Плюшевая игрушка

Плюшевая игрушка Я был долгожданным ребёнком у родителей. Моя мама очень долго не могла забеременеть. Но ни она, ни отец не теряли надежды и вскоре родился я. Я был недоношенным, слабым, но таким нужным... Меня с детских лет окружили заботой и любовью. Я не знал печали. Я жил как в сказке и казалось что так будет всегда, но реальность жестока. Когда мне было пять лет мои родители попали в аварию. Папа скончался на месте, а мама последовала за ним спустя два часа. Надо ли говорить, что папа вырос в богатой семье, а моя мама была из самой обычной? Родители отца были против, да и мамины родственники тоже не испытывали радости от этого, однако наперекор всему они поженились. Тогда в этот же день родители отказались от детей. Впрочем мои родители были счастливы и думали, что со временем их поймут, простят и примут обратно. Это было так наивно с их стороны... Перешагнув порог приюта и увидев детей я понял, что сказка теперь уж точно кончилась. Озлобленные зверята с дикими глазами встретили меня с хищным блеском и безумным оскалом губ. Они нашли во мне жертву. И целых пять лет я подвергался унижению и пыткам. Я каждую ночь тихо плакал в подушку, чувствуя боль в каждой клеточке тела. Я просил у Бога, чтобы он забрал меня туда куда отправилась и мама с папой. Я так не хотел жить... А потом я просто повзрослел. Я научился давать сдачи, научился выживать, научился защищаться и никому не доверять. Быть одиноким стало казаться правильным и необходимым. Меня никто не хотел усыновлять да и я не рвался. Кто знает, что меня ждёт там за стеной? Я не хотел знать... Мне исполнилось тринадцать, когда я познакомился с Олей. Она стала моей первой девушкой, первой с которой я познал удовольствие. Я был с ней недолго, но это время было самым ярким эпизодом в моей жизни. Она научила меня жить, радоваться тому что есть, не грустить понапрасну. Я забыл что был когда то таким, но благодаря ей вспомнил. С того дня мир заполнили краски и я начал жить. Когда мне было четыре папа подарил мне плюшевую игрушку. Это был белый волк. Его мех был такой мягкий и густой. Я любил зарываться носом в его мех и вспоминать всё хорошее связанное с родителями. Это так успокаивало... Я хранил эту игрушку. Это всё, что мне осталось от той беспечной жизни. И я бережно относился к плюшевой игрушке и своему прошлому. В шестнадцать я познакомился с Никитой. Он был меня старше на год, но мне иногда казалось что это не так. Жизнь в интернате учит становиться взрослым очень рано. И меня не смогла не постигнуть эта участь. Наверно поэтому я и подружился с этим человеком. Он рос в любви и заботе... То, что потерял я и лишили меня. Не мог и не хотел ненавидеть его за то, что у него живы родители, что он ни в чём не нуждается, что он не перенёс того что пережил я. За детскую наивность и доброту я полюбил его. Никита стал первым человеком настолько привязавшего меня к себе. Наша дружба была такой.... Один раз он удумал меня познакомить со своими родителями. Я, если честно, боялся этого. Никто не хотел, чтобы их дети дружили с детдомовцами. Такая дружба не приветствовалась у благополучных... Насочиняли всяких страшилок про нас... И не сказать же, что это не так... Я был напряжен как струна. Мои руки дрожали, а сердце скакало в груди. Дверь открыл улыбающийся Никита. А потом меня проводили в зал и торжественно представили родителям. Честно, но я ожидал чего угодно, но только не этого. Меня приняли с такой радостью.... Мама Никиты накормила меня так, что я даже пошевелиться не мог не то что встать. Отец, Пётр, как он попросил себя называть, спрашивал меня о многих вещах и очень часто шутил. Уходить не хотелось, но было надо. И когда дубовая дверь закрылась за мной я заплакал. - Тёма ты забыл... - начал было говорить Никита, открывая дверь. - Тём? - испуганно спросил он меня приседая рядом. - Ты чего? Ну не плачь! Всё ведь хорошо?! - он неуверенно начал гладить меня по голове. Мы так и сидели несколько часов вместе пока моя истерика не прекратилась. Сидя на дорожке, под дверью Никиты я всё ему рассказал. После этого стало лучше и легче жить. Я выучился на врача. Мне стукнуло двадцать пять, когда моя жизнь опять изменилась. Ко мне попал в отделение молодой мужчина. У него была редкая и неизлечимая болезнь. Он доживал последние дни жизни. Мне было жаль его, но я не мог ни чем ему помочь. А на пятый день пришёл малыш. Этакий рыжий ураган. Он говорил без умолку и только своим присутствием вызывал улыбку. Я тоже не смог устоять его очарованию. - Папа! - требовательно тряся за руку мужчину спрашивал он. - Ты ведь уже скоро домой приедешь? Без тебя так одиноко... - Скоро, солнышко уже скоро... - шептал он непослушными губами с глазами полного отчаянья. Но все кто слышал это понимали, что это не так. А один раз я подслушал то, что не должен был. Старая с проседью в волосах женщина брезгливо морщила лицо глядя на больного. - Сколько ещё мне смотреть за твоим ребёнком? Он такой шумный и невоспитанный... - недовольно говорила она. - Потерпи немного, мама... Я хочу видеть сына пока не умру... Тогда я понял, что этот ребёнок останется один так же как и я когда то. Что его сказка кончится когда он переступит порог детдома. На следующий день я принёс то, что облегчало мне жить то, что было дорого мне как память. Я подарил плюшевую игрушку этому ребёнку. - Никогда не сдавайся и смело иди вперёд. - я всунул в руки игрушку удивлённому малышу и пошёл дальше. Его отец смотрел на меня с благодарностью, но мне это было не нужно. С того дня ребёнок приходил в больницу с игрушкой. До тех пор пока его отец не умер. Я так и не мог найти себе место в этом мире. Мне постоянно чего то не хватало. А через год, когда я уже и забыл о малыше случилось чудо. Я проходил мимо интерната, когда заметил бледное личико и рыжие растрёпанные волосы. Худенькие плечики мальчишки сотрясались от рыданий, но руки крепко прижимали к себе беленького волка. И всё стало на место. Я так привязался к нему что и сам этого не заметил. Без него мне стало грустно и одиноко... Я сам не мог понять, как успел малыш изменить мою жизнь и добавить в неё смысла? - Не хочешь жить со мной? - громко крикнул я ему. Мальчик перестал трястись и посмотрел на меня. - Вы?! - удивлённо открыл он рот. - Я. - пожал плечами в ответ. - Так пойдёшь? *** - Илья, Лёша!!! - грозно ругалась жена Никиты на детей. - Где вы лазили, что успели так выпачкаться?! Маленькие проказники строили лишь невинные глазки и женщина потихоньку сдавалась. Что недовольно пробурчав, она лишь махнула в сторону рукой и парни быстро смылись из её виду. Мы с Никитой стояли сзади и предусмотрительна не вмешивались. Всё таки у Ларисы была тяжёлая рука. - Не жалеешь? - спросил вдруг не с того не с сего мой друг. Я сразу понял о чём он спрашивает. Но с того дня как я усыновил Лёшку я не пожалел ни разу. - Нет. - Это хорошо... И мы молча прошли на кухню. Нам больше не надо было слов. Мы поняли друг друга и так. Я счастлив, он тоже и больше ничто не важно в мире.