Три гения или гея

      Что было до того, как они пришли сюда? Как вообще оказались здесь, может знать только сам дьявол, но и тот сейчас был занят его внимание почти целиком и полностью овладел обнажённый, тихо стонущий и густо смущённый детектив, его руки были связаны за спиной собственной рубашкой, что довольно быстро и ловко сделал Осаму, что так же интересовал Достоевского, но больше как противник потому что хотел овладеть Эдогавой полностью, но мечтающий о двойном суициде парень мешал ему и не скрывал своего желания отыметь коллегу.              Оба уже успели понять, как довести Рампо до оргазма, но продолжили издеваться над ним, желая слушать мольбы и сладкие стоны дальше, наблюдая за тем, как пятно от естественной смазки на постельном белье или на том, что его заменяло становилось больше.              — Прошу вас прекратите... — Ели как смог вымолвить детектив, а с его покрасневших от поцелуя губ начали срываться стоны и те были намного громче предыдущих, ведь глава крыс мёртвого дома вновь удовлетворял, сидящего на своих коленях парня пальцами, пока стоны раздавались прямо над ухом и будь на его бы месте Дазай, то сразу бы сорвался и начал вбивать хрупкое тело в постель грубыми и резкими толчками, но тот сейчас с недовольным лицом глазел на обоих, пока его терпение не лопнуло и он жадно впился в губы пассива, мял их, а после кусал, заставляя зелёные глаза проронить пару слезинок, что заботливо убрал Фёдор.              Терпеть это и дальше детективу не хочется и он решает удовлетворить себя сам, прижимается сильнее к главе одной из вражеских организаций и начинает неспеша двигаться, то вверх, то вниз и от полученного небыстрого трения по телу вновь забегали мурашки, а парень жмурит глаза и стоило бывшему мафиози оторваться от его губ он бы простонал, но он лишь болезненно вскрикивает, чувствуя слабое жжение в области ягодиц, а после приятный шёпот прямо над ухом.              — Неплохо великий детектив, но до этого ещё рано, так что будь добр потерпи ещё немного или нам придётся перейти к более жестоким мерам пресечения, хотя так не хочется вредить твоему красивому и нежному тельцу слишком сильно. — Достоевский усмехается и слегка прикусывает мочку уха, заставляя её обладателя лишь тихо пискнуть, а после грубым движение ещё одной пары рук, оказаться на коленях у коллеги, который сжимая руки на бёдрах неодарённого приподнимает его тело и входит, заставляя того вновь вскрикнуть и заплакать. — Куда так спешишь Дазай?Дай пареньку расслабиться и тоже получить удовольствие.              — Отстань. Ты вообще ничего не сделал, даже не растянул нормально, и он слишком тугой. — Пока между сидящими в тюрьме вновь возникла словесная перепалка, Эдогава пытался освободить свои руки и слезть с Осаму, но тот, как и ожидалось не отпустил и лишь несколько раз довольно сильно шлёпнул детектива по бёдрам, заставляя того вскрикивать каждый раз.              — Перестань... Мне больно. — Захныкал Рампо, чувствуя, как рука Достоевского убирает прилипшие от пота ко лбу волосы и слегка касается его губами. — Фёдор ну скажи ты ему. — попросил, сидящий по середине, но тут же вскрикнул. Глава вражеской организации впился зубами в нежную кожу.              — Продолжай Дазай думаю хватит на сегодня нежностей. — после этого глава крыс достаёт нож и подставляет его к дрожащей шее детектива, заставляя того широко раскрыть глаза от испуга, но тут же зажмурить и вскликнуть ведь мечтатель о суициде толкнулся в него вновь и на это раз полностью, недавая привыкнуть он начал двигаться, то опуская, то поднимая тело, пока его обладатель кричал и вымаливал отпустить его, но остальные его не слушали и продолжали вытворять с хрупким тело всё что им только вздумается, уже зная что каждая извращённая фантазия в их голове будет осуществлена сегодня. — Да стой же ты. — Достоевский начинает злиться и сжимает плечо соперника, проводит ножом по его бинтам на груди, из-за чего те рвутся и падают на постель, Осаму занервничал, ведь не хотел показывать своё тело от чего прижимается к Эдогаве сильнее, пытаясь прикрыться им, но у того ничего не выходит ведь коллега был дольно низким по сравнению с ним. Из-за этого суициднику приходится остановиться и пытаться найти то, чем можно прикрыться, что даёт возможность Фёдору использовать нож с той целью, с которой изначально планировалось. Он медленно проводит по груди острым концом, заставляя величайшего детектива дрожать от страха и лить слёзы с невнятными мольбами о том, чтобы его тело больше не мучали, но слушать его конечно никто не собирался.              Парень морщиться и лишь изредка негромко всхлипывает, а слёзы продолжают душить героя, пока по его груди течёт кровь, с каждой новой царапиной он понимает, что не сможет выбраться отсюда живым, наверняка как оба достаточно развлекутся оставят детектива одного умирать.              Как ему надоело истерзать тело сидящее по середине, он откинул нож в сторону, раздвинул его ноги, расположился между ними и готовился войти, чему пытались помешать мольбы Рампо, но и тех не было слышно, а лишь странные хрипы, которые на несколько секунда стали громче ведь к Осаму, что всё ещё пытался прикрыться бинтами, но когда понял что это бесполезно стал двигаться в такт вместе с Фёдором, заставляя коллегу сжаться и вновь плакать, хотя казалось, что за сегодня он выплакал все слёзы.              Их движения становятся более быстрыми и резкими, а Эдогава кажется уже ничего не чувствует, лишь изредка всхлипывает, пока в его губы не впивается один из насильников, кто именно он понять не может, но пытается хоть как-то отмстить за себя, укусив того кто вновь целует его, но в итоге ничего не выходит, и Эдогаву вновь шлёпают по ягодицам, говоря что тот должен терпеть и что скоро это закончиться и как оказывается его не обманывают пока по ногам парня стекают три вида телесных жидкостей, что попав на постельное бельё перемешались в непонятную субстанцию.              Состояние парня Дазая и Фёдора не сильно интересует, те одеваются и покидают одну из камер, а Рампо теряет сознание, чувствуя перед этим, как его накрывают какой-то тканью и ему кажется, что он куда-то падает.