Залетела

Мы стояли и тупо пялились друг на друга в каком-то дальнем коридоре. До кухни еще нужно было топать и топать, территории наших факультетов вообще располагались в противоположном конце замка, а отбой массивным колоколом уже навис над нашими головами. Есть хотелось невыносимо, отвечать на неудобные вопросы не желалось от слова совсем, но черные глаза, пытливо проникающие в самую душу, подсказывали мне, что не всем желаниям суждено сбыться. — Слушай, этот разговор вот уж точно не для этого места и для этого времени, — умоляюще протянула я, даже ручки сложила соответственно. — И потом, на кухню прямо очень хочется, давай я не все тайны открою тебе за один прием, растянем удовольствие хоть немного? — Не нравится мне, что ты не знаешь элементарных вещей, зато в курсе таких тайн, о которых я не слышал даже упоминаний, — сощурился он, затем окинул меня оценивающим взглядом и безапелляционно добавил: — И ты мне тоже не нравишься. — Ну спасибо, — обиженно протянула я, хотя прекрасно понимала: в этом мире существует только один человек, который действительно нравился Северусу Снейпу, и им, увы или к счастью, была не я. — Тебе меня на завтрак с бутербродом не жевать, так что как-нибудь переживу твою неприязнь. Я же сказала тебе, что отвечу на все вопросы, только чуть-чуть потом. И вообще, пока я голодная, я очень злая и молчаливая, учти это. — Оно заметно, — Снейп приподнял брови, немного помолчал и начал двигаться. Какое-то время мы шустро семенили по коридорам в сторону территории факультета Хаффлпафф, а затем он все-таки нехотя и очень тихо сказал: — Нет у меня к тебе никакой неприязни, не выдумывай глупости. — И на том спасибо, — я пожала плечами. На то, чтобы сделать вид, будто я ничего не услышала, моего милосердия сегодня точно не хватало. Впрочем, я изредка кидала на своего спутника осторожные взгляды и видела, что он вымотался до предела. Заклинание адского пламени, похоже, было невероятно энергоемким, и теперь восстановление сил путем заглатывания нескольких восхитительных эльфийских блюд требовалось, скорее, ему, чем мне. Так что я старалась держать внутри себя все зреющие внутри моей головы вопросы, и лишь вприпрыжку бежала за своим длинноногим спутником. Возле прохода в башню Хаффлпаффа Снейп вдруг вспомнил, что это не он меня ведет к источнику волшебной пищи, а я его, и остановился. Покосился на меня с недоверием. — Я уверен, что здесь живут хаффлпаффцы, — протянул он. — Разумеется, в их гостиной наверняка можно поживиться, если вспомнить о том, какие они все упитанные, но до воровства чужих вещей я никогда не опущусь. Не думал, что твое воспитание настолько ужасно, что ты допускаешь даже мысль об этом. Слушай, Селвин, размолвки с семьей — это то, что я прекрасно могу понять, но терять гордость все же не следовало. — Сказал тот, кто пару часов назад стащил из библиотеки целую книгу, какая ирония, не правда ли, Северус? — пропела я тоненьким голосом и покачала пальчиком перед его внушительным носом. Терпеть не могу, когда мне читают нотации, хотя сама, разумеется, всегда готова сказать пару ласковых слов, если подворачивалась такая возможность. — Со своей семьей я разберусь как-нибудь сама, а что касается хаффлпаффцев, то да, они-то как раз и живут возле кухни. — Ха, на положенном им месте! — немедленно ухмыльнулся Снейп. — Возле кухни, как слуги! — А я бы сказала, что у них самое лучшее местоположение, — слизеринский снобизм мог потрясти любое воображение, потому что… Ну серьезно? Парень по канону живет в развалюхе с отцом-маглом, с вечно скандалящими родителями, одевается в материны перешитые вещи и носит подержанные учебники, а указать хаффлпаффцам на их место все равно не постеснялся! Ну да, конечно, возле кухни в замках вроде как жили слуги, но с одной стороны, я понятия не имею, как оно там было на самом деле, а с другой — уверена, что Хельга Хаффлпафф специально выкроила для своих подопечных самое тепленькое местечко. — В любом случае, им хотя бы не нужно топать сюда через весь замок. Снейп посмотрел на меня с нескрываемым подозрением и удивлением: ну еще бы, тут вообще было принято гнобить кого бы то ни было. Странно, что сам Снейп поддавался общему течению, ведь он-то как раз лучше многих других мог представить себя на месте обижаемого. Хотя он себя наверняка обижаемым не считал, и я слышала, что между ним и мародерами партизанские бои всегда проходили с переменным успехом. Я же просто решила оставить эту тему, тем более, что картина с огромной грушей в центре вазы уже предстала перед моими глазами. Волшебство — это невероятно круто. Конечно, я чувствовала себя немного по-идиотски, когда щекотала нарисованный фрукт, но на картине и в самом деле сначала прорезались наполненные детским задором глаза и огромный нелепый рот, затем груша захихикала, начала подпрыгивать, пока не превратилась в дверную ручку. Я потянула ее на себя, и тяжелая на вид толстая деревянная дверь легко потянулась за моим движением. И тут не нужно быть Шерлоком, чтобы догадаться: хаффлпаффцы-таки любят зайти сюда на огонек. Мы со Снейпом переглянулись и в едином порыве устремились внутрь, навстречу ароматному облаку, в котором удивительно мягко гармонировали запахи наваристого бульона, поджаристой картошечки и свежайших кремовых пирожных. — Что вам угодно? — вперед выступил довольно рослый домовик, по крайней мере, он доходил мне до середины груди. Я слегка опешила от такого приветствия: ожидалось ведь, что нас обступит толпа наперебой пищащих малюток, которые кинутся выполнять любые наши желания. А вот нет: крошки продолжали заниматься своей работой. Кто-то из них ловко, прямо в воздухе поворачивал огромные золоченые блюда, сразу несколько, и усердно натирал его большими щетками, кто-то крутил над головой куски мяса и в полете пересыпал их специями, ни одна крупинка которых при этом не падала на пол. Кто-то катался по кухне с щетками на ногах, словно бы на ледяном катке, а за ним на почетном расстоянии кружилась свита из тряпок и метел (едва ли отличавшихся от тех, на которых уважаемые волшебники так любили перемещаться в воздухе). Тут же вереница утюгов изображала синхронное плавание по полотнам белоснежных скатертей, тут же полешки скакали по полу в огромный раскаленный очаг, в котором оживленно булькал невероятных размеров котел. — Вот это я понимаю, магия… — сдавленно произнесла я, когда прямо на моих глаза три огромные тыквы, повинуясь движению пальчика маленького, едва ли мне по коленку, эльфа, отжали свой сок в специально подъехавший чан, а мякоть отправилась в ведро с отходами, где на моих же глазах без запаха превратилась в отборнейший компост. — Да… — эхом на мои слова отозвался Снейп. — Не желаете ли немного перекусить, молодые люди? — голос рослого эльфа сразу стал гораздо сердечнее. — Желаем, — очень даже желаем, — оживилась я и наконец-то увидела столпотворение, протянутые под мой нос подносы, услышала уговоры скушать еще хоть немножечко, попробовать вон то и вот это, а также робкие вопросы о том, понравилось ли мне угощение. Собственно, Снейп пережил то же самое — похоже, теперь мы окончательно попали в разряд своих для домовиков. Причины размещения факультета Хаффлпафф возле кухни открылись для меня с новой стороны. — А теперь рассказывай, — между второй и третьей порцией густого наваристого супа (между прочим, такие в Хогвартсе к столу подавали только по праздникам, как и эклеры, и для кого же сейчас старались маленькие хитрецы?) Снейп решительно уставился на меня. Я поперхнулась хрустящей трубочкой с нежнейшим, тающим на языке творожным кремом, кивнула в сторону своего десерта, дескать, ну дай мне хотя бы пять минуточек насладиться эльфийским шедевром в свое удовольствие, но Снейп лишь решительно сцепил зубы. — Ты садист, — недовольно проворчала я, мелкими глотками отпивая ароматное какао. Говорить что-либо в такое время вообще казалось мне настоящим кощунством. — Кто? — вытаращился он, и я невольно прыснула. — Тот, кто причиняет другим боль и получает от этого удовольствие, — ответ был вполне невинным, и Снейп едва ли не раздулся от гордости: «Точно, точно, это все обо мне!» — так и говорило его довольное лицо. — Ладно, думаю, это место на самом деле выдержит любую тайну. Так вот слушай: хоркрукс — это осколок души, оторванный от целого в ходе темного ритуала, в котором еще необходимо совершить убийство. Когда погибает невинный человек, душа злодея раскалывается на части, и осколок можно заключить в какой-нибудь предмет. — Я не очень верю в наличие души, — поморщился Снейп, — и вообще, тебе не кажется, что магам на библейские темы должно быть все равно? — Это, скорее, не о библейских моментах, — я покачала головой. — Слушай, я на самом деле сама не представляю, как это все устроено, и что там на самом деле маг способен заключить в специальный предмет при убийстве, только знаю, что если такое случилось, и мага кто-то попытается убить, пусть даже Аваду Кедавру в него кинет, маг окончательно не умрет. Станет кем-то вроде привидения, злобного призрака, сможет копить силы, вселяясь в животных и даже людей, а потом при помощи еще одного ритуала способен воскреснуть и сохранить воспоминания о том, что делал ранее. Вообще я слышала версии, что при этом личность мага претерпевает необратимые изменения, но по мне, это не совсем правда. Внешность да, портится, а все остальное каким было, таким и остается. Собственно, какой смысл удивляться тому, что после воскрешения получился злодей, если до воскрешения этот самый тип кого-то прикончил, чтобы остаться бессмертным. Хотя восприятие его окружающими меняется точно. Наверное, остальные чувствуют, что он отличается от них, и подсознательно его боятся. Панически боятся, я бы так сказала. — Ты слышала версии? — невыразительно спросил Снейп. — Слушай, это, конечно, все замечательно, но я не такой дурак. Какие ты могла слышать версии, если мне даже основная информация не была известна?! Откуда ты все это узнала? — Сложно объяснить… — протянула я, заметила разочарованный блеск в глазах парня, а затем вспомнила кое-что и фыркнула. — Слушай, на самом деле ты ведь тоже можешь получить всю информацию, даже ту, которая мне неизвестна. Только для этого нужно стащить одну книжку — вот в ней о хоркруксах написано более чем достаточно. — Не тяни, что за книжку, откуда? — нетерпеливо спросил Снейп, а я хихикнула. — Я сейчас сам тебе язык развяжу! — Ладно-ладно, — смеясь, сказала я, — книжка называется «Тайны наитемнейшего искусства», а хранится она в кабинете директора Дамблдора. Снейп вытаращился на меня, затем посерьезнел, кивнул, и я осеклась. Святые ежики, он же не пойдет воровать ее из кабинета Дамблдора?!