Иней

Белый пар, вылетавший изо рта с каждым выдохом, клубился и медленно таял, успевая лишь на пару мгновений закрутиться полупрозрачными узорами в стылом утреннем воздухе; руки дрожали, и желание верить, что это лишь от холода, казалось по-детски наивным. Отогреть дыханием онемевшие пальцы не удавалось, да и снимать лишний раз тёплые перчатки совсем не хотелось; порою казалось, что лопата пристыла к рукам, став с ними единым целым, и в груди комком сворачивался нелепый страх, что так и придётся ходить до конца жизни. Застывшая земля поддавалась с трудом, раздражая тем самым до скрипа зубов и дрожи в коленях. В холодное октябрьское утро рыцари Священного Ордена Сол Бэдгай и Кай Киске копали братскую могилу. Они и ещё несколько человек взялись за лопаты накануне вечером и трудились всю ночь. Сол не понимал, зачем поступать так нерационально, — можно было использовать магию и не отмораживать себе пальцы, ковыряясь в почве лопатами, — но молчал, зная, что спорить, пытаясь опровергнуть абсурдность разговоров о дани умершим, изживших свой век традиций и прочей чепухи, бесполезно. В конце концов, не в первый раз приходится копать общую могилу. Ближе к восходу с лопатами в руках остались только Кай и Сол, остальные же не вынесли холода и тяжёлого для их и без того измученных тел труда и ушли. Мужчина хотел прогнать и мальчишку, видя, что тот настолько замёрз, что едва шевелится, но быстро оставил это дело, понимая, что всё без толку. Упрямый ребёнок. — Раз уж остался, то работай, а не стой столбом, — проворчал Сол, бросив в спину юного рыцаря комок земли. — Замёрзнешь. — Извини, просто восход сегодня такой красивый... — вздрогнув, пробормотал Кай. — Восход. У нас гора трупов, а у него восход... Отдохнул? Давай обратно. Мальчишка краем глаза посмотрел на Сола; мужчина энергично копал, бросая комья земли из ямы с такой яростью, словно разрывал плоть Гира, и перекатывал сигарету из одного угла рта в другой, выдыхая вместе смешанный с белым паром серый дым. Кай мог только удивляться, как Солу не холодно в одной лишь форме Священного Ордена; в начале на его плечах был ещё плащ с капюшоном, но вскоре мужчина избавился от него, бросив куда-то в сторону. Вечно растрёпанные каштановые волосы отчасти побелели, покрывший инеем, при желании можно было заметить, что он нарос и на ресницах, которые правда сложно было увидеть из-за надвинутой налобной повязки. — Тебе не холодно? — всё же осмелился спросить Кай. — Нет. Я разогрелся, — бросил мужчина, выбираясь из ямы. Мальчишка окинул взглядом Сола: одежда перепачкана в глине, могучая грудь вздымается от тяжёлого и хриплого дыхания, а сигарета — чёрт знает какая по счёту за прошедшее время — дотлела почти до конца. Он устал, ему надоело. В самом деле, сколько можно копать? Могила уже достаточно глубокая и широкая, всё-таки, ночью трудилось больше двух человек. — Достаточно, — сделал вывод по проделанной работе Сол, закуривая новую сигарету. — Все?.. — Все поместятся. Кай втянул голову в плечи, скрещивая руки на груди, и поёжился, но, наверное, больше от колючих слов, чем от холода. — Так цинично прозвучало, — пробормотал мальчишка, пошевелив онемевшими пальцами. — Правдиво прозвучало, — хмыкнул Сол. — Живые копают могилы мёртвым. Это нормально. Или ты опять мне начнёшь заливать про страдающие души? — Мы не можем для каждого вырыть могилу, поэтому приходится хоронить в общей. Это так... Так... — Кай не знал, какие подобрать слова. — Обидно? За кого? За мёртвых? Мальчишка едва ли не прорычал, скрипнув зубами; до чего же порой невыносимо слышать такие слова! Почему Сол был так спокоен всё время, пока они копали эту могилу? Почему его лицо оставалось каменным и холодным в то время, как те рыцари, что были с ними, не могли скрыть жалости, отчаяния и страха? Почему он так циничен? Вдруг мужчина протянул руку и парой лёгких движений смахнул с ресниц и кончиков волос Кая белую крошку, попутно потрепав его по голове. Мальчишка удивился, не понимая, что нашло на Сола; тот посмотрел на свою ладонь, покрытую белоснежной пылью, и, вздыхая, выпустил изо рта сигаретный дым. — Когда мы закопаем трупы, земля покроется инеем, — сказал мужчина. — Погода ещё не стабильна, скорее всего, он растает либо уже сегодня, либо завтра. Быстро, да? Лишний груз ответственности, тяжёлые воспоминания, надуманная вина и прочий хлам должны таять так же быстро, как иней. Мы не вернём мёртвых. Зачем себя за их смерть винить? Выкопать им могилу — единственное, что мы можем за них сделать. Ну, ты ещё, наверное, помолишься. Всё. Кай сначала с подозрением отнёсся к словам Сола, который редко говорил длинные предложения, но почти тут же задумался, понимая, что только что услышал мысль, над которой ему стоило бы подумать. — Философ... — пробормотал мальчишка, убирая упавшие на лицо пряди. — Бывает, — невесело усмехнулся Сол. Выплывающее из-за горизонта солнце щедро дарило пространству свой свет, и всё, что было покрыто инеем, румянилось и сияло, красноречиво говоря о том, что рассвет в это утро воистину прекрасен. Но красоты был недолог век — иней вскоре растаял, оставляя после себя на ресницах маленькие капельки воды, которые можно было спутать со слезами.