Залетела

Молчание становилось совсем уж тягостным. Снейп не сводил с меня немигающего взгляда, я невольно завидовала его выдержке и одновременно сочувствовала несчастным глазам, которым сейчас было невероятно сухо. Наконец, парень ухмыльнулся и поднял руку с волшебной палочкой и ткнул ее в мою сторону. — Итак? — вкрадчиво поинтересовался он. — Да услышала где-то, что тут такого, ничего не понимаю, — пропела я и захлопала глазками. Не сработало: в итоге Снейп лишь насторожился еще сильнее. — Мне почему-то кажется, что ты не только повторила это выражение за кем-то, но еще и прекрасно понимаешь его суть и значение некоторых его терминов, — Снейп говорил медленно, нарочито растягивал слова, а мне оставалось только мысленно кивать: мол, да, понимаю, знаю, употребила осознанно. — И как чистокровная ведьма может объяснить свою осведомленность? — А я чистокровная ведьма? В самом деле? — робко спросила я, полностью разрушая собственную же защиту. Вот, кстати, вам информация для сведения: посылки из дома мне так до сих пор и не пришло, даже коротенькой записки мои родители написать мне не удосужились. И я понятия не имела, как мне написать им, потому что не была в курсе их имен и не знала, есть ли в совятне моя сова. Птицы ко мне не подлетали, а ведь та же Хедвиг время от времени навещала Гарри и ласково выпрашивала у него вкусняшки. Быть может, животные чувствуют подселенцев? А что, теория вполне себе ничего… — Слушай, ты сама виновата в том, что пошла против семьи и распределилась не в Слизерин, — неожиданно грубо ответил Снейп. — Сейчас бы вращалась в нормальной компании, с нормальными друзьями и не пряталась бы на каникулах, где попало. И вообще, чтобы ты знала: твои родители вполне готовы тебя простить и принять обратно, если ты попросишь прощения, как следует. Нифига себе бразильские страсти! Зато теперь я понимаю, наверное, почему Элис отправилась мочить Пожирателей смерти едва ли не с грудным ребенком на руках! Да, там, наверное, такие обиды кипели, такие скелеты по шкафам прятались, что даже лезть в эту помойную яму не хотелось. Воистину: нет отвратительнее тайн, чем семейные, и нет грязнее историй, чем они же! Я молчала, невидящим взглядом уставилась куда-то между щедро политым застывшим зельем полом и живописно сложившимся шкафом, из которого все еще вываливались время от времени обрывки пергаментов и обломки перьев. Хм, обломки перьев… Интересно, а откуда тогда в моем сундуке при таком раскладе так много звонких монет приятного номинала? Тут было о чем подумать и что покопать, но Снейп уже успел интерпретировать мою задумчивость по-своему и спешил на помощь со всех своих сил. — Ты не подумай, что я узнавал специально, — затараторил он, даже руками замахал: удивительное преображение. Я вытаращилась еще сильнее, потому что могла представить Северуса Снейпа каким угодно, только не таким вот… таким… Ну совершенным мальчишкой! — Просто моя мать и мой дед… неважно. Регулус Блэк бывал у твоих родителей на летних каникулах, точнее, заходил в гости со своей матерью. Они обсуждали тебя. Сама знаешь, Блэк, который с Поттером, тоже нарушил семейную традицию, так что женщины быстро нашли общий язык. Тебя все еще ждут, если ты попросишь прощения и перестанешь якшаться с недостойными людьми. — Нет уж, я лучше предпочту «якшаться», — хихикнула я, потому что внутри меня медленно, но верно просыпался страшный зверь Озверин. Вот если я чего-то не могла терпеть, так это разглагольствований о «людях не моего круга» — и всегда так было, сколько я себя помню. — И потом, неужели ты думаешь, что было бы куда как лучше, если бы все соблюдали семейные традиции? Учился бы с Сириусом Блэком вместе, жил бы с ним в одной спальне, вместе ходил бы на занятия, и горя не знал бы, так что ли? А, и еще такое вот: наверное, не только тебе хочется общаться с ребятами с других факультетов, которые все вокруг считают «недостойными». И потом, я во Фрэнке ничего недостойного не вижу, наоборот, могли бы многие поучиться у него, как быть человеком! А, давай я еще до кучи про Лили Эванс скажу пару слов. Ну, там что она гриффиндурка, выскочка, грязнокровка… — Заткнись! — он ринулся на меня и даже пальнул заклинанием, но щит — это было первое, за что я засела, оказавшись в библиотеке. В итоге заклинание улетело в никуда, я лишь немного пошатнулась от силы удара, но выстояла, а Снейп замер, тяжело дыша и крепко стискивая кулаки. — Вот видишь, — холодно сказала я, — тебе не нравится, когда кто-то говорит плохо о Лили Эванс, так почему я должна выслушивать твои слова о Фрэнке Лонгботтоме? Ты ведь и сам в глубине души считаешь, что я совершила большую глупость, когда не поступила на Слизерин, только потому, что тебе завидно: ты на это так и не решился! И если ты еще раз попробуешь на меня напасть, я не посмотрю, что ты раненый и пострадавший, прокляну так, что мародерам и не снилось. — Ага, то есть, как закладывать в котел ингредиенты, что проходится на первом курсе, как накладывать чары диагностики ты не знаешь, но зато проклясть меня — всегда готова! — Снейп поперхнулся, затем фыркнул, а затем свершилось чудо: уголки его губ медленно поползли вверх. Улыбка меняет человека, и это не пустое наблюдение. Северус Снейп переменился так разительно, что я невольно замерла, разглядывая его сияющие глаза, почти лучистые, чуть поднявшиеся скулы, губы, приобретшие очень даже заманчивый абрис. Мда… Если Лили Эванс большую часть времени видит его именно таким, то она полная дура: хватать парня, пока не передумал и тащить в хозяйство — определенно, это лучший вариант! Впрочем, тут я им, пожалуй, смогу помочь, нужно только намекнуть девушке, что она не единственная может покуситься на прекрасное сокровище. Снейп, тем временем, невозмутимо подошел ко мне и бесцеремонно хлопнул меня по подбородку. Нет, это уже было откровенным хамством: я вовсе не открывала рот и не пялилась на него, просто залюбовалась немного и задумалась, быть может. В общем, ничего такого, за что со мной можно было бы обойтись подобным образом. Так что я просто легонько ткнула Снейпа под ребра и предостерегающе зашипела. С другой стороны, обезьяна с гранатой, кажется, начинала понемногу забываться, и мне можно было выдохнуть с облегчением. — Ладно, ты уже понял, что нам, ведьмам, только одно и нужно: хорошенько проклясть оппонента — и будет всем счастье, — примирительно сказала я. — Давай закроем животрепещущую тему личных отношений и вернемся к делам насущным? — К каким? — и он и в самом деле искренне изумился, даже руки на груди скрестил: вроде как я вас совсем не понимаю. — К таким, что кабинет нам надо оставить в таком же состоянии, в каком он был до нашего прихода, — сообщила я и помазала волшебной палочкой. Нужные заклинания мне были известны, но я не была уверена в своих силах, а также в том, что мне банально хватит времени на разборы завала не то, что до отбоя — до завтрашнего утра. — Нам надо? — ухмыльнулся Снейп и тут же превратился в того самого невыносимого типа, которым и был. — По-моему, все, что здесь произошло, случилось исключительно по твоей вине, ты же не удосужилась послушать своего наставника. Думаю, будет справедливо, если ты займешься уборкой сама. Кстати, мне уже пора: в большом зале как раз накрыли ужин, не хотелось бы его пропустить. Я только хмыкнула: в самом деле, а что я еще могла ожидать? Человечности? Милосердия? О нет, только не в этом случае. — Злой ты, Снейп, — проворчала я и почти сразу же переключилась на саму уборку. Если говорить откровенно, меня всю жизнь мучило это желание: брать испорченные вещи, брать самые захламленные помещения и приводить их в порядок, чтобы затем восстанавливать в своей памяти состояние «до» и думать о том, какой я молодец, любуясь состоянием «после». — Я не злой, я пострадавший, — мрачно сказал он, но я невольно отвлеклась от потрясающего зрелища: на моих глазах противоположная стена с каждой секундой становилась все чище и чище, пятна, до того украшавшие ее, бледнели, расползались к центру, уменьшаясь в размерах, а затем и вовсе исчезали. Тем не менее, попытка Снейпа пошутить была достойна любого внимания. Оценив мою реакцию, он тоже воздел руку с волшебной палочкой, и прямо на моих глазах разгромленный шкаф принялся собираться из щепок и трухи. Я уже успела прочувствовать на себе, сколько сил отнимали заклинания восстановления, и теперь могла только изумленно присвистнуть: Снейп уже сейчас был очень и очень силен, неудивительно, что его вербовали все, кому не лень. Вербовали, вербовали, да не вывербовали, хе-хе, значит, теперь пришла моя очередь! — Спасибо огромное! — искренне сказала я и удвоила усилия и старания. — Это просто потрясающе: что мы можем создать одним лишь мановением волшебной палочки. — Удивительно, — пропыхтел он: расход сил все же был слишком велик даже для него. А краснота, залившая лицо от напряжения, не шла ему совершенно, — только сюда еще и мощь колдуна добавляется, не забывай об этом. — Помню и восхищаюсь, — и эта фраза тоже была вполне себе искренней. — Слушай, извини, что вот так вот говорю об этом… Но почему ты общаешься с Мальсибером и Эйвери? — Тебя это не касается, — сурово отрезал Снейп. — Сама же сказала, что оставляем личное в стороне. Вот и занимайся делом, я тебе в свою личную жизнь лезть не дозволял. — Конечно, не дозволял, — я хмыкнула, — просто глаза-то у меня есть. Знаешь, мне очень интересно, что ты собираешься делать, когда Лили Эванс поставит тебя перед выбором: или они, или она. — Я тебе сказал, что это не твое дело? — голосом Снейпа вполне можно было окутывать мороженое для большей сохранности, но меня уже несло: и в самом деле, а вы на моем месте не хотели бы узнать один из главных вопросов всей поттерианы?! — Нет, но ты сам-то подумай: она ведь обязательно попросит тебя такой выбор сделать, это ведь даже не прихоть и не симпатия, это в буквальном смысле вопрос жизни и смерти! А, вот еще представила себе такую ситуацию… Приходишь ты к своим друзьям и говоришь им: «Здорово, ребята, сегодня мы с вами пойдем прикалываться над грязнокровками! Итак, у кого какие идеи? Только чур Лили не трогать!» Они спросят тебя: «Так Лили тоже грязнокровка!» А ты им в ответ выдашь: «Нет, ребята, Лили — это другое!» Это ведь даже звучит смешно! А еще… Я не знаю, что бы там еще наговорила ему, только пол вдруг начал приближаться ко мне прямо-таки с катастрофической скоростью. Святые ежики… Похоже, Снейп-таки прикончил меня за длинный болтливый язык!