Иногда бывает такое назойливое чувство к тому, что-бы побаловаться чем-то и в некоторые моменты, вместе с баловством — познать самого себя… То-ли от скуки, то-ли из-за третьей внешней силы, которая делает выбор за тебя, желание определенно становится превыше всякого здравого смысла. Глупо всё это, верно? Жаль только, что дурная мысль эта покоя тебе не даст вовсе.
Уже не первый раз они встречаются в поместье и, кажется, сюда девушка прилетала как в свой собственный дом: иногда открывала форточку и залетала или вылетала через окна второго этажа здания; частенько в шутку толкала демона, совсем несмотря на их колоссальные различия в росте и массе; таскала вещи из сундуков и сортировала вещи в них так, как взбредет в голову ей самой! А иногда умудрялась забирать ценные вещи и возвращала их только по прошествии какого-то времени, но не на их первоначальные места. А началось все это просто с того, что крылатая случайно забрела в эти березовые леса и наткнулась на логово, решив похозяйничать в чужом саду, даже, что забавно, оставила после себя табличку с обращением к хозяину уже после всего, что сделала. Уже через несколько дней, по великой случайности познакомившись с ним самим. С того момента Дайс успела достаточно показать того, что знала сама и даже поделиться кое-чем действительно важным для нее. Она считала Нариндера, в какой-то мере, своим другом? Если таковым он позволял себя называть. Определенно, девушка считала его большим, чем просто своим знакомым. Иногда бывало так, что они даже выпивали вместе и именно это, возможно, вышло кому-то тем ещё боком. — Нарин, — обращаясь ласково, немного хохоча, протягивает Элитрийка, опрокидывая уже четвертую кружку алкогольного. Единственное, на что девушка не покушалась точно — так это на спиртное в этом доме и личные вещи, в отсутствие хозяина и его личного разрешения. Она не смела выпить ни капли, а сейчас тот и сам не прочь был открыть бутылку-другую, с учетом того, что пернатая за них успела заплатить сполна. — ты когда-нибудь задумывался, какие у тебя могут быть предпочтения? — вдумчивый взгляд падает в кружку. Конечно, стоит быть более воспитанной и пить как полагается, но это уже была её персональная кружка, что, кстати, так же ранее принадлежала демону. — в чем, позволь поинтересоваться? — громила заинтересованно поглядывает на девушку, расположившуюся поудобнее на диване, закинувшую ногу на ногу, довольно потягивающую напиток. — в еде? В напитках? В книгах? — конечно, он понимал о чем идет речь, лишь выпытывал из своей подруги настоящий ответ на её же вопрос. — в сексе. — на пьяненькой гримасе разыгралась нотка похоти, но после ответа — Дайс расхохоталась и утерла губы после очередной опустошенной кружки. Фацио неспеша подливает напиток, но собеседница останавливает его, приблизившись к лицу демона. Для этого ей пришлось буквально встать на кожный белый диван. Фиолетовые глаза всецело обдали своим вниманием крылатую. — к чему тебе это? — бровь вопросительно поднимается, мужчина улыбается, оголяя клыки. — исключительно интерес или с тебя уже хватит? — ты прекрасно знаешь, что этого мало даже для того, чтобы чуть-чуть затуманить мой разум. Я просто решила спросить, так-как сама недавно задумалась насчет своих предпочтений. — девушка отстраняется и отсаживается к противоположному углу дивана, откинувшись к его холодной спинке. — всегда интересно сравнить свой собственный интерес с интересами других, разве не так? Или, может, посмотреть на совпадения, если такие имеются. — мм. И то верно. — демон складывает руки крестом на груди, задумчиво взявшись за подбородок. Он до конца опустошает свой бокал и с долей подозрения поглядывает на пернатую, что пересаживается по-хозяйски на его же диване, снова протянувшись к спиртному, как сладкоежка к леденцам. Нариндер нахмурил брови, явно выражая своё недовольство к такому проявлению невежества в его доме, с отчётливой издёвкой хохотнув. Его взгляд был полглощен тем, как элитрийка довольно облизывалась, победоносно поднимая свою полулитровую кружку, так и говоря, что она закончила. Пока что. — мне нравится, что ты хочешь поговорить о таких интимных вещах. Не страшно, что я потом воспользуюсь этим? — рогатый облокотился рукой о спинку, наклонившись к девушке почти вплотную, однако, она тут же взяла его за подбородок, удержав на расстоянии вытянутой руки, пальцами сдавив его щеки. Мужчина тут же отстранился. — страшно должно быть не мне, а тебе, если мы когда-нибудь будем партнёрами. — звучит как предложение, Дорогуша. — не для тебя. — наотрез отмахнулась та и улыбнулась, запрокинув голову назад. Даже где-то в груди кольнуло от такой язвительной наглости. «Да, как же.» — тогда я требую обмен. — мужчина делает паузу, выжидая ответ, будто рассчитывал, что это заставит её колыхнуться в сторону отказа от своей идеи. И… Нет. Провокация не сработала от слова совсем. Ему достался лишь молчаливый кивок от сюрпающей напитком головушки. — о своих предпочтениях я не задумывался, так что ты начинаешь. — громила вернулся в исходное положение и снова скрестил руки у груди, постукивая когтем по своему предплечию. — а у меня будет время для раздумий на этот счёт. Краткого «угу» было достаточно, чтобы привлечь внимание собеседника к себе. Без доли стыда или запинки, крылатая стала рассказывать уж слишком уверенно и чисто для того, кто недавно выпил целых семь, а то и восемь пол-литровых кружек разного спиртного и не только, совсем не разбирая, что и после чего шло. Поразительная способность к сохранению трезвого ума после такого. — меня привлекает идея быть связанной или связывать своего партнёра, доминирование и подчинение, нередко заманчивым кажутся мелкие или серьёзные царапины на чужом теле, сильные укусы и отметины, бывает, даже задумываюсь над тем, что помучить своего партнёра перед тем, как позволить ему получить удовольствие или… — сдержанный смешок тут же оборвал мысль. Элитрийка замолчала, переводя осуждающий взгляд на своего собеседника, определённо не понимая, что не так. — я сказала что-то смешное? — нет, что ты. Прости меня, изволь, но ты? — я — что? — она поджимает губы, недовольно хмурясь. Рука демона легла на голову пернатой, растрепав её черно-розовые волосы. — ты, такая кроха и своего рода садизм… Тебе совсем не подходит. Если задуматься, это звучит так смешно и неестественно. Секундная пауза, которую разрывает очередной смешок Нариндера, и это он ещё сдерживал себя перед дамой, чтобы уж совсем не разочаровывать её. — просто в голове не укладывается, как такая кроха может быть садистом? Дай-ка я взгляну на тебя еще раз. — он не прекращает смеяться над услышанным фактом, демонстративно наклонившись к Дайс, да осматривая её. Она несколько секунд молчит, после чего мягко улыбается, скрестив руки у груди. — я просто пошутила. Забудь. Определенно не чувствуя опасности для себя, Фацио заулыбался шире. — я так и думал. Так что на самом деле у тебя в предпочтениях? — давай я лучше задам другой вопрос. — её снисходительный, предрасположенный к беседе тон теперь был немного грубоват и заметно наглее по отношению к своему собеседнику. — что скажешь насчёт своих слабых мест? Я имею ввиду эрогенные зоны. — успела она отсечь последующие вопросы и нагло ухмыльнулась, поднимая взгляд на собеседника. — я тебе уже ответила, потому будет честно, если ты ответишь на мой вопрос, пускай и другой. И демону эта манера поведения даже больше казалась привлекательной. — твоя правда. — Нариндер расположился поудобнее, пораскинув несколько секунд мозгами и хитро улыбнулся. — ладно, не буду юлить. Я бы сказал, что рога, бока и шея — самые чувствительные точки. В остальном либо не такие серьёзные эрогенные зоны, либо просто нечувствительные. — забавно. — мягко усмехается элитрийка, словив на себе взгляд собеседника. — что, что не так? — с чего это тебе «забавно», маленькая садистка? — улыбка у мужчины не сползала с лица. — воспользуешься этим фактом? — конечно. Как же сильно ты меня недооцениваешь, Фацио. — Дайс уверенно берёт открытую бутылку, из которой последние минут пять они подливали себе горячительного, после чего без зазрения совести стала пить прямо из горла. Часть лилась мимо рта, пробегаясь по подбородку и шее, утопая в чёрной горловине странного топа девушки. Образовавшиеся речки вина были сравнимы с потоками свежей крови на нежной, фарфоровой коже. Нариндер жадно сглотнул, не уводя взгляда. Покончив с бутылкой, пернатая отставила её в сторону и утерла губы и подбородок правой перчаткой, довольно облизнувшись. Нагло и нахально по отношению к виноделу, который потратил столько сил на это чудо… и который сейчас сидел прямо рядом с ней. — я думаю, тебе достаточно будет. — мужчина усмехается, потянувшись к девушке рукой, но она её оттолкнула. — или ты собираешься вылакать все мои запасы? — нет, ты прав. Сейчас мне определённо хватит. — лицо элитрийки переменилось, ровно как и голос. Они приняли серьёзный тон и вид, когда та поднялась на ноги. — время позднее. Я думаю, мне пора уходить. — ты можешь остаться на ночлег в моём доме, Дайс. — эта серьёзность в голосе не осталась без внимания, вынуждая некоторое недоверие закрасться в мысли. Он обидел её в самом деле? — нет, спасибо. — наотрез девушка отмахнулась и, встрепенув крыльями, да хорошенько потянувшись, направилась к выходу. Ни единого признака того, что она выпивала, кроме, разве что, следующего за ней шлейфа приличного такого перегара. — лучше я отлежусь дома и вернусь ближе к утру. А может, заскочу к тебе поздней ночью в окно, как это делаю обычно. — ни доли насмешки. Неужели на самом деле собиралась? — Хорошей дороги, Воробушек. Не столь важно, как-то, что вечер сменялся ночью стремительнее и прогорал, окутывая демона ощущением одиночества. Становилось тихо. Треск свечей и печек слышался по пустому каменному залу, отражаясь эхом от стен. Приятный вечер, после приятной беседы. Неприятные ощущения некоторого осадка и засевшие в голове слова элитрийки. Время движется заполночь. Усталость накатила волной, укутывая в себе демона с головой, а тот, без зазрения совести и стыда, поднявшись в свою комнату, плюхнулся на постель, почти не раздеваясь. В своём доме он ходил, пускай и не в парадной одежде, но и домашней её назвать было нельзя, ещё и спать, прямо так? Не иначе. Только вот, несмотря на усталость, сон ни как не приходил. Все мысли забивала эта нахалка и идеи того, к чему ей могла понадобиться такая интимная информация. Да неужто она на самом деле воспользуется ей? Пф. Скорее, он сам найдёт её слабые точки в момент сопряжения, чем она и боков-то его коснётся. Нариндер широко улыбнулся, растянувшись на постели. Черт с ним. Уже сейчас он провалился в сон… Всё глубже и глубже с каждым часом. На столько глубоко, что уже не отражал никаких посторонних звуков. Таких как, например, скрип открывающегося окна.***
Медленно и тихо пернатая перекидывает через раму сначала одну ногу, потом вторую, следом прикрывая за собой форточку. Она почти бесшумно подкрадывается к постели демона, укладывая на её край моток верёвок, а следом и сама, опираясь на этот же край, медленно подкрадывается к спящему Фацио. Любой шорох с его стороны — элитрийка замирает, задерживая дыхание и как только угроза быть обнаруженной миновала — продолжает медленно продвигаться вперед, оценивая область предстоящей работы для ее ловких пальчиков, чтобы связать эту махину, а потом с гордым видом уйти в ту же незакрытую форточку. — «Я тебе покажу, кроху…» — хищная улыбка озаряет миловидное личико. Дайс ногой цепляет веревку и складывая ее вдвое, обвивает руками шею Нариндера, начиная затягивать его в ловушку. Её пальцы медленно и нежно обводили каждый сантиметр чужого тела, особенно осторожно и трепетно касаясь боков, наслаждаясь этой легкой, сонной, еще ничего не подозревающей улыбкой, отвечающей на её действия. — просыпайся, соня. — в нежной, непривычной для себя манере, затягивает девчонка, прежде чем усесться демону прямо на живот с важным видом, наклоняясь прямо к его лицу. Она начинала тянуть за ту часть веревки, которую оставила у себя, заставляя всю эту конструкцию стягиваться на крепком теле. Нариндер заворочался, поджимая губы, только сейчас, сквозь сон, ощутив неладное. — я сказала просыпайся. — твёрдый, уже звонкий дамский голос в приказном тоне и резкая пощёчина моментально сняли пелену просонья, заставляя демона удивлённо раскрыть глаза и податься вперёд, рефлекторно подняться, но его тут же встретило сопротивление: чужой, пускай и не слишком уж тяжёлый вес, что успел с живота подняться к грудине одним лёгким «прыжком» и верёвки, что удалось распознать только после глухого треска петель. Встряхнув головой, Нариндер вновь сделал попытку приподняться, но безуспешно. Пытаясь оглядеться, оценить ситуацию он и не сразу уцепился взглядом за знакомую фигуру прямо на нём. — Дайс? Какого чёрта ты творишь?! — в ответ она лишь поднесла свой палец к губам, жестом прося своего мученика быть тише. Опьяненная улыбка жутковато растянулась на её лице. — ко мне. — оперевшись на колени, элитрийка приподнялась, давая немного воли для мужчины. Ей хотелось повиноваться, но возмущение с ситуации пересиливало. Фацио лишь фыркнул, отвернув голову, косо поглядывая на крылатую снизу вверх. — я никуда не сдвинусь, пока ты не — его прерывают. Словно удавкой сдавило глотку, когда она потянула за конец верёвки в своих руках с такой силой, что заставила его голову оторваться от подушки на несколько сантиметров и тянула дальше, словно чужого сопротивления для неё не существовало вовсе. Удушье и давящее ощущение его невыгодного положения вынудило покориться и сесть на постели. По мере того, как Нариндер поднимался — Дайс смещалась постепенно, отступая назад, в итоге усевшись на его коленях, притягивая чужое личико к своему. — можешь ведь, когда хочешь, — она делает паузу, запуская пальцы под произвольный ошейник шутника, выпуская немного верёвки. — что всё это, черт тебя дери, означает, Дайс?! — срываясь на болезненный хрип, закричал демон. Взгляд, что последовал за его вопросом — тут же вынудил замолчать и смутиться, заерзать на месте, сполна осознавая то, что на самом деле происходит. Румянец на бледной коже не заставил себя ждать, как и желание выбраться из уже захлопнувшегося капкана. — Чего ты так кричишь? Голос раньше времени надорвешь. — тонкие, мягкие пальцы проходятся по чужому животу, плавно поднимаясь вверх, очерчивая коготком изящный верёвочный узор. — отпусти меня сейчас же, Синичка. Ты же не всерьёз восприняла мои слова? — Дама прикусила нижнюю губу, почти вплотную прижавшись к разгоряченному телу, шустрыми «шажками» перебирая пальчиками с его груди к бокам и соскальзывая за спину. Произвольная удавка вновь затягивается, требуя, чтобы к ведущему проявили ту же инициативу. Кажется, что громила начинал зажиматься: засуетился, пытаясь отстраниться назад, начиная елозить на месте, постепенно выгибаясь в спине. Такое ощущение, будто это помогало на долю секунд ослабить верёвки, но одно резкое движение — и массивное тело связывает тугой болью, заставляя его хозяина сдавленно простонать сквозь стиснутые зубы. На выдохе, демон запрокинул голову. Ему кое-как удавалось скрывать тот факт, что дышать становилось тяжело не по причине удушья, а постепенно нарастающего, жаркого ощущения, что плавно спускалось где-то в груди, опускаясь всё ниже, начиная способствовать образовыванию тянущей и мучительной тесноты в брюках. Дайс взобралась прямо на Нариндера, вынуждая нагнуться к себе, пользуясь чужой слабостью. Первоначально, она мягко, с некоторой нежностью коснулась чужой шеи. Горячие губы оставили за собой приятный влажный след, а вот следующий жест заставил жертву зашипеть от боли. Чужие зубки с жадностью и силой вцепились в мраморную кожу, словно пытались прокусить до самой крови и почти добившись своей цели — его отпускают. След от зубов почти сразу краснеет, отзываясь только большей болью. Вот уж точно, лучше бы прокусила. — такое ощущение, будто ты хочешь меня съесть, — насмешку прерывает очередной, болезненный укус, но после, место его сразу зализывают, словно в знак извинений. Очевидно, ведущая не оценила шутки. — ты, кажется, хотел уйти? — с насмешкой спрашивает дама, прежде чем её улыбка становится только шире. Пара пальцев вновь пробираются под удавку, оттягивая на себя, ослабляя её натяжение. — я могу отпустить тебя, с одним только условием. Взгляд резко переходит на Дайс, он на столько был удивлён сейчас услышать о таком щедром предложении, что опешил. Дыхание на долю минуты сперло. Её рука мягко обвела щеку демона, с силой обхватив его рог, пока острое колено подперло пах, постепенно надавливая с большей силой. Вот он, подвох, который плавал на поверхности — она сначала сделает то, что хочет и только потом отпустит его. Протяжный стон радует слух элитрийки. Она улыбается, игриво хохоча. — я хочу сначала вдоволь насладиться твоими извинениями. — не дождешься, Кро-ха, — его голос дрогнул. С горла снова сорвался стон, когда колено уперлось в пах сильнее. Разгоряченный выдох крылатой опалил шею, заставив ещё свежие укусы заныть от перепада температуры. Он только сильнее её разозлил, закапывая себя в глубокую яму в несколько раз глубже. — значит, ты хочешь поиграть. — нежность сменяется строгостью в доли секунды, смешавшись с раздражением. Улыбка совсем сходит с лица девушки. Она с силой толкает мужчину, заставляя его упасть на спину, а сама поднимается на ноги, возвышаясь над тем кто, казалось бы, больше её самой почти в два раза. Сейчас он в её руках и сейчас был лишь для неё лишь большой игрушкой. — Д-Дайс… — голос дрогнул, смешавшись с тяжёлым дыханием. Нариндер попытался подняться, но девушка тут же пересела ему на живот, заставляя взбудоражено выдохнуть. — поздно извиняться, если ты об этом, — её перебивает томный рык. Превознемогая боль, демон попытался подняться, но его попытки вновь окончились полным провалом. Всё тело вздрогнуло, когда мягкая ладонь легла на его возбуждённый пах, что снова встретило это же рычание. На лице пернатой заиграла улыбка. — посмотри как замурчал. — не без издёвки, так ласково и мягко, словно ей ничего за это не будет, однако, ровно в тот момент, ситуация приняла совсем иной оборот. Элитрийка вскрикнула от резкой боли. Прошли всего какие-то восемь секунд, а уже Нариндер сейчас нависал прямо над ней, еле-согнувшись, с силой вцепившись зубами в шею своей мучительницы. Горячая, почти чёрная в полумраке жидкость согревала горло похлеще любого алкоголя. Этот дурманящий, странноватый вкус, отдающий нежной и тонкой сладостью. Желание вонзить клыки лишь глубже раздирало изнутри, но, определённо, так быстро сдавшаяся его доминантка этого не одобрила бы. Мужчина выпрямляется, хищно вглядываясь теперь уже в свою жертву, облизывая губы и клыки, слегка оцарапывая длинный язык. Видно было и то, как одна из верёвок, кажется, готова была сломать его руку напополам, если сейчас же не ослабить хватку, а его глотка будто повидала самую настоящую висельницу, в которой его тянули вниз за ноги намеренно, потуже затягивая удавку. — чудесно. — на сдавленное выдохе, словно в экстазе и с тонким хрипом, вытягивает мужской голос, вздрагивая всем телом. Он облизывается, постепенно начиная растягивать верёвки, пользуясь тем, что его мучительница ослабила хватку. Кажется, она больше не представляет ему угрозы, так? — стоило укусить тебя разок и ты сдалась? — девушка дрожащего выдыхает, мягко простонав. Раны отзываются болью, но сейчас её голова была забита определённо не тем. Угроза только нарастала. Теперь уже нынешний мучитель склоняется к нежному, изящному дамскому личику, желая утянуть в поцелуй, но ему тут же в живот упираются ногами и отталкивают от себя назад. Сама же Дайс с силой оттолкнулась от кровати, свалившись на пол, уже оттуда вскочив почти моментально на ноги, подбегая к окну. К чёрту это, если всё пошло наперекосяк непойми из-за чего! Поджимая губы, выдавая своё ненаигранное раздражение, девушка юркнула в приоткрытое окошко через которое она зашла почти часом ранее, в след слыша извинения, требования развязать и угрозы. Рана болела и ныла, источая собой отвратительный, чистый металлический запах, смешавшийся с посторонней смесью запахов чужой слюны. От подобного любая головешка, даже самая пьяная из всех осознает, что натворила бед и теперь будет пожинать с этого плоды… Как минимум теперь, по прибытию домой, придётся долго обрабатывать эти следы и хорошенько забинтовать и перекрывать в дальнейшем. Кому же о таком расскажешь? Раздражённый рык был слышен, можно сказать, из самого коридора. Нариндер всеми силами старался держать себя в руках при гостях, но когда они остались наедине — массивное тело почти тут же зажало пташку к стене, склоняясь к её личику. — и кто теперь из нас должен извиняться, м?! — почти срываясь на крик, отчитывает её демон, сильнее вжимая девушку в стену. — хочешь повторения того вечера? — пытаясь отшутиться, бросила та, но такой ответ её собеседника определённо не удовлетворил. Массивные пальцы схватили элитрийку за подбородок, притягивая её личико к себе, оставаясь всего-лишь в паре сантиметров от неё. Этот угрожающий, тянущий тёмным и похабным желанием взгляд, отражающийся в довольной ухмылке. — нет, что ты, — мужчина делает паузу, заставляя девушку повернуть голову вбок, наклоняясь к самому её уху, переходя на глубокий, томный шёпот. — в тот вечер ты трусливо сбежала. В этот раз я тебе этого не позволю. — коготок мягко проходится по тонкой шее элитрийки. Если он захочет — то вполне сможет проколоть её, убив прямо здесь и сейчас. Она вздрагивает, глухо промычав, чувствуя, как рука перемещается на её горло, а вторая мягко, совсем невесомо проходится по ребру чёрного крыла. Их прервали очередные гости этой наглой, нахальной и слишком много о себе думающей демонической рожи… Облегчение пришло следом. Уже через несколько часов, когда Дайс наконец-то рухнула в свою постель, пытаясь забыться.