И ничего не понятно

- Я хочу тебя поцеловать, - твердо отвечает Уеда, и Казуя от удивления чуть не задыхается воздухом. Ему больше не кажется, он теперь уверен - одногруппник над ним издевается. *** Казуя старался сдерживать себя и соблюдать дистанцию между ними, не отдаляясь, но и не сближаясь с Татсуей. Лишние проблемы от никому не нужной любви не должны мешать их совместной работе, которую они выполняют более десяти лет. Но Татсуя однажды заявляет ему, что все знает, когда остальные участники группы покидают студию. Уеда говорит, что понимает его. Стараясь не грубить, он благодарит за чувства, и признается, что сильно удивлен. И просит прощения, отведя смущенный взгляд. Казуя сжимает кулаки, сдерживая себя от тяжелого вздоха. Уеда также обещает ему, что никому не расскажет и, что он хотел бы восстановить их старые отношения. Просит Казую помочь ему в этом. Представляя их со стороны, Казуе вся сцена кажется ужасно смешной и глупой, и он с трудом верит в то, что это реальность. Хочется отказать в этом, заявив - его чувства не игрушка, чтобы так легко их погасить, стоит только захотеть. Но вместо всяких возмущений Казуя просит прощения у Татсуи за доставленные проблемы, называет Лидером и обещает помочь всем, чем может. Татсуя хмурит брови, прикусывает губу и недовольным голосом просит не издеваться над ним, имея в виду неформальный статус бывшего Лидера. Казуе хочется усмехнуться, но он лишь мотает головой и извиняется еще раз, радостно и доверчиво улыбаясь, что аж морщинки появляются у кончиков глаз. И по одному только взгляду Уеды понимает, что актер из него сейчас паршивый – даже малолетний ребенок поймет, что улыбка его фальшивая. Проходят дни, но вести себя, будто ничего не было, очень трудно. Когда Татсуя что-то роняет, а Каменаши старается помочь ему, одногруппник быстрее собирает вещи и, прошептав тихое «извини», возвращается к своим делам. Казуя в недовольстве пытается отвлечься на посторонние темы, но раз за разом снова обращает свое внимание на коллегу. Оба не удивляются, когда ощущают взгляды на себе. Казуя – внимательные и удивленные, а Татсуя – грустные и злые. Когда он сползает по стенке после изнурительных тренировок, Татсуя подсаживается рядом, почти касаясь своим плечом его, протягивая банку пива. И в такие моменты Казуя, позабыв обо всем, кладет голову на плечо коллеги и тяжело вздыхает, прикрыв глаза. Татсуя замирает, но, кивнув каким-то своим умозаключениям, позволяет влюбленному другу такие вольности, откупоривая крышку банки из-под холодного пива. И они сидят в таком положении около десяти минут, с невысказанными мыслями в полупустом зале для танцев. И каждый раз Казуя, мучаясь из-за своих чувств, собирается с силами, надеясь обсудить с Уедой их проблему. Но всегда что-то мешает: возникают дела у Татсуи, либо мобильник Казуи нарушает тихую идиллию, оповещая о новой работе для вечного Трудолюбивого Каменаши. После неудачных попыток объясниться Казуя теряет всякий настрой на работу, но, вымученно улыбаясь, благодарит Уеду и уходит, напоминая себе, что он не имеет право на отлынивание. Татсуя же остается на своем месте еще некоторое время, силясь понять, за что его поблагодарил Казуя, если даже к пиву не притронулся. Вроде бы, это безвыходная ситуация, когда ты кого-то любишь, а тебя – нет. Остается только ждать, когда все забудется, смирившись с проблемами, которые приносит глупая влюбленность. Казуя не может допустить себе больше отвлекаться на работе и делать ошибки, посему он решает эту проблему по старому сценарию. Он с головой погружается в работу, берется за новые проекты и соглашается на все возможные и приличные предложения. На шоу и программах просто нет времени думать о чем-то другом, кроме работы, и это не может не радовать страдающего влюбленного. Бегая по своим делам, он чувствует себя словно вынырнувшим из воды, до отказа вдыхнувшим необходимый кислород, который был перекрыт. Казуя снова искренне улыбается всем, и даже Уеду не обделяет этим, в то время как Татсуя слабо вздрагивает от его взглядов. Казуя практически лишен возможности встретиться с группой, когда ребята собираются вместе, но это не огорчает. Потому, что приходя домой, он кидает мобильник куда-то за диван и падает на ближайшую мягкую горизонтальную поверхность, моментально отрубаясь. Хотя нет гарантий, что этой поверхностью не окажется коврик в ванной комнате. *** Но все его старания рушатся, когда Татсуя, схватив его за руку, тащит за собой по коридорам агентства, петляя между шнурующимися коллегами и стаффом. Когда за ними закрывается дверь, Казуя крепко сжимает кулаки, набирая в легкие побольше воздуха, собираясь высказать все, что он думает по поводу выходки Уеды. Однако все слова немедленно тонут в тихом стоне, когда, развернувшись, Татсуя обнимает его, крепко прижав к себе. Лидер почти на голову ниже него, пахнет жасминовым шампунем и гелем для душа, как у Каменаши. Казуе не верится, что запах, похожий на его собственный, может так вскружить голову. Он глубоко вздыхает, наполняя легкие этим запахом, стараясь вобрать в себя чуть больше. Это происходит неосознанно. Руки сами, против его воли, обнимают Татсую в ответ, сцепляя пальцы в замок за спиной у одногруппника. Казуя думает, что он окончательно потерял голову, когда ему кажется, что он ясно слышит ритм сердцебиения Татсуи. Быстрое. Почти как у него. Почему-то Казуе чудится, что, в отличие от него, у Уеды глаза прикрыты, что он получает от этого какое-то удовольствие. Но Каменаши в это верится с трудом, несмотря на поглаживания по спине через ткань жилетки. Все вокруг будто замедлило свой ход или вообще остановилось. Шум персонала за дверью теперь не уловить слухом, а сама комнатка становится до неприличия маленькой, тесной и душной. А может это только ему, Казуе, нечем дышать от нахлынувших эмоций? - Что ты делаешь? – заикаясь, спрашивает он, и замирает, готовя себя к любому ответу. Ждет, когда Татсуя, смеясь, оттолкнет его, забавляясь его растерянной реакцией. Но вопреки его опасениям, Лидер не прекращает невинные ласки, спускаясь пальцами ниже к поясу. К щекам приливает кровь, а в горле неожиданно становится сухо, как будто он пробежал марафон в десять километров. А стоит Татсуе коснуться губами бьющейся жилки на шее, Казуя вовсе теряет голову. Он с шумом вдыхает, впиваясь ногтями в спину одногруппника, плотно жмурит глаза и прикусывает губу. Чувствует противный железный привкус крови, а после чужие пальцы на губах, когда ставшее родным тепло исчезает. - Просто хочу проверить, - выдыхает Татсуя, почти касаясь своим носом его. Смотря на него взволнованным взглядом из-под подрагивающих ресниц, Лидер, несмотря на старания сдерживать себя, шепчет, вместо того, чтобы проговорить. - Можно? В любой другой момент Казуя отрицательно помотал бы головой. Оттолкнул бы, возмущаясь такой вольности одногруппника. Накричал бы, что Уеда не имеет никакого права издеваться над ним, прекрасно зная о его чувствах, только потому, что ему просто хочется. Вот, Казуе тоже много чего хочется! Хочет всхлипнуть от бессилия, когда он медленно кивает, прикрыв глаза. Мучает вспышками боли в сердце желание завыть, когда он отстраняется от любимого человека. Но он молча соглашается на все, о чем его просит Татсуя. Каменаши даже не задается вопросом, почему это делает, с какой стати позволяет все своему коллеге. “Потому что дурак”, – проносится в мыслях, а после Казуя ощущает рваное дыхание на своих губах и касание пальцев, медленно очерчивающих контуры его лица. Он называет себя полным идиотом, когда от поцелуя в щеку его сердце пропускает пару ударов, и боль, рушившая что-то там, сворачивается в маленький тугой узелок. - Это неправильно, - выдыхает он, крепко сжав рукава рубашки Татсуи. Казуя на него не смотрит, предпочитая уткнуться взглядом в паркет под ногами, опустив голову. Мысленно он задается вопросом, почему ему всегда не везет с выбором возлюбленных. Ведь то, что происходит сейчас, в корне неправильно. Они дали друг другу слово, обещали оставить все по-старому, чтобы не возникли лишние проблемы. Чтобы Казуе не было больнее, чем уже есть. Почему Татсуя не понимает этого, задается вопросом Каменаши, заглатывая подкатывающий комок. Он считает, что все неправильно еще и потому, что чувствует себя пятнадцатилетней школьницей, которую бросает парень прямо перед выпускным. - Знаю, - Уеда, похоже, лишился всякой совести, решает Казуя, когда старший товарищ гладит его по волосам. – Прости меня, Каменаши-кун. Но это было мне необходимо. Я должен был понять… - Что?! - вместо ожидаемого тона, он издает какой-то хрип, и это заставляет его едва слышно взвыть. Как же раздражает эта непонятная ситуация! - Что чувствую, - нахмурившись, Татсуя заставляет Каменаши поднять голову и посмотреть на него. Он облегченно вздыхает, когда понимает, что в глазах Казуи не стоят слезы, и что сам одногруппник выглядит более-менее хорошо. Только вид его слегка потрепанный, будто тот не спал долгое время. – Я не хотел выводить тебя из себя. Казуе хочется рассмеяться. Громко, в голос, до слез в глазах и боли в животе. Но сил и терпения хватает только на смешок и тяжелый выдох, когда Татсуя отходит от него на один шаг. - И что ты узнал? - Казуя отказывается признавать себе, что руки слабо дрожат. А учащенное сердцебиение он списывает на удивление и легкий испуг, когда его неожиданно похитили прямо из тренировочного зала, и вовсе не соглашается с мыслью, что ему страшно. - Если не секрет, расскажи мне, Уеда-кун. - Я хочу тебя поцеловать, - твердо отвечает Уеда, и Казуя от удивления чуть не задыхается воздухом. Ему уже не кажется, он уверен - одногруппник над ним издевается. - Но теперь в губы. Знаешь, мне почему-то кажется, что я почувствую почти то же самое, что от поцелуя в щеку. - А что ты почувствовал? - отказываясь верить в услышанное, Казуя не сразу понимает, что озвучил свои мысли. Татсуя, до этого топчущийся перед ним, будто бы расслабляется, подарив ему нежную улыбку. Каменаши окончательно принимает решение - он не верит, что все это не сон. - Мне было приятно, Казуя, - и проходит мимо него к двери, слабо задев плечом. Перед тем, как выйти за дверь, немного повышает тон голоса, наверное, чтобы растерянный Казуя уж точно его услышал. - Я обязательно поцелую тебя, Казу-чан. Но не сейчас. Позже. Надеюсь, ты не оттолкнешь. Казуя стоит, словно в оцепенении, пока после дверного хлопка не слышит, как какой-то джуниор окликает Татсую. Он падает на пол, ощущая, как сильно устал, и что в помещении дико душно. Тело бьет дрожь, и пальцы только с третьей попытки ослабляют галстук. Но, даже избавившись от аксессуара, он чувствует, как жар внутри него разгорается, словно пламя, и на душе становится в сотни раз противнее от самого себя. Он прижимается спиной к стенке, прижимая к себе колени, а перед глазами начинает немного плыть картинка пространства. Казуя отказывается понимать происходящее, пока губ не касаются соленые капли. Он мог бы заверить себя, что обязательно откажет Татсуе, может, даже врежет хорошенько, чтобы тот знал свое место и не зазнавался. Но это не имеет смысла, ибо Казуя уверен - стоит Уеде сказать "пожалуйста", и он позволит одногруппнику не только поцелуй. В груди все сжимается от боли, и Каменаши понимает, что что-то рушившееся столько времени окончательно сломалось. Это терпение, решает Казуя, набирая до боли знакомый номер. Уеда Татсуя в скором времени хочет свести его с ума безвозвратно.