Повествование: Фланнери Уилсон
Итак, время пробило одиннадцать ночи, а это гласит о том, что мне пора идти в самый отдалённый уголок особняка, в котором проживаю около пяти лет из семнадцати присущих. Приходилось преодолевать немалое расстояние по широкой лестнице, освещённой свечами в канделябрах над ней. Царящий мрак наверху пробирал меня до мурашек, вероятнее всего из-за скрывающегося в нём хозяина этих мест. Именно там, наверху находились покои мистера Вулфарда. Мои с отцом расположились на нижнем этаже, а помещения для прислуг и миссис Скайлер находились в левом крыле, где так же была обустроена кухня, приёмная и библиотека. Отныне весь первый этаж правого крыла был в моём личном распоряжении, не считая дневных часов, когда там занимались уборкой. Что касается второго этажа и чердака, то там властвовал мой опекун, и вход был разрешён только мне. Миную галерею, из которой за мной часто наблюдали портреты незнакомых мне людей. Консерваторию, где отец учил меня уходу за растениями. Музыкальную комнату, звучание которой разносилось по стенах особняка громовой игрой на рояле, и каждый раз исполнитель завораживал меня своим исполнением довольно траурных и в то же время восхитительных произведений искусства. Достигаю самой дальней комнаты — его покоев. Оттуда веет свежестью летней ночи, взбивая пряди волос на моём лице. Прохожу внутрь спальни, восхищающей своим благородством и изысканным стилем. При входе в комнату, я немедленно погружаюсь в атмосферу утонченности и роскоши. Густые шелковые занавески на входе балкона приглушают яркий свет луны, создавая приятный полумрак. Восхитительные обои с роскошными узорами украшали стены, придавая атмосфере дополнительную изящность. Центральным элементом комнаты была величественная кровать с высоким изголовьем, украшенным мастерски выполненной резьбой и золочением. Подушки и покрывала из мягкого бархата и шелка, придавали кровати еще больше изящества. На постели лежало алое одеяло из тончайшего пуха, обеспечивающее комфорт и роскошь во время сна. Кресло стояло у камина, создавая уют и приглашая хозяина расслабиться перед огнем после напряжëнного зимнего дня. Однажды я там провела какое-то время, сидя на его коленях. Не помню точную дату, однако это был март. Свирепый месяц весны, который я когда-либо помнила. Босиком выхожу на холодный камень, проложенный на балконе и руками дотрагиваюсь до поручня. Лесистый холм каждый раз, словно в первый завораживает меня своими крутыми издалека склонами. Слышится неугомонный ручей в утопающей зелени леса. В долине слышен гул сверчков, напоминающий об обитателях этих дивных мест. Дуновение ветерка в спокойствии колыхает листья деревьев, создавая шум гармонии и умиротворения. Запах свежести очищает мой разум. До того момента, пока я внимательно не прислушиваюсь к шагам, эхом отбивающимся по стенам коридора. Вглядываюсь в даль, а затем устремляю взор на яркую луну, которая дарует мне ощущение покоя. Шаги приближаются всё ближе медленным темпом. Чья-то рука убирает мои локоны с правого плеча, тем самым оголяя его, а следом мягкие губы обрушиваются на обнажённую кожу, одаривая приятно обжигающим дыханием и оставляя мокрый поцелуй. — Вы сегодня сногсшибательно выглядите, маленькая мисс. Я застыла словно скульптура, а в венах кровь постепенно закипала, приводя меня в чувства и заставляя дышать от невыносимой жары, что так резко накрыла моё тело. Его сладкие поцелуи плавно обволакивали каждую клеточку кожи, начиная от плеча и поднимаясь к шее. Невесомо поцеловал мочку уха, вновь опылив её жаром своего дыхания, которое дурманило мою голову. Далее мистер Вулфард взялся рукой за край моей ночнушки и слегка задрал, чтобы удобней пробраться под одежду и начать мучительно медленно скользить пальцами по бедру, поднимаясь всё выше. Моё тело не могло долго сопротивляться и первой сдалась грудь. Соски затвердели и стали просвечиваться через тонкую белую ткань. Я чувствовала нехватку воздуха, под воздействием которой моя грудь вздымалась всё чаще, от чего соски царапались об шершавый материал ночнушки. Наконец-то его тёплая ладонь накрыла одну грудь и мягко сжала. В эту же секунду пальцы второй руки достигли нижнего белья и оттянули вниз. Сердцебиение ускорилось до запредельной шкалы, и я испытала лёгкий гул в ушах, а это лишь разогрев… Мысленно я ругаю себя за то, что прихожу к нему, и пытаюсь найти отговорку в том, что в случае моего неповиновения Финн накажет меня самым грязным методом, от которого мне будет стыдно смотреть ему в глаза, не говоря о других людях. Это произойдёт неожиданно. В любом месте. И я буду молиться, лишь бы этого никто не видел, не слышал и никогда не узнал. Он хранит свою и мою тайну в соблюдающем договорённость молчании. Я хочу это прекратить. Он обещал мне, что перестанет! И каждый раз он страстно нарушал своё обещание. Угрызение совести истомляло мою душу в жутких пытках, которую он любезно очернил. Но я продолжаю стараться приблизить конец нашей роковой связи. И быть может, сегодня у меня это получится. Полностью разворачиваюсь лицом к нему, и слегка отступаю в бок, чтобы он убрал от меня похотливые руки. — Уважаемый мистер Вулфард, позвольте изложить вам мои мысли касаемо нас, которые я скрываю в горьком стыде, — дрожащим голосом попросила я, в страхе встретиться взглядами, а поэтому опустив глаза в пол, я продолжила, — Поймите, что мы совершаем ошибку, и чем быстрее вы это поймёте, тем легче мне станет на душе. Вы были так близки с моим покойным отцом, и я считала вас как родного! — обильно покатились слезы. — Боюсь, это не то, чего хотел мой отец, когда завещал вам меня… — холодно прозвучал мой голос, и я стала дожидаться реакции. Она не заставила себя долго ждать. Мужчина вспышкой оказался в миллиметрах от меня. Его озарённые лунным светом глаза поглотили зрачки и оставили чёрные дыры. На фарфоровой коже тёмно-алые губы искривились в зловещей ухмылке. Чёрные кудрявые пряди трепетал ветер, некоторые локоны раскачивались над глазами. — Думаешь, он не хотел этого? — мистер Вулфард грубо залез мне под юбку и погладил промежность. Ощутив там влажность, в его глазах вспыхнул огонёк. Он навис надо мной, глядя сверху вниз, и практически касался моих губ своими, продолжая прожигать взглядом. — Чтобы тебе было хорошо. Ты получала удовольствие. Жила в достатке. Со мной. Разве не это было в его планах? — строго задал вопрос джентльмен, однако я практически его не слышала, ведь мой разум был сосредоточен на его руке, которая всё ещё оставалась между ног, и этот подлец об этом знал. Лёгким движением провёл по линии меж половых губ, и заслужил мой вырвавшийся из уст, блаженный стон. — Он желал своей девочке любовь, ласку, и статус. В этом вся причина вашего здесь пятилетнего пребывания. — напряжённым, поведывающим истинную правду голосом возвестил мистер Вулфард. Финн обладал осведомлëнностью о моём сознательном « нет », и я могу только догадываться, как ему было жаль отказывать моему податливому и ноющему телу, извивающемуся в его укротительных руках, которое он окинул взглядом, полным боли. — Нет, не так. — я отшатнулась назад, и предала огласке то, что мне позволили знать, — У нас отняли дом наши дальние родственники, и в трудном положении вы любезно открыли нам двери. — Мисс Фланнери, вам неведомо об условии, которое я поставил вашему отцу. Впервые о таком слышу. Я вопросительно вскинула брови, требуя немедленно отчёта касательно малоизвестного мне условия. — Вы станете моей, когда мистер Уилсон покинет этот мир. — слова плывут в воздухе, словно тяжелый туман, обволакивающий сознание темнотой и безысходностью. Встретившись с его глазами, отражающими нечеловеческую силу и абсолютное господство, приносящее душевное подавление, моё сердце замерло. Последний вздох, перед тем как тьма поглотит все вокруг, словно предвещая неминуемую судьбу. — Весьма прискорбно слышать, что моя к вам любовь приносит в душу столько стыда, — строки его были пропитаны горечью, однако та быстро сменилась на строгость и власть, — Боюсь, доведётся с ним жить навечно, моя дорогая Фланнери. И он отпустил меня. Впервые после нашей с ним первой близости, совершенной той роковой весной. После смерти моего отца. Это обрадовало только на одну ночь и ни чем хорошим не сулило. Оставалось только подождать и относительно не долго, потому как мистер Вулфард не терпел опозданий. Ужин следующего дня проходит в напряжённой атмосфере. Мой попечитель беспрекословно и твёрдо требует у пожилой миссис Скайлер не донимать меня той работой, для которой у нас есть подлежащие руки, выражаясь максимально авторитетно и властно, несмотря на то, что гувернантка знакома с ним в далёком тысяча семьсот восемьдесят пятом году, когда джентльмен появился на свет. С его ранних лет мадам занималась воспитанием мальчика, однако тот кроме получения образования, больше ни в чем не повиновался ей. Когда же стал юношей, так и вовсе их пути разошлись, пока через тридцать один год после его рождения на порог поместья Вулфарда не ступила я. С отцом, но без матери, с которой разлучилась после рождения. Сегодня Финн был как никогда сосредоточенный, и как мне показалось, по большей части на мне. Внешний вид мужчины не мог скрыться от моего голодного интереса. В чëрном костюме из тонкой шелковой ткани, он словно сошел со страниц модного журнала нашей современности. Его белая рубашка с кружевными вставками на воротнике и манжетах подчеркивала его изящество, а рукава допускали свежий воздух и легкий бриз, охлаждающий летнее тепло. На его плечах лежало мягкое, кашемировое жакет, которое придавало образу изысканности и благородства. Блюда с аппетитом съедаются, а пустые тарелки мигом уносятся в мойку в руках прислуг, уходящей со столовой на кухню. Над обеденным, полированным дубовым столом свисали кристаллические люстры, подвешенные на золотых цепях, и мерцали на свету, отбрасывая легкие отблески на превосходно отполированные стены. По бокам стояли роскошные стулья, выложенные в бархат и богато украшенные драгоценными камнями. Обильные портьеры из мягкого бархата прикрывали высокие окна, благородно взирающие на территорию поместья. Кружевные завесы, украшенные деталями в виде цветочных букетов, придавали обстановке изящный штрих. Мой глаз ликовал при виде красоты этого помещения, да и поместья в целом, и я благодарна Господу за подаренное им зрение, за счёт которого наслаждаюсь шикарными видами этого места. — Забыла сказать, вчера к мисс Уилсон приходила Мисс Смит. — трепетно низким голосом упомянула гувернантка. — Вот как? Что вы на это скажите, мисс Фланнери? — мужчина перевёл взгляд с мадам Скайлер на меня, и как ударом молнии встретились наши глаза. — Скажу, что была рада с ней повидаться. — выражение его лица нужно было видеть. Он открыто удивился столь дерзкому отклику, а карие глаза на мгновение вспыхнули. — Что на счёт того, что я запретил вам с ней общаться? — При жизни моего отца вы так не беспокоились о нашем с ней общении. — Так и есть, однако теперь я ваш попечитель и ближайший родственник, и мне решать, с кем вам дозволено дружить. Не забывайте, я действую вам же во благо. — И с кем же мне теперь дружить? Поблизости нет ни единой девушки моего возраста. — Дружите со мной. — хитро улыбнулся Финн, предложив такую неимоверную честь для меня. — Ваша дружба временами жутко утомляет, и порой досаждает. — иронически ухмыльнулась я, не побоявшись невинно похлопать ресничками. Скайлер хмыкнула на такое оскорбительное заявление. Мистера Вулфарда это ни сколько не оскорбляло, а лишь подстрекало принять мою атаку, и воодушевляло продолжить флирт, чтобы в конечном счёте отразить с применением плотских утех. Главным предупреждением являлось не переусердствовать с моей стороны, поскольку характер мужчины непредсказуемый и импульсивный, за последствия которого тот не ручался. Такой приём мы практиковали в начале наших «близких отношений», вскоре послуживший яркой страсти, не угасающей по сию секунду. Чёрные жемчужины взгляда прониклись во мне и страстно изучали предмет своего увлечения. Коварным ухмылением Финн оценил мой вызов, а я затаила дыхание в сильном предвкушении. Он сжал край скатерти рядом с ножом своими острыми пальцами, подобной реакцией представив мне свои внутренние ощущения; мужчина подавлял гнев, и в то же время разжигался. Сидел на противоположной от меня стороне, и когда мы вновь встретились взглядами, подозреваю, его мысли стали чернее его привлекательных глаз, сверкающих загадочным огнём и притягивающим регулярно мой взгляд своей глубиной и проницательностью. Глубина, в которой таились озорные чёртики, подкидывающие свои неблагочестивые идеи относительно меня. О, как жажду я познать его фантазии…Повествование: Финн Вулфард
Чëрт, как же эта наглая леди сводит меня с ума! Да, размышляет ли она, что сие дело удастся ей утаить от окружающих безнаказанно? Позабыла о том, какую силу сверх своих пальцев я над нею обладаю. Могу прямо сейчас выбить ту грязь, которую мисс Смит поместила в мою Фланнери. Однако мало будет отругать в присутствии посторонних, несмотря на то, что в таких ситуациях ей больше всего стыдно и она моментально становится хорошей девочкой, прикусывая язык за зубами. Тут требуется нечто более грандиозное, чем я когда-либо применял в общении с ней. Девчонка должна испытать безумные чувства, по исполнении которых повинуется мне настойчивее и с удовольствием. Всё же не могу отрицать тот факт, как головокружительно мисс Уилсон меня возбуждает, пока мы спорим. Помимо всего, я отметил, что только с ней могу воистину насладиться конфликтом, в котором обе стороны на одном уровне интеллекта и эрудиции, за что, разумеется, благодарю свою гувернантку, которую по прежнему не переношу. Обратил внимание на её глаза, пылающие интересом ко мне. Несомненно она жаждала узнать, что ждёт её впереди. Это круглое личико, окрашенное в изумительные светло-карие глаза. Далее приковал взгляд к вечернему платью, цвета бордового вина, ласково облегающего её изящную фигуру. Высокий воротник из нежного кружева придавал образу прилив таинственности, а корсет аккуратно выделял тонкую талию. Длинное платье украшалось изысканными драпировками, которые плавно спускались с плеч к пышной юбке, создавая впечатление изящного танца ткани. Каждый шаг девушки сопровождался практически незаметным звонким звуком брошенных на бок золотых браслетов. При каждом движении она выглядела как живое произведение искусства, готовое оживить картины грандиозного бала своей красотой и элегантностью. Это живое произведение искусства я хотел взять прямо здесь, на этом столе. Выгнать старушку из зала, и начать раздевать её, чтобы видеть, как нежная грудь будут раскачиваться на шатающемся от моих толчков столе. Вот что нам нужно было. Прислуги очистили стол от тарелок, приборов и бокалов. Миссис Скайлер напомнила о том, что в данную минуту шёл поздний час, однако не ей меня укладывать в колыбельную. Каждого участвовавшего на ужине мне пришлось осыпать благодарностями и похвалами, хоть и делал я это крайне редко, а всё с мотивом их скорейшего ухода. Как только присутствующие лица стали расходиться по своим комнатам, моему оклику удостоилась единственная и неповторимая Фланнери. — Извольте, мистер Вулфард, что вам потребно? — её тонкий голос с язвительными нотками раздался по высоким мраморным стенам. — Чтобы ты составила мне компанию на этом столе. — указал пальцем в сторону стола, и мигом проследил за её реакцией. Фланнери с тревогой обернулась назад, удостоверившись в конфиденциальности нашего разговора. Тогда сделала несколько шагов навстречу ко мне, сомкнув руки друг с другом, и тихо промолвила: — Прошу прощения, однако вы не можете быть искренним в вашем заявлении, верно? — Дорогая Фланнери, — учтиво начал я, подойдя к ней ближе, — Ты же не могли пойти на дерзкие заявления, сказанные сегодня за ужином в мой адрес, не подумав о том, что за этим последует? Легким движением я убрал выпавшую прядь волос с её лица, а потом поднял её подбородок вверх, чтобы юная леди не спускала глаз с меня. — Прослеживаю необходимость напомнить тебе о нашем вчерашнем общении, в результате которого твои поступки негативно повлияли на мои замыслы. Сегодня я не намерен тебе потакать. — последнее предложение я проговорил с жёсткостью в голосе. Схватился за талию девушки и резко прижал к себе, а мои уста обрушились на её, плотно вцепившись в пухлые губы. Сперва впитал нижнюю, словно после ужина остался голодным, и приступил к верхней. Фланнери взяла моё лицо своими ладонями и ответила на поцелуй, что послужило сигналом воплощать свои планы в жизнь. Я поднял её и усадил на дубовый стол. Краи платья задрал чуть выше коленок и развёл их, чтобы между ними устроиться, и подтянул на себя. Не отрываясь от лакомых губ, я принялся раздевать миледи плавными движениями, начиная от шнуровки на спине. Освободив её плечи от платья, я совсем позабыл о корсете, в силу чего мне более предпочтительней было встречаться с ней в отдалённом от посторонних глаз месте, где девушка была только в одной ночнушке, которую я срывал одним рывком. Вознамерюсь, пожалуй, и этого лишить. — Финн, нас могут увидеть! — приложив немало усилий Фланнери прервала поцелуй, забеспокоенно поделившись опасениями. — Сюда более никто не явится, не беспокойся. — моментально выразился я, едва оканчивая со шнуровкой корсета. Больше не могу себя сдерживать, и чтобы не сорвать с неё эту чёртову одежду, я покрываю голодными поцелуями её плечи, шею, ключицы. Она прерывисто дышит, словно мои действия обжигают её бархатную кожу, оставляя на тех участках фиолетовые круги. В долгожданный момент расправившись с корсетом я выбрасываю его прочь и нависаю над девушкой, чтобы она была в полу лежачем положении, оперевшись на локти. Опускаю взгляд на её обнаженную грудь, и мне окончательно срывает крышу: я поднимаю глаза навстречу ей, подобно хищнику зловеще улыбаюсь, и жадно вбираю ртом левую грудь, сладостно посасывая мягкую плоть и лаская сосок языком. Почувствовал как грудь поддалась мне навстречу, когда Фланнери глубоко вдохнула и простонала, от чего у меня прошли мурашки от спины прямо вниз, настигнув половой орган, который вот-вот достигнет своего пика возбудимости. Я уже ощущал нестерпимый зуд на члене, которому норовило вторгнуться в промежность моей спутницы. Массируя нежную грудь рукой, я спускаюсь к коленкам подопечной и губами припадаю к одной. Прокладываю мокрую дорожку вверх к бедру и присасываюсь к внутренней части, вновь выхватывая тихий «ах.» Впиваюсь зубами в горячую кожу и языком скольжу к пылающей вагине, накрытой тканью, на которой виден мокрый след. Стягиваю предмет нижнего белья, оголяя промежность юной леди, и мне перехватывает дыхание, так сильно я хочу её трахнуть. Выпрямляюсь, ещё раз подтягиваю девушку к себе, подношу губы к её устам, а пальцем нащупываю клитор и глажу большим пальцем. Просительный скулёж этой малышки пока мы целуемся, не оставляет мне право на продолжение прелюдия, и я расстëгиваю ремень своих брюк. Достаю поднятый твёрдый член и рывком проникаю между половых губ, от чего мисс Уилсон в мучительном удовлетворении своей природы издаёт стон. Ощущаю тепло и влагу, благодаря которой начинаю скольжениями проникать всё глубже в вагину. Фланнери прикусывает нижнюю губу в отчаянных попытках умолкнуть, однако к скрытию удовольствия я её не приучал. Ногтями впивается мне в плечо и я прижимаю обе её руки у неё над головой. Случайно мы задеваем какой-то предмет, который звонко падает со стола. Мельком глянув в сторону шума, замечаю очки. Не придаю этому какое-либо значение, и начинаю делать резкие движения, от которых девочка отрывисто стонет, затем замедляю темп, медленно проникая во всю длину. — Финн... Финн, умоляю, быстрее! — выпрашивает мисс Уилсон, поддаваясь бёдрами мне навстречу. Ухмыльнувшись с ноткой азарта, я затыкаю ей рот поцелуем, и продолжаю то набирать скорость, наслаждаясь грязными шлепками наших тел, то снижать в зависимости от настроения. Внезапно слышу шаги, раздающиеся вдалеке, спускающиеся по лестнице, и вдруг ко мне приходит озарение — старушка возвращается за своими очками, чтобы почитать перед сном. — Чëрт, — вслух удивляюсь я, и начинаю стремительно набирать темп, порождая оргазм, который совсем скоро вспыхнет по всему нашему телу. Округлившиеся глаза Фланнери и напряжённые брови говорят мне о том, что она потребует немедленного прекращения процесса, однако это не входит в мои планы, и девушка это, к своему сожалению, понимает, ведь однажды я позволил им сорваться. От нарастающих грубых толчков барышня прикрывает рот рукой, из которого доносятся вскрики, закрывая глаза, как будто всё происходящее страшный сон. Стол раскачивает из стороны в сторону, его скрипы отдаются по стенам громадной столовой, и наверняка доносятся к лестнице. Пока миссис Скайлер спускается, мы безусловно успеем удовлетворить потребности друг друга и сделать вид, будто ничего не было. К моему искреннему удивлению сегодня женщина как ни когда в тонусе и довольно быстро спускается по ступенькам, что-то бормоча себе под нос. Понимание того, что стоит прекратить, сочиться ко мне из глаз юной леди в виде слез, ровно так же, как и смазка, стекающая по нашим бëдрам, не даёт мне волю остановиться. Я закидываю ноги Фланнери себе на бока, и беру под ягодицы, пряча нас из виду пожилой дамы. Забегаю в кухню и прижимаю девчёнку к стене, в порыве дикой страсти впиваюсь в её открытые от прерывистого дыхания губы, проделывая завершающие толчки, после которых кружится голова и тело бьёт в лёгких содроганиях. Пытаюсь отдышаться и вижу как Фланнери делает то же самое. Мы слышим заходящую в столовую миссис Скайлер, которая вслух недоумевает от брошенных на пол очков, и молюсь о том, чтобы она не акцентировала своё старческое внимание на оставленном платье и валяющемся на полу корсете. Мы были по другую сторону от входа в столовую на самом конце широкого стола. Очки слетели в лево от нас на достаточно большое расстояние, и я предположил, что на остальные вещи она и впрямь не обратит внимание. Мисс Уилсон хочет что-то произнести, однако я прерываю речь указательным пальцем на её рте, и дожидаюсь ухода посторонней. Позже опускаю обнажённую девушку на пол, приказываю ей оставаться на месте за стеной кухни, а сам отправляюсь на поиски одежды. Вручив в руки, чтобы она ею прикрылась, я веду Фланнери по лестнице для правого крыла, и мы скрываемся в длинных коридорах, где нам больше ничего не грозило. — Великий вопрос моей судьбы — что, если она увидела? — вознамерилась узнать моё мнение подопечная, когда сидела на краю своей кровати и провожала меня взглядом к дверям в её покои. — Если она узнала — её ноги здесь больше не будет, я обещаю. — с убеждённостью в собственных словах подал ответ, — Возлагаю надежду, что в дальнейшем ты пожелаешь воздержаться от неблаговидного общения со мной при посторонних, ибо последствия тебе будут известны, – с хитрой улыбкой оставил мою любовь в свете луны и приятной усталостью в теле.Повествование: Автор
В уютной гостиной, где время текло медленно и спокойно, происходило нечто странное. Прибытие старой дамы с глубокими морщинами и усталым взглядом сопровождалось таинственной аурой и загадочным образом повлияло на атмосферу места. Ее возвышенное поведение и горделивые манеры несомненно привлекли внимание Фланнери, и голову девушки посетила тревожная мысль — «она знала.» Когда подошла к сидящей на кресле и читающей книгу мисс Уилсон, ее глаза были остры и наблюдали за каждым движением, каждой реакцией. Она неустанно сканировала лицо и мимику, словно пыталась расшифровать их. Этот демонстративно подозревающий взгляд провоцировал гнев юной леди, который она ранее так сильно не испытывала к людям. — Прошу прощения, миссис Скайлер, вы загораживаете мне свет. Тонкие брови женщины заострились, однако она не посмела дать отпор девчонке и с неохотой отступила. — Знаете, мисс Уилсон, прошу меня простить, но вы слишком юна и глупа. Фланнери доброжелательно улыбнулась и отложила книжку на письменный столик, чтобы в очередной раз послушать научения мудрой женщины, которая, как и Уилсон знала что сей день в этом особняке проводит в последний раз. — Выдумки больных людей, напечатанные на страницах бумаги, никогда вас не научат настоящей супружеской жизни, к которой вы так стремитесь. — С чего вы решили, что мне интересна супружеская жизнь, достопочтенная миссис Скайлер? — И вот, увы, иное свидетельство вашей дурной основы и нравственной бессовестности. Может быть, я устарела по летам, но сохраняю полные умственные возможности. Вчерашний обед осветил мне истинную природу вашей грешной души, мисс Уилсон. — Так что же, накажете меня? Хотя, постойте-ка, за вас вчера постарался мистер Вулфард. — Какая неслыханная дерзость! — морщины на лице миссис Скайлер принялись высверливать свои резные следы, а бледные щеки стали яркими красными алающего румянца, — Что вы себе позволяете?! Испорченное дитя… Нежно-розовые губы Фланнери исказились в привольной усмешке, и непоколебимо девица взяла с письменного столика фарфоровую чашечку чая, пригубив воздушную нектарину, наслаждаясь легким танцем вкуса зелёного чая. В то время как старая женщина, ошеломлëнная такой неожиданной уловкой, покинула гостиную, испытывая внутреннее трепетание. С многоцветного балкона разливался чарующий пой птиц, словно музыка, восхищая души и согревая сердца. Шелест шелковых занавесей наполнял воздух нежным дыханием, создавая прелестное дрожание в пространстве. Сегодняшний ветер, играющий в окнах гостиной, явно щедрее предыдущего дня — он нежно обнимал пространство и немного понижал жару, которая некогда обуяла помещение. В этот особенный день, Фланнери ждала ужин с искренним нетерпением. Наконец-то она избавилась от бремени стыда и неуважения к отцу, ведь теперь она знала о договорённости, о которой рассказал мистер Вулфард. Наступивший день стал символом новой свободы для девушки. Её принципы, навязанные долгое время моральными узами теперь были освобождены, как взлетающие птицы в небесах. Ныне былая забота не имела значения, и молодая леди могла смело следовать своим желаниям и чувствам, которые с каждым новым днём возрастали в её душе, словно набирали мощь и силу необузданных струй водопада. Она испытывала внутреннее убеждение: мистер Вулфард — единственный и единственно возлюбленный мужчина в её существовании, которому она предаст себя безоговорочно.