Залетела

— Что, Селвин, кинул тебя твой красавчик? Давно пора было, ты же на кикимору похожа! Смотри-ка, тупой гриффиндорец, а все равно понимает, как должна выглядеть настоящая леди! Похоже, ждет кого-то маленький старый домик и полсотни кошек вместо личного счастья! — Да Фрэнк еще нормально поступил, просто поговорил! Я бы тебе лично все лицо разбил за то, что ты со Снейпом спуталась. И ладно бы еще хоть с кем, но со Снейпом! Слушай, Селвин, а ты, случайно не чокнулась?! — Если ты думала, что после такого наше общество и твоя семья тебя примет, ты полная дурра! Да, конечно, теперь тебя больше не связывают эти недостойные отношения с выскочкой из Лонгботтомов, но при этом ты покрыла весь свой род несмываемым позором. Я вообще удивлена, как твои родители до сих пор не вычеркнули тебя из всех семейных списков. Дурные цветы надо срезать, пока из-за них не заболел и не сгнил весь куст. — Селвин, а что у вас случилось? Быть может, вы еще помиритесь? Сходи-ка к нему, попроси прощения, вы были такой красивой парой, нельзя, чтобы любовь распадалась из-за одной-единственной ошибки. Мда… Как там было? «То, что произошло с тобой и твоими друзьями в коридоре на третьем этаже — это страшная тайна, поэтому неудивительно, что о ней знает вся школа» — точно, именно так и было сказано. Вывод первый: Хогвартс — сборище вывезенных из своих семей детишек, которым никаких развлечений, кроме уроков, квиддича и дурацких настолок не предлагают. А потому что? Правильно, а потому они со скоростью света и звука впитывают в себя любые новости, какие только могут найти. Вывод второй: о такте эти выходцы из семей всех возможных слоев общества, материального положения и профессионального пути не слышали даже примерно. В течение первого же утра меня обступили со всех сторон, забросали вопросами и издевками, советами и предложениями. Дело дошло до того, что я даже поесть спокойно не могла, меня пихали мои же собственные однокурсники, которым внезапно стала невероятно интересна моя участь! Что характерно: сам Лонгботтом при этом невозмутимо восседал на своем собственном месте и преспокойно разбирался с запеканкой и тыквенным соком. — Эй, Лонгботтом, тебе, никак, Нюниус рога наставил? Смотри, ходи теперь осторожнее! — только и сказал Джеймс Поттер, неприлично счастливый, но и он быстро переключился на какие-то свои дела. Вот оно: патриархальное общество в самом своем расцвете. Ладно хоть, ведьмы во все времена были чуть-чуть побойчее своих забитых коллег по цеху: магия она такая, от пола не зависит, а палочки выдают при этом всем. В итоге мне пришлось сбегать под всеобщий хохот и неприличные тычки пальцами. Кажется, мне даже несколько проклятий в спину полетело, но вполне возможно, что это просто мое воображение разыгралось. Что, вы мне скажете, нужно было быть сильнее и выше всего этого? Да ладно, вас просто никогда не травили по-настоящему, потому что на толпу можно пытаться не обращать внимания, ей можно отвечать грубо или достойно, работая бесплатным развлечением, но игнорировать толпу не получится. Она такая штука, что все равно станет тебя преследовать и требовать того, чего она хочет: поработать немного игрушкой. А дело было в том, что я и игрушкой подрабатывать не собиралась, но при этом вся эта возня маленьких, озлобленных из-за своих собственных проблем на весь мир детей меня трогала мало. Я не нуждалась в одобрении или поощрении, мне всего-то и нужно было, чтобы меня оставили в покое. Ну да: оставили в покое в набитой подростками школе, конечно! Впрочем, пока я вполне успешно сбежала с пытки, именуемой завтрак, и прокралась к заветной дверце с нарисованной грушей. Я чувствовала себя гребаным читером, и, скажу вам, это просто невероятное чувство! Да! Да! Да! Каждый уважающий себя попаданец в мир Гарри Поттера должен был найти секретный проход в это царство еды, потрясающих ароматов, тепла, уюта, заботы и расторопных домовых эльфов. Совесть меня при этом нисколько не мучила: если могущественным существам нравится говорить на ломаном языке, пресмыкаться перед теми, кто многократно слабее их, а также стремиться угодить везде и во всем — кто я такая, чтобы мешать им в этом. В голову невольно пришла мысль о заточенных в лампу джиннах из арабских сказок, но тут уж сам его величество канон подсказывал: нет никакого проклятья на эльфах, как нет и заклинания, удерживающего его на месте. Захотел отправиться на свободу: доведи хозяина до белого каления и не забудь прихватить вожделенный носок. Но да, это я так, с высоты своего высокомерия и всезнания. Самой стало немного не по себе, но бутерброды и пирожки я дисциплинированно забрала, от всей души поблагодарила за угощение и низко поклонилась после того, как мне позволили приходить сюда снова и снова. Когда я уходила, на кухне стоял такой писк, что я невольно подумала: а не сошли бы эти крошки с ума, но возвращаться и успокаивать их каким-нибудь скотским поведением не стала. Пусть радуются, ребята, не так уж много им и надо для полного счастья. Жаль, что у меня самой запросы несколько масштабнее. Я наелась Хогвартса, надо это признать. Да, конечно, магия, палочки волшебные, на уроках всякие буквы интересные, травки там всякие, зверюшки диковинные, но по сути — все та же школа, из которой один раз я уже благополучно выпустилась. Мне, помнится, даже сны время от времени совершенно одинаковые снились: приезжаю я домой, к родителям, а мне и говорят, что теперь надо еще годик отучиться, закон такой вышел. И вот захожу я в родную школу, а там до боли знакомые лица, если не сказать, рожи, в голове у меня полная пустота, ни крупинки знаний, надо уже выходить к доске, надо уже рассказывать домашнее задание, а я смотрю на весь этот балаган и говорю, мол, ребята, какая школа, я уже давным-давно на работу хожу. Вот и тут то же самое: да, жизнь моя чудесами не отличалась, но там были свои задачи: коммуналка, закупка продуктов, расчет бюджета, режим дня, рабочие проблемы и редкие встречи с друзьями, такими же выросшими тетками, как и я сама. А тут спальня на нескольких человек, режим дня, комендантский час, уроки, совместные завтраки, обеды и ужины и каждый день чья-нибудь трагедия по типу: я призналась ему в любви, а он посмеялся, она не обращает на меня внимание, почему мне снова поставили «слабо» за контрольную, если я всю ночь учил… Эх, нет, все, баста, карапузики. По вашим правилам я уже поиграла, и мне совсем не понравилось. А значит, теперь все будет идти так, как мне это нужно. И первым делом я пропустила занятия по травологии. Профессор Спраут, честное слово, милейшая женщина, добрая, внимательная, отзывчивая, но про волшебные растения я вполне могу и из справочника узнать, а ковыряться в навозе, копать грядки и пересаживать ценные особи, которые будут пытаться меня укусить, обжечь или даже прикончить, мне не очень хотелось. Да и не получалось у меня это делать, потому что с самого детства была такая примета: хочешь, чтобы растение не взошло, не прижилось или из семян вылупилось минимальное число ростков, доверь посадку мне: все будет в чистом виде. В итоге получалось только одно огорчение, причем, скорее, профессору, чем мне. В итоге, когда по школе поплыл сигнал к началу первого занятия, я преспокойно восседала в библиотеке. Мадам Пинс, стоило мне только заявиться к ней с утра пораньше, попыталась проткнуть меня острым взглядом, но я невозмутимо прошла внутрь и выбрала первую книгу из своего списка. Так-то библиотека открывалась очень-очень рано, и работала до самого отбоя, а у старшекурсников хватало прорех в расписании, чтобы приходить сюда в течение всего дня, но понятно, что в такую рань, как сейчас, студентов почти не было. Меня накрыла та самая свобода, тот азарт, который приходит во время исследования. Я чувствовала себя Гендальфом, копошащимся в свитках о кольце Саурона. Я листала книги по заклинаниям, сначала лениво пролистывала оглавления, затем быстро бежала взглядом по неровным рукописным строчкам. Где-то на грани сознания прозвенели сигналы конца и начала еще пары занятий, пришло время обеда, но мне было не до того. Студенты заходили и уходили, пялились на меня, переглядывались между собой, перешептывались, но шоу устраивать не рисковали: мадам Пинс следила за этим особенно пристально. За окном стремительно темнело, а я вновь и вновь ходила между полок и всматривалась в заманчивые заглавия книг. Подумала о том, что мадам Пинс может стать моим счастливым талисманом и на будущее, когда место неподалеку от меня заняли соседки по комнате и принялись многозначительно перешептываться, поглядывая на меня. Они изрядно отвлекали и раздражали, и не было для меня большего счастья, чем тот момент, когда строгая библиотекарь натурально выставила девчонок вон. Многозначительно посмотрела на меня, но я как раз сделала вид, что по уши погрузилась в свое исследование. Понятия не имею, как оно там работает, но когда пришло время ужина, библиотекарь лишь посмотрела на меня искоса, затем бросила еще несколько пронизывающих взглядов, убедилась в том, что я и не думаю отрывать голову от очень толстой книги, которую только начала читать, а затем осторожно, на цыпочках направилась в сторону выхода. Где бы еще вы встретили такое чудо?! Хотя если учесть, что в помещение библиотеки в целом и особой секции в частности смог попасть даже первокурсник после отбоя, вопросы отпадали сами собой. Мадам Пинс убедилась в моей полной безголовости, одержимости и даже фанатизме, проверила, не рву ли я книги на досуге и не использую ли их вместо стелек для обуви, а затем благополучно слиняла. Полагаю, она рассчитывала отличиться всего на полчасика, быстренько перекусить и вернуться ко все той же картине в виде читающей меня, но я лелеяла в душе совсем другие планы. Стоило только шагам библиотекаря утихнуть, как я выскользнула из-за стола, пригнулась и быстрыми перебежками рванула к запретному плоду. Дверь предусмотрительно была закрыта на замок (привет, Гарри!), но Алахоморе поддалась охотно. Я сунулась внутрь и замерла от удивления: столь великим оказался запретный плод. Понятия не имею, как собиралась искать нужную книгу изначально, при отсутствии систематических знаний о магии вообще и о заклинаниях в частности, но теперь мне оставалось только довериться старинному правилу: дуракам везет. А потому я решительно потянула на себя первую попавшуюся книгу, которая показалась мне вполне себе симпатичной на вид. Мда... Когда за следующие несколько минут меня попытались последовательно съесть, отравить, ранить, заморозить, усыпить, обжечь и отправить на поиски розового кролика, я могла только нервно всхлипывать. Книги налетели на мои волосы и больно дергали за отросшую челку, они явственно желали выколоть мои глаза, одна из них самолично выдула из меня стакан крови, пока я не догадалась ударить руку с ней об пол. Синяки, ссадины, ожоги - все это было моим. - Да что с вами со всеми такое?! - закричала я, окончательно выйдя из себя. - Какие уроды писали вас и зачаровывали на все эти мерзости?! Что, господа маги, вы думаете, откушенный нос - это смешно?! А нет, это вообще не смешно, это убого и уныло, и вы сами убогие и унылые и наверняка все передохли не от чего-нибудь, а от смертельной скуки!!! Да чтоб на вас на всех напала гигантская моль, да чтобы вас мыши детям на игрушки разобрали! Да чтоб лежать вам на праздничном столе у самых жирных крыс, чтоб провалились вы все тут, как... Ай! Да твою же... В порыве ярости я от души пнула стоящий передо мной стеллаж. От удара книга с самой верхней полки, та, что стояла неровно и криво, зашаталась и упала прямо мне на макушку. Острый край болезненно врезался в висок, и выругалась и уже занесла ногу, чтобы хорошенько пнуть обидчицу, но вовремя заметила витую огненную надпись на обложке. "О колдовстве пламенном и темном" - гласила она, и я сразу же подумала, что если в ней нет ответа на мои вопросы, то хотя бы начальное направление точно есть. А потому я подхватила добычу и поспешила убраться из библиотеки, пока меня никто не обнаружил. Вообще чудо, что на меня не наткнулся никто из студентов, и мадам Пинс все еще не вернулась с ужина. "Зато все по законам жанра!" - нервно хохотнула я и с замирающим сердцем отогнула первую страничку. Хлоп! Бледная ладонь легла поверх книги и заставила меня закрыть ее обратно. Я возмущенно уставилась на нарушителя личных границ да так и замерла, потому что на меня смотрел Северус Снейп. - Пока ты не решилась спалить всю школу, я помогу тебе, - спокойно сказал он. - Но ты должна будешь объяснить мне, что тут творится. Завороженная, словно мартышка удавом, я смогла лишь медленно кивнуть. Святые ежики, он что, беспокоился обо мне?!