Сын леса.

Алис сидел запертый в доме старосты. Его знобило, и тело била крупная дрожь. Он сидел на кровати и обнимал свой живот, покачиваясь из стороны в сторону. Часом ранее он почувствовал жуткую боль внизу живота, и только сейчас она начала утихать, возвращая к жизни побледневшего травника. Он уже устал думать об ужасах последних дней и просто уставился в противоположную стену. Несколько раз к нему приходил Гарлен, но травник молчал, игнорируя вспышки гнева альфы. Сейчас для него больше ничего не имело значение, ведь он потерял все. Он потерял друзей, любимого и похоже, что и ребенка. Слезы больше не текли из глаз, закончились. На место ужасу и отчаянью пришла спасительная апатия. Травник уже и не знал, сколько он так просидел. Он даже не обратил внимания, когда в дверь постучали. Алис поднял безжизненный взгляд на вошедшего. Это был старик, одетый в шерстяную длинную рубаху, украшенную вышивкой, он мало чем отличался от остальных, но от него веяло мудростью и спокойствием. Он не вызывал никаких отрицательных эмоций у травника. А еще он был ему не знаком. Старый омега не торопясь, подошел к нему с подносом. Когда старик поставил его на стол, Алис увидел тарелку с бульоном и чашку с ароматным настоем. - Вам не стоит этого делать. Гарлен может наказать вас, - тихо сказал травник, наблюдая за кряхтящим омегой, севшим рядом на кровать. - Пустяки. Доживешь до моих лет и тоже ничего не будешь бояться. Тем более я обычный старик, который ведет хозяйство Старосты, – он улыбнулся и подмигнул Алису. – К тому же я не обязан беспрекословно слушать этого идиота. Травник не смог скрыть своего удивления и ошарашенно уставился на загадочного старика. Он никак не ожидал услышать подобное от людей Гарлена. Ему казалось, что все здесь погрязли в пучине невежества, но может он ошибся. - Но мне не хочется ничего сейчас, - признался омега, но старик грозно нахмурил брови. - Ты хоть из уважения к старику выпей. Ты же на смерть похож! Поди жар у тебя. К тому же ребенка вынашиваешь. - Да какая теперь разница, – Алис уже не мог сдержать слез и тихо заплакал. Казалось, что только этому странному старику он может высказать все. – Я уже давно не чувствую его. Если он чудом жив, я все равно умру завтра на радость толпе. - Глупости говоришь! Глупости, – старик начал гладить омегу по спине, успокаивая. – Только богам известно, что произойдет завтра. К тому же, ничего в этой жизни случайно не происходит. И я не зря захотел и смог к тебе пробраться. Проживешь столько же, а уже потом будешь решать есть разница или нет. - Зачем вы это делаете? Я же проклят. - Знаешь, богами или демонами дан тебе этот дар, но я не вижу в тебе убийцу. К тому же, зачем такому жестокому человеку продавать такие замечательные травы, благодаря которым никто не болеет и не умирает, – старик взял в руки глиняную миску с бульоном и подал Алису. Несмотря на душащие его слезы, травник поблагодарил и начал потихоньку пить бульон. Старик заулыбался, глядя на него и продолжил: - Если бы не ты, то мои внуки, дети были мертвы, а я сам не сидел тут. - Что? – Алис удивленно поднял глаза на старика. - Я говорю, что померли бы мы тут все. Лекарь у нас хороший, конечно, но даже человек с золотыми руками не может сделать хорошее лекарство из бурьяна. И, в отличии от этих тупоголовых альф, я вижу и знаю, что волки не утаскивают людей, а дети всегда возвращаются из леса. Но, к сожалению, в этом мире правит грубая сила необразованных людей. - Я думал, что меня все ненавидят. - Ну, боятся почти все, а вот ненавидят немногие. До того, как наш Староста не начал распускать про тебя слухи, о тебе даже базарные старики не болтали. Но кому-то в этом мире всего слишком мало, – старик вздохнул и забрал у Алиса миску, а затем подал густой отвар из трав. Травник решил, что больше в него ничего не полезет, но от отвара стало легче. – Из твоих трав сделано, чувствуешь? Алис посмотрел на чашку и улыбнулся. - Да, чувствую. Тут верешки и тонконожки. Снимают жар и успокаивают. - Да, именно так, – старик улыбнулся и с гордостью выпятил грудь, словно он собственноручно собирал все эти травы. – И не только ты чувствуешь. К сожалению, нормальных людей никто не слушает, ведь почти все они омеги, не смеющие перечить своим альфам. А те, в свою очередь, боятся за своих омег и тешат себя мыслью, что, слушая старосту, защищают свою семью. Они все слишком слабы, чтобы здраво головой думать. Они не могут ничем управлять, и от этого им страшно. Вот и скинули они на тебя все грехи, искренне веря, что это спасет их и оградит от бед, которыми они не могут управлять. Вот так вот. - Но как же так? - Потому что люди запутались. Как те, что жили в Вершках. Нехорошие слухи ходили об этой деревне. Слишком много они убивали и жгли леса, чтобы сеять зерно, а не тратиться и покупать его у других. Вот лес их и наказал. Ведь он не только балует своих детей. Но это все равно не правильно, ведь божество не должно только карать, верно? - Верно… - Алис сделал последний глоток и начал чувствовать сильную сонливость. В полдень на главной площади собрался почти весь город. Всем было интересно посмотреть на казнь проклятого травника. Среди людей царило разное настроение. Кто-то с нетерпеньем ждал суда, кто-то пришел насильно, не желая видеть эту страшную расправу. Когда на площади появился травник, закованный в цепи, толпа заревела. Рядом с ним шел Гарлен и с гордостью смотрел на собравшихся. Если все пройдет как надо, то его план полностью воплотится в жизнь. Пройдя через всю толпу, они встали у двух столбов, под которыми были приготовлены дрова, политые маслом. Даже природа затаила дыхание, ожидая, что будет. Вьюга закончилась, и ей на смену пришел мягкий снег, медленно летящий с небес на эту землю, погрязшую в пороке. - Братья мои! – закричал Гарлен, когда они остановились. Толпа выкрикивала приветствия в ответ. – Сегодня настал день нашего освобождении от гнета проклятого травника, который насылал на нас беды и крал наших детей в лесах! Сегодня совершится суд и воцарится мир на нашей земле! Толпа радостно заревела в ответ. Алис старался отвлечься от происходящего. Он делал как в детстве, отключал свое сознание и бездумно наблюдал за тем, что происходит. Лекарство, которое ему дал старик, уняло жар, и теперь он мог хотя бы ходить. Обернувшись к толпе, он безжизненным взглядом обвел площадь, заполненную людьми. Откуда в них столько злобы и ненависти? Неужели их такими создали боги? Но ведь… ведь в этом мире было столько прекрасного. Почему же они не видят этого? Алис подумал, что их взгляд настолько затуманен, что они просто не могут ничего увидеть. Они как капризные дети, которые закрыли маленькими ладошками уши и не желают слышать поучения старших. От этой мысли стало очень грустно. С рождения ему были знакомы эти лица. Искаженные злостью, безумно глядящие на него, причиняющие ему только боль. Сколько раз он уже это видел? Тысячи. В каждом городе они были и ревностно следили за каждым его шагом, как сейчас. Алис закрыл глаза и глубоко вздохнул. Может сегодня он сможет наконец получить свободу и уйти из этого жестокого мира. Не только он. Его малыш тоже никогда не познает весь тот ужас, что пережил его папа. Алис искренне верил, что не родившийся ребенок, не запятнанный этим миром, всенепременно станет ангелом или хранителем. Алису подумалось, что он наконец узнает, что такое покой. Внезапно его передернуло. Ведь он уже знал. Покой рядом с ним. На глазах выступили слезы и он опустил голову, под улюлюканье толпы. Он показал ему, что и на земле может быть рай, что не всегда бывает больно и плохо. Алис проклинал эти мысли, которые будоражили все его сознание и не давали спокойно смириться с происходящим. - А теперь, ведите пленника! – Алиса грубо развернули лицом к столбам, и он с ужасом увидел, что к месту казни вели Хелмота. Встретившись взглядом с травником, воин остановился, но его толкнули в спину. Хелмот пытался вырваться, но двое крепких мужчин не давали ему и шанса на побег. Его подвели к столбам и приковали тяжелыми наручниками. Алис не мог отвести взгляд от любимого и родного лица. Хелмот смотрел на него, виновато нахмурив брови, и травник понимал, о чем тот думал. Им не нужно было переговариваться, чтобы понять, что каждый из них чувствовал. Дрожа всем телом, он заставил себя улыбнуться и тепло посмотреть на любимого, всем видом показывая, что не держит на него зла. Хелмот рванулся было вперед, но его удерживали цепи. По щекам текли слезы, но Алис продолжал тепло улыбаться, умоляя Хелмота прекратить терзать себя. Верно сказал старик, случайно ничего не происходит и не им судить. Толпа не унималась и этот рев со всех сторон давил на Алиса. - Этот человек предал свой город и стал слугой проклятого лесного колдуна! – толпа дружно заревела в ответ.- А что мы делаем с предателями? - Сжечь его! – закричал кто-то в толпе и люди начали вторить ему: - Сжечь! Сжечь! - Это все из-за тебя, – Алис вздрогнул, когда стоявший за спиной Гарлен наклонил голову и начал шептать ему на ухо. – Он умрет, а ты умрешь следом за ним. Он будет кричать и мучиться, пока его плоть будет плавиться, оголяя кости. А потом по площади разнесется сладковатый аромат жаренного мяса, – травника передернуло от ужаса. Хелмот заметил, как изменилось лицо возлюбленного, и что-то кричал, но травник его не слышал. – Поверь, ему будет невыносимо больно. Но ты можешь избежать этой судьбы. Если только ты станешь моим и будешь беспрекословно мне подчиняться до конца наших дней. А еще, я не убью сына и ты сможешь увидеть, как он будет расти. Выбирай: сгореть на костре, как преступник, или же быть со мной? В этот момент время остановилось. Он посмотрел на встревоженного Хелмота, который до крови раздирал кисти, безуспешно пытаясь вырваться, что-то кричал. Видел палача с факелом, который ждал сигнал Гарлена. Беспрекословно подчиняться человеку, который сотворил подобное и до конца жизни тонуть в этой густой грязи человеческого порока? Растить сына рядом с тем, кто без зазрения совести убивал, врал и запугивал свой народ? Неужели он настолько потерял чувство собственного достоинства, что отдаст в лапы этому чудовищу своего сына? Алис закрыл глаза и сказал самую важную фразу в своей жизни: - Я лучше сгорю на костре, чем буду рядом с самым безобразным и безумным демоном на этой грешной земле. Наверно, Староста бы его ударил или ответил что-то колкое, но в этот момент со стороны леса раздался душераздирающий вой, и на площади воцарилось молчание. Алис быстро открыл глаза, чувствуя, как сердце наполняет энергия, которая растекалась по всему телу и заполняла пустоту в его душе. Дух леса проснулся. Сай открыл глаза и с удивлением отметил, что все еще жив. Глубокая рана безумно болела. Воспоминание о вчерашнем дне наполнили его сердце горечью и отвращением к себе. Он не смог спасти Алистера, он лишь смотрел, как его уносили от него. Он встал и попытался идти следом, но не смог. С грехом пополам добравшись до дома, он дошел до своей сумки. Одна рука почти не слушалась, и он с трудом смог зашить свою рану трясущимися руками и выпить отвар, прежде чем отключиться. Снадобье позволило ему жить, но жар сжигал его изнутри. Сай с грустью подумал, что это расплата за все его грехи и распутный образ жизни, что он заслужил все это. Не желая дальше сидеть и мучить себя, лекарь сел на кровати и попытался встать, чтобы дойти до сумки и взять оттуда мазь. Он видел почерневшие пальцы раненной руки и прекрасно понимал, чем закончится его история, но не желал так просто сдаваться. Достав баночку с мазью, он рухнул на ближайший стул и густым слоем нанес ее на руку, чувствуя, как состав пощипывал рану, а после дарил прохладу. Кожа, где он касался, уже ничего не чувствовала. Разозлившись на свою беспомощность, Сай со всей силы швырнул баночку, разбив ее об стену. Лекарь откинулся на стул и попытался перевести дыхание. Неужели так он и умрет? Он всегда думал, что если не встретил смерть на войне, то умрет старым и дряхлым в своей кровати. Может даже не в одиночестве. В голове всплыл образ Алиса. Стало очень гадко. Он любил этого омегу, любил всем сердцем, но он никогда бы не посмел предать своего друга. Не по-мужски это было, не по воинской чести. Но даже если и так, он был противен сам себе от одних только мыслей. Ведь он даже не смог защитить того, кого любил. Сай повернул голову, уставился в окно и нахмурился. Метель закончилась, и за окном падал мягкий редкий снег. Только летел он не на землю, а с земли. Решив, что у него галлюцинации от жара, он встал и неровным шагом направился в сени. В одной разодранной рубахе и в штанах он вышел на морозный воздух и невольно замер. Снег и вправду летел вверх, медленно кружась и танцуя. Ошеломленный, лекарь вышел во двор и начал с интересом озираться. Это зрелище было таким... красивым, завораживающим. Его взгляд упал на безжизненное тело волка. Подойдя к некогда сильному вожаку, Сай упал на колени рядом. За ночь его тело должно было замести, но его только слегка прикрыло снежной пеленой. - Ты вчера был очень храбрым, – не зная зачем, сказал лекарь и начал гладить волка по мягкой шерсти. – Ты потрудился на славу, жаль, что такой вожак умер. Кто бы мог подумать, что животное может быть благороднее всех моих знакомых, вместе взятых. На мгновенье ему показалось очень странным все происходящее, но он махнул рукой. Умрет он от заражения крови или от холода рядом с трупом волка – какая теперь разница? Усевшись поудобнее, он прикрыл глаза, чувствуя, как замерзает нога. Если бы не черные комки слипшейся крови, то могло показаться, что волк просто спал. Вот и он будет скоро так... спать. Почувствовав что-то, Сай поднял голову и замер. Перед ним стоял сам дух леса. Он стоял и смотрел прямо в глаза лекарю. От этого взгляда на душе стало очень спокойно. Словно завороженный, он смотрел на самое прекрасное существо на свете. Величественное, божественное. Отпустив все свои сомнения, Сай поведал духу обо всем, что произошло за время смерти божества. Не словами, как это делали смертные существа, а чувствами и образами. Дух внимательно его слушал, и с каждым словом лекарю становилось все легче и легче, словно вся та грязь, которая за столько лет накопилась и висела на нем мертвым грузом, исчезла. Сай даже не укрыл свою любовь к травнику, ведь это было бессмысленно. Рассказав все, он почувствовал небывалое облегчение. Еще никогда в жизни он не чувствовал себя так хорошо. Глаза начали слипаться и ему вдруг очень сильно захотелось спать. Ушла боль, ушла горечь, и теперь он мог спокойно заснуть, не мучая себя укорами и жалостью. Лесное божество забрало все это. Он широко улыбнулся и мягко положил голову на тело волка, чувствуя, как щекотала кожу мягкая шерсть. Божество приблизилось к нему, и он почувствовал мягкое прикосновение, словно отец гладил его по спутанным волосам. И эта нежная песня… Он начал моргать все медленнее и медленнее, пока не закрыл глаза в последний раз. Толпа с ужасом следила, как начали трястись деревья. Что-то большое приближалось к городу, от его шагов трясло землю. Вой не прекращался ни на минуту, сменившись на крики и стоны. Люди заворожено следили за тем, как над деревьями поднимаются птицы и улетают подальше от города. В один момент в городе завыли все собаки, вторя стонам леса. Затрещали деревья, и к реке вышел огромный, размером с двухэтажный дом, белоснежный волк. На голове волка красовались ветвистые рога, а на том месте, где его лапы касались земли, снег таял, и вырастали цветы. Само лесное божество решило посетить место казни. Началась паника, и люди пытались бежать с площади, но прямо на глазах начали расти уродливые голые ветви, которые окружили толпу и не давали никому прохода. Ветви покрылись шипами, не давая самым отчаянным пролезть между ними. Крики ужаса разносились по всей площади. Только Алис с восхищением смотрел на прекрасного бога, понимая, что он спасен. - Что это такое? – шепотом произнес Гарлен. – Как же так, сейчас только середина Снежной недели! - Неделя она для людей, а у духов время течет по-своему. Все возрождается на третий день, – спокойно ответил Алис, чувствуя страх со стороны Старосты. Гарлен оттолкнул от себя травника, и тот услышал, что альфа достал из ножен меч. Алис испуганно развернулся и с удивлением увидел застывшего Гарлена. А рядом с ним стоял недавний старичок, который приносил Алису настой и бульон. На его немой вопрос, старичок подмигнул ему и приставил указательный палец к губам. Оковы на руках щелкнули и упали на землю. Алис с удивлением посмотрел вниз, но когда он поднял голову, старичка уже не было рядом. Внезапно травник понял, кто ему помог. Дух города, это был дух этого города! Он не раз видел его, когда продавал травы Саю… - Алис! – травник резко обернулся и увидел подбежавшего к нему Сая. Алис обрадовался, но, присмотревшись, увидел, что волосы друга побелели, а серые некогда глаза стали золотыми. - Сай, ты… - Нет времени, Алис! – грубо перебил его лекарь и схватил за предплечья. – Если ты не успокоишь Духа леса, то он разнесет тут все и щепки не оставит. А потом пойдет по другим городам! - Я?! – Алис посмотрел за спину друга, на бушующее божество, и все внутри сжалось. Что мог он, обычный человек, против Духа леса? - Много думаешь, просто иди! ИДИ! Сай отпустил Алистера и подтолкнул вперед, а сам понесся к Хелмоту. Травник еще раз взглянул на белоснежного волка и уверенно пошел вперед. Он еще ни разу не видел Духа леса, только чувствовал его присутствие и слышал его в шуршании деревьев. Ощущал в набухших почках на деревьях и в прорастающей весенней траве. Тот бог дарил жизнь и спокойствие в душе. Теперь перед ним стоял другой бог. Разгневанный и карающий всех неверных. Белоснежный волк уже возвышался над площадью и его лапы утопали в рваных листах и искореженной растительности. Из-под земли в разных местах росли колючие ветви, на которые наталкивались обезумевшие люди. На площади стоял невыносимый крик, который разрывал сердце. «Ведь божество не должно карать, верно?» - Хватит! – закричал Алис и резко поднял руки вверх. Он всем телом почувствовал энергию, которая ушла в землю и разлилась по всей площади. Ветви замерли и перестали расти, грозя проткнуть паникующих людей. Жители города жались по краям площади, с ужасом наблюдая за происходящим. Травник обвел их взглядом и увидел, насколько те были напуганы. По телу прошла дрожь и Алис понял, что божество смотрит на него. Травник шел дальше, подходя к волку все ближе и ближе. Дух леса зарычал, и этот грозный рокот пронесся по городу, но Алис не испугался. Как он мог бояться того, кто спас его жизнь и поддерживал все это время, позволяя заходить в свой лес, оберегал. Рядом зашевелилась земля, обнажая шипы, но они расступились перед травником и спрятались обратно в землю. Травник чувствовал гнев, разливающийся по корням и отравляющий землю вокруг города, и от этого ему становилось очень грустно. - Довольно боли, мой Господин, - мягкий голос Алиса был слышен во всех уголках площади. Он безбоязненно смотрел на божество, не обращая внимания на красный огонь лютой ярости, захватившей духа. Казалось, волк прислушался и внимательно следил за каждым движением Алиса. Тот старался говорить как можно мягче, все свои чувства вкладывая в мысли, а не в слова, ведь высшему духу речь была чужда. – Не должен бог, дающий жизнь и процветание, убивать. Прошу тебя, довольно проливать кровь заблудших детей твоих. Это не твоя природа, ты не должен этого делать. Алис подошел очень близко к божеству и остановился. Волк наклонил голову ниже и принюхался. Травник опустил руки и спокойно стоял перед божеством, прося уже в мыслях остановить кровопролитие. В следующий момент глаза волка прояснились и начали гореть мягким зеленым огнем. Царь леса узнал своего любимого приемного сына. Почувствовал присутствие его светлой души, и это успокоило божество. Он закрыл глаза и ткнулся огромной мордой в грудь травника. Алис рассмеялся и коснулся мягкой воздушной шерсти. В этот момент снег остановился и начал плавно подниматься вверх, легко кружась в воздухе. Небо, которое столько дней пряталось за облаками, показалось над городом ясной синевой. И солнце. Такое ясное и чистое в морозном небе, его лучи пролились на землю, заставляя ровный слой снега искриться, словно драгоценные бриллианты. Божество начало уменьшаться и рваные листья под его лапами сменились цветами и яркой зеленой травой. Уменьшившись до размера большого тяжеловоза, он открыл глаза и отстранился от травника. Он обвел взглядом испуганных людей. - Не на тех гнев твой пал, Господин, – божество посмотрело на Алиса, слегка наклонив голову. – Эти люди сбились со своего пути, оттого они напуганы и боятся, но я сумею объяснить им все. Не совершай ошибку и направь свой праведный гнев на того, кто действительно этого заслуживает. Дух леса поднял голову выше и посмотрел на застывшего Гарлена. Магия перестала действовать, и он ошарашенно смотрел на волка, не в силах сдвинуться с места. С этого момента больше не было ему дома на земле, и он перестал чувствовать себя частью этого мира. От этого ужас овеял сознание Старосты и он, упав на колени, громко закричал, пытаясь справиться с пустотой в своей душе. Алис смотрел на него, прекрасно понимая, что тот чувствовал. Он испытывал эти же ощущения раз в году, но ему не было жаль Гарлена. Он заслужил свое наказания и своими собственными руками построил свою тюрьму. - Алис! – травник обернулся и увидел бегущего к нему Хелмота. Воин не обращал внимания на божество, подлетел к травнику и заключил его в объятья. Ошеломленный Алистер замер, но вскоре его руки потянулись к любимому и крепко вцепились в его рубаху. Только сейчас он осознал, что мог больше никогда не увидеть его, не прикоснуться. Хелмот целовал его лоб, виски и шептал ему самые нежные слова на свете, а Алис только и мог, что улыбаться и плакать от счастья. Казалось, они не виделись вечность и не могли ни наглядеться, ни надышаться друг другом. Так бы они стояли еще долго, но Дух леса решил напомнить о себе. Алис улыбнулся и обернулся к божеству. - Это он, мой господин. Тот самый, о котором я тебе рассказывал. Это человек, который любит меня всей душой. Хелмот поклонился божеству и обнял Алиса одной рукой, аккуратно прижимая к себе. Волк внимательно посмотрел в глаза воину. Хелмот застыл, но спустя мгновенье он улыбнулся и кивнул. Травник с интересом наблюдал за ними, пытаясь понять, что такое сказал воину дух. А божество, тем временем, опустило голову коснулось теплым носом живота Алистера. Травник охнул, когда почувствовал тепло, разливающееся по всему телу. Но Хелмот держал его крепко, не давая упасть. Травник поднял глаза, полные счастья, на духа, но тот уже повернулся и направился в лес. Цветы и трава за ним прятались под снег, чтобы доспать положенное время и вернуться уже весной. - Да уж, это было… удивительно, – Алис вздрогнул и посмотрел на Хелмота. Он улыбался и смотрел вслед растворяющемуся среди деревьев божеству. Как только Дух леса ушел, все ветви, окутавшие город, начали рассыпаться в белые лепестки и улетать прочь от города, кружась в морозном воздухе. Снег вернулся и теперь вновь падал на землю. Держась за руки, они обернулись и посмотрели на людей, которые выходили из своих укрытий направлялись к ним. - Думаю, нам предстоит еще много дел, - задумчиво произнес Хелмот. - Разве это дела? Так, мелкие заботы, – беззаботно пожал плечами Алис. - После такого это не удивительно, – Хелмот подтянул к себе травника и мягко коснулся его холодных губ. А снег все кружил, мягко оседая на землю, на людей, идущих в сторону влюбленной пары. Сай глубоко вздохнул и посмотрел на небо, которое радовало своих земных детей солнцем. Он с удовольствием отметил, что чувствует, как вместе с левой ногой замерзает и правая, которую он потерял несколько лет назад. Лекарь был уверен, что после сегодняшнего, все встанет на круги своя, ведь не только он, весь город переродился, как тут не быть уверенным?