Подобно сну

Жизнь — это «сейчас». Нет никаких «потом». Так пусть она пылает всегда жарким огнем.

Микаса — сильная. Воля в кулаке — ни капли неуверенности, ни лишней эмоции: Микаса просто не знает другой жизни. Холод во взгляде, бездушие в голосе — это маска, надетая на лицо, чтобы выжить. А сердце по-прежнему неровно бьется — она живет, и она еще дышит. Над головой Микасы голубое небо, под ногами — выжженная земля: зелень и деревья, погребенные под стенами трех каменных защитниц — Мария, Роза и Шина. Губы называют эти места домом — голос звучит безразлично: Микаса ненавидит голые, окостенелые здания, возведенные для спасения душ человеческой цивилизации. Здесь она глотает отравленный воздух, насквозь пропитанный слезами и кровью, и не чувствует боли. Микаса — не ангел, хотя крылья есть. Летает высоко и свободно под огненными облаками, пытаясь дотянуться до небес — не верит, но надеется на чудо. Крылья опалены — небеса не принимают никого, и Микаса всеми силами пытается не пасть в руки Ада, тянувшего к ней свои черные пальцы. Микаса кричит охрипшим голосом неслышно, глядит глазами цвета обсидиана серьезно, с укором — нет ключей, чтобы владеть таинственными механизмами ее души. Микаса не имеет права сдаваться, ведь тогда потеряет себя. Она — это «сейчас». И она существует. У Микасы не может быть будущего. Ей не почувствовать любовь к собственному ребенку и не умереть улыбающейся старушкой на склоне лет: нить судьбы оборвется в скором времени от рук или зубов гигантов. Потому что ее жизнь — надежда. А надежда — ее жизнь. Она — часть будущего мира. Ей говорят: «Будущее есть», твердо, почти убедительно. В ответ Микаса лишь улыбнется. Может быть, она поверит, если будет сказано с верой. Микаса родом из Шиганшины, чтобы просто довериться словам о свободе — она видела реальность, скрываемую властями за внутренними стенами. Она похоронена там же — она настоящая, в обнимку со своим маленьким счастьем, именуемым домом. В Легионе Разведки все смертники, уже трупы в глазах остальных, провожающих их взглядом за стены днем. А вечером черное небо вновь наполнится дымом тлеющей плоти. Микаса смотрит на этот огонь, полыхающий на погребальном костре, и отчаяние сдавливает грудь. Порой ей кажется, что сражаться бесполезно. В ее мире нет места мечтам. Уверенность и самопожертвование — двигатель прогресса. Они строят своё будущее острыми клинками и силой духа, настоящее же построено на костях защитников — горящих когда-то надеждой сотни душ. Теперь уже пеплом. Ее жизнь подобна сну. Временами кажется, будто всё это до жути реалистичный кошмар, и она вот-вот проснется. Встанет с постели и, открыв двери во внешний мир, будет ослеплена солнечным светом. Протянет руки навстречу теплоте и радостно рассмеется — Микаса живет мечтой, прекрасно зная: она будет жестоко наказана реальностью за своё слабоволие. Но ей хочется верить. И она верит Эрену — тому, чьи глаза ни днем ни ночью не перестают пылать неугасимой надеждой, даря ее потерянным мыслям смысл. Микаса прижимает к губам алый шарф дрожащими ладонями, вдыхая запах дома. Она живет для Эрена, живет его одной-единственной верой в светлое грядущее. Микаса — сильная, но плачет. — Эрен… — мольба во взгляде, надежда в голосе. — Будущее есть! — закричит он ей в лицо. И Микаса верит глазам цвета лета, потому что верить ей больше нечему. Он вырвет для человечества своё сердце и, освещая им путь, уверенно пойдет вперед. Он будет спотыкаться о камни и падать на колени, ненавидя себя за минутные слабости. А Микаса всегда будет рядом. Она обнимет его со спины и поведет дальше, по-матерински шепча на ушко воодушевляющие слова. Сквозь огонь, через боль и слезы, истекая кровью, они дойдут до конца. Они перешагнут этот рубеж. Вместе. И рухнут стены, превратившись в руины. И откроются зеленые дали с водяными просторами до самого горизонта. Микаса выйдет вперед и раскинет руки в стороны, наполнив легкие воздухом без воспоминаний. Крупинки слез упадут на землю — Микаса вздохнет раскованно, улыбнувшись без тени грусти. Она захочет пройти мир босиком, ощутив нагими стопами морские волны и холод скованных во льдах стран. Микаса прикоснется руками к горячим пескам — совсем не таким, что были изображены в книгах — и тихо рассмеется. Здесь всё настоящее: цветы и трава. Ее мир построен из человеческих надежд.