Про судака

***

      — Феанор сбежал.       Намо появился внезапно, как по щелчку, и был бледнее пены на волнах, отдавая в серую тревожную рыхлость.       — Как сбежал? — удивился Ульмо. — Из Мандоса невозможно сбежать.       — Сотворить камни, которые не могут уничтожить Стихии этого мира, тоже было невозможно, — прошипел Намо. — И все ж он их сотворил. А теперь сбежал!       Ульмо только руками развел.       — Прости, брат. И помог бы — да не знаю, чем.       Намо Мандос окинул его подозрительным взглядом, пожевал нижнюю губа и исчез, не оставив по себе ни звука, ни запаха. Будто и не было.       Ульмо тяжело вздохнул и пошел во двор.       Что бы ни думали себе эрухини о Владыке вод, но было и у него жилище под стать фаны — на круглом острове посреди великого моря Белегаэр. Там коралловые колоны вздымались к синему небу, перламутровая крыша сверкала на солнце, двухсаженные листья кувшинок заменяли ступени, а желтые чашечки цветов ложились под руку перильцами. Повсюду звенели и переливались водопады и ручейки. Над водным потоком, в котором заплетались косой пресная и соленая вода, вились оранжевые стрекозы.       А во дворе стоял фонтан не фонтан, чаша не чаша… Громадная стеклянная лохань с высокими стеклянными стенками.       Ульмо подошёл ближе и постучал по стеклу.       Плеск.       Брызг.       Блеск серебристого гибкого тела…       К Владыке вод Арды подплыл огромный судак. Чешуя его отливалась золотом и серебром, а глаза сияли не хуже звезд в ночи.       — Ну что… Намо приходил, на тебя жаловался, — сурово сказал Ульмо. — Найдет ведь. И что мне с тобой делать?       Судак сделал круг по стеклянной чаше, развернулся — и с размаху ударил по стеклу. Так, что гул пошел, а Ульмо отшатнулся.       Взбаламученная волна окатила Владыку вод с ног до головы. Окатила — и впиталась без остатка, лишь длинные завитки бороды сыто качнулись.       Судак сверкал глазами, острые кончики плавников подрагивали.       Ульмо на вызов не ответил. Лишь вздохнул с жалостью:       — Не могу я тебя отпустить.Ты ж мне все воды мира взбаламутишь! Ты и на двух ногах это сумел, а уж что в таком виде понаделаешь… И превратить тебя в эльда не могу. Не в моих это силах, понимаешь? Сам из Мандоса сбежал, едва фэа на клочки не порвав, сам в море плюхнулся, сам и рыбой стал. Терпи теперь. Видно, нужен ты Эру Илуватору таким. А зачем — не ведаю.       Судак кувыркнулся, пронесся вдоль бортика, выставив резной, как зубья короны, спинной плавник с красной опалиной.       — Я посоветуюсь с Йаванной, — наконец решил Ульмо. — И с Оромэ. Не называя имен, конечно…       С Манвэ советоваться было бесполезно. Когда Ульмо пришел к брату, способному говорить напрямую с Творцом, Манвэ Сулимо посмотрел на него насмешливо и промолчал. Вот так всегда… Понимай как хочешь.       — Я еще завтра тебя навещу, — пообещал Ульмо и зашагал на берег, стряхивая фану осыпью ракушек прямо на ходу. Пора было приниматься за работу.       Судак ему на прощание только хвостом махнул.       Говорить, что, похоже, скоро придется обзавестись аквариумом побольше, Ульмо вслух не стал. Вечность длинная, а нолдор в Мандосе много. К тому же…       Есть же у Феанаро братец, обещавший последовать за ним.