Мотылек

Я так ненавижу себя. Сегодня мне приснился мой бывший учитель… Сколько же бессонных ночей я провела, думая о нем. Сколько же бессонных ночей я провела, плача из-за него. Было совершенно невыносимо видеть его каждый день, но так же совершенно великолепно. Просто видеть его. Конечно, я была совершенно обычной соплячкой, которая засматривались на совершенно обычного учителя. Хотя, наверное, это сейчас я себе пытаюсь вбить в голову, что он обычный. Тогда мне казалось, что он совершенен. Голос, движения, мимика, запах… Черт, даже сейчас его образ поднимает что-то из глубин моего сердца. Я ведь думала, что переросла эту всю чушь. Помню, как ещё тогда чувствовала себя отвратительно жалкой, пытаясь добиться его внимания. Но как будто не могла иначе. Я сделала все, чтобы стать лучшей в классе по его предмету. Да… во всяком случае мне хотелось в это верить. Я ходила на все дополнительные, все факультативы, даже на какие-то весьма сомнительные мероприятия по субботам. Мне до покалывания в кончиках пальцев хотелось быть хотя бы где-то рядом. А когда он мне сказал, что со следующего года будет готовить меня к олимпиадам, я думала вознесусь на небеса от восторга. За то время на каникулах, когда я не видела его, мне полегчало. В какой-то мере моя душа успокоилась. Я наконец смогла остановиться и задуматься, что мне нужно в жизни, чем я хочу заниматься. И так получилось, что мне его предмет, к сожалению, никоим образом не был нужен. Честно признаться, я уже и не помню, как я смогла отказаться от потенциально огромного количества времени, которое я могла бы провести с ним. Как бы это банально не звучало, но я гордилась, что приняла решение головой, а не сердцем. Почему гордилась, а не горжусь? Потому что следующий год был невыносимым. Он пытался узнать, что случилось, почему я бросаю его предмет, почему я так забила на все. Он даже несколько раз говорил со мной наедине после занятий. О чём ещё можно было мечтать верно? Да уж… Столько внимания… До сих пор не могу забыть, как однажды, во время его урока я тайком делала что-то другое, а он подошёл со спины и потрепал меня по волосам и упрекнул, как-то мило исковеркав мою фамилию. Господи, мне казалось, что я там же и умру… Что-то подобное происходило целый год, когда я пыталась засунуть все свои чувства по отношению к нему куда-то далеко-далеко, глубоко-глубоко, чтобы не было так больно. Наверное, мне просто очень нравилось страдать… И я страдала. Страдала, когда видела, как другие теперь ходят вместо меня на дополнительные, все факультативы и весьма сомнительные мероприятия по субботам. Сейчас я и не понимаю, как могла выдерживать это все. Помню только, что вечно твердила себе, что я все делаю правильно. Я зарывалась с головой во все остальные предметы, только бы не было времени думать о нем. Я даже, как в этих дурацких фильмах, зачеркивала дни на календаре, буквально молясь, чтобы год закончился, а с ним ушла эта боль. Прошло уже почти пять лет с последней нашей встречи, с последнего урока. Иногда я вспоминаю о нем. И иногда много думаю, как могло бы все сложиться иначе. Несколько раз я прогуливалась рядом с нашей школой. Быть может в надежде случайно встретить его там? Я придумывала столько возможных ситуаций нашей встречи, как мы поговорим, как я расскажу ему, почему тогда все так получилось. Как улыбнусь ему и как увижу его улыбку в ответ. Мне действительно хотелось верить, что мои глупые подростковые чувства остались далеко в прошлом. Чего только не произошло за эти пять лет, каких только я не встречала людей. Но сегодня он приснился мне. Мы танцевали… Мне так больно. Наверное, это все глупости. Но мое сердце рвется на кусочки. Мы танцевали. Танцевали. Это было так прекрасно… Я проснулась вся в слезах. Наверное, со мной что-то не так. Почему я не могу забыть его? Почему он никак не уходит из моей головы? Прошло же столько лет… Значит, это знак. Я найду его. И мы встретимся. Я хочу показать, кем я стала. Я хочу, чтобы он увидел, что я стала прекрасной женщиной. Увидел, что я больше не тот гадкий утёнок, который убивался по ночам из-за него. А ещё я безумно хочу обнять его…

***

Он все ещё работает там. Боже, у меня трясутся руки. Я наконец смогу увидеть его, поговорить с ним. Я уже договорилась о выходном завтра на работе. Я съезжу туда. Как же хочется увидеть его… А может, все это глупости? Зачем мне это все? Вспомнит ли он вообще меня? Скорее всего забыл давным давно как очередную ученицу. Это просто невозможно. Как дожить до завтра? Что я ему скажу вообще? «Здравствуйте, как у вас дела? Помните меня? Нет? А я вас любила, как никого и никогда раньше, да и после вас тоже. И наверное все еще люблю». Жалкое зрелище. Да он меня десять раз пошлет куда подальше. А если не пошлет, что тогда?..

***

Я договорилась с директором, что зайду к ней на чашечку чая. Сказала, что хочу с ней просто поболтать, и, может, зайти к своим бывшим учителям. Она была только рада. Чудесная женщина на самом деле. Связывалась с ней несколько раз по работе. А к нему я зайду в самом конце. Да, так будет лучше всего. На десерт, получается, оставляю… Что ж, значит нужно собираться. Сколько раз я прокручивала это у себя в голове — как я одеваюсь во что-то такое, от чего невозможно отвести взгляд. Не знаю, что ему нравится. Я хочу выглядеть как роскошная женщина. Платье значит. И каблуки. И распущенные волосы. Точно контраст будет. Хотя конечно ещё тогда я старалась выглядеть круто, постоянно придумывала что-то с одеждой, украшениями. Но что-то подсказывает мне, что это все выглядело ужасно нелепо. Хочется верить, что сейчас все будет по-другому… Да уж, о каких глупостях я вообще думаю… Надо включить какую-нибудь музыку, чтобы перестать думать о нем и о том, как пройдет наша встреча. Все, больше не думать. Чтобы поставить? Дурацкий спотифай предлагает только то, что будет наталкивать на мысли о нем. Хотя как будто я не буду искать связь с ним в каждой мелочи… Ну что же, вот я и готова почти. Чего-то не хватает? Знаю чего. Красная помада. Почему я как дурочка улыбаюсь сама себе? Ну и пусть. Зато очень красивая дурочка. С красивыми красными губами. Он никогда ещё не видел меня такой.

***

Как хорошо, что на улице прохладно. У меня так сильно горят щеки, что я, наверное, похожа на помидор. Черт, я так волнуюсь… Прогуливаюсь по местам, которыми раньше шла до школы. Такая ностальгия. Может и хорошо, что я давным-давно переехала отсюда. Меньше воспоминаний. Вот на этой скамейке мы с подружкой сидели и обсуждали его контрольную. А вот под этим деревом я пряталась от дождя, когда задержалась в школе из-за его дополнительных. Вот сейчас тоже дождь наверное пойдет… Да… Будто не прошло столько времени, будто я все еще его ученица. Надо покурить и успокоиться. Меня всю трясет… Фух… Ладно, соберись тряпка. Все же замечательно. Чудесно. Великолепно. Раньше я о таком и мечтать не могла. Хотя нет, вру, очень даже мечтала. Приятно, конечно, исполнять свои же мечты. Черт, руки трясутся так, что я не могу щелкнуть зажигалкой. Криворукая. Даже покурить нормально не могу… А, нет, вот получилось наконец-то. Мои любимые ментоловые сигареты. Всегда хорошо успокаивали. Опаздываю уже. Надо срочно бежать. Черт, почему так мало сигарет осталось? Была же вроде недавно целая пачка… Ладно, пофиг, потом разберусь, может в сумку выпали. Нет, ну я, конечно, безответственная. Опоздать на встречу, о которой сама же и попросила. Ладно, директриса все равно не будет ругаться. А вот и ее кабинет. Что же, захожу, получается.

***

Не могу сосредоточиться на беседе. Она что-то рассказывает. И выглядит такой счастливой. Значит, все хорошо у нее. И у школы, как я поняла, тоже все отлично. Это самое главное.

***

Бреду по коридорам. Столько всего здесь было. И смеха, и слез, и ссор. Каждая трещинка в стене хранит многолетнюю историю. Я уже была у пары учителей. Все такие милые. Столько историй рассказали, что хоть записывай и издавай сборником. У всех жизнь прекрасная. Завидно, конечно, чуть-чуть, но все равно я рада за них. А вот и наше старое расстроенное фортепиано… Помню, как сотни раз представляла, что буду сидеть и играть на нем. И ко мне сбежится вся школа, чтобы послушать незнакомую мелодию. А потом я начну петь. Какую-нибудь французскую песню, пробирающую насквозь. У некоторых даже выступят слезы. Он будет стоять в стороне и улыбаться мне. Только мне. Сколько раз я ходила кругами по этим коридорам, чтобы «случайно» встретиться с ним. Наверное, мне должно быть стыдно за такое поведение. Я все ещё уверена, что выглядела абсолютно жалко. Ну и ладно. Главное — что теперь все по-другому. Вот его дверь. Точно такая же, какой я ее и запомнила. Сколько через нее проходило учеников до и после меня, не счесть. Сердце бьётся так громко, что, наверное, слышно на всем этаже. А я почему-то не могу зайти внутрь. Мне страшно. Вдруг он засмеет меня? Или ещё хуже, не вспомнит?.. Ладно, надо взять себя в руки и наконец постучать в этот долбанный кусок дерева. Все, стучу. Раз, два, три. Дергаю ручку и тяну дверь на себя. Пусто. В классе никого нет. Мне кажется, что сердце рухнуло в пятки. Как же так? Неужели я облажалась? Нужно было у директрисы спросить, есть ли он на месте. Дура, дура, дура. Дверь в лаборантскую открывается, и я вижу его. Все такой же. Совсем не изменился. Почему он молчит? Не помнит меня? — Здравствуйте, А.А., — я пытаюсь выдавить из себя хоть какое-то подобие улыбки. — Вы, наверное, меня не помните…. — Л., привет! Как я мог бы! — он бросает полотенце на свой стол и подходит ко мне ближе, от чего я перестаю дышать. — Проходи же! Он жестом указывает на стул за первой партой. Наверное, это значит, что мне нужно сесть туда, да? Я ничего не соображаю. Словно пьянею от его голоса, его запаха. Я давно забыла, насколько невероятные у него глаза… — Л.! Ты меня слышишь? — он подходит ближе и ненавязчиво дотрагивается до моего плеча. — Что? Извините, задумалась, — черт, как же его близость сводит меня с ума… — Говорю, чай будешь? Или кофе? — Кофе, если можно. Так, стоп. Не нужно так улыбаться. Но выгнать из головы воспоминание, когда он последний и единственный раз поил меня чаем, невозможно. Я тогда очень сильно поругалась с родителями и расплакалась на коридоре. А он не прошел мимо. Позвал меня к себе в кабинет, пытался успокоить. Сказал очень много важных и нужных слов… Сейчас он снова пошел в лаборантскую. Слышно, как он там гремит чем-то. Как-то неловко, может надо сказать что-то? Точно, нужно отвлечься… Класс вот, например, совсем не изменился. Те же парты, те же плакаты на стенах. Сколько же уроков я провела, разглядывая их. Сердце, кажется, вновь забилось быстрее. Я помню каждый миллиметр этого кабинета. Сколько чувств я тут пережила, сколько счастья, сколько боли. Очень долго это место было важнее дома. — Вот, держи, твой кофе! Правда, был только три в одном, — он садится напротив меня и подвигает ко мне какую-то абсолютно нелепую кружку с хомяками. — Спасибо большое, — кажется, моя улыбка растянулась до ушей. Ой, на парте остался полупрозрачный коричневый след, который я, не задумываясь, тут же вытираю рукавом. — Л.! Как была чистюлей, так и осталась да? — я смотрю в кофе, но знаю, что он улыбается. — Простите, привычка, — честно признаюсь. Помню, как он любит честность. — Ну что, рассказывай давай, как дела у тебя? Чем занимаешься? И почему ни разу не зашла, м? Почему не зашла? Ну как же сказать тебе. Первое время я всякими способами пыталась забыть о тебе. И искала в каждой толпе твой взгляд… Оказалось, что алкоголь и не только помогает вполне даже неплохо. Потом я неосознанно пыталась найти мужчин, похожих на тебя. А потом смирилась. И наконец забыла о тебе. Пока не приснился этот дурацкий сон и не свел меня с ума. Вот почему. — Да, времени все как-то не было, — стараюсь не смотреть на него, хоть и хочется невозможно. — У меня все хорошо. Университет закончила, работаю со второго курса. По специальности. Ничего интересного, в принципе. Вот решила зайти в школу, поболтать со всеми учителями, узнать что да как. — А, понятно! Ну а у меня все по-старому, учу очередных ленивых дурашек, — он усмехнулся. От этого бархатного глубокого смеха меня накрыла волна мурашек. Я наконец оторвала глаза от чертовой кружки и посмотрела на него. Он все это время смотрел на меня. Его глаза… Сколько чувств они могут вызывать? Как возможно столько ощущать одновременно? Я вижу в его глазах отражение себя. Мне хочется плакать. Мне хочется смеятся. Мне хочется поцеловать его. И никогда не отпускать. — Ты счастлива? Не жалеешь, что тогда сделала такой выбор? — вот он, вопрос, которого я боялась… — Я не знаю… А.А., я не знаю, — я не могу больше выносить его взгляд, поэтому сейчас вновь усиленно изучаю кружку. — Столько всего произошло… Мама умерла… Я… может, все могло быть иначе… Я не знаю, А.А., я не знаю… Чувствую, как мне не хватает воздуха. Слишком много эмоций. Дура, ну же успокойся! Давай, справишься же со всем! Всегда справлялась! Он вдруг садиться рядом со мной и обнимает. Ничего не говорит. Только крепко обнимает. Я понимаю, что не могу больше сдерживаться. Слезы градом льются из глаз, и его рубашка становиться мокрой насквозь. Меня трясет, но я чувствую его руку на мой спине. Он размеренно гладит меня, шепча что-то успокаивающее. Его голос… Я не заслуживаю этого. Он гладит меня по голове, по волосам. Я утыкаюсь в его грудь. Так не хочется, чтобы это мгновение заканчивалось хоть когда-либо… Его запах окутал нас, словно огромное мягкое пуховое одеяло. Мне никогда не было так хорошо… Он легонько отстранил меня, когда я немного успокоилась. Я боюсь смотреть на него. Что он скажет? Что я слабачка, что не умею держать свои сраные эмоции в себе? Что я больная? Я чувствую его пальцы на своем подбородке. Он повернул мое лицо. Опять эти глаза… Это невозможно… Кажется, опять потекли слезы. Но я смотрю на него. Смотрю и не отворачиваюсь. Он начинает стирать большими пальцами мокрые дорожки с моих щек. У него такая грубая кожа… Но прикосновения такие нежные. Я хочу раствориться в нем. Вдруг он нечаянно задевает мою губу. Я замерла, страшно даже вздохнуть. Наверное, смотрю на него как сумасшедшая… Ну и пусть. Пусть я сумасшедшая, пусть безумная. Зато рядом с ним. Он молча смотрит на меня. Что за мучение? Его распахнутые глаза и приоткрытые губы… Видит Бог, не хотела я смотреть на его губы… такие потрескавшиеся, но невозможно манящие… Я боюсь себя. Он убирает руки от моего лица… Что это? Сердце пропускает удар. Это кольцо? Он женат? Боже, какая же я дура. Как я могла хоть на секунду представить, что… Что что? Что у него есть чувства ко мне? Что у нас может что-то получиться? Что мы можем быть вместе? Что он все это время сидел и вспоминал меня так же, как и я его? Да конечно, сотни тысяч раз, конечно. Дура, дура, дура. Я выскакиваю из-за парты. Кружка разворачивается, и остывший кофе теперь буквально везде. В глазах темнеет из-за злости. Не на него, разумеется. На себя. Быстрее к выходу, быстрее сбежать отсюда и не опозориться еще больше. И не разрыдаться опять. Вдруг я чувствую его руку на своем запястье. Не хочу оборачиваться. Я знаю, что там. Опять эти поглощающие душу глаза. И эти толкающие на грех губы. Если я обернусь, то не смогу уйти. — Л., не уходи… Его тихий хриплый голос не дает мне сдвинуться с места. Меня словно прибили старыми ржавыми гвоздями к полу. — Отпустите… — боюсь, это моя последняя попытка. Я так не могу больше. Невозможно идти наперекор своим желаниям. Я слишком слаба для этого. — Нет. Такое простое слово. Такое короткое. Но такое страшное сейчас. Неизбежное. Больше всего боялась я именно его. Он потянул меня на себя. Я пыталась бороться, правда пыталась. Но к чему все это. Мы ведь оба взрослых человека. Поэтому я развернулась к нему. Он похож на чертового бога. Так бывает только в книжках. Но я действительно это вижу — солнце светит прямо в окно, которое находится за ним. Он будто сияет, переливается золотом. Свет проходит через его волосы, создавая нимб вокруг его головы. Он невероятно красив. Даже больше, чем я запомнила. Он притягивает меня к себе, и я даже не пытаюсь сопротивляться. Я мечтала об этом столько лет. Сколько раз, когда я закрывала глаза, я представляла, как он меня целует. И наконец, это не сон и не фантазия. Это реальность. Его губы оказались неожиданно мягкими. А я думала они будут потрескавшимися и сухими. Я чувствую его руки везде. Каждое его прикосновение обжигает меня, на шаг приближая к Аду. Это так неправильно, но так приятно. Я хочу утонуть в нем. Что же творит его язык… Я вся горю, пылаю, сгораю изнутри. Он так близко ко мне. Я чувствую его крепкую грудь, бедра. Так хочется зарыться в его волосы… Хочется трогать его везде. Я хочу запомнить его, пока есть шанс. Каждый миллиметр его тела. Я должна заполнить всю свою память им. Я прижимаю его к себе так сильно, как только могу. Его руки блуждают где-то ниже спины. У меня кружится голова. Я пьянею от него сильнее, чем от любого алкоголя. Он подхватывает меня за талию и сажает на парту, не разрывая поцелуй. Черт, какой он горячий. В прямом смысле слова. Он буквально пылает. А я хочу раствориться в нем, проникнуть каждым атомом к нему под кожу. Я чувствую его руку в моих волосах. Он собирает их и натягивает так сильно, что на мгновение у меня темнеет в глазах. Моя голова непроизвольно запрокидывается назад, и его губы встречаются с моей шеей. Я дрожу как осиновый лист. Я чувствую его возбуждение. Но я все еще не верю, что это действительно происходит со мной. Он действительно хочет меня. И я готова ради него на все. Когда он прикусывает кожу за моим ухом, я не могу сдерживаться. Короткий и тихий стон вырывается из меня, но я тут же закусываю губу. Остаток моего разума подсказывает мне, что сейчас не время и не место для лишних звуков. — Нет, Л., стоп. Хватит, — он вдруг отходит от меня и отворачивается. — Я… Я сделала что-то не так? — мне кажется, я сейчас разрыдаюсь. Мое тело и разум требует его незамедлительной близости, пока он с каждой секундой отдаляется от меня все дальше и дальше. Нет, конечно нет. Это я сделал что-то не так. — он все еще стоит ко мне спиной, но я уверена, что он прикрыл глаза. — Что же я делаю, что же, черт возьми, я делаю… Он зло, со всей силы сбрасывает документы со своего стола. Его спина и шея так напряжены, что хочется дотронуться до него, обнять. Но я боюсь. Боюсь, что сделаю что-то не так. Я слышу его тяжелое дыхание. Тишина в классе почти осязаемая. Но я сижу и не двигаюсь. Не знаю почему. Вокруг него витает опасность. Но я не двигаюсь. Я мазохистка и знаю это. Я готова ко всему, что может произойти дальше. Я жду. И, наконец, он поворачивается ко мне. В его глазах плещется спокойная уверенность. Он целует меня, снова. Это совсем другой поцелуй. Будто он меня наказывает за что-то. Но я готова принять все от него. Я люблю его. И всецело принадлежу ему.