Пустота снов

Юркая тропинка змейкой бежит по пустынной улице. Заброшенные дворики, покосившиеся ворота, земля, заросшая сорняком, доходящим до колена. Все это, как ни странно, напоминало и напоминает мне о детстве. Сухие ветви деревьев склоняются под порывами ветра, цепляя края моей одежды. Робкий стук некоторых из них по осколкам стекол в оконных рамах. Редкие солнечные блики, мелькающие через пушистые серые облака, загораживающие тарелку солнечного круга. Вниз по улице виднеется речное течение. Полуиссохшая речка скромно журчит, но в тишине этого места слышен даже этот тихий плеск воды. Темные камни в ней покрыты илом, а берега усыпаны мелкой пожухлой травкой, листьями и сухими ломкими веточками. Я иду. Я просто иду, петляя по крутой дороге. Под ногами мелодично шуршат камушки, перекатывая свои ободранные бока вслед за моей стопой. Волосы, повинуясь зову ветра, медленно переползают на лицо и недовольствуют, когда их отправляют обратно, заправляя пальцами за уши. Длинная свободная белая рубашка развивается, словно флаг. Несмотря на густую облачность, на улице тепло. Пустынно. Словно пеплом покрыта вся местность. Будто выйдешь за пределы улицы и там будет ждать только пустота. За спиной, во всей своей красе, в этой тихой мрачности высится замок. Смотря на него вспоминаются все те годы, которые были проведены там. Под моим взором из воспоминаний оживают картины прошлого. Лица людей, знакомых мне когда-то и забытых сейчас. Тщетные попытки забыть все это сводятся мною к нулю, да и зачем? Мое прошлое всегда останется моим прошлым. Тихо поскрипывают половицы в воспоминаниях, качается фонарь на железной дужке, отбрасывая на стены мрачные тени. По бесчисленным коридорам то и дело раздается зловещее рычание, и я снова сбегаю от этого безумия на пустынные улицы. Сейчас все, что мне остается, - это ходить по заброшенным пыльным комнатам с мебелью, накрытой пологами. Заглядывать в шкафы, слушая отдающийся эхом стук шариков от моли по полу. Сидеть на продавленной временем софе. Играть на кухне, словно в детстве, когда разрешали вытаскивать всю посуду и делать с ней все что угодно. Безнаказанность. Все что осталось – пыль. Пыль и тишина, которые проедают своей безнадежностью. Те ссыпающиеся в сосуд жизни осколки прошлого медленно превращаются в песок, тонкой струйкой вытекающий сквозь отверстие в песочных часах. А я становлюсь запертым в бутылке корабликом, или мотыльком, который словно зачарованный летит на свет фонаря, зная, что его там ждет. Пустота. Вот мой удел в этом странном мире снов.