"Завоеватели".

- Джек! Гневный оклик улетел в молоко. Улыбчивый владелец таверны даже не повернулся на него: он был весьма занят тем, что вытягивал из посетителя последние деньги, лихо пользуясь своей доброжелательностью и милым хитроватым выражением лица. - Джек Лондон, не соизволишь ко мне повернуться? На громкий голос Драйзера вообще сложно было не обернуться, но Джек лишь улыбнулся еще хитрей, отчего лицо посетителя, на которого тот до сих пор и смотрел, приобрело какое-то совсем уж несчастное выражение. Видно, где-то в глубине души бедняга чувствовал, что точно останется без единой монетки. - ЛОНДОН! - Да-да? – к клиру все же повернулись. Лукавые карие глаза встретились с серо-зелеными, настороженными и пронизывающими. Скользнули по сутане, по четкам в руках, вернулись к лицу, внимательно изучили растрепанные светло-русые волосы. Сверкнули. – Вам бы, ваше святейшество, прическу в порядок привести. Несолидно выглядите. - Лондон, ты снова за свое! – кажется, Драйзеру было плевать на свою несолидность. Ему хватало себя солидным ощущать. – Когда ты уже одумаешься?! - Очень скоро, - моментально горячо пообещал Джек, краем глаза замечая, что посетитель медленно отступает от стойки. Хотел было отвлечься на него, но Драйзер шагнул в сторону, не давая этого сделать. – Считай, я уже одумался! - Хорошо, - неожиданно легко согласился священник. – О чем я говорю, Джек? - В смысле? – очень натурально удивился он на такое. Разыгрывать натуральное удивление он умел очень хорошо: недаром же несколько лет был воришкой на рынке, для которого актерское мастерство ой как важно. – О том, что я натворил! - И что же ты натворил, давай-ка поточнее? - Я… - Джек улыбнулся, не выдавая того, что он был в тупике, и принялся накручивать на палец тонкий хвостик, в который были заплетены его каштановые волосы. Понимаете ли, творил что-то он не переставая, так что понятия не имел, о чем конкретно говорил суровый Драйзер. Во взгляде того, кстати, мелькнуло что-то насмешливое, но оно тут же сменилось серьезностью. Клир выдохнул. Он даже не сомневался, что так и будет. - Ты же понимаешь, что ты когда-нибудь нарвешься? Я ведь помню, Джек, как мы познакомились: я едва спас тебя от казни, и из-за чего тебя собирались повесить, скажи мне? Уж не из-за того, что ты попался на очередной краже? Неужели жизнь тебя совсем ничему не учит? Можно подумать, что ты провел два месяца в монастыре просто так!.. - Вообще-то, меня хотели повесить, потому что меня кинул мой напарник, - в сторону протянул Джек, который никогда бы не попался на какой-то там краже. Да он такие махинации выстраивал, что приходилось на сотню шагов все просчитывать, а тут – какая-то кража? Смех, да и только. И знал бы Драйзер, что он только все испортил Джеку своим вмешательством… уж он-то с легкостью бы договорился с тем стражником, а так – пришлось целых два месяца провести в монастыре в компании крайне занудных строгих личностей. И Драйзер, уж можете Джеку поверить, приятным исключением не был. По крайней мере, тогда. Клирик, между тем, явно не собирался успокаиваться. Он говорил громким, хорошо поставленным голосом, очень четко и ясно, иногда резко обрывал предложения и гневно и недовольно взирал на Джека, который был почти на голову ниже его. Лондон улыбался, продолжая слушать. Точнее, прислушиваться – он не обращал внимания на мораль, которую ему читали, ибо Драйзер делал это не менее трех раз в неделю, причем делал со вкусом; Лондон слушал сам голос, вслушивался во властные нотки, и нравились они ему просто безумно. Видимо, на его лице это отразилось, поскольку Драйзер осекся и сжал губы. - Джек! Я понимаю, что тебе глубоко наплевать, но я священник! Клир, понимаешь?! У меня строгие моральные принципы, которые и у тебя, раздолбай, тоже должны быть! - Ну да, знаем мы твои «строгие моральные принципы», - пробормотал крайне довольно Джек, надеясь, что Драйзер не слышал. Точнее, не так: надеясь, что Драйзер слышал, но делая для обратного все возможное. – Когда ты чуть ли не на алтаре… Он замолчал, буквально кожей чувствуя тяжелый пронизывающий взгляд. На губах появилась предвкушающая улыбка, но она тут же померкла, ибо Драйзер выпрямился, решительным движением приглаживая волосы. Джек этот жест прекрасно знал: он означал, что лекция продлится еще несколько часов. Драйзер вполне мог, о да. Сил у него хватало. Эх, кто бы знал, как иногда хотелось Лондону схватить этого упрямца за ворот сутаны и просто перетащить его через эту чертову стойку между ними, чтобы затем… согрешить. Разочек. Или два. Драйзера приходилось завоевывать каждый день – и это было самым восхитительным. Даже когда, казалось, все преграды разбиты вдребезги, и уже ни о каких завоеваниях и говорить не нужно, все равно – на следующий день все с начала. Медленно, шажок за шажком… Но часто оказывалось, что сам завоеватель слишком уж заигрывался и оказывался загнанной в ловушку жертвой. И это тоже было восхитительно. - Прекрати о таком думать, Лондон! – громкий голос вывел Джека из своих мыслей, и только тогда он сообразил, что весьма красноречиво прикусывает губу и смотрит на клира, который, кажется, распинался о высоких моральных ценностях и прочей несуществующей для Джека ерунде. - О каком? – Джек лукаво улыбнулся, опираясь обеими руками о стойку и чуть царапая ее коротким кошачьим и крайне соблазнительным движением. - О таком, - ни на секунду не растерялся Драйзер, не переставая сверлить хозяина таверны взглядом. Тот сощурил карие глаза, облизнулся. – Ты вообще прислушиваешься к моим словам? Джек, очнись, то, что ты добился хоть какой-то стабильности в жизни – это еще ничего не значит! Если ты не перестанешь заниматься на рынке своими махинациями, то когда-нибудь тебя схватят, и уж я вряд ли смогу спасти тебя! На тебя жалуется каждая вторая продавщица, а уж своих посетителей ты обдираешь просто до нитки! Джек, где твоя совесть? Боже, я понимаю, у тебя она напрочь отсутствует, но ведь надо же хоть иногда… Он осекся, когда рука Джека впилась в его ворот и резко дернула на себя, завалился на стойку, но довольно ловко – видно, уже не в первый раз такое было – перемахнул через нее, едва не падая на пол. Шум привлек посетителей таверны, они разом повернулись к стойке, но за ней на первый взгляд никого не было. Только на первый – подошел бы кто-нибудь ближе, и смог бы наблюдать замечательную картину того, как Джек прижимает к стойке клира, сидящего на полу, и самозабвенно целует его, сам довольно удобно устроившись на его бедрах. - Ты пройдоха, Джек, - после поцелуя тяжело выдохнул священник, и Лондон довольно улыбнулся – для него это был комплимент. - Ты знал это со дня нашего знакомства, - усмехнулся крайне довольно он, но тут же чуть поморщился – Драйзер весьма бесцеремонно спихнул его с себя и поднялся, отряхиваясь. Покосился на до сих пор сидящего Джека, тяжело, очень тяжело вздохнул и протянул ему руку. Легкий парень подскочил, словно ненароком заваливаясь на клира, но тот осадил его настороженным взглядом. - Ты невыносим. Джек улыбнулся на этот раз с восторгом. Это была явная победа – этот едва заметно дрогнувший голос, эти пальцы, сжавшиеся на его плече, эти прикрытые на несколько секунд глаза… Сегодняшнее завоевание Драйзера прошло успешно. Оставалось самую малость – и можно менять роль на жертву и подчиняться, подчиняться и подчиняться своему завоевателю… Лондон окликнул своего помощника, отдал пару распоряжений и быстро сбежал по лесенке, ведущей в подвал, где и находилась его комната. Драйзер уже дожидался там – с идеальной осанкой, не очень высокий, стройный и весь словно из цельного куска мрамора выточенный – он стоял у стола, опираясь на него одной рукой, а в другой крутил свои четки, которые отложил при виде Джека. - Знаешь, - сказал он, прямо глядя на улыбающегося парня и делая пару шагов вперед, - если ты надеешься, что этим самым ты избежишь, - еще несколько шагов, - моих лекций, то ты очень, - и еще шаги, а в следующую секунду Джек уже прижат спиной к стене, - ошибаешься. - Я приду к вам исповедаться, ваше святейшество, - под пронзающим взглядом с ума сойти можно было еще так. Джек его не боялся, о, разумеется, нет – но этот взгляд вызывал по всему телу такую дрожь, что ноги напрочь отказывались держать. - Нет уж, - голос Драйзера опустился до шепота. – В святое место я тебя не пущу. Ты тот еще бес… Карие глаза потемнели от желания, серо-зеленые – наоборот, были едва ли не холодны. Взгляд ощутимо колол. - Когда-нибудь ты точно доиграешься, Джек… - пониженный голос рядом с ухом ощущается едва ли не физически. О, сколько бы Джек отдал сейчас, чтобы его действительно касались, но нет – Драйзер только пронзал его своим взглядом и говорил. И ведь Лондон понимал, что никакое это не совращение, что Драйзер не издевается нисколько – он просто, черт возьми, читает ему проповеди своим гребаным голосом! И он не выдержал – слегка прогнулся, закидывая руки клиру на шею и вставая на цыпочки, поцеловал его, жадно и дразняще одновременно, тут же едва не растерял всю инициативу от рук, скользнувших по его спине, но справился с собой, толкая Драйзера в сторону кровати. Идти куда-то, не разрывая поцелуи, было невероятно неудобно. Священник, что не удивительно, споткнулся и завалился на кровать. Парень, рухнувший вместе с ним, явно воспринял это как неплохой такой подарок Фортуны. Его пальцы тут же заскользили по сутане, нащупывая пуговицы. Джек чертыхнулся. - Пора вводить для священников новую форму одежды, а то так неудобно ее стаскивать, - почти что промурлыкал он крайне нахальным тоном, за что моментально получил укус за губу и долгий, просто невероятный поцелуй, от которого мозги просто поплыли, и пуговицы стало расстегивать раза в два тяжелей. Но Джек все же справился, стаскивая сутану, а затем и льняную рубаху с Драйзера. Потянулся и к штанам, но больше своевольничать ему не дали – резко схватили за руку и перевернули. Теперь нависали над Джеком, продолжая целовать его и исследовать руками стройное выгибающееся тело. Жилет, рубаха, штаны – все полетело на пол, Драйзеру сейчас явно не до порядка было, тем более что у Джека сбилось дыхание, а взгляд был уже откровенно пьяным. Ослабшая тесьма была стащена с каштановых волос грубоватым движением, клир намотал длинные волосы на кулак, лишая Джека возможности крутить головой, но тому и не хотелось особо – он закинул ноги на бедра священника, выгибаясь при этом так, что действительно становился похож на кота. Очень соблазнительного, между прочим… Поцелуи перешли с припухших губ на шею, тут же оставив на загорелой коже несколько заметных отметок, спустились ниже, на грудь, но и там долго не задержались. С губ Лондона сорвался стон – тихий, долгий, предвкушающий. Но он резко оборвался, стоило Драйзеру коснуться губами его члена – рот немо раскрылся, а в распахнутых глазах отразилась такая буря эмоций, что сложно было не залюбоваться. Но клир не остановился. Он медленно, будто издеваясь, прошелся по всей длине, едва касаясь кожи губами, и отстранился, вновь нависая над Джеком. Тот вряд ли мог сейчас сказать что-то – он тяжело дышал, не сдерживая коротких стонов, смотрел абсолютно невменяемыми глазами и явно хотел только одного – продолжения. В такие моменты у Драйзера всегда мелькала мысль: «А что, если остановиться? Просто взять и уйти, чтобы хоть раз проучить?» Но он не мог. Он физически не мог оторваться от него, от его губ, от его глаз, от податливого тела… О, сколько раз Драй уже после всего себя за такое проклинал… Но Джек действительно был демоном. Он соблазнял, каждым своим движением и словом, и сопротивляться было просто невозможно… Драйзер все же отстранился на несколько секунд, чтобы стащить с себя лишние в этой ситуации штаны, чем Джек моментально воспользовался – навалился на него, но на кровать уронить так и не смог, просто уселся на бедра сверху, сразу, без всякой подготовки насаживаясь на него и прогибаясь, ощущая на спине и в волосах властные руки и безоговорочно подчиняясь горячим губам, из-за которых даже стонать было невозможно – рот они затыкали на славу. - М-м-м!.. – а стонать хотелось, и просто безумно. Руки Драйзера спустились на бедра парня, не давая ему двигаться самостоятельно, задавая свой четкий, властный темп, и Джек даже на поцелуи отвечать уже не мог – он задыхался, стонал, не отрывая затуманенный взгляд полуоткрытых глаз от серо-зеленых, таких же горящих, как и всегда, глаз клира, и ясно понимая, что за ним он пойдет куда угодно – хоть в монастырь, хоть на плаху, хоть в сам ад. Плевать. Лишь бы… на него продолжали смотреть так же… - Дра-а-ай!.. Это было так странно для него – полностью терять инициативу. Так поддаваться и так желать делать это… Черт, и кто бы мог подумать, что он так полюбит какого-то там святошу, который только и может, что читать всем лекции… - Драй… - Я тебя не отпущу, - жаркий шепот на самое ухо, закрепленный длинным, горячим поцелуем в шею, и все это послужило уже последней каплей – Джек дрогнул, прижимаясь к клиру, царапая ему спину короткими аккуратными ногтями и крепко жмурясь, кусая мужчину за плечо, лишь бы только не кричать от удовольствия, чего так безумно хотелось… На Драйзера Джек оказывал, видно, то же действие, что и он сам на того – священник сжал парня в своих объятиях крепче, хрипло и сбито выдыхая его имя и едва удерживая плывущее сознание. - Джек… Приходить в себя было приятно. Они лежали на кровати рядом, и Драйзер, сам того не замечая, перебирал волосы Лондона, утыкающегося ему носом в плечо. Драй, если честно, мало о таком задумывался, но… он любил Джека. Любил безоговорочно. Ругал его, читал ему нотации, порывался изгонять бесов и иногда ссорился чуть ли не до драк – и любил. Чувство было неосязаемым, совсем не таким, каким представлял его сам Драйзер. Не светлым. Скорее… алым, наверное, если вообще можно дать чувству цвет. Лондон повернулся боком, открывая глаза и улыбаясь. Клир покосился на него со вздохом. - Не думай, что это превратится в закономерность, - произнес он, сам понимая, что говорит ерунду. Уже превратилось. Он, поморщившись, присел на кровати, затем встал и принялся одеваться под внимательным кошачьим взглядом Джека. Тот даже не пошевелился – так и лежал, до пояса укрытый одеялом, улыбался и смотрел на священника, который становился все мрачнее и мрачнее, догадываясь, что пройдоха-Джек буквально читает его мысли. Поспешно застегнул свою сутану, решительным движением провел по волосам, приглаживая их, и уже развернулся, чтобы уйти, но неожиданно замер. Оглянулся на Джека, мысленно признавая свое поражение. - Завтра приходи ко мне домой. Несмотря на все твои выкрутасы, мы все же должны поговорить о твоих махинациях, Джек. Тот лукаво улыбнулся. - Завтра? А что, если мне требуется очередная доза морали сегодня? – он сощурился, глядя, как в глазах Драйзера на несколько секунд проступает счастливый, легкий какой-то огонек. Но голос прозвучал так же, как и всегда: - Если требуется сегодня – приходи сегодня. Не могу же я отказать страждущему, в самом деле… - незаметная усмешка и короткий поклон – и Драйзер развернулся, поднимаясь наверх. Через несколько мгновений послышался хлопок входной двери, и только тогда Джек перевернулся на спину, счастливо улыбаясь и едва ли не смеясь. Раскинул руки, глядя в потолок. Сегодня Драйзера снова придется завоевывать… хотя бы для того, чтобы после быть завоеванным самому.