Атмосфера, которую он создавал

Криминальная Россия. Музыкальный перезвон заполняет комнату с двумя мужчинами. Они веселы и активны. Смеются, разговаривают, но начинается страшная история. Убийцы, маньяки, кровь, бедные дети и плачущие матери. Кузьма замолкает, смотрит тёмными глазами в экран, в ужасную картину и думает: " Как хорошо, что эта мразь сдохла". У Антона мысли не лучше, он складывает одну руку на груди, а второй, опираясь на первую, прикрывает рот. Смотрит в экран и молчит. "Бездушная сволочь". Когда серия заканчивается и камеру пора выключать Антон приподнимается, а Кузьма останавливает его. —Погоди, Антошка. Он не смотрит в глаза, но Антон понимает, чего тот хочет. Он садится, и поправляет майку как обычно, расправляя складочки на животе. — не могу я, Антошка. Снова повторяет Кузьма и убирает быстро руку. Он стесняется слишком долгого контакта с Антоном, ему непривычно до сих пор его касаться. Антон ничего не говорит, но как-то по-отцовски обнимает друга за плечи и похлопывает, грузно, но очень приятно. Кузьма смотрит в пол. Эмпат. Антон проскользнул по его спине и вздохнул. — Пойдем, Никита, я тебя чаем угощу. Антон был теплым, приятным, как атмосфера, которую он всегда создавал рядом с собой. Такой милый и приятный, такой большой и добрый. Его голубые глаза как два светильника всегда видели как-будто насквозь. Никите всегда было с ним комфортно настолько, что от него не хотелось уходить. Кузьма встал тяжело с дивана и прошел за Антоном. Власов включил свет на импровизированной кухоньке. Настоящий интеллигент. Мужчина поставил чайник, который громко забулькал в глухой тишине студии. Кузьма вздохнул, он уже как будто бы забыл почему так грустил. Эту его печально как бы перебивала атмосфера Антона. Нежная и прямая, открытая для всего, она забрала негатив и оставила лишь покой на душе. Булькающий чайник только успокаивал, уставший от ужасной серии Криминальной России, мозг. Тишина прерывалась резкими звуками улиц и бряньканием телефонов. Тишина была не напрягающей, никакого стеснения не было и быть не могло. Через какое то время чайник щёлкнул и выключился, Антон поднялся и заварил в двух одинаковых по размеру кружках горячий чай. Он в точности помнил какой чай нравился Кузьме, поэтому и вопросов никаких было и не нужно. Журчание улицы и звук ударов ложки об стенки кружки звучал как мирная песня . На улице жужжали машины, солнце билось из окон и покрывало пространство студии. Антон поставил кружку Никиты на стол рядом с тем, а сам сел чуть поодаль. Гридин взял и отпил чай, тот обжог стенки рта и язык, но не сильно, достаточно приятно, что бы этим можно было наслаждаться. Вкус приятно расплылся по организму, одаряя теплом. Гридин наконец то поднял взгляд на Антона . — какой же ты всё-таки Человек, Антон.