Желтый туман

Сэм забывает о тяжелой утренней охоте перед дверью своей комнаты. Ему не терпится увидеть, сколько роз на кровати сегодня. Странный язык общения, конечно, придумал Габриэль. Три розы означали, что ночь они проведут вместе. Одна говорила, что он будет спать в одиночестве. Сэм почти уверен, что сегодня их три. Габриэль не может оставить его в одиночестве в день рождения. Сэм открывает дверь рывком. Взгляд сразу устремляется к аккуратно заправленной кровати. Поверх покрывала лежит потрясающе красивая кроваво-красная роза. Она одна. Настроение портится. Сэм убеждает себя, что это неважно. Габриэль мог забыть о его дне рождении. Поверить в это сложно. У архангелов идеальная память. Габриэль знает все о праздниках и их важности для людей. Сэм идет в ванную. Снова и снова думает, что нет причин расстраиваться так сильно. Это просто день рождения. Он уже давно его не отмечает. Сэм открывает дверь и оказывается в густом желтом тумане. Сразу же на рефлексах пытается выйти обратно в комнату, но все ориентиры исчезают. Пол уходит из-под ног. Тело парит в невесомости. Яркий солнечный свет режет глаза. Они слезятся. Сэм моргает и вертит головой. Он хочет понять, что и к чему. Рот приоткрывается от удивления. Он находится на берегу озера. Вода в нем темно-зеленая и спокойная. Она кристально прозрачная. Сэм видит косяк совсем мелких рыбешек. Озеро окружено высокими скалистыми обрывами. Воздух свежий настолько, что имеет вкус. Картинка вдруг пропадает. Сэм понимает, что зрение отняли теплые ладони, которые легли на глаза. Он невольно улыбается. У Габриэля много ребячливых повадок. Закрывать глаза одна из них. Сэм любит каждую. — С днем рождения, Сэмми, — прямо в ухо шепчет Габриэль. По коже бегут мурашки, а в груди становится тепло-тепло. Сэм разворачивается, как только ладони исчезают с глаз. Габриэль легко балансирует на массивном булыжнике с неровной поверхностью и сияет широкой улыбкой. — И как тебе верить? — мягко журит Сэм, хотя больше всего хочет обнять и поцеловать. — Эй, не моя вина, что ты посмотрел на кровать и не посмотрел на тумбочку. Улыбка Габриэля становится хитрой-хитрой. Сэм сдерживается из последних сил. А потом думает, что какого черта. У него день рождения. Ему можно все. Тем более поцеловать своего парня, который устроил ему прекрасный сюрприз. Все равно, что в Габриэле от обычного парня — ничего. С ним он просто весельчак Гэйб, любящий и заботливый. Этого достаточно. Сэм целует вдумчиво и страстно. Над их головами оживленно щебечут птицы, и шелестит легкий ветер. Настроение становится прекрасным. — Ну, хорош, завязывайте с этими соплями, — недовольный голос такой родной, что Сэм не успевает испугаться. — Дин, — и утверждает, и немного спрашивает Сэм, когда отрывается от Габриэля, поворачивает голову и видит брата, а с ним и все, что не заметил раньше: большой мягкий плед, корзины с едой и высокий торт со свечами. — Я хотел закинуть его в Антарктиду, но подумал, что ты расстроишься, — доверительным шепотом сообщает Габриэль. — Оставьте свои телячьи нежности до праздничной ночи. Мне жрать охота, — в одно время с Габриэлем говорит Дин, а потом сверлит того возмущенным и недовольным взглядом. Сэм не выдерживает и смеется в голос. Он уверен, что это его лучший день рождения.