На спор

— Не вертись. — Хён, щекотно! — Терпи, — отвесив подзатыльник Дэхену, Химчан снова разворачивает его к себе и наносит большой кистью немного румян на скулы. — Просто загляденье. — Констатирует он, отклоняясь назад, и оценивающе рассматривает свою работу. — Ты в курсе, что я вас ненавижу? — А кто виноват? Не надо было спорить, только и всего. Но ты, как всегда, сначала сделаешь, потом думаешь. — Боже, а это зачем?! — Как зачем? — Химчан нахлобучивает ему светло-пепельный парик, подкалывая сзади, чтобы не сполз во время движения головой. — У меня от него все чешется. — Терпи, — назидательно повторяет он и поправляет челку. — Так, теперь иди переодевайся, платье и белье в ванной. — У тебя даже платье есть! — восклицает Дэхен с нотками истерики в голосе. — Ты дурак? У сестры одолжил, думаю, тебе подойдет. — О Господи... Через пятнадцать минут Дэхен выходит, нет, выползает из ванной, держась за стенку, и вполголоса проклинает все и всех. Темно-синее, почти черное, платье а-ля я летучая мышь с широкими рукавами, которое призвано скрывать его плечи, руки и отсутствие груди, хотя добрый хён снабдил его лифчиком второго размера, ниже бедер сидит в облипку, а свободный хомут сзади открывает почти полспины. Дэхен чувствует себя голым. — Девушка, можно с вами познакомиться? — раздается над ухом вкрадчивый бас, и Дэхен от испуга подпрыгивает на месте. Енгук, довольный произведенным эффектом, откровенно ржет. — Скотина! — замахивается Дэхен, намереваясь впечатать кулак в его радостную морду. — Фу-у... Это так не женственно, ты должен был дать мне пощечину, а не показывать свой хук справа. — Енгук успевает перехватить его запястье и дергает на себя. — Губы надо накрасить, они у тебя очень... ну, в общем, надо. И не забудь про духи. — Блять. — О, ты уже пришел, — Химчан появляется в коридоре с широким поясом, украшенном цепочками, и парой туфель на низком каблуке. Дэхен пятится, пытаясь спрятаться за спину хёна. — Смотри, какая красотка у нас получилась. — Я это не надену! — кричит Дэхен. — А что предлагаешь, кроссовки? Давай живее, до полуночи девушкам положено три бесплатных коктейля. — Да мне литра текилы не хватит, чтобы появиться в таком виде в клубе. — Сам виноват. — Енгук выталкивает его вперед. — Да что ты так волнуешься? — Тебя никто не узнает. Нет, честно, если бы я увидел тебя в клубе и не знал, что это ты, ни за что бы не догадался, — успокаивает Химчан. — Угу. — Я вас ненавижу. — Ты повторяешься, пошли уже. — Химчан протягивает Дэхену туфли, а сам надевает ботинки. Они ловят такси, по пути в клуб Химчан пытается накрасить Дэхену губы и выдает маленький серебристый клатч с необходимым «женским» набором. Пока они отстаивают небольшую очередь на вход, он дает умные советы и поправляет на Дэхене платье. — Следи за юбкой, чтобы не сильно задиралась. Веди себя естественно, но старайся не чесать затылок, яйца и подмышки. — А я что, всегда так делаю?! — возмущается Дэхен. — Ну, это я на всякий случай. И поаккуратнее с голосом, не ржи как лошадь. — Если что, кричи, — весело добавляет Енгук. — Мы тебя спасем. — Лучше подумайте о своем спасении, когда все это закончится, — цедит сквозь зубы Дэхен, но получает тычок под ребра и тут же мило улыбается охраннику, состроив невинное лицо. Те самые три бесплатных коктейля Дэхен уговаривает за первые полчаса, чтобы жизнь казалась не столь унылой и чтобы немного отвлечься о того, как жмут эти чертовы утягивающие стринги. Химчан уже исчез где-то в недрах клуба в поисках своих многочисленных знакомых, а Енгук лениво развалился на диванчике, потягивая ром с чем-то там и оглядывая танцпол. — Чего не танцуешь, милая? Дэхену хочется запустить стаканом ему в голову, но он лишь подливает себе текилы. — Еще не дошел до кондиции. — Такими темпами ты уснешь, сразу минуя эту стадию. Или не дай бог начнешь приставать к девушкам. Думаю, они будут удивлены. — Очень смешно. Когда бутылка пустеет на треть, возвращается Химчан, но не один, а с друзьями. Он знакомит всех со всеми, представляя Дэхена как Тэён — тому, в общем-то, все равно, но на всякий случай надо запомнить. Один из них начинает флиртовать с Дэхеном, и когда чужая рука ненавязчиво ложится ему на бедро, он почти давится текилой, размышляя, уебать сразу или подождать еще минуты две. — Я отлучусь на минуточку, — как можно спокойнее говорит он, вставая из-за столика. — Не скучайте без меня. Схватив сумочку со стола, Дэхен уходит по направлению к туалетам, где перед ним встает сложная дилемма — ведь по идее ему в женский. — Потерялась, красавица? — какой-то парень, проходя мимо, ненавязчиво задевает его задницу рукой, и столбик терпения Дэхена опускается еще на пару пунктов. Он решительно толкает дверь женского туалета. За столик возвращаться не хочется, потому что еще одно поползновение в его сторону, и того чувака будут соскребать со стенки. Дэхен не хочет устраивать драку — ему надо отыграть положенную роль и оказаться, в конце концов, дома, а не в полицейском участке. Критически осмотрев свое отражение в зеркале, он достает расческу, поправляет выбившиеся пряди, подкрашивает губы светлым блеском — Господи, я и правда это делаю? — и споласкивает руки, смывая липкие прикосновения чужих ладоней. Есть лишь один выход — танцевать, по крайней мере, на танцполе намного легче игнорировать чужие взгляды и приставания. При выходе из коридора, на него налетает какая-то полупьяная девица и, даже не заметив, несется дальше — очень целенаправленно и прямо по курсу туда, откуда только что вышел Дэхен. Блестящий клатч выпадает из его руки, и Дэхен, чертыхаясь, наклоняется, но его опережают — какой-то парень ловко подбирает сумочку, пока по ней не прошелся еще кто-нибудь и, выпрямляясь, протягивает потерю Дэхену. — Не за что, — улыбается парень, вкладывая клатч в его руку. — Спасибо, — бормочет Дэхен, поднимая на него глаза, но тот уже обходит его и удаляется по коридору. Есть же все-таки нормальные люди, — думает он, оборачиваясь на спину, обтянутую простой белой майкой. У парня, вообще, все тело обтянуто одеждой, которая не скрывает рельефные изгибы рук, спины, задницы и бедер. Яркие красно-малиновые волосы уложены во что-то наподобие ирокеза и, кажется, слегка выбриты на висках. — Да и сам он ничего... Блять, и с каких пор я начал оценивать парней? Не иначе, это все парик, у меня от него даже мозг уже чешется. Через полчаса танцев, Дэхен понимает, что чешется у него не только мозг, но и все тело. Юбка периодически ползет вверх, и он поначалу яростно одергивает ее, но потом забивает, понимая, что дальше середины бедра она не поедет. В центре площадки кто-то устроил импровизированный дэнс-баттл, и Дэхен подбирается поближе, чтобы посмотреть на зрелище. Он никогда не считал себя королем танца, но ему нравилось смотреть на тех, у кого это получается намного лучше. Несколько человек стоят по краям пустого круга, за которым колышется остальная толпа. Они поочередно выходят в центр, сменяя друг друга, или танцуют парами, тройками. В какой-то момент, который Дэхен пропускает, увлеченный представлением, на краю площадки появляется парень с малиновыми волосами и на следующий заход выходит в круг. Дэхен приятно удивлен, глядя, как он двигается под рваный ритм даб-степа, а потом жестом подзывает к себе кого-то из толпы, и к нему присоединяется еще один парень — высокий, нескладный, со светлыми кудряшками и маской на лице. Они разыгрывают маленькую танцевальную сценку и уходят обратно, уступая место следующим танцорам. Дэхен невольно провожает взглядом яркую макушку и слегка вздрагивает от неожиданности, чувствую на своей талии чужую руку. — Я скучал. — Дэхен перехватывает руку и резко поворачивается, заламывая ее наверх. — Эй, это всего лишь я. Тот самый знакомый Химчана обиженно сопит, пытаясь вырвать кисть из захвата, и Дэхен, все-таки вспомнив, что он сегодня девушка, разжимает пальцы. — Не люблю, когда подкрадываются, — поясняет он, стараясь мило улыбнуться, хотя хочется свернуть тому не только руку, но и шею. — Прости, потанцуем? — он снова делает попытку обнять Дэхена, рискуя на этот раз точно остаться без зубов. — Вот ты где, а я тебя ищу! Дэхену кажется, что каким-то непостижимым образом он сегодня отхватил главную роль в театре абсурда, но ему даже не дали прочесть сценарий. Потому что когда рядом с ним вновь появляется спаситель и, делая вид, что он совершенно не замечает настойчивого ухажера, ненавязчиво оттискивает его своим плечом и лучезарно улыбается Дэхену, все это до смешного походит на сцену из классической дорамы. Ухажер теряется не меньше, чем Дэхен. — Ты его знаешь? — хмуро интересуется он. Трудно сказать, — думает Дэхен. — Я ведь вроде как с ним уже встречался, наверное, знаю. Он кивает, недоумевая сам от себя, и даже позволяет спасителю увести себя куда-то в толпу. — Мун Чоноп, — произносит парень, наконец-то останавливаясь, и поворачивается к Дэхену. — Теперь ты точно меня знаешь. — Чон Дэ... Тэён, — опомнившись, отвечает Дэхен. — А... — Хотел пригласить тебя на танец, поэтому не мог позволить это кому-то другому. — Чоноп улыбается, но Дэхену кажется, что дело совсем не в этом. Ну просто какой-то Мастер, мать его, добрых дел. — Так как? Потанцуешь со мной? — Я не очень хорошо танцую, — пытается отмазаться Дэхен, на что тот лишь усмехается и, взяв его руку, кладет себе на плечо. — Это неважно. Это действительно оказывается не важным, как и то, что на этих каблуках Дэхен выше его почти на полголовы. Ладони все время соскальзывают с влажных плеч, и он непроизвольно сжимает пальцы, чувствуя, как напрягаются мышцы под разгоряченной кожей. Чоноп не пытается его лапать, не пристает и не дышит многозначительно в шею — он действительно просто танцует, но Дэхену кажется, что его движения соблазняют гораздо больше, чем откровенный флирт. И еще ему кажется, что будь он на самом деле девушкой, то уже сам бы повис на Чонопе. Хотя, что уж там говорить, не смотря на то, что Дэхен предпочитал думать о себе как о представителе традиционной ориентации, в его биографии завалялась парочка случаев секса с парнями. Просто он старается не вспоминать об этом. Он не знает, сколько они танцуют — десять минут или два часа, потому что ему определенно нравится Чоноп, и он получает искреннее удовольствие. В тот момент, когда Чоноп в очередной раз притягивает его к себе и больше не отпускает, оказываясь слишком близко, их лица разделяют всего лишь какие-то жалкие сантиметры, и Дэхен опрометчиво опускает взгляд на его губы. Очень провокационный жест, особенно если учесть, что Чоноп и не думает отстраняться, а его руки медленно спускаются на обтянутые юбкой бедра. Дэхен позорно сбегает, пискнув что-то насчет того, что ему срочно надо в туалет, но не потому что он только что чуть не поцеловал парня, а потому что Чоноп, скорей всего будет разочарован, когда узнает, что под платьем совсем не то, на что он рассчитывает. Зачем ставить обоих в неловкое положение? Стоя над раковиной, он хлопает себя мокрыми ладонями по щекам, пытаясь избавиться от предательского чувства внутреннего возбуждения и приятного волнения, и думает, что пора сваливать, но у Чонопа другие планы. — Уже уходишь? — как-то печально спрашивает он, поймав Дэхена на лестнице, ведущей к выходу из клуба. — Да, думаю, мне уже пора, — говорит Дэхен, стараясь придать своему голосу больше уверенности. — Не хорошо так поздно ходить одной, я поймаю тебе такси, — Чоноп не спрашивает, он утверждает, и Дэхену остается только кивнуть. На стоянке перед клубом ни одной свободной машины, и они выходят к дороге. Пока Чоноп ловит машину, Дэхен молча стоит рядом, разглядывая его в свете уличных фонарей, и все еще думает о несостоявшемся поцелуе. Видимо, Чоноп думает о том же, потому что когда возле них останавливается такси, и он открывает заднюю дверь, то прежде чем Дэхен успевает нырнуть в спасительную темноту салона, Чоноп подается вперед и прижимается к его губам. — Спасибо, — шепчет он в поцелуй. — Я парень, — тихо говорит Дэхен в ответ и отстраняется. — Извини. И зачем признался? Идиот. Чоноп замирает, явно пребывая в шоке, и смотрит распахнутыми от удивления глазами, пока водитель, которому надоело ждать, не спрашивает, собирается ли кто-нибудь из них садиться или как. Дэхен снова делает попытку улизнуть в машину, но его останавливает неожиданный смех Чонопа. Он предполагает, что это нервное, но когда Чоноп толкает его на сидение и залезает следом, Дэхен перестает что-либо понимать в принципе. Чоноп называет водителю какой-то адрес, а потом поворачивается к нему и, хитро улыбаясь, снова целует. — Я все объясню, — шепчет он. — Когда приедем. Процесс объяснений немного откладывается, потому что когда они оказываются в лифте, на разговоры времени не остается. И мозгов, по-видимому, тоже, потому что в этот раз Дэхен целует первый, прижимая Чонопа к стене кабины и прижимаясь сам. — Ты живешь один? — на всякий случай спрашивает он, когда Чоноп пытается одной рукой вставить ключ в замок, а другой удерживает Дэхена. — Нет, но сегодня квартира в моем распоряжении, — отвечает тот. — Подожди секунду. Через минуту у него, наконец-то, получается открыть дверь, хотя это трудно, когда на тебя наваливаются сзади, и чужие руки уже вовсю шарят под майкой. Первое, что делает Дэхен — сбрасывает туфли и сдергивает надоевший парик, бросая его тут же, в коридоре. Чоноп снова удивляет его, потому что вместо того, чтобы по всем законам жанра тянуть Дэхена к ближайшей кровати, он ведет его в ванну, где включает душ и начинает раздеваться, кидая одежду на стиральную машину. — Тебе надо умыться, — он красноречиво указывает пальцем на зеркало, и Дэхен невольно поворачивается, встречаясь взглядом со своим отражением. Чоноп прав, ему действительно стоит смыть с себя ту тонну косметики, которую наложил Химчан. — Помочь? Чоноп подходит вплотную и расстегивает пряжку широкого пояса на его платье, а потом стягивает тонкую ткань с плеча, прикасаясь губами к ключице. Дэхен запрокидывает голову, позволяя ему делать то, что он хочет. — Что касается твоего признания, — продолжает Чоноп между поцелуями, одновременно помогая Дэхену выпутаться из рукавов и лямок. — Вообще-то, это на самом деле даже забавно, почему из всех девушек я выбрал именно тебя. Потому что я не люблю девушек — в этом смысле. — Но тогда зачем... — Дэхен не успевает договорить, потому что Чоноп обхватывает губами его сосок и втягивает его в рот, лаская кончиком языка. Дэхену уже до боли тесно в паху, и он пытается стащить с себя дурацкую юбку и стринги. — Надеюсь, ты не обидишься, если я скажу, что поспорил. — Что?! — Дэхен на секунду забывает о несчастных стрингах и отталкивает Чонопа от себя. — То есть я проспорил, и наказанием было склеить девушку, — виновато говорит тот, опуская руки. Кажется, он сильно смущен. — Как ты понимаешь, я не очень хорош во всем этом, и на самом деле я действительно хотел просто отправить тебя домой, потому что не сплю с девушками. Поцеловав тебя, я просто выполнял условие, но когда ты сказал... В общем... черт, понимаешь, меня правда потянуло к тебе, и я не понимал, почему. А теперь... — Я тоже, — решает признаться Дэхен. — Тоже? — Проспорил. И моим условием было провести вечер в таком виде. И вообще-то я не сплю с парнями, точнее... было как-то... — Но... тогда зачем ты... — Чоноп хмурится в недоумении, не понимая, почему Дэхен согласился поехать с ним, почему поцеловал и вообще позволяет всему этому продолжаться. Теперь смущаются оба, и Дэхен не находит ничего лучше, как сдернуть с себя осточертевшее платье, снять чулки и забраться под душ. — В каждом правиле есть исключения, — говорит он, протягивая руку, чтобы схватить Чонопа за плечо и затащить его в ванную. — Может, меня тоже потянуло к тебе? Разве это не достаточная причина? Горячий пар обволакивает помещение, хотя им и без того жарко. Дэхену жарко внутри от клокочущего чувства возбуждения, когда Чоноп оглаживает его тело мыльными ладонями и прижимается сзади, пока он смывает косметику с лица. — Так ты намного красивее, — тихо говорит он, улыбаясь. — Хотя подводка тебе идет. — Я хочу забыть об этом навсегда, — смущенно бормочет Дэхен. — Да и платье тоже. — Прекрати, пожалуйста... Чоноп смеется и протягивает ему одно из больших полотенец, которым Дэхен сначала вытирает голову, а потом обматывает вокруг бедер. — Все как-то странно, да? — спрашивает Чоноп, когда они замирают на пороге комнаты и, не сговариваясь, смотрят на кровать. Дэхену тоже так кажется, но когда он переводит взгляд на Чонопа, то уже не сомневаясь сам тянет его внутрь. — Во мне слишком много текилы, я не могу думать, — говорит он, откидывая покрывало, и падает на спину, роняя Чонопа на себя. — И не хочу думать, я хочу тебя. Чоноп приподнимается на руках, разглядывая его, кожа сверкает невысохшими каплями воды, и он наклоняется, чтобы слизнуть влажную дорожку на виске. Дэхен развязывает полотенце и, выдернув его из-под себя, отбрасывает в сторону, а потом проделывает то же самое с полотенцем Чонопа. Хмельное чувство предвкушения растекается внутри, когда он скользит взглядом вниз до темной дорожки волос ниже пупка и протягивает руку, чтобы едва дотронуться пальцами до чувствительной головки. Чоноп шумно втягивает воздух сквозь зубы и опускается на него всем телом, накрывая словно лавиной — жаркой, пряной, пахнущей цитрусовым гелем для душа, возбуждением и самим Чонопом. От этого ощущения Дэхена потряхивает, и свербит где-то в затылке, посылая дрожь вдоль позвоночника. Он разводит ноги, сгибая их в коленях, и приподнимается, чтобы потереться членом о горячее бедро Чонопа — тот подхватывает Дэхена под ягодицы и вжимается в него, прихватывая губами кожу на шее. Дэхену немного страшно, он не любит боль, поэтому надеется, что Чоноп будет аккуратен. Но все страхи отходят на второй план, когда Чоноп спускается поцелуями по его животу, ныряя горячим языком во впадинку пупка, а потом скользит дальше, покусывает выступающие косточки. Его ладонь ложится на промежность, обхватывая сразу член и мошонку, и слегка сжимается, вызывая у Дэхена полустон-полувыход. Он дергает бедрами вверх, и требовательно кладет руку на затылок Чонопа — возьми его в рот, возьми, черт бы тебя побрал — и тот послушно склоняет голову, обдавая горячим дыханием возбужденный член. Медленно пройдясь кончиками пальцев по стволу, Чоноп оттягивает губами уздечку, заставляя Дэхена прикусить губу от нетерпения и наслаждения одновременно, вторая рука гладит его по ягодицам и анусу. Чоноп тоже не страдает излишками терпения, когда Дэхен под ним елозит и все шире раздвигает ноги, подаваясь навстречу влажным губам. Внутри Дэхена закручиваются маленькие вихри, собираясь в один большой — жадный и ненасытный. Он приподнимается на локтях, чтобы увидеть, как его член погружается в рот Чонопа с мягким чавкающим звуком, и замирает, завороженный этой картиной. Каждая мышца тела подрагивает от напряжения, которое все стягивается и стягивается, концентрируясь внизу живота, и Дэхен уже чувствует подступающий оргазм, который зарождается на кончике языка Чонопа, когда тот выводит узоры по проступающим под кожей венам. Он откидывает голову назад, упираясь затылком в изголовье кровати, и хрипло дышит, пока Чоноп посасывает головку, а потом снова вбирает член до основания, приближая скорую разрядку. — Один вопрос, — тихо говорит Чоноп после того как сознание Дэхена возвращается с американских горок в его голове на эту грешную кровать. — Ты хочешь, чтобы тебя трахали или любили? Дэхен в удивлении разлепляет мокрые ресницы, и встречается взглядом с темными глазами прямо перед собой. Чоноп все еще поглаживает его между ягодиц влажными пальцами — когда только успел? — и мягко проталкивает один из них внутрь, раздвигая тесные стенки. Соображать в такой момент трудно, движения чужой руки очень отвлекают, поэтому Дэхен обхватывает лицо Чонопа ладонями и шепчет ему в губы: — Давай, я отвечу на этот вопрос после... Чоноп слегка улыбается, кивнув, и вводит еще один палец одновременно целуя Дэхена, который впивается в его плечи ногтями, потому что ему кажется, что второй заход на горки будет куда круче предыдущего. Дэхен старается расслабиться, концентрируясь на губах Чонопа и на его языке, который сейчас ласкает его собственный. — Мне нравится, когда ты стонешь, — говорит Чоноп, отрываясь от его губ. — У тебя очень красивый голос. Ты будешь стонать, если я сделаю так? Он слегка сгибает пальцы, резко проталкивает их на всю длину, и тело Дэхена прошивает ярким разрядом удовольствия. А потом еще раз, и еще... Сквозь похмельную дымку Дэхен осознает, что все те случаи, когда судьба по ошибке приводила его не в ту постель, были ерундой по сравнению с этим. А еще, что он снова возбужден — член наливается кровью и начинает пульсировать от каждого движения пальцев Чонопа внутри. — Прости, больше не могу. Дэхен слышит его приглушенный голос, и ему хочется ответить тем же — он и правда больше не может, потому что хочет чувствовать его еще ближе, в себе. Чоноп встает на колени, дергает его на себя, поддерживая за бедра, и подводит свой член к растянутому отверстию, блестящему от смазки. Дэхен задерживает дыхание, когда чувствует, как тот входит в него мелкими быстрыми толчками, постепенно заполняя до основания. У него в голове какой-то филиал Диснейленда с воздушными шарами, фейерверками, каруселями и чертовыми американскими горками. Его то подбрасывает на кровати от очередного яркого взрыва внутри, то размазывает от наслаждения, пока Чоноп плавно двигается внутри, одновременно скользя по его члену горячей ладонью. Дэхен накрывает ее своей рукой и через минуту громко вскрикивает, брызгая себе на живот вязкой спермой. Он чувствует пульсацию внутри себя и сжимается, слушая тихие стоны Чонопа, который кончает вслед за ним, прогибаясь в спине, и делает по инерции еще несколько движений. — Тебе придется поменять белье, — усмехается Дэхен. — Боже, все такое липкое... Чоноп тихо смеется, скатываясь с него на кровать. — И еще раз идти в душ. — Давай через пять минут, мне кажется, я не смогу встать. — Если что, я тебя отнесу. — Еще не хватало! — возмущается Дэхен. — Ну, ты сегодня был девушкой, значит, можно. Это звучит как-то очень двусмысленно, и он пытается ударить Чонопа кулаком под ребра, но удар получается слабым и жалким. — Вот, даже дерешься как девчонка, — продолжает издеваться Чоноп. — Обещаю, как только я приду в себя, я тебя поколочу. — Обещаю дождаться. Так что, отнести тебя или сам? Дэхен собирается с силами, резко поднимается и прикусывает губу, чтобы не застонать. Все-таки последствия всегда имеют место — и очень определенное местонахождение. — Сам, — цедит он сквозь зубы, подбирает полотенце и медленно бредет в ванную. Пока он принимает душ, Чоноп успевает перестелить постель и вскипятить чайник. — Ты пьешь кофе на ночь? — удивленно спрашивает Дэхен, заходя на кухню, где Чоноп, который даже не удосужился надеть на себя даже трусы, стоит с задумчивым видом у окна с чашкой, от нее слышитсяя явный аромат кофе. — Я обычно мало сплю, — отвечает тот. — И кофе почему-то не действует на меня, как антисонное средство. — Останешься или вызвать тебе такси? Дэхен спотыкается в своих мыслях, потому что ответа на этот вопрос он не знает. Он понимает, что Чоноп не пытается его выпроводить, а просто предоставляет выбор. Дэхена никогда не спрашивали, хочет ли он остаться. Его или просили не уходить, или он решал сам. — Если ты накормишь меня завтраком, то я, пожалуй, останусь, — решается он, потому что выходить на улицу в ночь, холод и ехать на другой конец города лень. — Продаешься за еду? — насмешливо интересуется Чоноп. — То есть, если я буду тебя кормить постоянно, ты никуда от меня не денешься? Дэхен почти решает обидеться, но потом вспоминает все, что произошло за сегодняшнюю ночь, начиная с дурацкого переодевания и заканчивая тем, что он не спит с парнями. — Знаешь, — он отбирает у Чонопа чашку и делает глоток горячего кофе. — Если ты будешь меня кормить, трахать и любить, то я, так и быть, подумаю над твоим предложением. Просто я очень жадный и хочу все сразу. И кстати, меня зовут Дэхен. Он разворачивается и уходит в комнату, где валится на кровать и закрывает глаза, забивая на все. Завтра будет новый день.