О спорах, поцелуях и вещих снах

Утро в поместье Безариусов началось как обычно. Со скандала. Однако, не мог не удивить тот факт, что виновница сего мероприятия отсутствовала, а замещающая её личность и не думала включаться во всеобщую ругань. Личность мирно пила уже далеко не первую чашку чая и тихо точила ножницы о мягкие игрушки, а на вопрос любящего брата: - Чего ты тут забыл?! - лучезарно улыбалась и говорила что очень за старшим братиком соскучилась. Братик был в наидищайшем восторге. Особенно если учесть что начавшийся сразу после прибытия Винсанта снег, к утру намёл сугробы ростом с Тупую Крольчиху и ясно дал понять что ненормальный родственничек останется тут надолго. Тем временем после, казалось бы, безобидной фразы Оза: - Гилберт, ты должен заботиться об Алисе! - скандал достиг апогея. Гилберт достал револьвер и поднял дуло на первую подвернувшуюся под руку мишень. Ею оказался хихикающий Брейк с вазочкой конфет на коленях, количество которых стремительно близилось к дырке от бублика. Прозвучал выстрел, моментально смывший все посторонние звуки. Карамельки в разноцветных фантиках рассыпались по полу. Зарксис удивлённо взглянул сначала на осколки вазы, а за тем и на самого Ворона. Поймав красноречивый взгляд Шляпника, пыл старшего Найтрея заметно поубавился и на его место пришло чёткое осознание того, что врагов равных себе по силе он так и не научился выбирать. Не менее, а то и более веским аргументом немого бешенства вечно весёлого Клоуна оказалось ещё и то, что в порыве злости Гилберт забыл одну очень важную деталь — любовью всей жизни Зарксиса было сладкое. А как известно, становиться на пути у влюблённого — себе же могилу рыть. Тишина с каждой секундой становилась всё более напряжённой и уже никто из присутствующих не сомневался что убийству всё-таки быть. Как вдруг, огромные двери с грохотом распахнулись под натиском оголодавшей и больной Цепи. Безариус потерял дар речи и, вместе с тем, твёрдо решил разделить с Брейком будущий грех за смерть своего верного слуги. Вошла Алиса, по внешнему виду которой, можно было сказать одно — будущая жертва убийства жестоко врала всем присутствующим о истинном состоянии Кровавого Кролика. Фарфоровая чашка с пронзительным звоном разлетелась вдребезги, на что Зарксис отреагировал нервным смешком. - Брейк, - раскатом грома пронёсся девичий голос госпожи Шерон в гробовой тишине, - как это понимать? - вопрос был чисто риторическим, ибо Оз и Гилберт прекрасно понимали — это приговор. А на заднем плане довольно улыбался Винсант. У Шляпника тем временем перед глазами проносилась вся жизнь — такое вообще перед смертью часто бывает. Но вернёмся к объекту разборок. Алиса, с желтоватым оттенком лица и взъерошенными распущенными волосами, босиком, в одной пижаме и в сопровождении изрядно потрёпанного плюшевого кролика, походкой хромого медведя проковыляла к Озу и схватив бедолагу за ворот белой рубашки, хорошенько встряхнула, со словами: - Тебя где Цепи носят, призренный?! - зашипела шатенка, сверля своего контрактора убийственным взглядом. Тот что-то тихо пролепетал и попытался утихомирить девушку, заговаривая ей зубы, как ни странно, самым подходящим случаю вопросом: - Алиса, как ты себя чувствуешь? - он ласково пригладил торчащие как у дикобраза прядки волос. - Замечательно! Вот, лежу страдаю там совсем одна, а никто даже не почешется прийти и слово доброе сказать перед смертью! - съязвила шатенка, отпихивая от себя блондина. - И вообще, у меня живот болит... - Жрать меньше надо, - безапелляционно заявил Гилберт, перебив Крольчиху. - А ну повтори, Тупая Ворона! - побагровела Кролик, остановив взгляд на одной занимательной и, безусловно, острой штуковине в руках у брата Водоросли. Скандал вспыхнул с новой силой, поражая размахом и не совсем цензурным словарным запасом обеих сторон.