My Body is a Cage.

Arcade Fire - My Body Is A Cage Мое тело – клетка, в которую я заточил сам себя. Знаешь, кто виноват в этом? Ты и только ты. Из-за тебя я перестал чувствовать, я создал себе панцирь, в который спрятался и не смел высовываться. Я помню момент, когда в первый раз увидел тебя. «Обычный, милый и веселый парень. Ничего особенного». – Подумал я и даже не мог представить, что ты кардинально изменишь все в моей жизни. Я влюбился, хотя сначала не понимал этого. «Он хороший друг», «Он такой красивый», «Мне нравится, когда он прикасается ко мне», «Я хочу, чтобы он поцеловал меня…» Наконец, я понял, что влюбился в тебя, Луи. Мне было 16 и ты был моей первой любовью. Я не считал это неправильным или же ужасным. Просто принял как факт. Я мечтал о тебе каждый день и каждую ночь. Мечтал, чтобы ты обнимал меня, чтобы целовал, чтобы просто любил. Мне кажется, потом ты все-таки понял, что я испытываю к тебе, потому что скрыть все чувства было невозможно. Когда я смотрел на тебя и восхищался, ты чувствовал этот прожигающий взгляд, поворачивался и улыбался, а все внутри меня медленно и мучительно умирало от каждой такой улыбки. Я становился старше, а чувства – сильнее. Но я боролся с этим, думал, что чем меньше времени буду проводить с тобой, то чувства улетучатся, испарится и все станет как прежде. Отдаляясь от тебя, я причинял боль себе. Помню, когда был мой 17 день рождения я загадал…знаешь, что я загадал, Луи? Я загадал тебя. Глупо, правда? Но это единственное, чего я желал. Знаешь, что произошло потом? Желание сбылось. Но, к сожалению, я не продумал его, когда загадывал. Ты, я надеюсь, помнишь, когда это случилось? Я помню. Это был март. Прошел всего месяц с того дня, когда желание было загадано. Вечеринка. Что думает каждый человек, когда слышит это слово? Выпивка – первое, что приходит в голову. Потом идут наркотики, громкая музыка, девушки/парни, которых можно снять на одну ночь. Ну, лично в моей голове всплывает сразу такой порядок. Так вот, это случилось на вечеринке. Не помню по какому поводу была вечеринка, кто был там помимо меня и тебя, кто вообще привел нас туда. Но помню, когда подвыпившие парни и девушки решили искупаться в бассейне, который находился на заднем дворе дома, я не захотел идти и ты тоже. Мы прошли на второй этаж, перед этим захватив на кухне бутылку дорого виски, сели на пол и стали смеяться. Ничего не говоря, но продолжая улыбаться, ты открыл бутылку, отпил глоток, поморщился и передал бутылку мне. Я тоже сделал глоток. Так повторялось снова и снова. Мы передавали друг другу бутылку и отпивали по глотку. Потом ты не с того ни с сего спросил у меня: - Гарри, помнишь, когда был твой день рождение, я не подарил тебе подарок? Я кивнул. Ты даже не пришел. Что-то произошло с твоей мамой и ты поехал к ней в Донкастер. Я не виню тебя в этом, Лу. - Скажи, что ты хочешь? Я сделаю для тебя все, что угодно. - Подари мне себя, Луи. - Что ты сказал? – спросил ты, а я только понял, что натворил, но отступать было поздно и алкоголь придавал храбрости. - Поцелуй меня, пожалуйста…подари мне себя, - прошептал я и ты послушался. Не стал отпираться, не выбежал из комнаты, не испугался, а послушался. Видимо, алкоголь сделал свое дело. Ты подался вперед и поцеловал меня. Помню, как ты сжимал мои бедра в своих руках, после чего остались ужасные синяки…как целовал меня, как восхищался. На мгновение мне показалось, что ты тоже нуждаешься во мне. Ты шептал мне на ухо какой я красивый, какой хрупкий и какой желанный. Но ты не сказал, что любишь и я не обратил на это внимания. Помню, как после всего этого, а точнее лучшего, что было со мной, лучшего подарка, который ты мог дать, мы легли на кровать. Моя голова у тебя на груди, твои руки вокруг моей талии. Я не выдержал. Просто не выдержал. Это так давно просилось наружу. Мне нужно было освободиться. Рассказать кому-то. Я рассказал все, что так долго томилось в потаенных уголках моей души, все, что так долго не давало покоя. Ты выслушал. Даже не пошевелился. Мне показалось, что ты перестал дышать. Я поднял свою кудрявую голову, посмотрел на тебя и сказал: - Я, кажется, люблю тебя, Луи Не хотел говорить, но сказал. Испуг - вот, что я увидел в твоих бездонных голубых глазах. Для меня это стало ответом. Я еле смог сдержать подступающие слезы. Молча встал, оделся и перед тем, как выйти из комнаты – обернулся. Ты лежал и смотрел мне вслед. Не пытался остановить, сказать хоть что-то. Просто смотрел все теми же испуганными голубыми глазами. Почему ты не сказал, что чувствуешь? Почему промолчал? Если бы ты сказал, что никогда не любил и не полюбишь меня, что я тупой кудрявый идиот или же просто наорал, мне бы стало легче. Я бы перестал летать в облаках и мечтать. Ты знаешь, что было после этого? Конечно же, нет. Тогда-то я и создал клетку. Клетку из собственного тела. Поначалу было трудно играть роль, что все в порядке, что все хорошо, но потом я привык и смирился. Ты ходил и улыбался. Ты забыл. Может, помнил. Я не знаю, но мне кажется, что ты забыл. Маленький светлый огонек надежды не умирал в глубине моего подсознания и продолжал жить, верить, что ты любишь меня или же полюбишь. Ведь, как говорится «надежда умирает последней»? Затем я привык жить в клетке, не показывать настоящих эмоций, играть роль Казановы. Это продолжалось до того момента, как появилась она… Элеонор. Никогда не любил девушек с таким именем. Они все как одна были глупыми, самовлюбленными и напыщенными. Ты не любил ее. Никогда. Я видел это, в отличие ото всех, я видел. Но все равно было очень трудно смотреть на то, как ты обнимаешь ее, как целуешь. Я всегда представлял себя на месте Эль. От этого становилось еще больнее, где-то в груди кололо, а кровь закипала. Интересно, а ты когда-нибудь ревновал меня? Хотя бы как лучшего друга? Не помню, как я пришел к тому, что происходит сейчас. Не помню, кто сказал мне попробовать, кто вообще надоумил меня на это. Возможно, я сам пришел к этому. Но зато я помню, как специально пошел в аптеку, купил то, что хотел, пришел домой и заперся в ванной. Никогда не любил кровь, но пришлось привыкнуть. Когда я заперся в ванной, достал пачку новеньких лезвий, открыл ее и взял одно лезвие. Такое манящие, притягательное, его остро наточенные края так и просились пробежаться по гладкой коже и оставить багровый след. Я поддался этой тяге, взял одно лезвие и провел по гладкому участку кожи на руке, наточенным до предела краем. Чувство, которое я испытал при этом не описать простыми обычными словами. Что-то новое, невообразимое, заставляющее забыться, освободится от проблем, и впасть в пропасть и падать, падать, пока кто-нибудь не остановит. Хотя, кто сможет остановить? Правильно, никто, поэтому я падал дальше. Мне не было больно или же неприятно, мне было комфортно, спокойно, я чувствовал себя расслабленным, удовлетворенными. В такие моменты я забывал о тебе, о себе, о нас, о всем, что окружало, я выбирался из клетки, находил ключ от замка и выходил наружу. Но потом я снова забирался в эту клетку, снова возвращался в реальный мир, но уже становилось чуточку легче, чуть проще жить дальше. Каждый раз, обычно по вечерам, когда я оставался наедине со своими мыслями, со своими страхами, когда мысли пожирали меня и не давали вздохнуть, я брал лезвие и проводил им по коже снова и снова – забываясь и теряясь. И вот сейчас мысли опять стали пожирать меня, пробираться сквозь клетку и добираться до моих настоящих чувств, спрятанных и давно не выходящих наружу. Я опять иду в ванную. Дома только ты и я. Найл уехал, Лиам на свидание, Зейна нет тоже. Только ты и я в одной квартире. Вроде так близко, но одновременно так далеко друг от друга. Я отдалился от тебя, Луи. Ты пытался заговорить, вернуть прежнее отношение, но ничего не выходило и ты отчаялся, а ведь в один из таких моментов я уже был готов поддаться порыву, бросится тебе на шею, заключить в объятия. Но ты опустил руки, а я не стал тянуть свои тебе навстречу. Как, однако, одна ночь может изменить все представление о мире. Да, конечно, я раньше любил Луи, но тот взгляд, которым он одарил меня, поставил все на свои места. Это была одновременно лучшая и худшая ночь в моей жизни. И теперь я снова иду в ванну. Тихо, на носочках, чтобы ты даже не услышал меня и вообще забыл, что я есть. Думаю, у тебя прекрасно получалось делать это раньше и сейчас не составит труда. Мне просто нужно сделать это, Луи. Закрываю за собой дверь, достаю из маленького тайника за тумбочкой небольшой пакетик с лезвиями, беру одно и смотрю на него. Люблю посмотреть на лезвие перед использованием. Этот блеск, заточенные до предела края, изгибы и небольшие царапинки – завораживали. Подхожу к раковине, опускаю туда руку и делаю небольшой надрез. Эйфория. Забытье. Ключ из клетки. Свобода… Дверь открывается и ты заходишь. Я забыл закрыть дверь. Ты стоишь и смотришь на все это. На маленькие ручейки крови, текущие из неглубоких порезов, на окровавленное лезвие в моих руках. Луи, твой взгляд был таким испуганным, прям как в ту ночь… Я даже улыбаюсь уголками рта, а ты стоишь и не знаешь, что тебе делать, то ли просто закрыть дверь и оставить меня или же попытаться сделать что-то. Подходишь, выхватываешь лезвие из моих рук, кидаешь его куда-то в сторону и смотришь мне в глаза. Мурашки пробегают по спине от такого взгляда. - Луи, уйди…- шепчу я, но ты не слушаешь. - Нет, Гарри, я не уйду. Посмотри, что ты сделал с собой! Это из-за меня? – Лу и почему я не могу соврать тебе? Почему я просто киваю не в силах даже сказать слова? Почему, ответь мне? - Боже, Хазз, - «Хазз», как раньше, - прости меня, пожалуйста, прости, я так не хотел…я такой идиот. Я не успеваю что-либо сказать, как ты целуешь меня… Прикасаешься своими губами к моим. Я падаю в пропасть, но ты успеваешь подхватить меня и вытащить. Я отвечаю на поцелуй. Твои губы такие вкусные…как тогда, когда я поцеловал их впервые. Твой запах, он сводит меня с ума. Не могу насытиться. Просто не могу, ведь так долго терпел. Ты отстраняешься. - Я люблю тебя… Три слова, которые могут перевернуть жизнь. Всего три слова, которые могут открыть мою клетку. Я надеюсь, они искренние… Над землёй моя душа, Тело хочет жить, Новым воздухом дыша, Чтоб свободным быть, Надо только сделать шаг...