Параллель.

Мы бы шли, держась за руки, и говорили бы обо всем на свете - обо всём, что только придет в голову. Я бы сплел свои пальцы и его в замок. Я бы поцеловал его в щеку, покрытую щетиной, мгновенно чувствуя, как она теплеет. Тогда бы он обнял меня крепко-крепко так, как меня никто не обнимал. И я бы взял его руку обеими ладонями, желая согреться. И мы бы шли рядом: я – в черной куртке, скрывая себя среди подобных, и он – в красной. И тогда бы, в середине ноября, мы бы подошли к сиреневому цветку, растущему у аллеи и стали бы рассматривать. Думать. Секунда. Испарения от нашего дыхания опустились на нежные лепестки. Ветер колыхнул остатки травы на бесплодной сырой почве, засохшая игла упала с ели. Ворона каркнула, пролетая по свинцовому небу. Должно быть, трудно этому цветку, нежнее которого ничего не существует, благоухать в средине ноября. В мороз. Он должен быть мужественным. Сильным. Упорным. Не сдаваться ни при каких обстоятельствах. Стоит только дать слабину, как усилия могут оказаться напрасными. Смерть. Секунда. Я подхожу к паре голых веточек, растущих у аллеи. Они покрыты инеем. Но цветов нет. Нет вороны, пара изо рта и ветра. Нет красной куртки. И его тоже. Нет.