Вечность

Он приходит сюда каждую ночь. Скорее всего, это жестоко, но Локи плевать. Он давно смирился с тем, что слишком слаб, чтобы отказать себе. Слишком сильна пагубная страсть. И каждый раз, опускаясь на край постели, заглядывая в осунувшееся от тоски лицо брата, магу кажется, что он всей кожей ощущает боль старшего. Но ему это нужно. Не меньше чем, наверное, самому Тору. По крайней мере, в это хочется верить. Они принесли друг другу столько горя, столько зла, что уже почти не болит. Только ноет глухо... Он получил, что хотел. Власть, трон. То, чего так жаждал всю жизнь. Но, мечтая о короне, Бог Лжи никогда не задумывался о том, что брата может не оказаться рядом. В его тщеславных мечтах Тор всегда оставался. Тем больнее. И Локи думается, что они оба сходят с ума. Что он заразил брата своим безумием. И, отдавая свое тело во власть грубых ласк старшего, Локи каждый раз пугается его тусклых глаз. Пугается его послушности, готовности исполнить любую прихоть, что взбредет ему, Локи, в голову. Пугается своей власти над братом. Тор никогда не был таким. И Локи уверен, что если прикажет брату раздвинуть ноги и подставиться – Тор выполнит. Стиснув зубы, сжав кулаки, но выполнит. Или, может, все так происходит потому, что Бог Грома уверен в том, что его младший брат мертв? Локи аккуратен. После каждой ночи он тщательно уничтожает все следы. Все выглядит так, словно Тор и правда... безумен. И каждую ночь Тор спрашивает его об этом. Умоляет сказать правду хоть раз... В ответ Локи привычно смеется. Но ломать нравится. И Локи знает, что сломал брата еще давно. Тогда, когда впервые позволил притиснуть себя к колонне и грубо поцеловать. Тор взял его тело, но взамен отдал свою свободу. *** – Ты снова пришел, брат... – Тор шепчет это, подаваясь вперед всем телом. В голубых глазах плещется боль. Локи тянет брата к себе, устраивает его голову на своих коленях и, непривычным даже для самого себя жестом, ласково запускает пальцы в спутанные пшеничные пряди. – Снова пришел... – словно в забытьи повторяет громовержец, ластясь к ладони. – Я ждал. Я всегда жду. – Я знаю, – Локи кончиками пальцев касается лица брата. Под глазами Тора мешки, меж бровей горькая складка... Он словно постарел на целую вечность. – Холодный... – Бог Грома ловит губами его пальцы, целует. И Локи позволяет. Ему нравится ощущение чуть шершавых губ на своей коже. – Я же мертв, – привычная ложь. – Забери меня, Локи, – громовержец пододвигается ближе и утыкается лицом в его живот, обнимая руками за талию. – Я больше не могу так, брат... Локи молчит. Просто гладит старшего по голове, отмечая, что светлые волосы совсем перепутались, свалялись. – Почему ты не причесываешься? – в мягкой тишине Локи слышит свой голос, словно сквозь плотный слой ваты. – Не знаю, – в интонации Тора обреченность. – Разве это важно? – Какая разница? – Локи морщится. В груди разливается странное ощущение. Глухая боль, обручем сжимающая сердце. – Сегодня все иначе... – Бог Грома приподнимается и вдруг заглядывает в лицо. – Что происходит? Ответить Локи нечего. Обычно все действительно происходит не так. Но вместо темной, выпивающей душу страсти, сейчас в груди разгорается что-то другое. Словно... болезненная нежность, когтями впивающая в трепещущую плоть. – Ты любил меня? – вопрос срывается с губ прежде, чем Локи успевает обдумать слова. И пусть. Для Тора это лишь очередное бредовое виденье. – Люблю, – губы громовержца трогает слабая улыбка. – Я умер, забыл? – Сейчас ты со мной. Локи нервно усмехается и безотчетно сжимает пальцы на плече брата. В густом полумраке комнаты слова словно обретают плоть. Вот он, Тор. Весь в этой короткой фразе. Сейчас ты со мной. Простил своему младшему брату всю боль, все одиночество. Простил свое безумие. – Я с тобой, – маг медленно наклоняется к лицу Тора и осторожно касается губами. Почти без претензии на полноценный поцелуй. – Мое безумие играет мной, – шершавые пальцы гладят щеки, и маг жмурится, чувствуя, как от незамысловатых прикосновений по телу ползет теплая волна. – Ты подарил мне его? – Ты сам выбрал его, – Локи накрывает ладони брата своими. – Ты каждый раз говоришь мне это, – громовержец закрывает глаза. Его рука безвольно опускается на смятое одеяло. – А ты хочешь услышать что-то иное? – маг склоняет голову набок. – Мне страшно, Локи, – Бог Грома так и не раскрывает глаз. – Я словно падаю. – Мы падаем вместе, – Локи осторожно опускает ладонь на лоб брата. – Я не оставлю тебя. Даже если ты этого захочешь. – Эгоист, – Бог Грома тянет его к себе, заставляя склониться так, чтобы губы почти касались губ. – Всегда им был, – Локи улыбается. Впереди у них вечность.