоборот, отправлю куда-нибудь подальше, например, в соседнее королевство, — обещает тот. — Клянусь. — Обычно люди нарушают обещания и клятвы. — Потому что они слабы: им тяжело выполнить то, что вызывает неудобства для них самих, так еще и уйму отговорок придумают, — категорически заявляет Алонсо, дергая носом и ставя коробку громче, чем до этого. — Будь мой отец хоть капельку умнее, то я жил бы как обычный подросток, а не проклятый ребенок, способный становиться огромной бесполезной опасной ящерицей, — он качает головой, словно пытаясь избавиться от неприятных мыслей. Ремо позволяет себе тихо хихикнуть, но так, дабы ювелир не заметил; чужим словам курьер не верит, однако попытается сделать вид обратного. В этом не было вины самого Лаури, просто в жизни такое случается: близкие люди, например, члены одной семьи отворачиваются и уходят в самый больной момент, забывая про обещанное. Но такие слова… греют душу подобно яркому костру в холодную зимнюю ночь. — Не у каждого есть хорошие, адекватные родители, — в итоге вздыхает Гарибальди, отрывая взгляд от бумаг. — Однако мы не должны повторять их оши… Он замирает на полуслове и настолько быстро бледнеет, что Алонсо успевает перепугаться за самочувствие коллеги. Оглядываясь по сторонам, ювелир замечает незнакомую черную макушку за стеклом, направляющуюся прямо к лавке. Подросток быстро складывает дважды два, приходя к достаточно верному выводу. — Это он? Ну, тот бариста, по которому ты сохнешь, — быстро уточняет у Ремо, встречаясь с несколько загнанным взглядом. — Да… о боги, он идет сюда, я опозорюсь прямо сейчас, — лихорадочно бормочет курьер, нервно кусая губы. Алонсо озадаченно хмурится, сводит брови к переносице: до этого он всячески подтрунивал над Ремо, однако видеть Гарибальди таким… испуганным было неприятно и больно. Он тяжело вздыхает, после чего толкает друга локтем под бок, чтобы привлечь его внимание и, возможно, снизить уровень паники. — Быстро лезь под стол, я сам со всем справлюсь, — почти приказывает он, снова толкая и слыша перелив дверного колокольчика. Курьер послушно стекает со стула под массивный дубовый стол, задерживая дыхание и чуть не ударяясь затылком о задвинутый ящик. — Добро пожаловать в ювелирную лавку «Эмбер», чем я могу вам помочь? — дружелюбно отзывается Алонсо, опираясь руками о столешницу и склоняясь вперед всем корпусом, словно пытаясь защитить Ремо. — Здраствуйте, — хрипловатый голос Демида врывается в чужое сознание, вызывая мурашки по всему телу. — Я ищу парные украшения, что-то по типу браслетов или кулонов. Лаури задумчиво хмыкает: — Мы не предоставляем готовые ювелирные изделия, тут все делается под заказ, — растягивает он, постукивая пером по чернильнице. — Однако у нас есть каталоги, хотите посмотреть? — Мм, да, давайте. — Минуту, сейчас принесу, — Алонсо отходит к шкафам позади стола, начиная перебирать многочисленные папки с различными обозначениями. Ремо задерживает дыхание, когда видит носки чужих сапог на расстоянии вытянутой руки от себя — Демид почти незаметно подходит к столу, его выдает только стук каблуков сапог. — Простите, можно задать вопрос? — интересуется бариста. — Что такое? — лениво отвечает Алонсо, вытаскивая несколько каталогов и листая те, чтобы удостовериться в их надобности; Гарибальди видит все это из-под стола. — Когда ваш коллега собирается вылезти из-под стола? Не хочу, чтобы он дожидался моего ухода и собирал штанами всю пыль. «Вообще-то я недавно мыл полы с Алонсо на пару! — мысленно возражает Ремо, а после мрачнеет. — Черт, он меня видел». — Вы интересуетесь этой информацией с какой-то конкретной целью? — ювелир громко — чересчур громко для такого действия — захлопывает каталог, а после кладет несколько на стол. Его голосом можно замораживать воды всего Королевства Западных Ветров. — Нет, просто не хочу доставлять неудобств вашему коллеге, — с неким замешательством протягивает Демид. Алонсо опускает взгляд, встречаясь с глазами самого Ремо. Между ними происходит молчаливый диалог, суть которая крайне проста: ты вылезешь? а у меня есть выбор? выбор есть у любого мыслящего существа, поэтому ты можешь остаться, однако это вызовет лишние вопросы; так что? черт с тобой, придумывай подходящую отмазку. — Все нормально, я просто обронил несколько бумаг, вот он и собирал, — оправдывается подросток, бесшумно открывая ящик и доставая пару листов самому Ремо, дабы их попытка оправдаться не выглядела заведомо проваленной. Гарибальди тяжело вздыхает; он вылезает из-под стола, всеми силами пытаясь не встретиться с сияющими аметистами неожиданного клиента. Алонсо мигом забирает протянутые документы, а после незамедлительно пододвигает каталоги Демиду, словно пытаясь переместить его фокус на украшения. — Прошу, — хмыкает он. — Однако предупреждаю: цены тут высокие даже для столицы, однако свою работу мы выполняем на «отлично». Также мы можем доставить заказ в любой уголок Королевства, других государств или материков. — Понятно, — Демид принимается перелистывать страницы, поджимая губы. — Вы работаете только с украшениями, где есть драгоценные камни? — на всякий случай уточняет. — В конце каталога есть примеры работ без камней, там только металлы высшего качества, — Алонсо усмехается. — Владелец лавки использует свою магию для обнаружения материалов для создания украшений, потому за качество также не стоит беспокоиться. Ремо усмехается: многие волшебники Текрона использовали способности для повседневных задач, будь то простая уборка или помощь в бизнесе. Его магия ветра, например, помогала для быстрого перемещения между населенными пунктами, Медичи действительно чувствовал драгоценные камни на расстоянии несколько километров, а Алонсо… к сожалению, магом не был. — Понятно. Господин Ремо, — Демид обращает взгляд на курьера, пододвигая к тому каталог с крайне красивым браслетом в виде красиво переплетенных ветвей, — что вы думаете про этот вариант? Гарибальди хлопает глазами, не совсем понимая, почему обратились именно к нему. А после оглядывает себя в неподалеку стоящем зеркале: массивные серьги, несколько браслетов на обеих руках, выглядывающий из-под рубашки кулон в виде бабочки. Ну да, к кому еще можно обратиться, потому что сам Алонсо предпочитает обходиться без украшений. «Так, это всего лишь рабочий вопрос, однако Медичи убьет меня, если я посмею обмануть клиента. Ужасная дилемма торговца, — настраивает он себя, рассматривая браслет и поджимая губы. — Ладно, просто скажу свое мнение». — Красиво, — честно признает он. — Но не в моем вкусе. — А что в вашем вкусе? Ну, кроме зеленого чая, — шутливо вопрошает бариста, заставляя Ремо запнуться. — Э… в моем? — Конечно, в вашем. Я же спросил вас, а ни кого-то другого. Гарибальди бросает взгляд на Алонсо, но тот лишь крепче сжимает руки в кулаки, готовый в любой момент встать на защиту друга. Это придает немного уверенности, поэтому курьер делает глубокий вздох. — В моем вкусе… — повторяет он, беря другой каталог и начиная листать. — Вот, — Ремо останавливается на миниатюрном браслете из платины. — Он подходит почти под все образы, однако жутко дорогой, потому что платину трудно найти и весьма легко заменить тем же серебром или золотом. Демид задумчиво хмыкает, рассматривая браслет, после чего улыбается — Гарибальди снова залипает на эту злополучную ямочку, мечтая коснуться ее губами. Мысли свои, к сожалению, приходится держать в уезде. — Вот и хорошо, — Лоуренс улыбается Алонсо. — Тогда можно заказать два таких браслета? — Хорошо, я назначу вам встречу с владельцем для оформления договора. Там вам придется внести предоплату, после чего мы примемся за ваш заказ, — Лаури залезает в другой ящик, чтобы достать блокнот для записей и договориться о дате. Ремо отходит в сторону: он самый обыкновенный курьер, которому точно не стоит лезть в дела мастера и будущего клиента. Наверное, именно поэтому Гарибальди позволяет себе рассмотреть Демида. Фартук с логотипом кофейни сменился на свободную белую рубашку с глубоким вырезом, обнажающим несколько родинок на груди, вместе с черными штанами. Самая обыкновенная одежда, однако избранные даже в такой простоте остаются эталонами красоты. По крайней мере для самого Ремо, потому что он весьма субъективен, когда дело касается человека, который ему нравится. Алонсо слабо улыбается, наблюдая за двумя влюбленными дураками: про чувства Ремо он знал от самого курьера, но… кто в здравом уме будет заказывать парные браслеты, выслушав мнение едва знакомого человека? Однако напрямую в чужие дела ювелир не лезет: уважает личную жизнь. — Ремо, — обращается Лаури к коллеге. — Проведи нашего клиента к выходу, будь добр. — О, не стоит, — Демид качает головой. — Однако я буду рад, если вы, Ремо, согласитесь прогуляться со мной просто так. — Я… «Подождите, что?! Прогуляться? С ним? — начинает паниковать Ремо, забавно округляя глаза и отступая к стене. — Нет, я не могу этого позволить! Алонсо, черт возьми, ты обещал мне помочь, если что-то пойдет не так, а сейчас как раз тот случай!» Лоуренс продолжает с несколько омраченным ликом, замечая чужое настроение и сжимая пальцы: — А, простите. Я и забыл, что вы меня избегаете по какой-то неясной мне причине, — только и произносит он, окончательно выбивая землю из-под курьера. «Я? Избегаю? А, ну да, я избегаю, потому что влюблен и страшно боюсь опозориться: каждому ведь хочется быть лучше в глазах возлюбленного, вот смех!» — мысленно фырчит Ремо, нервно облизывая губы и ловя аметистовый взор на них. Кажется, эта дешевая драма начинает несколько надоедать уже Алонсо, потому что тот неожиданно резко хмурится и указывает подбородком в сторону выхода: — Прошу прощения, но это ювелирная лавка, а не сцена провинциального театра. Выясняйте свои отношения в другом месте, прошу вас. В доказательство своих слов Лаури предупреждающе рычит, тем самым вызывая панику у Ремо: обычно тот такого себе не позволял, значит, дело и впрямь серьезное. Кажется, Демид улавливает настрой ювелира — шаг по направлению к двери и он, и курьер совершают одновременно. Рассыпаясь в извинениях, они выскальзывает из лавки подальше от Алонсо, подобно двум юрким змеям; столица утопает в лучах знойного солнца и легком прибрежном ветерке. И все равно, что лист календаря показывает только апрель месяц. Когда-то Гарибальди читал, что первая королева выбрала этот город как раз из-за близости к воде и ветра. Ремо позорно смотрит куда-то вниз, на свою обувь и белый камень под ногами, боясь пересечься взглядом с Демидом. Тот, черт возьми, снова замечает чужое поведение: — Все нормально? — осторожно спрашивает, наклоняя и пытаясь заглянуть в чужие глаза без лишних прикосновений. Курьер лишь отшатывается от того, словно бариста является прокаженным или чего похуже — его родной матерью, у которой не все дома. — Д-да! — нервный крик заставляет некоторых прохожих обернуться на них. «О боги, что я творю?! — почти плачет Ремо, наблюдая за помрачневшим лицом собеседника, словно тому стало больно от такой реакции. — Он, наверное, просто решил удостовериться в моем состоянии, а я… веду себя как идиот». Однако следующие слова заставляют Гарибальди замереть на месте — от ужаса, если что. — Неужели вы так сильно ненавидите меня? — с грустью в голосе интересуется Демид. — Что?! «Как, демон тебя побери, ты умудрился прийти к такому умозаключению?» Лоуренс тяжело вздыхает, отводя взгляд куда-то в сторону. Он выглядит как побитая любимым хозяином собака, однако никаких тесных — будь то дружеских или любовных — отношений у них никогда не было. Хотя хотелось, очень сильно хотелось, хотелось как никогда раньше. — С чего вы это взяли? — почти что задыхаясь, шепчет Ремо. — Вы постоянно меня избегаете, — начинает Демид, усмехаясь. — В первый раз вы вылетели из кофейни быстрее птицы, а потом не хотели туда заходить, если на смене был я. Всячески сторонитесь разговоров со мной, даже сегодня попытались спрятаться под столом. — О… «О, — мысленно повторяет Ремо, кусая губы. — Так вот как я выглядел со стороны… ему казалось, что я его избегал, что я его ненавидел», — приходит, наверное, к единственному верному решению за последние несколько дней. Он пытается открыть рот и сказать хоть что-нибудь, но начисто забывает, как говорить. Полное фиаско. Это молчание Демид понимает по-своему, ведь откуда ему знать о чувствах и переживаниях другого человека, когда он даже не является телепатом или эмпатом. Вся эта ситуация напоминает момент из дешевого романа, когда главный герой узнает что-то важное только лишь под конец, а до этого вся книга представляет из себя одно сплошное недопонимание. — Все нормально, — вздыхает Лоуренс. — Ваше право ненавидеть меня, значит, я действительно сделал что-то не так в нашу первую встречу. — Я… — Вы? «Будь что будет!» — импульсивно решает Ремо: он никогда не обладал способностью вовремя затыкаться. — Вы мне нравитесь! Понравились с первого взгляда, ну, тогда, в кофейне, когда я только-только зашел, потому я вас и избегал! — выдавливает из себя несчастный, позорно зажмуриваясь и сжимая руки в кулаки. «Это конец, — почти плача, думает он. — Полное фиаско! Гибель! Крах! Я опозорил себя и своих детей на всю оставшу…» Тихий смех обрывает панические мысли; Демид вытирает проступившие слезы, трогательно и нежно улыбаясь, — Ремо только и остается, что стоять с широко раскрытыми из-за неожиданности глазами. Однако смятение быстро проходит, позволяя злости и грусти выступить вперед. Получается… что над его чувствами просто посмеялись? Он раскрыл душу, а в ответ получил вот это? «Впрочем, это было ожидаемо», — мрачно думает Гарибальди: стоит поскорее уйти к себе, чтобы спокойно проплакаться и спрятаться там на несколько дней. Или недель. Или на всю оставшуюся жизнь, только, увы, денег не хватит. — Господин Ремо, — мягко тянет Демид, аккуратно беря чужую ладонь в свои и сжимая ее. — Господин Ремо, — повторяет с той же улыбкой, — я смеюсь не из-за вашего признания, простите, что так отреагировал. — Тогда из-за чего вы так смеялись? — шепотом интересуется Ремо, опуская взгляд и поджимая губы. — С того недопонимания, что возникло между нами, — вздыхает мужчина. — Вы знаете, что мы пересеклись еще задолго до открытия кофейни? Я тогда только смотрел здание для будущего заведения, а вы, видимо, направлялись в лавку по делам, вот и случайно столкнулись. Гарибальди хмурится: он совершенно не помнит этого, видимо, тогда курьер реально спешил по рабочим делам. — И что дальше? — бормочет он, облизывая пересохшие губы. Какое-то время Лоуренс молчит, словно собирается с мыслями, после чего глубоко вздыхает и на одном дыхании выдавливает, как совсем недавно поступил сам Ремо: — Вы мне понравились с первого взгляда, но я был слишком занят кофейней, поэтому решил познакомиться попозже, но потом вы начали меня избегать, — он поджимает губы. — Я… наверное, мне стоило быть намного смелее, чтобы этого недопонимания на несколько месяцев не случилось. «Понравился с первого взгляда?.. — удивленно думает Ремо, пытаясь переварить чужое признание. — Подождите, что? Я ему понравился? И я ему нравлюсь? Я? Нравлюсь прямо сейчас? Это же невозможно, это же самое тупое клише! Любовь с первого взгляда? Мы не в дурацком мюзикле или романе!» Последние мысли он озвучивает вслух, сразу же начиная сыпать сравнениями; с приподнятой бровью Демид внимательно слушает того, иногда соглашаясь — кивком или словесно, — но не выглядя слишком уж впечатленным чужими словами. Мимо проходят люди, кто-то останавливается из-за столь странной парочки, но после возобновляет движение вдоль по улице. Наверное, в какой-то момент Лоуренсу надоедает выслушивать излияния Ремо, поэтому он предпринимает попытку остановить их: не губами, а рукой, как кто-то мог подумать. Бариста закрывает чужой рот своей ладонью, заставляя курьера замереть на месте и удивленно хлопнуть ресницами. — Ремо, хватит, — Демид переходит на неформальное общение, слабо улыбаясь. — Я не говорю о любви с первого взгляда, как в твоих книгах. Я говорю о том, что ты понравился мне, поэтому я хочу продолжить наше общение и, возможно, в какой-то момент начать встречаться. Если ничего не получится, то будем просто друзьями. Как насчет такого развития событий? Гарибальди еще несколько секунд смотрит в изумлении, после чего вздыхает и коротко кивает; Лоуренс с облегчением убирает руку, позволяя себе тихий смешок. — Вот и хорошо, — констатирует он. — Тогда предлагаю сходить посидеть в кофейне и поговорить. — Я не пью кофе, — выдыхает Ремо. — Говорил же несколько дней назад… ну, когда приходил за кофе, но оно реально было не для меня, а для другого человека… — Я понял-понял, — хихикает Лоуренс, наклоняясь к парню и щелкая того по носу; Ремо зажмурится, до сих пор не веря в происходящее. — Специально для тебя заказал партию зеленого чая, однако… не хочешь попробовать брюло? — Э? Брюло? Э-это что такое? — Это смесь кофе и подожженного бренди с пряностями, — объясняет бариста. — Кажется, в прошлую нашу встречу ты говорил о любви к алкоголю. Как мило, что наши интересы совпадают. «О боги… он слишком великолепен, — с благоговением думает Гарибальди, переступая с ноги на ногу. — Я хочу, чтобы он стал отцом моих детей. Боги, спасибо, что он существует на этой грешной земле». Сидящий за прилавком Алонсо с умилением и довольной ухмылкой наблюдает за двумя неловкими взрослыми; он и подумать не мог, что ему придется приложить столько усилий ради личного счастья коллеги. Впрочем, именно на этот исход и рассчитывал ювелир, когда несколько дней назад связался с Деми Лоуренс и подкинул той информацию про курьера, а точнее его любовный интерес. А дальше — дело женской хитрости, мужской ревности и родственных отношений.