1461

Они поехали в Японию, чтобы провести там выходные на горячих источниках, раз уж так удачно сложилось, что у них совпал отпуск, но помимо этого у них был еще один повод, чтобы провести эти несколько дней совершенно особенно, в особенном месте — дело было в том, что это была годовщина их отношений, уже четвертая, хотя, на самом деле это нельзя было назвать годовщиной, потому что они только познакомились в мае, а встречаться начали позже, но получилось так, что дату их знакомства Сохо запомнил, а дату начала отношений — не запомнил никто из них, так что они обоюдно решили считать день, когда они впервые увидели друг друга днем начала их глубокой романтической связи. Гонхи начал планировать поездку заранее. Несколько дней перед вылетом он изучал туристический сайты и выписывал на бумажку названия мест, куда он хотел сходить и куда им было бы весело сходить вдвоем, и в конце концов он запланировал так много, что все дни у них оказались забиты под завязку, так что Сохо с сомнением спросил: — Уверен, что мы успеем обойти все эти места? Разве мы поехали туда не для того, чтобы погреться в источниках? — Я подумал, что мы можем ходить на источники вечером, — ответил Гонхи, перечитывая список. — А днем ездить в город. Если взять в аренду машину — не придется ждать рейсового автобуса. — Я бы не хотел садиться за руль в чужой стране, — робко отозвался Сохо, но дальше возражать не стал как обычно решив, что сможет переубедить Гонхи на месте, чем начинать спор когда они еще даже не сели в самолет. Впрочем, машина им не понадобилась. Когда они прилетели в Токио там непроглядной стеной шел ливень. Гонхи мгновенно расстроился, глядя на белую пелену дождя за стеклянными дверьми выхода из аэропорта, когда они ждали автобус, который мог бы отвезти их от аэропорта до города, чтобы там пересесть на транспорт направляющийся в Хаконе, расположенном в префектуре Канагава. — Может быть дождь скоро закончится? — попытался утешить его Сохо, наблюдая как на лужах, в углублениях асфальта просевшего от бесконечного потока автомобилей образуются крупные блестящие пузыри. Но дождь все лил и лил, даже когда они приехали в гостиницу. — Все равно ехать сегодня в город было плохой идеей, — сказал тогда Сохо, когда они промокшие от ливня вошли в номер и бросили сумки с вещами на пол. — Гони-я, мы можем сегодня искупаться в источниках и заказать еду в номер. Завтра утром, когда дождь закончится, мы встанем пораньше и пойдем гулять! Гонхи улыбнулся ему. Он и правда выглядел немного бодрее, чем сразу же после прилета, к тому же он чувствовал голод, так что мысли о местной еде действительно настроили его на приятный лад. — Надо посмотреть меню местного ресторана, — кивнул он согласно, Сохо взял с подушки полотенце и кинул в него. — Сначала тебе нужно вытереть волосы! — сказал он со смехом, потому что с волос Гонхи действительно капала вода, так сильно они промокли под дождем, пока бежали от ворот гостиницы, где их высадил водитель автобуса, к зданию. Они переоделись в сухую одежду и по-очереди воспользовались феном. Потом они спустились в ресторан, из-за дождя в нем было полно людей, но им очень повезло, потому что для них нашлось местечко на двоих в уютном закутке, к тому же скрытом от посторонних глаз, где им точно никто не стал бы мешать. Они пообедали, хотя, этот прием пищи скорее можно было назвать ранним ужином, потому что из-за дождя их самолет приземлился позже и автобус к гостинице шел дольше обычного, так что когда они спустились в ресторан время приближалось к пяти часам вечера. После еды они немного прогулялись по крытой части территории гостиничного комплекса, чтобы посмотреть на бассейн, баню и несколько сувенирных лавок для иностранных туристов, в основном заваленными разной мелочевкой. — Здесь очень красиво, — сказал Гонхи, когда они шли мимо бани, построенной в традиционном японском стиле, — давай сфотографируемся! Они сделали несколько совместных фотографий, потом Гонхи сделал еще несколько кадров с Сохо на фоне здания. — Сейчас, — ответил он, уставившись в смартфон, когда Сохо поторопил его идти дальше, — здесь плохо ловит интернет. Я хочу отправить их маме. — Наши фото? — удивился Сохо. — Гони-я, ты что, и мои фотографии своей маме отправил? — Ага, — кивнул Гонхи хихикнув, — ты ей нравишься. Она вечно твердит, что у тебя «традиционная красота». — Иногда ты меня бесишь! — хлопнул его по бедру Сохо, хотя на самом деле было видно, что он чертовски смущен и счастлив одновременно. После прогулки они вернулись в номер, Сохо сказал: — Я схожу в душ. Ты пойдешь? — Не-а, — качнул головой Гонхи растянувшись на постели и щелкая пультом в попытке найти по телевизору что-нибудь подходящее для просмотра, — мы же пойдем на источник позже. Я приму душ там. Сохо кивнул, прихватил полотенце и скрылся за дверями ванной. Примерно через час они снова спустились на первый этаж обув тапочки и прихватив с собой халаты и полотенца, и распорядитель гостиницы провел их в крытый источник, в приватную комнату. Они оставили вещи в раздевалке, Гонхи принял душ, в самой комнате они повесили на крючки халаты и обнаженные погрузились в мягкую, мылистую на ощупь воду, над поверхностью которой поднимался пар. Гонхи с наслаждением вытянул длинные ноги, опираясь лопатками на деревянную кромку бассейна — сама комната, где находился бассейн была изолирована, но с одной стороны от окружающей природы её отделяло лишь тонированное стекло, так что им открывался прекрасный вид на зелень, переливающуюся от дождя и холмы, блестящие под робкими лучами солнца, слабо проглядывающего из-за туч. Сохо смочил полотенце в небольшом умывальнике с холодной водой и положил его на лицо, потому что он переносил жару немного хуже, чем Гонхи. — Не брызгайся, — сказал он, когда Гонхи игриво брызнул на него водой из бассейна. — Наверное, надо было подождать еще полчасика, прежде чем идти сюда после такого плотного обеда. Я чувствуя себя немного тяжело. — Тогда просто лежи и не шевелись, — хихикнул Гонхи, рассматривая колени и ключицы Сохо торчащие из воды. Он любил его. Гонхи по-прежнему находил Сохо привлекательным, даже не смотря на то, что видел его обнаженным бесчисленное количество раз за последние четыре года, а за последние два с половиной года — с того дня, как они съехались и начали жить вместе — он видел его наготу почти ежедневно, так или иначе, и при этом каждый раз Гонхи думал, что тело Сохо, его ключицы, его колени, руки и улыбка — все в нем — прекрасно, и во внешности старшего нет ни единого изъяна. Даже не смотря на то, что с возрастом их тела менялись, Гонхи все еще желал возлюбленного так же сильно, как и в начале их отношений. Сохо стащил с лица полотенце, словно почувствовав откровенные мысли младшего, отложил его в сторону и игриво взглянул на Гонхи. — Я знаю чего ты хочешь, — смешливо сказал он и Гонхи тут же смущенно покраснел от того, как его бросило в жар, и горячая вода в бассейне поспособствовала тому, чтобы краснота на его лице приобрела яркий, глубокий оттенок. — Вовсе нет, — возразил он, и это было началом игры — невинного флирта на грани откровенности, которую они оба решили отложить до того момента, когда окажутся в номере ближе к ночи. — Наверняка ты думаешь об этом, — продолжил дразнить его Сохо, — это так горячо, верно? Чертовски… Дай-ка угадаю… Это наверняка креветки в темпуре или, может быть, «кацудон»? — Заткнись! — захохотал Гонхи, рывком подался к Сохо, так что вода в бассейне выплеснулась за его пределы и навалился на старшего, в шутливой попытке с головой погрузить его под воду. Некоторое время они хихикали наслаждаясь игривой возней, пока Гонхи, наконец, не одержал верх. Сохо вынырнул фыркая и отплевываясь, потому что вода попала ему в нос и застонал: — Сдаюсь, так и быть! Где моя награда проигравшего? — Разве награда обычно не присуждается победителям? — ущипнул его за бок Гонхи, подался к старшему и поцеловал, очень нежно и почти невинно. — Я люблю тебя, — сказал он так тихо, что Сохо с трудом его расслышал, не смотря на то, как близко они находились, — вот тебе моя награда. Сердце в его груди забилось быстрее, когда ладонь Сохо коснулась волос Гонхи в нежном жесте и они прижались друг к другу в объятиях, наслаждаясь близостью, теплом, успокаивающим плеском воды и раскинувшимся перед ним пейзажем. Через полчаса Гонхи вылез из бассейна и спросил видя, что Сохо не двигается: — Ты останешься? — Ага, — откликнулся Сохо, отодвинув кончиками пальцев маленькое махровое полотенце с глаз, чтобы взглянуть на Гонхи, — еще ненадолго. — Может быть тогда закажем сегодня ужин в номер? — спросил Гонхи. — Погода все равно все еще плохая, чтобы идти куда-то. Хочешь, я закажу мясо или лучше морепродукты? — Второе, раз уж мы здесь, — ответил Сохо. Гонхи натянул халат и вернулся в номер, чтобы заказать еду, принять душ и подготовиться ко сну и завтрашнему дню. Когда вернулся Сохо младший листал буклет с местными ресторанами. В номере было прохладно, так что он переоделся в футболку с длинными рукавами и домашние брюки. На телевизоре был включен музыкальный канал — что-то из романтических девяностых и Гонхи лежал на кровати, болтая ногами в такт музыке. — Давай сходим сюда завтра, если не будет дождя, — ткнул он пальцем в меню японского ресторана, когда Сохо подошел к нему чтобы посмотреть чем именно Гонхи занимается. — Этот ресторан как раз по-пути к местному музею, так что мы можем позавтракать там и пойти гулять. А пообедать можно будет в кафешке в японской деревне. — Ты туристический маршрут изучал или местные рестораны? — хихикнул Сохо, плюхнулся на кровать рядом с ним, разомлевший после купания в горячей воде, и поцеловал Гонхи в уголок губ — мимолетное, привычное действие, совершенное безотчетно. Гонхи перевернулся на живот и присел, освобождая Сохо место рядом с собой — они заказали двухместный номер, чтобы не вызывать лишних разговоров среди персонала или предвзятого отношения, но вторая кровать так и осталась нетронутой с самого момента их заселения — по вполне естественным для них причинам. — Раз уж мы здесь, — сказал он поучительным тоном, который заставил Сохо рассмеяться, — мы должны как следует насладиться местной кухней. Сохо игриво улыбнулся ему. — Я думал мы приехали сюда отметить нашу годовщину, — сказал он флиртуя, — разве мы не должны в таком случае в первую очередь как следует насладиться друг другом? Гонхи улыбнулся ему в ответ и эта улыбка таила в себе скрытый намек. — Тогда может быть, нам стоит заняться этим прямо сейчас? — спросил он, подбираясь к Сохо на постели, уселся верхом на его бедра и, прихватив края футболки кончиками пальцев, принялся неспешно стягивать ее в такт музыке. — У тебя паршиво выходит, — засмеялся Сохо глядя на него. — Заткнись! — засмеялся в ответ Гонхи. — Это паршиво-эксклюзивное зрелище! Только для Ли Сохо! Ты должен ценить это! Руки Сохо легли на его ягодицы поглаживая их, сминая и растягивая ткань домашних брюк. — Я чертовски ценю это, — сказал он и скользнул ладонями вверх по талии и ребрам Гонхи, стремясь избавить младшего от одежды. Гонхи склонился к нему и они принялись целоваться, долго, глубоко и пошло, распаляя поцелуями желание в их телах. — Ох, кажется сегодня мы обойдемся без ужина, — почти промурлыкал затем Гонхи, почувствовав возбуждение старшего под своими бедрами, склонился к нему вновь и коротко поцеловал в шею, заставив Сохо сглотнуть. Воздух в номере был прохладным, но предвкушение предстоящего и пока еще робкие, но многообещающие ласки вызывали жар внутри них. — Я хочу тебя, — прошелестел затем Гонхи прильнув к Сохо, голос его почти слился с шумом дождя за окном, скользнул губами по его шее и ключицам, коснулся кольца со своим именем, распахнул тяжелые полы халата, спускаясь с поцелуями ниже, касаясь руками и губами груди Сохо, ребер, живота и, наконец, паха, обхватывая ртом, лаская и дразня языком, заставляя Сохо судорожно выдохнуть, развести ноги и зарыться пальцами в волосы Гонхи ненавязчиво контролируя ритм и глубину ласк. Когда дыхание Сохо участилось Гонхи отстранился, торопливо избавился от брюк, прильнул к старшему, лицом к лицу, получил одобрительный поцелуй — никакого стеснения или отвращения, они были вместе достаточно долго, чтобы стереть подобные запреты и опустился на бедра Сохо принимая его всем телом, ощущая как Сохо проникает в него и это заставило Гонхи застонать от возбуждения и напряжения, переполнявшего его тело. Все, что происходило потом между ними: каждое их движение, каждое касание, каждый взгляд — все было наполнено глубокой, крепкой, беззаветной любовью, нежным теплом растекающимся внутри них. И тогда, когда Гонхи почти лениво двигался на бедрах старшего одурманенный ощущениями, наслаждаясь каждым мгновением мучительного, терзающего удовольствия от того, что Сохо берет его, и тогда, когда сам взял Сохо, почти слившись телами, ловя каждый судорожный вздох, каждый стон возлюбленного, чьи пальцы впивались в бедра Гонхи — все между ними было наполнено желанием, страстью и преданностью друг другу. Запах редкого дождя и травы наполнял их номер, когда они отстранились друг от друга, наполненные приятной усталостью от произошедшего. По телевизору шло какое-то японское ток-шоу, определенно дурацкого содержания, но они все равно уставились в экран, нежась в объятиях друг друга. Голова Сохо покоилась на плече младшего и спиной Сохо ощущал тепло тела Гонхи, расположившегося на постели позади него. Он скользнул пальцами по шраму на его руке, коснулся губами и развернулся лицом к младшему, чтобы получить еще один кроткий, но нежный поцелуй. — Я люблю тебя, — сказал ему тихо Гонхи, прижался к нему ближе, обнаженный, желанный, его волосы пахли травяным шампунем, кожа пахла ароматизированным мылом и немного потом, и их домом. Он скользнул по постели ниже, пряча лицо у Сохо на груди. — Я люблю тебя, хён, — повторил он вновь глухо, обнимая старшего. — Люблю так сильно. То, что я чувствую к тебе, может быть это слишком, но… В груди у Сохо заныло. — Я знаю, — сказал он тихо, ощущая теплое дыхание младшего, прильнувшего к нему, на своей коже. Он любил Гонхи и это переполняло его. — знаю, Гони-я… Я тоже тебя. Я тоже. Это была их четвертая годовщина.