The Space In Rage

Ярость Космоса. Тишина. Мёртвая гробовая тишина. Она шла по тёмным коридорам станции, и даже её лёгкие шаги не могли нарушить это безмолвие. Она и не хотела его тревожить - ноги аккуратно и тихо, избегая малейшего шума, болезненно вслушиваясь в пустоту, ожидая звуков. Определённых звуков. Гудок рожка. Станция отправилась в трёхгодичное путешествие к чёрту на рога. Временная, но очень долгая передышка, достаточная для того, что бы страсти могли поутихнуть, а тролли – втянуться в привычную, рутинную жизнь в ожидании прибытия. Если бы не он. Она знала, что её друзья будут в опасности, если высокородный продолжит бродить по станции без присмотра. К счастью, все единодушно решили, что не будут ходить в одиночку, когда клоун бесследно пропадал, но у неё не было выбора. Что-то нужно сделать. Она продолжила свой тихий путь, надеясь, что из-за своей кожи не пропустит знаков о том, где может скрываться сумасшедший тролль. Пока она шла, ей вспомнилось время, когда он ещё был «нормальным». Нормальным на столько, что не собирался убить всех вокруг и сделать из голов трупов коллекцию. Он был милым, добрым троллем, если исключить его маниакальное пристрастие к этим, мягко говоря, неприятным для здоровья пирогам. Кто знал, что именно они были единственной вещью, которая сдерживала его от убийств. Как такая банальная вещь могла иметь такое влияние, да и кто вообще знает, как работает мозг? Канайя не знала, что сделать, когда встретит Козерога. Конечно, она убила Эридана, но только потому, что причиной его выходки был эгоизм. Но Гамзи. Может быть, он просто не может контролировать себя, больше похоже безумие вызвано его фиолетовой кровью, которую он сдерживал, но не справился. Она знала про его предка и его ужасные деяния, но никогда не могла представить, что Гамзи может стать похожим на него. До этого момента. Жизнь была тихой и милой, пока не было этой безумной игры. Гамзи был очень приятным и забавным троллем. Его пироги всех беспокоили, но мало кто действительно принимал их в серьёз до тех пор, пока он не пытался накормить ими других. Он был со всеми добрым, звал братанами и сестрицами. Если кто-то расстраивался, он всегда мог ободрить его своими глупыми клоунскими шутками. Он доверял Тавросу, был терпелив с Каркатом и помогал Канайе с некоторыми её дизайнерскими проектами. Иногда без причин посещал кого-то из троллей. Его появление всегда были маленьким праздником. Каркат, конечно, кричал, что эти приходы бесят, но Таврос их обожал и всегда ждал следующего, как и Канайя. Редкие визиты логова тролля с нефритовой кровью, которые высокородный наносил, всегда были одинаковыми, но от этого не теряли своей прелести. Гамзи просто сидел и смотрел на удивительные вещи, которые она создала, и говорил комплименты то про одно, то про другое. Иногда она причёсывала его спутанные в колтун волосы, и клоун тихо постанывал от удовольствия. Им обоим нравилось так проводить время. Да… это были хорошие времена. Канайя замерла, задумавшись. Что она думала о нём? Что она испытывала к нему? Черноту, за то, что он убивал её друзей. Или её эмоции были красными, потому что она переживала за него, переживала о том, какие радикальные изменения происходят в нём? Или она испытывала боль из-за утраченной дружбы? Почему она снова пытается его найти? Защитить своих друзей или успокоить себя? По коридору прокатилось эхо рожка. Время решать пришло. Дева направилась вглубь спутанных коридоров, откуда раздался звук. Они были наполнены флуоресцирующим зелёным светом, возможно, от расставленных вдоль стен колб, в которых содержали огромных монстров. Она кралась между ними, крепко сжимая в руке губную помаду – запах крови ощущался всё сильнее и сильнее. Сеть туннелей спуталась в один широкий коридор, закончившийся большим залом. Гамзи сидел, скрестив ноги, на полу станции, спиной к входу и крутил в левой руке рожок, который изредка пищал. Его молоток и испачканные цветной кровью булавы лежали справа. Перед ним стоял стол с головами, которые он составил в ряд. Коллекция пополнилась Вриской и Соллуксом. Чуть дальше были тумбы с безголовыми телами её друзей и части Эридана. За ними – яркая картина, нарисованная кровью, прямо напротив сумасшедшего клоуна. - Посмотрите, светлый мессия нанесла нам ВИЗИТ! – голос Козерога отражался от стен, эхом прокатился по залу и затерялся в коридорах. Канайя сжала помаду и зашла в зал. Она остановилась, когда до него оставалось дойти несколько шагов. - Что привело к нам мою, чёрт побери, МОДНУЮ сестрицу? – поинтересовался Гамзи, медленно разворачиваясь к ней и разводя в стороны руки, словно хотел её обнять. На девушку смотрели два безумных глаза и изрезанная шрамами улыбка. Его кисти и футболка были покрыты пятнами разных цветов, больше всего было синих и желтых после его последней "работы". – Ты здесь, чтобы наконец это всё ЗАКОНЧИТЬ? Отлично, в конце концов, у нас есть публика для нашего, чёрт побери, чудесного ПРЕДСТАВЛЕНИЯ. Канайя отступила на шаг назад, заменив помаду в цепную пилу. Последняя надежда на то, что он может стать прежним покинула её, глухая, чёрная тоска заполнила её до краёв. Дева завела пилу, когда клоун наконец-то встал и взял свои булавы, но снова замер, смотря на неё с всё той же кривой улыбкой, - она ожидала, что он сразу же нападёт, и была удивлена, когда тот просто начал ими жонглировать. - Гамзи, пожалуйста, не заставляй меня делать то, о чём я сильно пожалею. Опусти свои булавы и пойдём со мной, что бы могли всё обсудить с Каркатом, - последний крик пустой души. Она попыталась повлиять на него Успокоителем, но ответ ей был известен ещё до того, как Гамзи оформил его в слова. - Ты уже прибыла на мой карнавал, сестрица, и если кто-то приходит, то уже не может, чёрт побери, покинуть его,- рассмеялся он, приближаясь к ней. Когда он случайно наступил на один из рожков, разбросанных по полу, то даже не вздрогнул от его протяжного визга. Единственное, что он видел – светящийся тролль напротив, которой должен был стать частью его коллекции. Он остановился, не дойдя пяти шагов, и снова стал жонглировать. Канайя ждала, готовая к любому его движению. Но не к тому, что он появится за спиной и крепко обнимет её, бросив на пол своё оружие, и опустит свою голову её на плечо. - Заставь... Заставь эти чёртовы голоса замолчать, - пошептал он у неё над ухом. – Это сволочи никак не могут остановиться. Она говорят, говорят, говорят, говорят. Не останавливаясь. Я не могу остановить их сам, и они продолжают говорить и говорить. Но теперь маленькая сестричка и большой брат… Она был удивлена, когда почувствовала на своём плече слёзы. Он страдал. Он раскаивался, что убил Непету и Эквиуса. Он, должно быть, сражался с самим собой всё это время, но битва это была не равной, заведомо проигранной. Как… Как и та игра, в которую они были втянуты. Канайя почувствовала стыд из-за того, что хотела убить его. Его гены высокородного сражались с его обычным состоянием и разрывали на части изнутри, а она, вместо помощи, предлагала только смерть. Она убрала пилу и чуть отступила, прежде чем обнять его в ответ. - Всё хорошо, я помогу тебе. Мы все поможем, давай вернёмся и вместе попробуем это решить. Клоун швыркнул носом и кивнул, по-прежнему уткнувшись в её плечо. Пожалуй, ничего плохого не случится, если они немного так постоят. После нескольких минут в тишине, Гамзи поднял голову, опустив подбородок её на плечо, глядя на свою "коллекцию". - Теперь давай пойдём к остальным, - Канайя мягко провела ладонью его по спине. Он снова кивнул, но только крепче обнял её. - Ещё несколько минут, сестрица, – тихо сказал он. Она вздохнула, улыбнувшись, и снова провела пальцами по его торчащим, слегка дрожащим лопаткам. Если бы головы могли говорить, если бы они были соединены с телами, они могли бы помочь ей, могли бы предупредить её, но нет, они только могли безжизненно смотреть перед собой на маниакальную ухмылку, разрезавшую лицо клоуна, когда он стал сдавливать хрупкие рёбра нового зрителя его безумного карнавала. От переводчика: Короткий, ни на что не претендующий «бонус». Вариация на заданную тему. Пятна, повсюду пятна. Пятно света, пятно темноты. Пятно света. Пятно темноты. Свет слепил, он был не нужен. Он только мешает. Весь свет., даже тот, что исходил от её кожи. Он не нужен ей, чтобы увидеть эти смазанные пятна на стенах, словно по ним провели длинными пальцами, пятна на каменном склизком полу, смываемые затхлой водой. Они отражались на её маслянистой поверхности, множились, делились, перетекая друг в друга, словно огни безумного карнавала. Свет только мешал. Он не нужен, чтобы слышать тихие шорохи, малейшие звуки, сдвиги воздуха. Карнавал всегда шумное место. Капает вода – грохочут литавры за тонкой тканью пёстрого шатра, где даёт представление весёлый клоун. Она сама как клоун, измазанная сиреневой и зелёной кровью. Скрипят камни – акробат раскачивается на трапеции, готовый сделать прыжок через пустоту. Или шагнуть в неё? Шаги, её собственные шаги, которые она пыталась скрыть поначалу, но поняв, что свет кожи выдаст её всё равно, прекратила эту затею, становился шарканьем ног десятка зрителей. Скрежет цепной пилы превращался в скрип аттракционов, каруселей, колеса обозрения. Чёртова колеса, любимой игрушки Фортуны. Её мало волновала удача. Совсем не трогала. Для неё всё уже давно было вывернуто на изнанку. Логика потерялась в паутине ходов каждого из игроков, слепая прихоть стала понятной и надёжной. Ориентиром. Уверенностью. Это её охота, её цель. Догнать, найти. Избавить себя от гнетущего чувства, погрузиться с головой в веселье. Это же карнавал, здесь не положено думать или чувствовать. Здесь имеешь право только получаться сырое, вывернутое шипами наружу удовольствие, глохнуть от хохота, слепнуть от пестроты цветов, незамутнённых оттенками, ярких. Таких, как эти ядовито-зелёные редкие пятна на стенах. Остальные тусклые, синие, коричневые, сиреневые. Случайные, просто игра, они есть даже на потолке. Зелёные только там, где она их легко заметит. Приглашение на финальный акт? На этом карнавале не нужно приглашение. Слепая случайность сама выведёт её к клоуну. Кукле, которая по случайности стала на несколько часов конферансье. Она сама придёт к нему. Только бы не было этого света. Он не нужен, он только мешает. В свете маски становятся похожими на живые лица, вырываются за пределы карнавала. Существо, надевшее на карнавал костюм Жнеца, может убить расшалившегося Клоуна. Канайя не может убить Гамзи.