Она выбрала лилии

      В комнате стоял приторно-сладкий запах. Лиза провела пальцем по шероховатому нежно-розовому лепестку и наклонилась к едва распустившемуся бутону, вбирая полные легкие пряного аромата. Глянув в зеркало, она улыбнулась: на кончике носа появилась оранжевая точка.       Лилии… Она выбрала лилии.       «Ты в своем уме, Лиза? Ты знаешь, какие они аллергичные? Ну, конечно же, знаешь! О чем ты только думала? — возмущалась мать. — Ты хочешь, чтобы кто-нибудь отдал богу душу на твоей свадьбе?»       «Ты же не веришь в бога», — усмехнулась Лиза.       «Это к делу не относится», — отрезала Арлин.       Лиза предпочитала лишний раз не связываться с матерью, дистанцируясь от ее непростого характера и авторитарного стиля воспитания давно уже взрослых дочерей. Она не позволяла сильно вмешиваться в свою жизнь, но иногда шла на небольшие уступки. Вот, например, цветы. Есть из чего выбирать: розы, герберы, гортензии, хризантемы. А она заупрямилась, как ребенок, и настояла на своем: обязательно лилии. В самом сердце любой композиции, свадебной бутоньерки жениха, букета невесты… Почему?       Раздавшееся в коридоре ритмичное постукивание заставило ее резко обернуться и замереть. Сердце сжалось. Она успела только подняться с невысокой банкетки, когда на пороге показался он.       — Ты не должен быть здесь, — покачала головой Лиза, не в силах отвести взгляда от его лица.       — Но я здесь, — пожал плечами Хаус и, шагнув внутрь, тростью захлопнул за собой дверь.       Он медленно скользнул по ней взглядом, опускаясь все ниже, исследуя каждый изгиб, обтянутый нежно-молочной тканью элегантного платья.       — Я думал, сегодня генеральная репетиция.       — Генеральная репетиция, а перед ней — генеральная примерка, — сказала Лиза. — Как ты вошел? — она слегка прищурилась.       Соскучилась. До слез, до скручивающей внутренности боли соскучилась. Не было сил даже повысить голос, не то что прогнать.       — Соврал про умирающего пациента. Да какая разница? — он усмехнулся, в глазах вспыхнул знакомый огонек.       — Никакой, — согласилась Кадди, ощупывая взглядом комнату, словно ища в ней подсказку.       Первая партия цветов уже стояла вдоль стен, готовая украсить завтра торжественный зал и беседки. Воздух благоухал множеством ароматов, но лишь один отчетливо выделялся на фоне других — сладкий, тяжелый, удушливый…       Хаус проследил за ее взглядом.       — Лилии, — задумчиво произнес он. Внутри что-то щелкнуло, воспоминание было близко. — Отличный выбор. Подойдет к платью, — Хаус помолчал, заставляя ее взглянуть на него. — Будь счастлива, Лиза, — сказал он, прежде чем развернуться и покинуть комнату так же внезапно, как появился.       Стало трудно дышать… Верно — она даже не спросила, зачем он пришел. Просто стояла и смотрела на него, запутавшись в собственных мыслях и чувствах. А ведь она была уверена, что прошло, отпустило, осталось в прошлом. Но стоило ему взглянуть вот так и… Воспоминание вспыхнуло в ее голове почти мгновенно.       Это был паршивый день.       Действительно паршивый. Лиза Кадди, гордость потока, любимица преподавателей, не должна была проваливаться на экзамене. Да еще с таким оглушительным треском. С таким позором. Но что-то пошло не так с самого начала, и вот теперь нужно было начинать заново.       Лиза сжала кулаки и тряхнула головой, не давая слезам пролиться. Не будет она реветь из-за оценок. Просто сядет и, наконец, разберется, что к чему. Но пустота комнаты — соседи отправились на вечеринку по случаю успешно сданной сессии, хмурый, приближающийся к своему завершению день за окном и осознание собственной неудачи располагали к тому, чтобы сесть и глупо, по-девчачьи расплакаться. И она, наверное, так и поступила бы, если бы не стук в дверь, отвлекший Лизу от размышлений о неудавшейся судьбе и ненавистном предмете.       Открыв дверь, она растерянно моргнула. Грегори Хаус. Странный парень, чудаковатый, хоть и весьма одаренный. Но он ей нравился. Иногда Лизе казалось, что это взаимно, но не было никакой уверенности. Да и не могло быть. Прочитать правильный ответ в прищуренных голубых глазах оказалось невыполнимой задачей. А она так любила правильные ответы...       Но в этот раз ее удивил даже не сам Грегори или его внезапное появление, а то, что он держал в руках нежно-розовую, казавшуюся неестественно хрупкой лилию с тремя тугими, еще не распустившимися бутонами.       Грег протянул окончательно сбитой с толку Лизе цветок.       — Все будет хорошо, — как будто смутившись и разозлившись на себя за это, скороговоркой пообещал он. — Если хочешь, я помогу.       Но прежде чем Лиза успела ответить, Грегори отвернулся и зашагал прочь, оставляя ее недоуменно смотреть ему вслед.       Тогда он еще не хромал. И был способен на такие поступки.       А потом она наблюдала, как распускается каждый бутон, лепесток за лепестком, и грустить совсем не хотелось. А в душе крепло и росло чувство…       Вскинув голову, Кадди недоуменно огляделась. Как она могла забыть? Хотя нет, не забыла, просто запретила себе думать об этом, запретила вспоминать. Она ведь так старалась. Убеждала себя, что его нельзя изменить. Либо принять таким, какой есть, либо навсегда вычеркнуть из сердца и памяти. Она выбрала второе. Ее разум выбрал. А сердце рвалось из груди, умоляя передумать, переиграть…       Пока не стало слишком поздно.       И она не выдержала. Сорвалась. Подхватив подол свадебного платья, выскочила из комнаты, едва не сбив с ног сестру и чудом успевшую отскочить швею. С хрустящим шелестом пронеслась по коридору, больше всего боясь одного — не успеть. Остановившись на мгновение, Лиза наклонилась и рванула ткань вверх, делая разрез дизайнерского платья чересчур откровенным.       Цокот ее каблуков по каменным ступеням лестницы гулким эхом отдавался в голове.       — Хаус!       Он обернулся. Одного взгляда ему хватило, чтобы понять. Губы дрогнули в улыбке.       — Хаус…       Он молча протянул ей мотоциклетный шлем.       Обхватывая Грега со спины, Лиза понимала, что совершает, пожалуй, самый безумный, безрассудный и безответственный поступок в своей жизни. И наверняка пожалеет об этом… Но уже не сможет ничего изменить.       Мотоцикл взревел и рванул с места, рассеивая последние сомнения в клубах прогорклого дыма. Кадди крепко прижалась к Хаусу.       На мгновение ее захлестнуло виной: стоило лишь подумать о том, кому ее побег причинит самую сильную боль. Но лучше сейчас, чем потом. Лукас заслуживает большего. Заслуживает невесту, которая не станет выбирать цветы, напоминающие ей о другом мужчине.       А она всегда и во всем будет искать его. Начиная с самого Лукаса и заканчивая этими несчастными лилиями.       Цветами, которые на самом деле ей даже не нравились.