Секс - это тоже искусство

- Ну, что ты придумала на этот раз? – Атлас входит в гримерную комнату театра, в котором они дают свои выступления вот уже года полтора. Он недовольно сдвигает брови, давая тем самым понять, что идея продумывания нового трюка сегодня его не вдохновляет, но чего только не сделаешь ради ночи с симпатичной и довольно гибкой рыжеволосой ассистенткой. Хенли Ривз отличалась от остальных его женщин тем, что он успел к ней привыкнуть и даже привязаться, прежде чем затащил ее в постель впервые, к тому же, эта девушка неплохо его изучила и оказалась весьма изобретательной далеко не только в фокусах. Пожалуй, решающий фактор: с Хенли не бывает скучно. - Увидишь, - отвечает как всегда загадочно, запирая за ним дверь на два оборота. Мера отнюдь не обязательная, едва ли кто-то захочет задержаться в театре допоздна, что не может не насторожить фокусника. Паранойя – это его фишка, при чем тут Ривз? Но девушка, как ни в чем не бывало, прячет ключ в карман пиджака, будто бы не замечая скептического взгляда Атласа. – Садись вот сюда, - показывает на стул, стоящий зачем-то посреди комнаты. За те полтора года, что они работают вместе, Дэниел научился доверять своей ассистентке, тем более, Хенли никогда не давала поводов для недоверия. Он покорно садится на стул, отпуская пошлые шуточки, когда она заводит его руки за спину и связывает запястья веревкой. – Проверь, достаточно туго? – деловито осведомляется, наблюдая, как тонкие пальцы фокусника скользят по веревке, пытаясь нащупать концы. Дэнни попробовал освободиться еще несколькими известными ему способами, но тщетно. - Так, ладно, отлично, ты изучила новый узел, я в восторге, мы можем ехать? – говорит так, как будто делает ей одолжение, но вместо праведной оскорбленности видит на ее губах довольную усмешку и фанатичные искорки в глазах. Он знает этот взгляд, эту позу, это выражение лица – они означают, что Ривз придумала нечто действительно грандиозное, а реакция Дэнни лишь убедила ее в этом. – Я так понимаю, развязывать меня ты не собираешься, - смотрит на нее с кокетливым прищуром и равнодушной усмешкой, за которой так неудачно пытается скрыть терзающее любопытство. В ответ она лишь качает головой, соблазнительно закусив нижнюю губу и улыбаясь уголком рта. - Ты сам освободишься, когда действительно этого захочешь, - произносит так, как будто знает страшную тайну, которая ему, Дэниелу, неведома. С одной стороны, все это завораживает и возбуждает, но с другой, изнутри начинает проклевываться ощущение паники. Дэниел Атлас не может контролировать ситуацию, у него в самом прямом смысле связаны руки! - Действительно захочу? Ты шутишь? - как можно хотеть еще более действительно, чем действительно? Этого он не понимал. Смотрит, как она включает мр3, подключенный к двум колонкам, из которых тут же начинает литься приятная, но динамичная музыка. Хенли не спеша двигается под нее, медленно снимая пиджак. До Атласа начинает доходить, что именно задумала девушка. Он усмехается и откидывается на спинку, прекращая теребить веревку. А что? Стриптиз ведь на то и стриптиз, что смотреть можно, а трогать руками дорого. Впрочем, он не был поклонником этого «творчества», для него плотская близость была куда приоритетнее танцулек. И неужели она думает, что первая решила «удивить» его таким образом? Тем не менее, информировать ее о предыдущем опыте он не собирался, поэтому молча продолжал смотреть на неторопливое оголение девушки. Ривз двигается соблазнительно, но незамысловато, не пытаясь поразить акробатикой, да и вообще чувство меры ощущается в каждом движении. Вот она расстегивает молнию своего черного платья, которое послушно соскальзывает по фигуре, оставляя свою хозяйку в черном кружевном белье и чулках с кокетливой подвязкой на правой ноге. Он ловит себя на мысли, что никогда не досматривал танец до конца, бесцеремонно вклиниваясь в тот момент, как только наступала эрекция. Но не сейчас. Веревка действительно обвивает запястья очень плотно, не давая ни малейшего шанса на освобождение. Тем временем, девушка продолжает танцевать, поворачиваясь к Атласу так, чтобы он мог рассмотреть ее со всех сторон. Свет падает очень удачно, как будто подыгрывая изгибам ее тела. Чувство приятного возбуждения постепенно перерастает во что-то невыносимое, почти болезненное. Хенли подходит близко, очень близко, резко ставит ножку, облаченную в черные лаковые туфли на высоченной шпильке, на сиденье стула. Атлас едва успевает среагировать, резко отодвинувшись к спинке стула и широко расставив ноги: - Эй, полегче, милая, - интонация на грани испуга и угрозы, но в ответ он может наблюдать лишь саркастическую улыбку. Она без спешки спускает кружевную подвязку по ноге, как будто невзначай касаясь его паха, когда тонкая ткань на резинке оказывается в самом низу. По телу пробегает легкая судорога, Дэнни сжимает губы, чтобы не застонать, ведь она ждет именно этого. Кажется, еще одно прикосновение и он взорвется. Атлас не привык ждать, не привык терпеть, отчего сейчас чувствует себя уязвимым. Ривз убирает ногу от его ширинки, от чего парень практически выдыхает с облегчением, но ненадолго. Как только он возвращается в прежнюю позу, Хенли садится сверху, обнимая коленями его бедра и прижимаясь к нему всем корпусом. И ему бы сейчас обнять ее крепко, снять остатки белья и чулки… хотя, нет, вот чулки можно оставить… Но он сидит на месте, вдыхая запах ее волос и духов, одновременно ковыряя проклятую веревку. Она касается губами его губ, мягко, игриво, но ему хочется глубоко и страстно, и лишь остается признать, что сейчас она хозяйка положения. – Не хочешь меня развязать? – говорит, как будто бы между прочим, покрывая нежную шею мелкими поцелуями. - Очень хочу, - шепчет с улыбкой ему на ухо, прикусывая мочку. – Но ты должен сам, в этом весь смысл, - отстраняется, пресекая попытку очередного поцелуя, смеется – точно издевается. Эротическая игра медленно, но верно превращается в мучения. Ему начинает казаться, что, чем больше усилий он прилагает, тем туже веревки обвивают запястья. Она запутывается пальцами в его кудрях, снова целуя, и вновь отстраняясь, как только он подается вперед. – Ты можешь, - снова шепчет ему на ухо, так возбуждающе… Впрочем, его сейчас возбуждает все: и этот чертов стул, и проклятые веревки и даже дурацкие лиловые занавески, которые в обычное время хочется сжечь. – Всего один узелок, Дэнни, это же так просто. Развяжи его, и сможешь делать со мной, что захочешь, - от последней фразы на секунду потемнело в глазах. «Сможешь делать со мной, что захочешь» - это звучит даже лучше, чем «расслабься, милый, я сделаю все сама». И вот на нем сидит полуобнаженная женщина, говорит такие вещи, а ему нужно думать о каких-то там узелках и бантиках. Бантиках… Черт подери, БАНТИКАХ!!! Как можно было не догадаться? Ловит пальцами один конец, пытается ослабить узел, чтобы продеть его в петлю, подобно тому, как завязывают бантик, только наоборот. Веревки выскальзывают из онемевших пальцев, но Дэниел не оставляет попыток, продолжая ловить все поцелуи, которые дарит ему девушка. И вот один конец продет в петлю, но Хенли была бы не Хенли, окажись все так просто. Еще одна маленькая манипуляция по тому же принципу, и теперь одно из двух: либо он дёрнет шнурок и избавится от пут, либо затянет намертво. Тянет конец веревки вниз - и, о чудо, она как по волшебству соскальзывает на пол, освобождая затекшие запястья. Подождать полминуты, пока кровь снова прильет к конечностям. Ловит губами очередной поцелуй и, крепко прижав освобожденными руками девушку к себе, резко опрокидывает ее на пушистый ковер, наваливаясь на нее всем телом. От неожиданности она вскрикивает, но осознав, что произошло, начинает смеяться. - Прости, детка, если бы ты меня не изводила, я был бы куда нежнее, - произносит хриплым шепотом ей на ухо, чуть приподнимая над полом и крепко прижимая к себе, чтобы быстрым ловким движением расстегнуть бюстгальтер, а после вновь крепко вдавливая ее в ковер. Покрывает ее шею и грудь жадными поцелуями, по-собственнически исследуя руками ее тело. - Нет уж, - тяжело дыша, отвечает с усмешкой на его замечание, одновременно избавляясь от стесняющего движения расстегнутого бюстгальтера. - Я хочу именно так. - Закусив губу, ловит момент, когда он чуть отстраняется, и рывком дергает края его рубашки в разные стороны, от ворота и вниз. Пуговицы методично обстреливают старенькую гримерку. Он смотрит на нее со странной смесью удивления и восхищения: ее фраза "можешь делать со мной, что захочешь" приобрела довольно яркий подтекст "а хотим мы одного и того же". Пока он стягивает с плеч рубашку, неугомонная рыжая женщина вступает в борьбу с пряжкой его ремня. В общем-то, сражение выиграно всухую, что сказать, Хенли опытный боец. Девушка стягивает его джинсы на бедра, насколько ей позволяет ее положение, но он уже не может ждать, когда она там расправится с его гардеробом. Довольно грубо отталкивает ее на спину, впиваясь в губы глубоким страстным поцелуем. Она слышит, как трещит тонкое кружево ее трусиков, когда он рвет их прямо на ней, но не разрывает поцелуя, зарываясь пальцами в его спутанных кудрях. Он входит резко и быстро, Ривз больно прикусывает его губу, тут же ощущая соленый вкус крови на кончике языка, издает странный звук, представляющий собой нечто среднее между стоном и всхлипом. Он крепко сжимает пальцами ее бедра, пожалуй, останутся синяки. Двигается быстро, сопровождая толчки нетипичным каким-то звериным рычанием, она то стонет, то вскрикивает, впиваясь ногтями в его спину и оставляя на ней глубокие царапины. В и без того душной комнате становится невыносимо жарко. Хенли снова ловит страстный поцелуй, безропотно слизывая с губ Атласа капли крови, смешанные с потом. Ривз чувствует, что перестаралась, когда тянула время: он уже не может контролировать интенсивность, не чувствует горящих царапин на лопатках и пощипывания на нижней губе. Девушка выгибается дугой, подаваясь чуть вперед, скрестив ноги на ягодицах парня, пытаясь отрегулировать темп, но Дэнни вопреки всему только ускоряется, нависнув над ней на вытянутых руках. Его глаза уже не выражают никакой мысли, зрачки расширились и радужная оболочка стала казаться совсем черной, дышит тяжело, рваными глотками хватая влажный воздух. Хенли понимает, что это значит, она напрягает мышцы, двигаясь ему навстречу, и вот уже ступни начинают гореть, пальчики на ногах поджимаются от проходящей по телу судороги. Из ее груди вырывается сдавленный стон, тело окутывает приятная усталость, а голова кружится как после шампанского. Еще пара судорожных рывков и Дэнни, тяжело дыша, расслабляет руки, наваливаясь на девушку всем телом. Почти одновременно, ну надо же. Коротко целует куда-то в ключицу, прикрывая глаза, когда она кончиками пальцев перебирает его влажные от пота кудри. Оба восстанавливают дыхание, просто лежат так, не произнося ни слова минут так пять, после чего Атлас перекатывается на спину, уcтраиваясь на ковре рядом с девушкой и беспричинно улыбаясь. Только сейчас они заметили, что из колонок все еще льется приятная музыка. - Ты быстро, - с укором замечает она, переворачиваясь и укладывая голову на грудь парня. Ее щеки все еще покрывают неровные красные пятна, волосы растрепаны, дыхание сбито, но ведь действительно все длилось очень недолго. – Еще чуть-чуть, и я бы не успела, - поворачивается к нему лицом, прижимается грудью, смотрит с какой-то нежностью, которую так старательно скрывает в остальное время. Атлас машинально обнимает ее левой рукой, поглаживая ее плечо большим пальцем. - Ты успела, - уверенно констатирует он, не желая вдаваться во все эти «если бы». Осторожно касается языком своей нижней губы, которую вдруг начало печь. Чувствует привкус железа и усмехается, такого у него еще не было ни с кем – это факт. Но ей он этого не скажет. Никому не скажет. Не его стиль. - Я молодец, - улыбаясь, кивает Ривз, пальцем выводя какие-то абстрактные фигуры у него на груди. И с этим сложно спорить, да он и не пытается. Молчит и разглядывает обшарпанный потолок. Та имитация уюта, которую она попыталась здесь создать, выглядит нелепо на фоне состояния помещения. - Ты совершенство, - запоздало отвечает ей, наконец, переводя на нее свой взгляд. Убирает прядь волос ей за ухо, с удовольствием подмечая, как подействовала на нее эта фраза. И Хенли сейчас абсолютно все равно, говорит он это каждой встречной-поперечной или только ей одной, такие вещи всегда приятно слышать. – Но в следующий раз играем по моим правилам, - заявляет самодовольно, вновь обращая свой взор к потолку. Она ничего не отвечает, но он чувствует, что она улыбается. Конечно, игра, быть может, и будет по его правилам, но эта девушка обязательно перепишет все правила своим особенным почерком. Для нее это не просто секс, для нее это искусство, которое она столь тщательно гравирует у него в памяти.