Случайность

Все началось с того, что Инквизиция срочно вызвала сотрудников обоих Дозоров посреди ночи. Ситуация была катастрофической: один из охранников пятого инквизиторского схрона по непонятной причине спятил и, активировав редкий артефакт, отправился бесчинствовать в город. Антон как раз был на дежурстве, когда все это случилось: безумец похитил амулет Силы, поднакачался энергией и стал практически непобедим. Ко всему прочему, почувствовав свою безнаказанность, он захватил какой-то стриптиз-клуб и взял в заложники весь служебный персонал. Заявленные требования были не просто смехотворны, но и непоследовательны: исполнить три желания преступника и запечатлеть его имя на знаменитом Великом Договоре. Дозорные понимали, насколько все серьезно, но удержаться от дурацких шуточек не могли. По всему периметру оцепления то и дело слышались смешки и непристойные ругательства. Казалось, атмосфера странного помешательства передалась всем, кто был в радиусе пары километров от виновника происходящего. В боевую группу, непосредственно общающуюся с новоявленным террористом, из всей дежурной смены Ночного Дозора включили только Антона и Семена. Городецкий даже понимал почему: Семен был отличным специалистом по конфликтным ситуациям, а он, Высший маг, с недавних пор считался любимчиком главы местного инквизиторского отделения. Стриптиз-клуб был небольшим, дешевого пошиба, но преступник умудрился проставить настолько мощный защитный барьер на его территории, что в Сумраке клуб выглядел неприступной крепостью. Заложников безумец оглушил парализующими заклятиями и крепко связал. В данный момент он как раз спорил с переговорщиками — сотрудниками пражского бюро Инквизиции. Как Антон понял, псих сдаваться без боя не собирался и вообще мечтал нанести как можно больше вреда Дозорам. "Что же такого могло случиться, что у этого солдафона крыша поехала?" — отстраненно подумал Антон, осторожно оглядываясь и пытаясь вычислить слабые места в защитном барьере. Как известно, Инквизиторы очень тщательно подбирали охрану для схронов и периодически проверяли всех своих сотрудников на адекватность. В зале со стороны Темных присутствовали два боевых мага первого уровня силы. Антон не помнил их имен, но сталкиваться с ними ему уже приходилось. А еще сюда пожаловал сам Завулон, что несколько озадачивало. Неужели он опять в этом замешан? Вдруг один из переговорщиков неудачно повысил голос, и преступник сорвался: заклинанием убил двух заложников и ранил одного инквизитора, когда тот попытался его обезвредить. Антон с досадой подумал, что теперь-то все должно закончится плохо. Неудачный сегодня день, какой же неудачный… Все, что Антон мог пока сделать, — это тихо выжидать и присматриваться. Он решил подобраться поближе к преступнику и медленно двинулся в нужном направлении. — Ты! — выкрикнул террорист и ткнул пальцем в Антона. — Да, ты! Я хочу, чтобы ты исполнил мое первое желание! Антон обернулся, но за ним никого не оказалось. Значит обращаются к нему? Что за хрень? Почему так не вовремя? — Всё, что вы пожелаете, — суетливо заверил один из переговорщиков. — Он сделает, что потребуете. — Здесь скучно. Хочу вечеринку. Чтобы музыка. Ну и… танцы! Я хочу, чтобы он станцевал! Все присутствующие неуверенно переглянулись, потом выжидательно уставились на Антона. Переговорщики жестами требовали, чтобы он немедленно подчинился и станцевал что-нибудь. — Я… не умею. — Танцуй! — шикнул на него Темный, стоящий ближе всего. — И музыку хочу! — воскликнул террорист. Инквизиторы тут же засуетились, пытаясь организовать музыкальное сопровождение. — Не умею я танцевать, — зашептал Антон подошедшему к нему переговорщику. — Значит научишься! — зло обронил тот. — Я могу вместо него! — Семен решительно шагнул вперед и попытался что-то изобразить. — Нет, я хочу чтобы этот… именно этот! Станцевал! И пусть … переоденется. Да, я хочу, чтобы он оделся в бабу: каблуки, чулки и прочее. И чтобы станцевал канкан! Повисла тишина. — Сегодня праздник! Будет веселье! — спятивший террорист, воодушевленный внезапной идеей, быстро прошагал к Антону и ткнул ему под нос амулетом Силы. — Видишь? Я сейчас тут все разнесу к чертовой матери! — Не надо. — Тогда танцуй! И чтобы было весело. Иначе я сейчас всех заложников испепелю заклинанием! Антон судорожно сглотнул. В голову не приходило ни одной стоящей идеи. — Он все сделает, — Завулон неожиданно оказался рядом и, ухватив за плечо, потянул Антона в сторону гримерки. Его пальцы больно впились в кожу, а весь вид говорил о том, что если Антон только вякнет, его сожрут живьем. — Куда? — насторожился террорист. — Так переодеться ему надо. Юбка, каблуки, — ехидно пояснил Завулон и наградил спятившего таким взглядом, что тот поспешно отвел глаза. Потом кивнул и жестом дал понять, что они могут идти заниматься необходимыми приготовлениями. *** — Я не буду! — запротестовал Антон, когда Завулон втолкнул его в гримерку и плотно прикрыл дверь. Темный попробовал наложить запирающее заклинание, но оно ожидаемо не сработало. — Я просто не смогу! Это же идиотизм какой-то! Завулон недовольно зыркнул на Антона и принялся распахивать дверцы шкафов в поисках нужной одежды. В каждом его движении сквозила с трудом сдерживаемая ярость. — Тебя никто не спрашивает. Наденешь и станцуешь! — Да я лучше его сферой отрицания долбану! Завулон резко шагнул к Антону и, ухватив за ворот куртки, припечатал к стене. — Амулет Силы способен разнести тут всё к черту в радиусе двадцати километров. Ты готов рискнуть? — Но… — Если тебе жить надоело, то давай, вперед! — Я… — Одевайся! — рявкнул Завулон, отпуская Антона и снова двинувшись в сторону шкафов. Потом швырнул ему длинную яркую юбку с оборками по подолу. После в лицо полетели упаковки с чулками и прочими аксессуарами. Антон потрясенно молчал и беспомощно хлопал глазами. — Тебе помочь? — ядовито поинтересовался Завулон, видя, что Светлый не спешит подчиняться. — А ты в этом разбираешься? — Я разбираюсь в пыточных заклятиях. Продемонстрировать? Антон с вызовом зыркнул на него в ответ: — Не применишь, здесь сейчас колдовать нельзя. — Тогда просто воспользуюсь вот этим, — он ухватил со столика ножницы и лязгнул ими, демонстрируя насколько они остры. Взгляд Завулона при этом был такой, что Антон не сомневался — воспользуется, глазом моргнуть не успеешь. Он потерянно повертел в руках юбку, даже не представляя, как ее следует надевать. Мимолетно глянул на себя в зеркало, скривился, ругнулся и обреченно стал стягивать с себя футболку. — Футболку оставь, штаны снимай! — Вот еще! Завулон стал медленно подходить, зло сощурив глаза. Когда он поравнялся с Антоном, толкнул его в грудь, вновь прижав к стене, и дернул застежку на его джинсах, потянув молнию вниз. — Руки отсохли? Мне самому за тебя все сделать? Антон разозлился и со всей силы двинул Завулону в ребра, отпихивая от себя. Тот покачнулся, но устоял, лишь недобро усмехнувшись в ответ. — Не отсохли, как погляжу… — Если ты такой умный, то сам и переодевайся! — Не на мою смазливую мордаху запали и не мне велели задницей потрясти на потеху публике. Одевайся! Быстро! Времени нет. — Пошел ты!.. Завулон дернулся, занеся руку, и Антон зажмурился, решив, что его сейчас ударят. Но его всего лишь ухватили за волосы, заставляя запрокинуть голову. Потом Завулон выдохнул в самое ухо: — У меня есть план. Если ты просто послушаешься меня и сделаешь, как скажу, то все мы останемся в живых и довольно быстро разойдемся по домам. — Какой план? — так же тихо, словно они вдруг разом стали заговорщиками, прошептал Антон. — Пока ты будешь отвлекать его внимание, я нейтрализую амулет. Я знаю, как это сделать. — Почему я должен тебе верить? Завулон скривил губы, потом смерил его пренебрежительным взглядом и наконец разжал пальцы, выпуская волосы Антона из пятерни. — А у тебя есть выбор? Если ты сейчас все испортишь, то даже если и выживешь потом каким-то чудом, я лично позабочусь, чтобы ты сгинул. И смерть твоя будет мучительна. И добавил, растягивая слова: — Это тебе понятно? — Почему я? — возмутился Антон, вырываясь. — Вот сам переоденься, а я деактивирую амулет. — Исключено. — Почему? — Это темная магия, ты в ней не разбираешься. Но, хорошо, если тебе так будет спокойнее, я тоже переоденусь. И Завулон с невозмутимым видом принялся рыться в одежде, выуживая из тряпья платье ужасного бутылочного оттенка. Затем повернулся и, не спуская глаз с Антона, скинул свой пиджак, рубашку и натянул платье через голову. Антон не верил своим глазам: Завулон и в юбке? Похоже, магия амулета действовала на всех без разбора, потому как такое поведение главы Дневного Дозора нельзя было объяснить ничем, кроме временного помрачения рассудка. В своей вменяемости Антон тоже почти сразу же засомневался: его начинало заводить происходящее, а Завулон вдруг показался очень привлекательным. Несмотря на то, что Городецкий пребывал не в лучшем настроении, он с интересом подметил ладную фигуру Темного мага, его мускулистую грудь. А когда Завулон принялся стягивать брюки, демонстративно выгнул шею так, чтобы можно было в деталях разглядеть его оголившиеся жилистые ноги. — Ни слова, — предупредил Завулон. Антон заржал, сползая по стене на пол: вид у Завулона был такой надменный, будто это не ему принадлежала идея одеться в бабское тряпье. — Что? — рявкнул Темный. — Ты действительно готов так вырядиться и выставить себя на всеобщее осмеяние? — Не заставляй меня изыскивать другие, менее приглядные аргументы. Я еще не отказался от идеи самолично переодеть тебя. Антон с трудом взял себя в руки и подавил усмешку. Спросил по возможности серьезно: — План сработает? Мы сможем деактивировать амулет? — Не мы, а я. А ты, Антош, в это время будешь танцевать и вилять бедрами. Да так, чтобы твой изъявитель желаний не мог взгляда оторвать от твоей тощей задницы! — Она у меня не… И как я это сделаю? Подожди, — Антон встал, подхватив пояс джинсов, чтобы они с него не свалились, и подошел к Завулону, пытающемуся застегнуть молнию на спине. Потянул застежку вверх, соединяя края ткани, и заметил вдоль его позвоночника небольшую татуировку — извивающуюся ящерицу с хищным оскалом. — Чего ты возишься? — Дурацкая идея, на самом деле. Что будет, если тебе не удастся обезвредить амулет? — Антон наконец справился с застежкой и вернулся на свое место. Завулон в шелковом платье и со встрепанными волосами выглядел бы комично, если бы не его властный взгляд. — Все получится. Под пристальным взглядом темно-синих глаз Городецкий натянул юбку, но не смог ее застегнуть — размер был меньше необходимого. — Поторапливайся! Антон с немым изумлением наблюдал, как Завулон вытянул из упаковки черные чулки и, поставив ногу на стул, стал натягивать капроновое кружево. Получалось у него неважно, но чуть заметная неловкость с лихвой компенсировалась грозными испепеляющими взглядами, бросаемыми на Светлого. — Нравится? — язвительно поинтересовался Завулон, вдруг замерев. — Может тебе еще и стриптиз устроить? Антон судорожно сглотнул, стараясь не показать, насколько растерян, но заставить себя не глазеть на худую фигуру просто не смог. Отыскав туфли, Завулон надел их и подошел к Антону. Подошел вполне грациозно, как ни удивительно. И с вызовом посмотрел на него. — Чего возишься? — зашипел Завулон и ухватился за юбку, пытаясь помочь ее застегнуть. Антон чертыхнулся, вдруг осознавая, что вся эта идиотская возня с тряпками его серьезно заводит. Но еще больше — все эти красноречивые взгляды, бешеное шипение над ухом и странная порывистость движений Завулона, обычно столь сдержанного и демонстративно ненавязчивого. Захотелось вдруг проверить, в какой еще ситуации Завулон будет столь же горяч, нетерпелив и уязвим. Желание спровоцировать его на что-то большее уже несколько минут не давало покоя Антону. И неимоверно злило понимание, что все эти его перепады в настроении — угрозы-уговоры-насмешки, а потом внезапный шепот на грани слышимости — могут свести с ума любого, да еще и получше афродизиака. Антон мысленно застонал, почувствовав, что у него встало на Завулона. А тот, ничего не подозревая, воевал с поясом его юбки и цедил сквозь зубы замысловатые ругательства. "Очень вовремя, — раздосадовано подумал Антон, — только бы он не принялся опять нашептать что-то на ухо, а то ведь мне тогда крышка!" — Что там у них происходит? Ничего отсюда не слышно! — бурчал Завулон. Похоже, его мысли были далеки от страданий Антона, а потому он дергал ткань так резко, что шелк едва выдерживал подобное надругательство над собой. Антон закусил губу, пытаясь выровнять дыхание. Похоже, Завулон не осознавал, какое действие на него оказывает своим надменным взглядом, будучи раздосадованным, шипящим, в этих безумно ярких и абсолютно не подходящих ему многочисленных оборках и бантах. А его руки! Они просто сводят с ума. Эти нетерпеливые пальцы на бедре Антона, пытающиеся завязать пояс узлом — они ведь невыносимо провокационны! Антон опять судорожно вздохнул и в панике вскинул глаза, когда Завулон внезапно замер. — Что-то ты сегодня сам не свой, Городецкий. Антон отрицательно мотнул головой, хотел что-то сказать, но голос его подвел, и он закашлялся. Завулон не спешил убирать руки с его бедра, поглаживая большим пальцем, казалось, что неосознанно, будто погруженный в глубокие раздумья. — Чулки не надену, — выдохнул Антон, чтобы хоть что-то сказать и прекратить наконец эту сладостную пытку из поглаживаний и горячего дыхания на своей коже. Попробовал отстраниться. Зря он это сделал. — Куда ты денешься? Я так понимаю, Светлый, что ситуация несколько вышла из-под контроля. Неужели тебе нравится? — Антон охнул и дернулся, когда Завулон вдруг скользнул ладонью под складки ткани и провел вдоль его возбужденного члена, поглаживая сквозь ткань боксеров. — Руки убери. Но Завулон, игнорируя это предупреждение, подался навстречу, прильнул вплотную, продолжая поглаживать и надавливать. И с хрипотцой в голосе произнес: — А если нет? Антон скрипнул от досады зубами. — Какого черта тебе надо, Завулон? Ты велел одеться — я одеваюсь! — Кто бы мог подумать… нашего недотрогу заводит такой пустяк, — тон Завулона был тягуч и едок, будто сладкий яд, — яркие тряпки, немного стриптиза. Знать бы раньше… — Прекрати. Сейчас же, — прозвучало как-то жалко, Антон понял это по самодовольной ухмылке Завулона и вмиг потемневшим глазам. — И не подумаю. Завулон скинул туфли — каблучки глухо стукнули по полу — и переместился так, чтобы оказаться между разведенных коленей Антона, ладонь поднырнула под резинку боксеров, сдвигая ткань, высвобождая возбужденный член. Когда Завулон провел резко вдоль ствола вверх-вниз, Антон потрясенно охнул и не успел сообразить, как толкнулся навстречу. — Нравится тебе, да? — опять зашептал Завулон, потеревшись своим членом о его бедро. — Нет… не тут… не сейчас, — взмолился Антон, понимая, что ему окончательно сносит крышу. — Вот еще, даже не рассчитывай увильнуть, — Завулон слегка прикусил кожу у него под подбородком, потом лизнул. — Оставлять тебя в таком неоднозначном состоянии — это же просто… неприлично. Расслабься… — Нет, — вяло запротестовал Антон, когда Завулон принялся водить сжатой ладонью вдоль его члена, доставляя наслаждение именно так, как он сам сделал бы это. — О, да, так… — Завулон раздраженно подхватил подол юбки, задирая, чтобы полюбоваться открывшимся зрелищем, удовлетворенно хмыкнул и хотел что-то сказать, не прекращая движений кистью, но Антон решил не остаться в долгу и тоже дернул за ткань, желая добрался до его члена. Но его пальцы перехватили. — Не так быстро. — А ты останови… меня, — Антон зыркнул с вызовом, сдавив внушительных размеров член поверх ткани. — Да не вопрос, — в следующий миг Завулон опрокинул Антона спиной на столик и навалился сверху. — Чулочки не порвешь? — усмехнулся Антон, но его тут же заткнули агрессивным поцелуем. Городецкий закрыл глаза и позволил делать с собой все, что тому захочется. Мыслей в голове никаких не осталось, только жадное влечение, усугубляющееся при каждом новом прикосновении. Завулон прильнул к нему вплотную, практически лег на него, и жадно терся своим членом о его пах, при этом терзая, покусывая губы Антона. А последний только и мог, что двигаться в такт и постанывать. Не выдержав — ткань неимоверно мешала, — Антон потянул боксеры вниз, и тут же ему помогли от них освободиться. — Черт, твои чулки меня с ума сводят, — пожаловался чуть позже Антон, когда острая коленка провела по внутренней стороне его бедра. — Ну так избавься от них, — усмехнулся Завулон, чуть отстраняясь. Антон сел и уставился на ноги, обтянутые черным кружевом. Не выдержал, рассмеялся. —Мне они теперь будут сниться в эротических снах! — Меньше слов — больше дела. Антон извернулся и подтолкнул Завулона к креслу напротив. Тот покорно уселся, прикрыв в предвкушении глаза. Подцепить эластичное кружево было нетрудно, а вот видеть при этом, как задохнулся от наслаждения Завулон, и не накинуться на него с поцелуями, было непростой задачей. Когда Антон потеребил пальцами кожу под резинкой, повел рукой вниз, стягивая капрон, лаская внутреннюю часть бедра, поражаясь тому, какая там тонкая кожа, Завулон стал поглаживать свой член. — Второй, — приказал он, так и не открывая глаз. Антон подчинился, действуя на этот раз более решительно и уделяя больше внимания острому колену. Почему-то именно его колени заводили Антона больше всего. — Ну же, — нетерпеливо заерзал на своем месте Завулон. Антон разделался с чулком и подался вперед, чтобы стянуть платье. Завулон изогнулся, помогая. Когда Антон наконец предпринял попытку опуститься на колени и взять член в рот, его резко остановили и опять водрузили на стол лицом вниз. — Сегодня по моим правилам. Оглаживая ягодицы Антона и целуя в шею, Завулон разочарованно выдохнул: — Здесь нет смазки, а заклятие не сработает. Потерпишь? — Крем. Здесь должен быть какой-то крем. Завулон забренчал какими-то баночками, а Антон разочарованно поежился, начиная мерзнуть. Но когда он захотел обернуться и спросить, что тот так долго, его властно придавили за плечи к столешнице, и ловкие пальцы заскользили вокруг тугого входа, проникли внутрь, растягивая. Антон сбивчиво задышал, пытаясь скинуть руку с плеча, но Завулон этого не позволил, вжимая его еще сильнее. Пальцы тем временем довольно агрессивно двигались, иногда касаясь простаты, поддразнивая. — Ну же… — застонал Антон. Ладонь с его плеча убрали, а пальцы заскользили вдоль позвоночника вниз, вырисовывая зигзаги, царапая ногтями кожу, вызывая волну наслаждения. Затем Завулон ухватил Антона за ягодицы, слегка шлепнул ладонью по одной из них. — Прогнись. И как только Антон подчинился, в него толкнулся член: грубо и настойчиво, жадно, будто Завулон наказывал за что-то. Антон поморщился. Еще один резкий толчок, потом еще и еще. Антон протестующе зашипел. — Потерпишь, — выдохнул Завулон, ускоряя темп, — я слишком… долго… тебя обхаживал. Антон дернулся, не соглашаясь, но вывернуться не получилось — Завулон крепко прижимал его к столу. Ругнулся. Наконец Завулон одумался, чуть отстранившись и позволяя Антону переместиться ниже и перенести вес на руки. Когда член опять толкнулся внутрь, то проникновение было уже куда более бережным, а поглаживающие ладони успокаивали. После нескольких неуместно щадящих толчков Антон нетерпеливо подался навстречу, вынуждая к более решительным действиям. Завулон хмыкнул и тут же чуть сменил угол проникновения, вызвав тем самым одобрительный возглас. Движения ускорились, а ладонь легла на поясницу, заставляя прогнуться еще сильнее. Антон уже не мог сдерживать стонов, задыхаясь от нахлынувших ощущений, но Завулон опять сменил позу, не довольствуясь простым результатом. Он перехватил одной рукой Антона у шеи, поднырнув предплечьем спереди и удерживая локтем. Пальцы второй руки вцепились в бедро, фиксируя, и Завулон начал трахать его с силой, вбиваясь по самые яйца. Антон уже не сдерживался, постанывая и охая. Еще немного — и его прошибло оргазмом. Несколько резких толчков — и Завулон тоже довел себя до пика. Потом удовлетворенно выдохнул в завитки волос на макушке Антона, после того как смог немного отдышаться. *** — Эй, вы там живы? — кто-то постучал, и Завулон успел набросить запирающие чары на дверь, скорее инстинктивно, чем осознанно. — Преступника обезвредили, выходите! Вы еще там? — продолжал кто-то настаивать. — Надо же — заклинания действуют, — изумился Городецкий. Завулон скривился, понимая, что они пропустили самое интересное. — Что? — тут же обиделся Антон, принимая эту гримасу на свой счет, попутно судорожно соображая, как в этом бардаке найти свою одежду. Вдруг сейчас взломают защитный барьер Завулона? — М-да, впервые за столько лет я начисто забыл о своих обязанностях. — Теперь будешь объяснять Инквизиторам, что в этом и был твой гениальный план: спасти Городецкого от позора и унижений. Утащить в коморку и там отсиживаться, пока кто-то не сделает работу вместо нас. Завулон уселся удобнее, игнорируя продолжающих стучать в дверь. Скривил губы: то ли в неком подобии улыбки, то ли пытаясь выразить пренебрежительное отношение к подтруниванию Антона. — Главное, что он сработал. Тебе ведь понравилось? Антон хмыкнул. — Кружевные чулочки мне теперь не забыть никогда. Завулон протянул руку и потрепал Антона по волосам, привыкая к новому ощущению. Тот довольно прикрыл глаза. — Определенно, надо будет это повторить. — Но не здесь, — предостерег Антон. — Не здесь, — кивнул Завулон, ненадолго прикрывая глаза. — Они сейчас дверь сломают. — Не сломают. Но одеться не помешает, — тяжело вздохнул он, поднимаясь. *** Спустя три дня Антон наконец получил СМС с приглашением оценить кулинарные изыски в одном из ресторанов Москвы. За это время он совсем извелся. Сначала все ждал звонка, потом демонстративно отключил телефон, не выдержал и спустя пару часов включил его снова. Но Завулон не объявлялся. Антон не мог его ни в чем винить, ведь то, что произошло между ними, скорее всего было спровоцировано действием украденного амулета. И вполне объяснимо, что Завулон просто хотел обо всем забыть. Когда Антон окончательно возненавидел себя за слабость и излишнюю мнительность, пришло это сообщение: сухое, лаконичное, просто ставящее в известность. Первым порывом было послать Завулона к черту и забыть произошедшее, как страшный сон. Ведь в конце концов он ему ничего не должен. Разве что забыл сказать спасибо за то, что вывел его из-под удара психопата, когда Антон был на взводе и не контролировал себя. Но это всегда успеется. Антон вертел телефон в руках, не зная, как поступить. Потом тяжело вздохнул и сдался. "Я сделал себе такую же татуировку. Ящерицу. Посмотреть хочешь?" — набрал он и нажал "Отправить".