Перья на простыне

Любой, кто хоть раз побывал на балу в Нью-Глушвилльском дворце или на ином важном светском мероприятии, скажет вам с полной уверенностью: Король ну просто на дух не переносит Ловкача. Стоит только этому прохиндею попасться на глаза монарху, как все приглашенные тут же спешат найти себе занятие подальше. Или отращивают большие уши, в зависимости от степени наглости и любопытства. Ведь где ещё удастся услышать столь изысканный и завуалированный поток оскорблений, что исторгается из уст двух самых влиятельных персон Альбиона? Любой, кому удалось присутствовать при этом занятном разговоре, обязательно примется вас уверять, что взгляд Короля в эти мгновения полон такого жгучего презрения, что Ловкачу надо бы в тот же миг превратиться в кучку пепла, да только — вот незадача — владелец Концерна слишком самовлюблен, чтобы замечать подобные мелочи. Поэтому нахал отвечает с неизменной улыбочкой и издевательской вежливостью, да и Король, несмотря на буйную фантазию окружающих, сохраняет выражение лица, присущее его статусу. Любой после этих слов засмеётся и заметит: глядя издалека, можно даже подумать, что мужчины мирно беседуют о политике, погоде или насущных делах. Но нужно лишь прислушаться, и вы поймёте, что эти двое терпеть друг друга не могут. Спросите любого Альбионца — от Вольного из Хмарской долины до жителя столицы — и вам ответят, что народ любит своего Короля. Поинтересуйтесь, почему? Да хотя бы за то, что Его Величество не жалует Ловкача, ответят вам. До сих пор среди горожан ходят рассказы о том, как этот нарцисс ужом извивался в тронном зале под строгим взором недавно коронованного Принца, вроде бы предлагая разумное и прибыльное, да только это разумное было больше похоже на попытку ещё пуще подгадить обычному люду. Но главной частью таких легенд стала непоколебимость правителя-Героя, который раз за разом отвергал соблазнительные предложения и всё-таки сумел избежать огромных потерь, когда пришла Тьма. А если вы будете совсем уж любопытными и спросите, какого хобба в центре Нью-Глушвилля делает бордель, если Король такой святой, то вам, скорее всего, не ответят и постараются перевести тему. Потому что народ мудр и предпочтёт закрыть глаза на это небольшое проявление слабости, тем более, жаловаться народу не на что: страна процветает, законы справедливы, а на троне восседает Герой, примерный семьянин и человек чести. И, самое главное, они с Ловкачом искренне ненавидят друг друга. Об этом упомянут в первую очередь, даже если вы просто решите расспросить про Короля или попросите сравнить его с братом. После такого вы наверняка с усталым вздохом подумаете, что раз все вокруг только и говорят об этом факте, то он просто обязан быть неправдой. И вы будете совершенно правы.

* * *

Если в одну из безлунных ночей сон не будет к вам идти, а кружка горячего молока окажется бессильна, то стоит подумать о втором безотказном народном средстве — прогулке. Вы, несомненно, засмеётесь и скажете, что не придумали ещё на свете занятия глупее, чем разгуливать в одиночку по ночному городу, но любой житель Нью-Глушвилля не по-детски обидится на эти слова и заявит в ответ, что столица — самый безопасный город на всем Альбионе. Стараниями Короля, конечно. К тому же, кто знает, вдруг вам посчастливится увидеть закутанную в плащ фигуру, которая стремительно пересекает один переулок за другим? И тут в очередной раз выручит такой двигатель прогресса, как любопытство — если двинуться следом за загадочной личностью, то можно с удивлением обнаружить, что она направляется никак иначе, кроме как в самый центр города. Да-да, именно в тот самый «центр», вы не ошиблись. Но, в самом же деле, мало ли кто может шнырять по борделям под покровом ночи! Какой-нибудь неверный муж, мерзкий развратник или просто тот, кто не хочет показываться остальным на глаза. Нет-нет, не подумайте, Нью-Глушвилльский публичный дом по праву считается самым приличным заведением из всех ему подобных на континенте. Просто репутацию, подмоченную посещением столь злачного места, не так-то просто восстановить. Но разве тогда стоило заострять внимание на такой чепухе? Ответ однозначен, поэтому вы и выжидающе молчите. Догадываетесь, что где-то здесь явно зарыта собака. Так и есть, к чему отрицать? Всё становится предельно ясно в то же мгновение, когда незнакомец, войдя в дом терпимости с чёрного хода, снимает с головы капюшон и передает дорожный плащ уже ждущему его слуге. Потому что невозможно не узнать гриву нетронутых сединой волос, собранную в тугой хвост и своим цветом навевающую мысли о горьком шоколаде, равно как и нельзя перепутать орлиный профиль, несомненно, придающий лицу хищное выражение. Внешностью Король похож на брата-тирана на столько же, на сколько разнится с ним характером. И пусть отсутствие короны и украшенного регалиями мундира вас не смущает. Этот мужчина, что идет вслед за очередным слугой по коридору (стены которого отделаны настолько кричаще-алой тканью, что она вызывает только желание досадливо поморщиться)  — определенно Король. Но не будем делать поспешных выводов и бросать резкие заявления, а лучше проследим за дальнейшим развитием событий. Дело приобретает оттенок интимности, и от этого становится как-то неловко, но раз уж мы решили докопаться до сути — решили же, да? — то бросать дело на половине пути будет моветоном. Комната, в которую наконец-то входит монарх, будто находится в совсем другом здании или сделана на заказ. Что за отрада для глаз: никакого красного, розового и вообще вызывающе яркого! Хотя определенный уют в обстановке всё же присутствует, да и имеет место широкая кровать под бархатным балдахином, никаких конкретных намеков на то, чем именно будут здесь заниматься, нет. Если бы только не одна занятная деталь интерьера, которая успела усесться на диване и теперь поглощает виноград из чашки весьма увлекательным способом: насаживая на острый ноготь ягоду и отправляя её в рот. Вы наверняка уже поняли, к чему идёт дело, так что разводить интригу будет излишне. Да, это Ловкач, собственной наглой и самолюбивой персоной. Тут-то самое время понимающе хмыкнуть и уйти — тайна раскрыта, догадка оказалось верна, и делать здесь больше нечего… О, вы всё ещё здесь? Что же, тогда затаим дыхание и продолжим наблюдать, тем более что наши конспираторы, кажется, заметили друг друга. Если быть точнее, то первым голос подает Ловкач, с любопытством разглядывающий нанизанную на ноготь (Король никогда не привыкнет видеть его со снятыми перчатками) виноградину: — А я уже начал опасаться, что Его Королевское Величество так и не почтит меня своим присутствием. Любой, кто хоть раз слышал речи владельца «Концерна», задаётся невольным вопросом — а хоть когда-нибудь он перестаёт говорить насмешливо? В какие минуты жизни исчезают этот наигранный тон и манерные, нарочито несерьёзные нотки? У Короля точно есть ответ на этот вопрос. «Никогда», — с уверенностью ответит он, и если вы ищите причины, по которым монарх сейчас садится рядом с этим жестокосердным человеком и выхватывает ртом из тонких пальцев ягоду, то вы нашли первую из них. — Ты не представляешь, как иногда бывает сложно выбраться из своего же дворца! — у Короля приятный тенор и низкий ровный смех, который он в глубине души ненавидит, потому что давно разучился смеяться по-настоящему. Ловкача же такие проблемы совершенно не беспокоят. Любой, кто примется наблюдать за ним, в скором времени поймёт, что он умеет лишь хихикать или хохотать, вне зависимости от окружения и только по воле своего переменчивого нрава. И если вы всё так же держите в голове список причин, то стоит дополнить его ещё на один пункт. Вы, наверное, полны любопытства? Чем могут заниматься монарх и его советник в такой час, в таком месте и с такой однозначной репутацией их отношений? Бросьте свои пошлые догадки, порождённые не в меру пытливым умом: Ловкач и Король просто молчат. Молчат, расслабленно откинувшись на спинку дивана и поглощая виноград. Странно, но яблоки и аврорианские финики, которые лежат на другом блюде, остаются нетронутыми, но и на такое найдется своё объяснение. Объяснение, известное лишь этим двоим, хотя в борделе уже давно привыкли к причудам своих постоянных и самых странных клиентов. И когда на дне чашки остается всего одна виноградина, за неё разгорается ожесточенный бой. Его, как и ожидалось, выигрывает Ловкач, выбивший приз из королевских рук грациозным движением трости. Правитель строит недовольное лицо и бубнит — впрочем, неубедительно — о своих магических перчатках и о том, что он мог бы задать прохвосту трёпку, но первый наглец и нарцисс всея Альбиона отвечает лишь насмешливо-издевательским взглядом и съедает выигрыш. Уже потираете в предвкушении ладони? Стоит согласиться, что любой бы на вашем месте ожидал раскрытия грязных секретов, но, к несчастью, эти странные люди снова замолкают, погружая комнату в уютную и ничуть не неловкую тишину. Такая тишина бывает между теми, кто давным-давно знает, что может сказать другой. А потом Король говорит: — Крис сегодня учился стрелять из ружья. У него неплохо получается. Ловкач с интересом разглядывает собственные ногти и делает вид, что не слышит тихих слов. — Я, кажется, теряюсь. Во всём этом. Тону, как в трясине, и уже где-то по горло. Хлебаю эту скормовскую вонючую жижу. А ведь когда родился Кристофер, я наивно считал, что всего лишь запачкал ботинки. Ему не отвечают. У Короля растерянный голос, утративший свою лицемерную властность и силу. Как у ребёнка, который гулял где-то до самого вечера, а теперь не может вспомнить дорогу домой. Мужчина задумчиво вертит в руках отобранную у Ловкача перчатку: жёсткую, пахнущую старой кожей и той сладковатой дрянью, которую его эксцентричный советник непонятно зачем любит выливать на себя. Возможно, ему просто нравится запах. Королю он тоже нравится, но это не делает его меньшей гадостью. И ещё несколько предложений, пронизанных грустью… Бесполезное нытьё, о чём правителю любезно сообщает Ловкач, прямо посередине очередной фразы. Его тон всё также насмешлив и несерьезен, и это именно то, за чем Король здесь. Маска серьёзности и мудрости, принимаемая за чистую монету, на обратной стороне — наплевательское тщеславие, которое слывёт искусным притворством. Если вы ещё не успели догадаться, кто кому завидует и кто к кому приходит, то сейчас самое время. Но не стоит обманываться! Ловкач умеет притворяться и, видит Аво, делает это и вправду мастерски. Их «взаимная неприязнь» не больше, чем театр двух актёров, и представления на публику приносят им ни с чем не сравнимое удовольствие. — Чёрт, я забыл, — монарх кривится вместо извинения и кидает на стол измятую перчатку. — Тебе же скучно, да?.. Определенно, вся это дрянь от кризиса среднего возраста. Старею, что ли? Лицо Ловкача выражает вселенское удивление, приправленное долей скептицизма. Вы уже наверняка успели изумиться феноменальной немногословности нахала с тростью? И вправду, любой скажет вам, насколько Ловкач любит трепаться, особенно если дело касается его, любимого. Впору подумать, что же здесь не так. — У тебя нет никакого совета на этот счёт? А то паршиво на душе, жуть… Ха, что я несу! Ты и помнить-то забыл, когда тебе сорок лет было. Даже завидно становится. — О, советую не обольщаться, Ваше Величество! — хитрая усмешка касается тонких губ. — После первых двух сотен лет, уверяю, всякие кризисы будут восприниматься как благословение небес. Король не был дураком. А ещё он был наблюдателен. Сложить два и два несложно, особенно если Ловкач не делает из этого тайну за семью печатями. Да и зачем? Его любовник — Герой. Они почти равны, разве что Герои, в конце концов, умирают. Неожиданно монарх смеётся, и вы вздрагиваете. Потому его смех даёт трещину и наружу прорывается нечто озорное, ребячье, мальчишечье. Совершенно не подходящее царственному виду правителя. Вы можете знать или нет, но так он смеялся, победив Сэйкера. — Знаешь, а ведь тот рубец на спине, от плётки, так и не зажил. Пришлось врать Лэсс, что это боевой шрам от давней схватки с оборотнем, а раньше она его просто не замечала. — Что за восхитительная нелепица. И она поверила? — Удивишься, но да. Или просто сделала вид, что поверила. Король не любит свою жену и не сможет её полюбить. Он признался ей ещё тогда, когда пришло время выбирать подходящую партию на место Королевы. Если вы хорошо знаете женщин или, по крайней мере, считаете так, то тогда должны понимать, насколько они умны. И чем умнее попадётся вам дама, тем больше вероятность того, что она предпочтёт это скрыть. А Королева была отнюдь не дурой. — А мне ведь тогда понравилось, — как бы между прочим заявляет Король, глядя куда-то в сторону. — Это был… полезный опыт. Не откажусь получить ещё парочку таких памятных шрамов. — Увольте, Ваше Величество! В мои скромные планы не входит стать причиной развода королевской четы. Тёмные непроницаемые глаза встречаются взглядом с ясно-синими. Они оба смотрят с одинаковой хитрецой и, кажется, знают мысли друг друга. — И что же тогда в них входит? — Весьма заманчивые… вещи, — ответ Ловкача уклончив, но обещает многое. — Я от твоего «заманчивого» связывания и кляпа во рту не до сих пор отошёл, — монарх хмыкает и щурится. — Но почему бы и нет? Король не обольщается. Не обольщался будучи ещё мальчишкой, у которого не получалось ненавидеть причину головной боли простого люда. Не обольщался и будучи очарованным юнцом, свободным, как сам ветер, пьяным от вседозволенности, потому что обеты казались далёкими, как и ненавистное бремя трона, а сама борьба — увлекательной игрой. Не он первый, не он последний. В привилегии Героя не входит бессмертие, поэтому Король никогда не спросит ни про Логана, ни про отца. Не потому что боится, а просто потому, что не хочет знать. Ему это не нужно. Как и не нужно любви. Слишком уж большая это роскошь для такого, как он. Король любил лишь Элизу, да и ту только как родную сестру, потому что чувствовать к женщинам то, что должно, Герой Яснодола никогда не умел. Смех, да и только — он до сих пор не понимает, откуда у него взялся наследник. Но Элиза давным-давно мертва, ведь тогдашний Принц не был эгоистом. И пусть Логану оставлен великодушный подарок в виде права на жизнь, за братом остался ещё один должок, за который Король его никогда не простит. Тот должок, за который он будет расплачиваться в геенне огненной. И тем более Королю не нужно любви Ловкача. Тьма отобрала у него наставника и надежды на спокойный сон, а самолюбивый до невыносимости советник и был Тьмой. Он него веяло Тьмой и его душа, несомненно, была полна Тьмой. Но Ловкач жалеет, и уже очень давно. Король знает это, и вот он, заключающий пункт списка «Какого хобба ему в любовниках этот невыносимый эгоист», если вы ещё помните о таком. Но сейчас самое время удалиться и оставить этих двоих наедине, потому что ничего «заманчивого» не будет. Они оба получат то, за чем пришли сюда. Будут и хриплые выдохи, и смех, прерванный стоном, и жар, и стекающие по виску капли пота. А в конце, по тихо произнесенной просьбе, Король, который устроится на чужих, красных от укусов бедрах, на секунду прикроет глаза. Комнату озарит яркий голубой свет: загуляет по острым скулам Ловкача, ухмыляющегося, как сытый кот, нестерпимо будет светить по линиям татуировок, что покроют тело и лицо Короля. Взметнутся огромные призрачные крылья за спиной Героя, и синие как истончившееся небо перья будут падать на простыню, чтобы исчезнуть от первого же прикосновения. Но вы ничего из этого уже не увидите, потому что невероятно деликатны и, может быть, вас ждут другие дела. Они получат то, что хотели, ну, а вы… Теперь вы имеете полное право загадочно улыбаться каждый раз, когда кто-нибудь скажет с полной уверенностью о том, как Король ну просто на дух не переносит Ловкача.