Я Ненавижу Его || I Hate Him

      Эндрю, честно говоря, вот-вот сойдет с ума.       Мало того, что несколько месяцев назад он узнал, что его родственная душа самый большой лжец в мире, так к тому же он еще и непробиваемый идиот.       Как только он встретил Нила Джостена, он получил удар под дых. Иронично, учитывая, что Эндрю ударил его первым. Все становилось только хуже, когда Нил открывал рот все больше и больше, пытаясь обмануть всех вокруг себя, чтобы им стало плевать, что он постоянно врет, либо чтобы они наконец-то поверили в его ложь.       Это бы не сработало на Эндрю, даже если бы Нил не был его родственной душой. К сожалению, он был, поэтому Эндрю приходилось сжимать зубы, чтобы скрыть острую колющую боль в груди, когда Джостен открывал свой гребаный рот.       Откровенно говоря, Эндрю никогда не верил в родственные души. Он видел людей насквозь с детства в силу обстоятельств, и он никогда не лгал сам. Честность шла Эндрю, потому что в душе он был подстрекателем и часто высказывал мнение, отличающееся от общественного. Поэтому он считал выдумкой тот факт, что родственные души могут чувствовать, когда они лгут друг другу. Эндрю всегда не нравилось, когда люди использовали слово «чувствовать» в этом смысле.       Зачем приукрашивать боль, которую приносит любовь к патологическому лжецу?       А это была любовь, факт, который Эндрю с неохотой осознал. Сколько бы он не говорил, что ненавидит его, он никогда не имел это в виду. Еще хуже было то, что Нил судя по всему не связывал боль, которую чувствовал, когда лгал Эндрю, с тем, что Миньярд был его родственной душой. Эндрю лгал только Нилу, и то только ради того, чтобы помешанный на экси придурок хоть что-то понял. Это не помогало.       — Выкладывай.       Эндрю оторвался от липкой поверхности барной стойки, когда увидел, что перед ним ставят напитки. Он поднял бровь в ответ на просьбу Роланда и усмехнулся:       — Я не могу ничего выложить, так как у меня нет соцсетей. Ты же знаешь.       — Я имел в виду другое, я хочу, чтобы ты мне рассказал, почему ты сегодня злее чем обычно. — Роланд скрестил руки на груди. — Ну давай. Ты пришел один за напитками в этот раз. Определенно ты хочешь поговорить со мной.       — Никогда не считай, что мне нравится говорить с тобой. — бросил Эндрю.       — Это Нил?       — Что?       — Я знаю, как ты смотришь, когда хочешь с кем-то переспать. Я видел этот твой взгляд, помнишь? — Роланд многозначительно поднял бровь и толкнул напитки в сторону Эндрю. — Если ничего не собираешься говорить, забирай напитки. У меня есть другие клиенты помимо тебя.       Эндрю схватил край стойки достаточно сильно, чтобы он отломался, не будь он мраморным.       — Я не хочу с ним просто переспать.       Роланд терпеливо ждал, пока Эндрю продолжит. Он знал, что лучше его не прерывать. Эндрю не смотрел на него, а потом, наконец, произнес вслух то, что терзало его мозг долгое время.       — Он моя родственная душа.       — Прости? Я думал, ты не веришь в…       — Тогда предлагаю тебе перестать думать. — Эндрю поднял голову и с безразличием посмотрел на Роланда. — Я знал это с первой нашей встречи. Он редко говорит правду кому-либо, тем более мне.       — И? Он знает? — Эндрю смотрел пустым взглядом. Роланд с сожалением вздохнул. — Забирай уже напитки, а то скоро твои друзья отправятся на поиски. Я сохраню твой маленький секрет.       Эндрю кивнул, выражая благодарность Роланду, взял поднос с напитками и вернулся к их столику в Райских Сумерках.       — Наконец-то, — воскликнул Ники, его высокий, невнятный голос показывал, насколько сильно он был пьян. — Почему так долго?       — Ты сейчас даже время не определишь. Откуда ты знаешь, сколько меня не было? — пренебрежительно ответил Эндрю, садясь между Нилом и пустым местом Кевина. — Где Дэй?       — На танцполе с Аароном, — ответил Нил, забирая стакан с водой с подноса. — Они не вместе, но оба где-то затерялись в толпе.       Эндрю хмыкнул.       — Этот поднос последний. Допьете, и мы уходим.       — Почему? У тебя намечается свиданка? — хихикнул Ники, а потом залпом выпил шот и скривился от вкуса.       — Предпочту проигнорировать тебя.       — Это — ик -справедливо. Я пойду, эээ… Найду наших мальчиков.       Ники, спотыкаясь, ушел на танцпол в поисках Кевина и Аарона. Нил бросил на Эндрю любопытный взгляд.       — Ты сегодня дольше, чем обычно. — произнес Нил. — Я про напитки, если что.       Лицо Эндрю ничего не выражало. Нил изучал его какое-то время, прежде чем пожать плечами и сделать глоток воды.       Наконец, три самых пьяных парня в их группе вернулись к Эндрю и Нилу, допили свои шоты, а потом начали жаловаться на то, что Эндрю так рано везет их домой. Был всего час ночи, но Эндрю думал сегодня достаточно, и он больше не хотел видеть лицо Нила.       Лжец.       Я ненавижу его.       Он такой раздражающий.       Я хочу убить его нахуй.       Мысли, проносящиеся в голове Эндрю всякий раз, когда Нил открывал рот, начинали сводить его с ума сильнее, чем наркотики. Ему нужно было найти способ, чтобы Нил узнал, и желательно обойтись без признаний, как в старшей школе.       Он думал сказать Нилу очевидную ложь. Что-то по типу: «Я люблю экси» или «Вау, ты такой умный».       Но это будет слишком очевидно. Слишком легко. И он не был уверен, что Нил не посчитает это просто плохой шуткой. У Эндрю было предчувствие, что Нил настолько привык к постоянной боли, что даже если бы Эндрю лгал так же часто, как и Джостен, то он все равно бы не понял. Он даже не знал винить ли в этом нехватку мозгов у Нила или его жалкое подобие жизни до встречи с Лисами.       К счастью для Эндрю, Роланд плохо умел хранить секреты, и в одну прекрасную ночь все вскрылось.       — Почему Роланд думает, что ты меня связываешь?       Эндрю заколебался, поднеся стакан ко рту. Он взглянул на руки Нила, которые были сжаты на краю сиденья между его коленями, и увидел следы от наручников, оставшиеся после недавней встречи Джостена с Рико.       И вот мы здесь.       Эндрю медленно поставил стакан обратно на поднос, но не отпустил его, пальцы нервно постукивали по стеклу. Перебрав все возможные исходы события, он, наконец, взглянул на Нила.       — Очевидно, он решил, что ты так же плохо следуешь правилам, как и он. Роланд знает, что я не люблю, когда меня трогают.       Смятение и недоумение отразилось на лице Нила, и Эндрю почти обрадовался.       — Ответ не засчитан.       — Засчитан. — Эндрю пожал плечами. — Если тебя не устраивает, переформулируй вопрос.       — Сыграем в правду, — предложил Нил, и Эндрю напрягся всем телом. — Что ты имел в виду, когда посоветовал Ваймаку побеспокоиться о зарплате?       Эндрю развернулся, чтобы смотреть Нилу прямо в глаза, и оперся локтем на спинку стула. Он положил лицо на руку и начал рассматривать Нила, стараясь сохранять нейтральное выражение лица. Судя по тому, как Нил начал слегка ерзать от дискомфорта, Эндрю догадался, что он преуспел.       Как один человек может сказать другому, что они родственные души и связаны судьбой? Особенно, если один из них никогда не верил в судьбу, или не считал, что такая вещь, как судьба, существует.       — Когда Ваймак взял нас в команду, он пообещал не касаться наших личных проблем. Сказал, что ему платят исключительно за тренерскую работу, и точка.       — Не думал, что стал для тебя личной проблемой. — Нил ухмыльнулся. — Ты меня ненавидишь, забыл?       Эндрю хотелось смеяться. Эндрю хотелось притянуть Нила и поцеловать его глупый, глупый рот прямо сейчас в этом переполненном клубе. Ему хотелось сделать много вещей, но вместо этого он произнес:       — Каждый сантиметр. Но это не значит, что я не хочу тебе отсосать.       Что я сказал? Из всей хуйни, которую я мог сказать, я сказал это.              — Я тебе нравлюсь.       — Я ненавижу тебя, — соврал Эндрю.       Он увидел, как Нил морщится, так как Джостен не успел скрыть, что испытывает дискомфорт. Эндрю видел, как Нил прикрыл глаза, испытывая боль, которую Миньярд постоянно чувствовал рядом с ним. А затем… Он увидел, словно воображаемая лампочка загорается над головой Нила.       Нил открыл глаза и посмотрел самым жалостливым взглядом, который когда-либо видел Эндрю. А он видел много, будучи приемным ребенком с зависимостями.       — Ты… Мы… Я лгал тебе столько раз, а ты ни разу не дрогнул.       — Я привык к боли, как и ты. — признался Эндрю. — И я ждал, когда ты сам поймёшь.       — Ты же знаешь, у меня плохо со здравым смыслом. Ты сам это говорил много раз.       — И с чем же ты связывал боли в груди? С изжогой?       Нил прикусил губу, явно смущенный.       — Ага. Именно с этим.       — О чем вы тут двое говорите? — Кевин, шатаясь, подошел к столу, судя по всему заметив, что шоты кончились.       Эндрю уже держал в руках пачку сигарет. Он встал и качнул головой, глядя на Кевина:       — Я скоро вернусь.       Нил смотрел на Эндрю, как побитый щенок, и Эндрю так его ненавидел. Он поднял бровь, как бы говоря: «Да, конечно ты идешь со мной». Этого было достаточно, чтобы Нил отмахнулся от заинтересованного Кевина и направился вслед за Эндрю на улицу.       Снаружи Райских сумерек было в миллион раз тише, и долгая затяжка дала Эндрю время подумать. Нил до сих пор не произнес ни слова, позволив сигарете догореть, не поднося ее к губам, как обычно.       Эндрю не хотел первым нарушать царившую тишину. Он так долго ждал, чтобы Нил понял; меньшее, что мог сделать Нил, это начать разговор.       Казалось, прошла вечность, но судя по догорающей в руке Эндрю сигарете, прошло всего 5 минут. Наконец, Нил прочистил горло и посмотрел на Эндрю.       — Так сколько ты знал?       Эндрю закатил глаза.       — Ты лгал мне с нашей первой встречи. Не так трудно было сложить два плюс два.       — Ладно, тут ты прав, — вздохнул Нил и положил сигарету на кирпичную стену, на которую они опирались. — Ты вообще собирался когда-нибудь сказать мне?       — Как я и сказал внутри, я ждал, пока ты сам все поймешь.       Нил встал перед Эндрю, чтобы они могли видеть друг друга. Эндрю затянулся и выдохнул облако дыма Нилу в лицо.       — Ну вот я понял.       — Твоя внимательность не перестаёт удивлять.       — Что ты хочешь?       Какое-то время Эндрю безучастно смотрел на Нила. Нил терпеливо ждал, только шарканье ног выдавало нервозность.       — А что ты хочешь?       — Мне никогда не разрешали даже думать о таком. Один раз, когда я поцеловал девушку, моя мама… — Нил остановился на полуслове и опустил глаза, чтобы не показать свою уязвимость. — не была рада.       Эндрю уже видел это выражение лица у Нила. Когда Джостен говорил о своих родителях, это было похоже на то, как кто-то срывает пластырь с раны, которая все еще кровоточила. У Эндрю было ощущение, что он утаивает что-то о смерти своих родителей, но это хотя бы не было полной ложью.       — Твоя мать мертва, Нил. Она больше не наругает и не изобьет тебя за то, что ты испытываешь эмоции, — спокойно произнес Эндрю. — Чего ты хочешь?       Нил сделал глубокий вдох, прежде чем снова посмотреть Эндрю в глаза.       — Я хочу попробовать.       — Ты катастрофа, которая рано или поздно случится.       — А ты не ответил на мой вопрос.       Эндрю бросил окурок и затоптал его ботинком. Он притянул Нила за рубашку и поцеловал его прежде, чем успел бы подумать об этом. Он хотел этого дольше, чем был готов признать. Хотел его. Глупого, целеустремленного Нила Джостена с его мягкими губами и его удивленным вздохом при прикосновении, как будто он не верил, что кто-то может прикасаться к нему, не причиняя боль.       Я ненавижу его.