Тёплый

Станды никогда не считались среди людей чем-то самостоятельным. Нет, безусловно, были исключения — дети-гомункулы Бэби Фейса, например, вполне могли обходиться без хозяина и даже противоречить ему в чём-то. Но они обычно долго не жили, и о них в принципе предпочитали… Не думать. Тем не менее, то, что думают люди, правдой являлось далеко не всегда. Станды разумными всё-таки были, хоть и предпочитали это скрывать — не дай Бог, кого до инфаркта доведут. Никто не знает, откуда пошла эта традиция прятаться ото всех, кроме друг друга, но её все соблюдали. Что ж, как выяснилось, встречаются порой… Революционеры поневоле. Польпо был для Блэк Саббата всем. Это могло бы быть естественным для станда — как-никак, хозяин всегда самый близкий человек — но в этом случае всё оказалось чем-то большим. Каждый раз, будучи призванным даже по мелочи, Саббат чувствовал, как в груди что-то сковывает и трепещет, как тепло и хорошо становится рядом с хозяином. Появлялись даже клишированные «бабочки в животе», хотя, учитывая природную худобу станда, этих самых бабочек поместилось бы не очень много. Никто не заставлял Блэка улыбаться так часто, как хозяин. Никто не был для него столь близок, и станду всё время хотелось… Прикоснуться, наверное. Обнять Польпо, взять его за руку, погладить по шапочке, может быть, даже поцеловать. Хотя от последней мысли у Саббата невольно краснели щёки. Что тоже удивительно — стандам такое не свойственно. Да и вообще, чего уж греха таить — Саббату многого хотелось. Хотелось ласки, тёплых слов, поглаживаний; хотелось проводить вместе время, читать книги вслух, смеяться и плакать. И всё это было связано с мастером, всё можно было доверить только ему. Жаль, что он этого совсем не замечал. Ну, неудивительно — Саббат не говорил ничего, боясь показаться странным другим стандам, или, что ещё хуже — узнать, что хозяин на самом деле его не любит. Но разве может такое быть на самом деле? Разве чувства существа к своей собственной оболочке могут быть невзаимны? Кто его знает. Тем не менее, всё же однажды Блэк решился рассказать о своих чувствах. Правда, пока что не хозяину. За советом он пошёл к Стики Фингерсу, которого знал со времён юности и считал самым близким другом. — Знаешь ли… Есть у меня одна проблемка, Стики. — Выкладывай. — Фингерс отхлебнул чаю, уставившись на собеседника откуда-то из-под шлема. — Мне аж интересно. — Дело в том, что я… Как бы сказать… — Саббат отвёл взгляд, нервно перебирая пальцами. — …Влюбился. — Ничего себе! — Синеватый станд чуть не подавился чаем, но улыбался. — И как, в кого? — Да так. В хозяина своего. — Он зажмурился и тут же вновь открыл глаза. — Знаю, звучит странно, но это так. — Ого. — Стики затих на миг, поставив чашку на стол. — Это… Действительно необычно. Я поражён, правда. Ты уже сказал ему? — В том-то и дело, что нет. Не могу я. Боюсь, что если кто-то узнает, нашей репутации крышка, а скрывать отношения хозяин не умеет. Вот всё может прятать, но не это. Кроме того, он же не знает, что я мозги свои имею. — Хм… А знаешь что? Как по мне, давно пора оборвать эту глупую традицию. Да и не стоит тебе стыдиться такого — наоборот, отношениями гордиться надо! Тем более, если человек такой хороший. Вместе вы сильнее. И вообще, просто иди и скажи ему прямо сейчас. Я прикрою, если что. Они шли от нынешней штаб-квартиры отряда охраны до тюрьмы, не роняя ни слова. Саббат даже не сразу понял, что снова задумался о хозяине. О его бархатном голосе, о чудесной улыбке и глубоких красных глазах. О мягких ладонях, к которым так и хочется прижаться щекой. Обо всём. И от этого вновь предательски подёргивалось румянцем лицо. — Эй, ты чего? Неужели так сильно любишь? — Стики хихикнул, похлопывая друга по плечу. — Ничего, уже дошли. Говори и ни о чём не беспокойся, я подежурю тут. Благодарно кивнув, Блэк прошёл чуть дальше. Впервые он шёл домой с такой неуверенностью, но при виде хозяина что-то внутри вновь благоговейно дрогнуло. Захотелось плакать. Почему-то даже не в первый раз за день. — Добрый вечер, хозяин. — Станд нервно сглотнул, заметно нервничая. — Я бы хотел кое-что Вам сказать. — Говори. — Польпо был явно удивлён: не каждый день с тобой говорит то, что ты всегда считал неразумным. — Дело в том, что я… Люблю Вас. Всегда любил. Вы для меня всё, Вы заменяете весь свет, который меня не касается, Вы… — Чшш. Польпо нежно улыбнулся, прикладывая палец ко рту станда. Это было их первое соприкосновение за долгие годы. Саббат застыл, как вкопанный, и вновь покраснел, даже этого не заметив. — Тише, тише. Не надрывайся так, малыш. Неужели ты думаешь, что я не люблю тебя в ответ? Ты всегда был для меня опорой и защитой, и я тебе бесконечно благодарен. — Он раскрыл руки для объятий. — Иди сюда. Станд неловко подошёл к хозяину, словно побаиваясь, но прижался к нему, как котёнок, спасённый от мороза. Такая нежность, ласка и истинное блаженство помутили сознание, и Саббат даже сам не понял, как коснулся губами щеки Польпо. Тёплая, гладкая кожа легко продавливалась, благо щёчки у мастера были мягкие и округлые, так что, несморя на неловкость ситуации, прошло всё довольно гладко. Мужчина и сам немного зарделся от подобного, но виду не подал, и поцеловал станд в ответ — только теперь уже в уголок губ (если можно так выразиться). Оставил на белёсой коже нежно-голубой след помады. Саббат впервые в жизни был искренне счастлив. Оглянувшись на всё ещё выглядывающего из-за угла довольного Стики Фингерса, он помахал другу рукой. Тот махнул в ответ и потихоньку ушёл, не желая мешать влюблённым. Те, конечно же, продолжили тискаться — до тех пор, пока Блэк не заплакал от счастья. — Что случилось, милый дзанни? — Я рад, что Вы со мной.