Прятки

"Я стану царем, я стану царем… Я буду править, я буду великим, и жители всех девяти миров будут восхищаться мной…" Ага, станет, станет. Хоть сейчас. Только вот Локи найдет - и пойдет становиться, ведь недостойного Всеотец до трона не допустит. Глупая игра, но почему-то Тор снова и снова в нее ввязывается. Конечно, никто не говорит, что сыновья Одина не должны играть, как обычные дети, но все равно… Это невероятно глупо. Тем более, если сам молодой бог грома еще ни разу не выиграл. Это началось четырнадцать дней назад. Тор был слишком самонадеян, заявив, что найдет Локи всегда и везде, и никакие иллюзии ему не помогут. Тот еще тихо усмехнулся, складывая руки на груди, и снисходительно пробормотал: - Так и быть, если ты найдешь меня, я даже позволю себя поцеловать, - и, заметив, как вытянулось лицо брата, ехидно добавил: - Да, я подсматриваю твои сны. Да, это было четырнадцать дней назад, но то, что он - идиот, Тор понял только сейчас. Они играли после каждого завтрака, и за все это время Локи не попался ни разу. И, по правде говоря, богу грома и молний прятки уже начали надоедать, хотелось в конце концов уже обнаружить этого хитреца под какой-нибудь лестницей, поцеловать и распрощаться с надоедливым голосом в голове, бормочущим что-то о навсегда утерянной репутации. А теперь Тор опять заглядывает за шелковые шторки в комнате матери, под кровать, задирает скатерть на обеденном столе… Уже два часа заглядывает и задирает. И открывает, и хлопает, и злобно пинает высоченную колонну, и снова идет в комнату брата, а оттуда - в покои Одина. Всеотец слишком занят, чтобы наказывать мелкое шпанье, поэтому Локи вполне может там оказаться… А может и не оказаться. И, счастье, в шкафу что-то шебуршится. Тор кидается к нему, распахивая деревянные дверцы, и почти подпрыгивает на месте, видя накрывшегося светлым доспехом отца Локи. Тот морщится, пытаясь отвернуться от света, но все же недовольно бормочет: - А побыстрее никак? - Это не суть важно, - тут же отвечает Тор, довольно задирая нос, и хмыкает, отходя в сторону, чтобы дать брату возможность выкарабкаться из мантий и плащей. Тот является на свет довольно неохотно, путается ногами в одежде Всеотца словно специально, но в итоге все же предстает перед братом в полный рост. Вздыхает, стряхивая невидимую пыль с рукавов, пару раз топает ногами, потягивается - аж слышно, как хрустят позвонки, - и, наконец, глядит Тору прямо в глаза. И бесстрашному богу грома и молний становится немножко не по себе. Но он на то и бесстрашный, что не умеет бояться, да? - Ну так… Я могу?.. – почти спокойно спрашивает он, медленно, но верно приближаясь к брату. Тот моргает пару раз, а потом снова улыбается – хитро и лукаво, как и всегда. Пожимает плечами, фыркает носом, но не говорит ни слова, и это как-то… Странно. «Может, волнуется?» - думает про себя Тор, оказываясь уже почти вплотную к Локи, но все же не отступает. Касается пальцами его подбородка… Нет, не касается. Ладонь Тора проскальзывает сквозь зеленовато светящуюся иллюзию, и не-Локи улыбается еще шире. - Кажется, ты опять проиграл. Вот ведь незадача. А Тор идет и снова пинает колонну.