Уроки мужества

      – Отец! – Тор буквально влетел в покои Одина. – Мне нужно с тобой поговорить. Пожалуйста, оставьте нас, – обратился он к целителям и страже. Те, получив дозволение Всеотца, поспешно вышли из комнаты.       – Что ётуны, сын? Битва закончена? – Один, стараясь не морщиться от боли, приподнялся на ложе. Да, до этого ему не приходилось представать перед Тором в настолько беспомощном и в прямом смысле слова разбитом состоянии.       – Да, я вернул им меч Суртура, они уходят. Только... Отец, я дал Лафею слово, что отправлюсь с ними. Как заложник. Как гарант мира...       – Что?!       Всеотцу показалось, что он ослышался. Его сын, наследник трона Асгарда – заложник в ледяном Ётунхейме... Да еще и добровольный.       – Но ведь это из-за меня едва не разразилась война. – Тор опустил было виновато голову, но затем твердо посмотрел отцу в глаза. Точнее, в единственный уцелевший в битве с Альгримом глаз – второй скрывала плотная повязка. – Ты учил нас отвечать за свои поступки, а не перекладывать ответственность на чужие плечи. Я отправлюсь в Ётунхейм.       Молчание в покоях повисло надолго: Тор уже испугался было, что отец, как тогда, когда он отпрашивался в патруль с Эйнхериями, ответит отказом. Но нет. Один долго пристально на него смотрел и, наконец, заговорил:       – Хорошо, сын. Это твое решение. Не могу сказать, что я рад, но я принимаю его. Ваш с Локи побег и то, что за ним последовало, достойно порицания, но твой поступок – поступок отважного воина. Отправляйся. Мы будем ждать твоего возвращения.       Тор уже хотел было удалиться, как вдруг неожиданно Один притянул его к себе и порывисто обнял – редко когда он позволял себе с сыновьями подобные проявления чувств.       – Иди, Тор. Будь мужественным, мой мальчик. И постарайся не посрамить Асгард.       – Не посрамлю, отец. – Еще пару мгновений юный громовержец прижимался к груди Всеотца, затем отстранился и, с почтением склонив голову, вышел из залы. У порога не удержался – оглянулся. Кто знает, когда он вернется домой. Да и вернется ли.       – Ну как, ты успел? – Младший брат тенью вышел из одного из коридоров.       Выглядел Локи все еще бледным, но вроде бы держался. Разве что глаза были по-прежнему покрасневшие.       – Успел, – рублено кивнул старший принц. – Вот только мне понадобится твоя магия.       – Опять? – потерянно вздохнул Локи. – Брат, но разве предыдущее наше путешествие нас ничему не научило? Может, не стоит вновь искушать судьбу?..       – Не волнуйся, Локи, – Тор покровительственно встрепал темную шевелюру брата, надеясь, что этот жест в достаточной мере скрывает его собственное волнение, – я не новое затеваю, а лишь продолжаю старое. Я в Ётунхейм отправляюсь, как гарант мира, – ввернул старший брат умное слово, как-то подслушанное у взрослых. Политике и дипломатии Тора учить пытались – с ожидаемым отсутствием результата. Весь интерес принца к эти наукам сводился к тому, чтобы тайно пробраться на какое-нибудь жутко важное и секретное совещание к отцу и хорошо, если не сверзиться с карниза или люстры в процессе.       – То есть, как - заложник? – У Локи всегда дивно получалось, как говорят в Мидгарде, спускать с небес на землю. – Тор, а зачем? Неужели отец согласился отдать им тебя?       – Вынужден был согласиться. Я сам вызвался. Я же виноват. Мне и отвечать.       – Это глупо. – Укоризненный взгляд Локи явственно говорил, какого он мнения о самонадеянности брата. – Наверняка все можно было решить какой-нибудь хитростью…       – Обманом, – насупился Тор. – Это у тебя, твоя магия. А я предпочитаю честный бой. И честно же отвечать за свои поступки.       Тут уже обиделся Локи. Ну, или почти обиделся. Эти их пикировки с братом давно для всех стали привычными. Еще с детства, когда в сказках, которые читала им на ночь Фригг, Тор восхищался воинской доблестью и считал, что пользоваться уловками бесчестно, а Локи утверждал, что если можно уйти от опасности хитростью, то так и следует поступить.       – И что, неужели ни капельки не страшно?       – Настоящий воин способен перебороть свой страх, – гордо задрал подбородок Тор, лишь бы не признаваться, что страшно, еще как. – Только… Брат, ты не дашь мне пару каких-нибудь твоих магических штук, чтоб уж совсем там не замерзнуть…       Младший принц уже хотел было ответить какой-нибудь язвительной подколкой, но посмотрел Тору в глаза и серьезно кивнул:       – Непременно. Хотя тебя твой горячий нрав согревать должен, – все же не удержался он от шпильки.       – Боюсь, его придется сдерживать, – невесело вздохнул Тор, – так же, как когда-то я учился сдерживать гром и молнии.       – Справишься. – Локи уверенно сжал плечо брата.       Оба принца свою силу учились контролировать долго, и не сказать, чтобы очень легко. Но если вспышки ярости Локи угрожали лишь тем, кто находился в непосредственной близости, то от гнева, обиды или просто дурного настроения Тора тучи сгущались над всем Асгардом в прямом смысле этого слова. Когда тому было лет десять по человеческим меркам, гром гремел от малейшего недовольства наследника престола.       За разговором они подошли к покоям Фригг. Стражники почтительно расступились и синхронно щелкнули каблуками, давая дорогу принцам. Заходить к матери вместе с Тором Локи не стал – уж лучше за это время он подыщет брату какие-нибудь амулеты. По уму принца должны были бы собирать в дальний путь пара десятков слуг и лучшие маги, но ведь Тор гордый и на подобное не согласится. Потому что позволить вот так вокруг себя бегать значило бы проявить слабость. А слабость старший старался не показывать никому.       Локи прекрасно помнил, как однажды брат умудрился почти весь день скрывать, что ранен. Тогда Тору было лет тринадцать, и он особо рвался на тренировки с мечами, причем с настоящими, полагая себя достаточно взрослым для этого. Разумеется, наставники отказывались и тренировали принца на незаточненном оружии. А вот со своими дружками, такими же ударенными на голову, брат тренировался на настоящем. Впрочем, кто осчастливил его тем ударом в бок, Тор так и не признался. А Фригг ближе к вечеру заметила, что старший отпрыск какой-то непривычно тихий и спокойный. Да и сам Локи тогда был изрядно удивлен такому поведению. Потому что Тор не только не реагировал на подколки, но и сам не стремился задирать брата. В попытке хоть как-то его расшевелить и гадая, с чего же Тор такой мрачный, Локи шутливо пнул брата в бок и не на шутку перепугался, когда тот согнулся пополам, взвыв от боли, а по темно-синему камзолу стало расползаться алое пятно...       Когда через пару часов младший принц вернулся к покоям матери, стража сообщила, что Тор еще не выходил. Оставалось только ждать. Локи забрался на широкий подоконник и стал почти машинально создавать и развеивать простенькие иллюзии. Обычно это была одна из любимых забав, но сейчас настроения веселиться не было, но практика в магии никогда не будет лишней.       Тор вернулся спустя почти час, еще больше помрачневший, а почти сразу же следом вышла одна из придворных дам и что-то тихо сказала стражам. Те в ответ промолчали, лишь слегка наклонили копья друг к другу, когда двери вновь закрылись. Фригг, царица Асгарда, желала отгородить себя от визитеров.       Путь до покоев самого Локи братья тоже преодолели в молчании. Младший временами поглядывал на старшего, но тот упрямо молчал и с подозрительным упорством таращился в пол.       – Ну, что, братец, нашел какие-нибудь магические хитрости, которые помогут настоящему воину выжить в ледяной пустыне? – молчание Тор нарушил лишь когда они оказались в комнатах Локи. Вот только в голосе отчетливо слышались напускные бравада и веселье – их Локи уже научился различать. Впрочем, у старшего царевича в принципе не очень хорошо получалось лгать.       – Нашел, – коротко кивнул юный маг. – Не панацея, конечно, но хоть как-то поможет.       Тору были представлены: плащ, согревающий не только за счет плотной ткани и меха, но и магии, почти безразмерная фляга и пара амулетов.       – Смотри, вот этот, – Локи протянул брату темный овальный камень, в котором переливались, зажигались и гасли огненные искры, – согревающий. Если будет совсем холодно, активируешь его, он согреет.       Тор с интересом пригляделся к одной из бордовых искр, но тут же нахмурился:       – А активировать-то мне его как? Я в отличие от тебя не маг, братец.       – Ничего, некоторые амулеты рассчитаны и не на магов, – покровительственно усмехнулся Локи. – За него достаточно взяться и произнести определенные слова – Юный маг медленно проговорил мудреную фразу. – Попробуй. Тор кивнул и, стиснув амулет, неуверенно, пару раз запнувшись, повторил за братом. Из-под пальцев на миг пробилось золотистое сияние, а затем юный громовержец почувствовал, как по телу начало разливаться приятное тепло.       – Только будь осторожен, не дай амулету погаснуть, - продолжал наставления Локи. – Время действия его почти бессрочно, но искра всегда должна гореть. Если она погаснет, то амулет больше не сможет заряжаться. И чем дольше ты его используешь, тем больше времени ему потребуется, чтобы восстановить силы. А чтобы остановить его магию, произнесешь другие слова...       Тор сосредоточенно кивнул, надеясь, что в нужный момент те слова не вылетят у него из головы. Все же надо было, наверное, прислушаться к словам матери, которая твердила, что азы волшебства необходимо знать и лучшим воинам.       – Второй же амулет... – на ладонь Тора лег небольшой толстый отполированный металлический круг с высеченными на нем рунами; цепочка была в него впаяна, кажется, намертво, – чтобы связаться с нами. С кем-нибудь из магов царства. Но лучше со мной, наверное, а не с мамой… Чтобы ее не пугать.       Громовержец понурился. Фригг на него не кричала, не упрекала, наоборот, – говорила, что гордится смелым и отважным сыном, но просила быть поосторожнее. Вот только во взгляде матери явно читался страх потери. Но заплакать Фригг себе не позволила – лишь ласково гладила сына по пшеничным волосам. А Тор отчаянно чувствовал себя не там самым сильным и отважным воином, а нашкодившим подростком. Тогда она точно так же вышивала, а он сидел у нее в ногах и заглядывал в глаза снизу вверх, да иногда машинально накручивал на пальцы шелковые нити…       – Да, уж лучше с тобой, – Тор тут же воспрянул духом. – Слушай, так получается, мы сможем с тобой так общаться, я тебе про Ётунхейм рассказывать, а ты мне про дом...       – Не получиться, – виновато покачал головой Локи. – Его хватит на два-три разговора. Это на самый крайний случай, брат.       Думать о том, какой крайней случай может произойти в царстве ледяных гигантов, юному магу не хотелось, а еще больше не хотелось загадывать, успеют ли они тогда вытащить Тора или нет. И как бы ему объяснить, что «крайний случай» это не когда уже умираешь, а хоть немного раньше, когда помощь еще может успеть придти.       – Нужно тоже взяться за амулет и позвать – вслух или мысленно того, с кем хочешь поговорить, – отогнав мрачные мысли, продолжил Локи. – И не выпускать все время разговора. Как только выпустишь, разговор прервется. Тор коротко кивнул, пряча амулеты под рубаху – не факт еще, что они понадобятся, но вот демонстрировать их Лафею, а уж тем более Геймарру, было явно не самой лучшей идеей.       – Не волнуйся ты так за меня, братец! Справлюсь, – весело рассмеялся старший принц, но бросив взгляд в окно, сдавленно охнул: солнце, наконец-то выглянувшее из-за туч, давно минуло зенит и сейчас клонилось к горизонту все ниже, золотя башни обители богов. – Я дал слово вернуться до заката. Пора… Побудешь моим возницей, брат?       Локи только коротко кивнул. Ему совершенно не хотелось отпускать брата в Ётунхейм, тем более одного, но сделать он ничего не мог. Разве что растянуть прощание. А время у них еще есть, и можно не спешить так отчаянно, как утром, когда Тор несся вернуть ётунам меч Суртура. Да и свинцовое небо его изрядно тревожило – уже давно перепады настроения брата не сказывались на погоде. Конечно, можно было списать низкие тяжелые тучи на последствия столкновения магии Ётунхейма и Асгадра, но интуиция подсказывала младшему принцу, что дело не только в этом.