Они желают счастья, любви и презервативов нужного размера

      Они толком не обсуждали, что можно или не нужно дарить другу другу на праздники, а став парой, не затрагивали и годовщины. Ингрид честно говорила, что конкретных желаний на определенные даты у неё не было, нет и не будет, а сиюминутные хотелки в состоянии приобрести сама.       — Но дари мне прекрасный секс, можно с ролевыми играми или игрушками! Ну и просто приятные вечера с вкусняшками. Я буду более, чем счастлива!       Пятый хотел и попросил того же. Да и в целом его желаниями было поспать, поесть нормально, попить кофе, да потискать прохладное любимое тело — подобного рода вещи, кроме последнего пункта, не только не дарят, но и в принципе сложно реализовать в качестве подарка. Но стоило лишь открыть первого октября глаза, он понял, что попал. С момента пробуждения ждал шикарный завтрак в виде вафельных сердечек со взбитыми сливками и тонко нарезанным бананом и чашка горячего свежего кофе, затем сказочный минет с использованием всё тех же сливок, потом совместные водные процедуры... И так по накатанной: прогулка, поход в кино, коробка любимых мясных закусок, праздничный ужин с тортом собственного приготовления, за который можно и душу продать, домашний массаж с переходом в горячий секс. И, как вишенка, — больше выстрел в голову, — умные часы последней модели, подаренные за минуту до наступления следующего дня.       — Ты... Сумасшедшая... — осилил выдать Пятый, чувствуя дикую неловкость с произошедшего и недавнего дня рождения Ингрид... Где все обошлось заказом суши, букетом лилий и сексом.       — Хе-хе! Я знала, что смогу удивить!       Говорила, что всегда довольна малым от других, забирая от жизни всё, но после октябрьского случая Пятому очень хотелось исправить эту ситуацию. Пусть любовь не измеряется подарками, а между ними нет никакого соревнования, но всё же! Вот только как бы он не вслушивался в разговор, все желания Ингрид крутились на одном и том же... На членах. Либо резиновых, либо на Харгривзском.       Мог бы купить какой-нибудь необычный фаллоимитатор или же вибратор, но коллекция Ингрид столь масштабна, что был велик шанс купить дубликат. И вообще, как он мог подобным поразить хозяйку магазина для взрослых? Нет, конечно, имелись варианты и более культурные, в которых можно было быстро разобраться и заказать, те же книги — их, кстати, оказалось так же много, как и игрушек, — косметика, мерч с любимой группой, бельё, всякие штуки для фотосъемки, но, опять же, если такое желание появлялось, Ингрид через минуту заказывала сама. Поэтому было туго... А потом стало неловко от пришедшей идеи, но пришлось побороть себя.       В Рождество, используя по полной свои выходные, они, не проявляя оригинальности, встретили этот зимний день сексом. В праздничном красном колпаке и с оленьими светящимися рогами на ободке — Пятый мужественно отстоял свою анальную невинность, поэтому оленем он был без хвоста. Затем, слушая рождественские старые песни, Ингрид демонстрировала свои необычайные кулинарные способности, ловко отправляя ту или иную заготовку со вчерашнего дня либо в духовку, либо на плиту. А после, когда квартира наполнилась обилием различных теплых ароматов, вызывающих мощнейшее слюноотделение, перебрались с ноутбуком к дивану для просмотра тематических мультиков и фильмов, среди которых затесались и ужастики. А вот ближе к ночи, как бы не хотелось провалиться под землю, пришлось сказать заветные слова:       — У меня для тебя есть подарок, — негромко признался Пятый за ужином, поставив на паузу фильм как раз на моменте обмена. Символично!       — Правда? — искренне обрадовалась и удивилась Ингрид, с аппетитным хрустом прожевав мясо и опустив в тарелку с квашеной капустой и картофелем свиное рёбрышко. Ойкнув, мигом убежала на кухню мыть руки, но вскоре вернулась, заодно прихватив миску с марципаном и домашними пряничным человечками. — У меня тоже!       Хотелось выругаться, потому что знал — её подарок поразит в самое сердце, ведь это явно не домашние сладости, хотя и им он был бы рад. И не ошибся. Челюсть тянулась к полу за поцелуем, глаза так и хотели вылететь прочь из глазниц, а сердце боялось разорваться от любви, радости и стыда.       — Ты с ума сошла?! — заголосил Пятый, с ошалевшим выражением обнимая коробку с новой приставкой, к которой прилагались ещё и желаемые игры.       — Ты так говорил о ней, — Ингрид, смеясь, взяла один из дисков, — а она шла только на этой приставке. Твоей, к тому же, сто лет в обед, а эта красотуля вышла мне по приятной скидке!       — Даже по скидке! Это бешеные бабки!       — Мои бабки! Как хочу, так и трачу! — Морщась, по-детски показала язык, но стоило только увидеть поджатые губы, напоминавшие уже просто тонкую линию, мягко улыбнулась. Потянула кисточки своих кос и странно скрестила их между собой, скрыв в них легкий румянец. — Для любимого человека мне никаких денег не жалко...       Она никогда не ждала в материальном плане ничего равноценного. Просто искренне любила дарить подарки и видеть, в каком восторге были получатели. Может, сама ставила в неловкое положение, но злых умыслов её поступки не несли. Возможно, вопрос стоял ещё такой, что она просто не хотела расстраиваться, вот и не просила ответных подарков, ведь понимала, каких сил могли потребовать поиски различных безделушек, которые потом она, скрипя зубами, оставила пылиться, выбросила по забывчивости или, ещё обиднее, понесла бы обратно в магазины для обмена. Это единственная американская тема, которую она никак не могла принять. И на этой мысли Пятый зацепился, ведь подготовленный им подарок мог стать полным разочарованием, ещё и невозвратным.       — А вот... Мой... Прости...       Ингрид внимательно осмотрела здоровый, готовый вот-вот разорваться праздничный пакет, в котором в ещё одной упаковке, явно после вакуума, лежало нечто точно мягкое и телесного цвета.       — Я в растерянности, — нервно рассмеялась Ингрид, вынимая увесистую штуку.       Можно было заметить, как радость на её лице сменилось смятением с ноткой то ли страха, то ли тоски, — фанаткой плюшевых игрушек никогда не была, — но как только она вскрыла упаковку, глаза её округлились на максимум, и не только от близкой возможности упасть и удариться о пол.       — Что за?.. А-а-а-а-а!       Сначала показалось, это крик от паники, но на самом деле Ингрид верещала, переходя на ультразвук, от дикого восторга при виде огромного — точно в один метр и девяносто восемь сантиметров, — игрушечного члена, с отдельно пришитой, будто пуфик, мошонкой и даже мягкой тканевой крайней плотью, за которой, только потяни, скрывалась тёмная головка с заметным прошитым следом бордовой помады.       — Какой он ахуенный! — воскликнула Ингрид, комфортно устроившись верхом на мошонке и крепко-крепко обнимая здоровую игрушку руками и ногами. — Где ты такое нашёл?!       — Я... Заказал. У Клауса есть подруга, она шьёт игрушки.       — И ты сам?! Ты сам это заказал?! Честно? — Она терлась щекой о мягкий ствол, а Пятому оставалось лишь кивать, краснея всё сильнее с каждым её писком. А потом закрыть лицо руками, хотя лучше бы прикрывал уши. — Это... Это же твой! Тут даже на мошонке точно две твоих родинки!       — Я не просил об этом! Честно! Я просил нейтральный!       — Да кому ты заливаешь! Ты специально заказал такой, чтоб я не обнималась с другим членом!       Тут можно было ничего не говорить, потому что Ингрид права. Да, Пятый высылал свои габариты, свои цвета, пропорции и те же родинки, о которых сам узнал во время одного из применений шестьдесят девятой позы. И даже оттенок её губной помады указал. Но искренне надеялся, что так быстро это не сложится в рыжей голове в одну картинку.       — Он прекрасен! — подытожила Ингрид, любовно и с восхищением поглядывая на головку, но быстро и аккуратно отложила игрушку на диван и накинулась обнимать уже самого Пятого, заваливая на пол и покрывая его красное и горячее лицо поцелуями под задорный гогот. — Это самый лучший подарок, который мне когда-либо делали! Спасибо, мой котик! Обожаю тебя!       — А я тебя... — рассеяно, радуясь про себя и чуть уплывая от благодарственных ласк, пролепетал Пятый. Всё же угадал, пусть и стыдно.