Очень плохая девочка

      Уже третий раз, как он появляется передо мной из ниоткуда, пугая меня до чертиков. Уже третий раз этот человек плюет на мои слова и поступает так, как считает нужным. Уже миллионный раз, как он доводит меня до ручки своим поведением вне работы, заставляя тратить драгоценные нервы на то, что я вообще не считаю важным в своей жизни. И все это – Чхве Сын Хен. Он же ТОР, он же Бингу, он же чертов демон, подаривший мне лучший секс за все мои 26 лет. - Ну и, что ты тут забыл? Типа случайно в этот клуб забрел? – слова вылетали непроизвольно, потому как я была сосредоточена только на сигарете, что громко трещала у меня в пальцах. Я давно курю, но впервые этот звук был таким громким для меня. - Мммм… не скажу, что это было специально, но и нечаянной нашу встречу тоже не назовешь, – Таби, само спокойствие, твою мать, прислонился к стене справа от меня, как бы вгоняя меня в угол дома, отрезая все пути к отступлению. Вот только отступать я не привыкла, не мой это стиль. - И все же? - Я узнал, что ты теперь работаешь с SJ. У них сегодня вечеринка, я просто прикинул, что такая, как ты, просто не сможет остаться в стороне. И оказался прав – шлюшка уже успела подцепить себе нового трахаля! – или мне показалось, или нет, но черные глаза просто плевались яростью, не смотря на абсолютное, прямо-таки каменное спокойствие белого, мелового лица. - А твое какое дело? Сын Хен, сдается мне, что ты просто крышей поехал в мою сторону, раз мои дела затмевают твои собственные! – усмехнулась я, снова берясь за сигареты.       Больше всего меня напрягает то, что рядом с Чхве я нервничаю, как уличная клуша-истеричка, у которой порезали сумку. Хочется постоянно поправлять волосы и одежду, ковырять ногти или ухо или, на худой конец, чесать задницу, хоть что-нибудь, чтобы сбить эту вечную спесь с его рожи. - И не надейся. Просто ты та, кого я хочу. И тут выясняется, что та, кого Я(!) хочу решила свалить в далекие дали, только потому, что ей так её тараканы подсказали, – вытаскивая свой портсигар и доставая оттуда странного вида сигариллу, проговорил ТОР. - Поздравляю. В точку. Это мои тараканы и мои поступки. И плевать мне, что меня наградили великой честью быть ТОЙ, на которую стоит у величества репа всея Кореи, – издевательски поклонилась я. Подобные фразы от звезд мужского пола, с коими я делила постель, я слышу слишком часто, чтобы изумляться. – Перетопчешься как-нибудь. Не отвалится. - Ты ох*ела?! – не верю своим локаторам, Чхве разозлился. Радость-то какая. – Ты вообще слышала, что я тебе сказал? - Угу! – я утвердительно затрясла головой. – Конечно, вот этими вот ушками, все до последней запятой! Вот только не коротит меня от тебя! – я рассмеялась и сделала шаг вперед, повернувшись к бенгу и разводя руки в стороны. - Ммм… получается, что твой этот старпер Эрик тебе нравится больше, да? – промычал ТОР, придирчивая оглядывая меня с ног до головы таким взглядом, словно вообще не понимал, чем я такая крутая и чем я его успела зацепить. - Мммм… - передразнила я его, дуя щеки. – Нет, объективно говоря, ты куда круче, но я никогда не сплю с парнями по 2 раза, если есть еще «неосвоенные территории»! - А как же Су Хек? – выдыхая дым через нос, поинтересовался Сын Хен. – С ним-то ты, кажется, как-то опустила эту границу! - Он исключение из всех правил! – я сделала еще шаг вперед и помахала ему рукой. – Аривидерчи, Бингу! Ты классный, правда, но такая, как я, не оценит всей прелести подобного выигрыша в лотерею! Так что… пойду я. Спокойной ночи! – я перевела взгляд на экран мобильника и заторопилась, как деревенская аджумма, которая проспала утреннюю дойку своей буренки. – Ой, время-то сколько, ой-ой… надо бежать… айгу…       Косолапя подальше от него в прекраснейшем настроении, я услышала за спиной громкий низкий хохот парня, оценившего мою шутку. Чуть расслабившись от того, что смогла благополучно смыться от этого черта, я поймала такси, плюхнулась на заднее сиденье и, с видом вдовствующей королевы, сказала адрес. - Девушка, простите… - остановил меня голос таксиста, когда я вылезла на своих ходулях их машины и пошкандыбала к подъезду. – У вас на руке… - Что? – Я перевела взгляд на руку, куда смотрел мужик и, в миг рассвирепев, затопала ногами. – ЕБАН*ЫЙ СЫН ХЕН!!!!!!!!!!!!       На моем правом предплечье, какой-то белой краской, что была так заметна на моей загорелой коже, размашистыми иероглифами было начеркано: «НИМФОМАНКА. ПРИНАДЛЕЖИТ Т.О.Р». ***       Стою в душе и тру жесткой льняной мочалкой предплечье, сдирая белые буквы. И когда только успел, сученок… Мало мне синяков! Рука уже ощутимо начала болеть, а белая перманентная краска до сих пор держится и не сдает позиции, вот же дерьмо…. Да еще и с сексом не сложилось, полный абзац! В общем, пока я добровольно мучила себя крутым кипятком, скрабами и мочалками, как принесенная в жертву сатанистами, сдирая с себя кожу, то взбесилась окончательно. Ненавижу это состояние. Когда все раздражает до отключки, а кому врезать нет. Резко диранув мочалкой по красной коже, я взвыла и пнула кран, благополучно свалившись в ванну и набив себе впечатляющую шишку на затылке. - Ну что за гадость… - я начала ржать, как припадочная, хотя из глаз текли слезы от боли. Да что ж я за придурок-то такой, ничего не могу по-человечески сделать!! Поток слез увеличился вдвое, потому что жить так, как я, просто невозможно.       Наверное, это заложено в человеческой природе, на уровне ДНК, так же, как инстинкт размножения, что правильно и здорово быть хорошим. Доброта и сострадание, сочувствие, помощь… все это происходит независимо от нашего желания, это порывы, буквально надиктованные нам кем-то свыше, каждый ребенок, даже если его вырастят волки, поможет другому, прежде чем отвернется от него.       И даже я, тот человек, который ненавидит все это, все равно все чувствует. Те импульсы, которые ведут одних людей к другим. Вот только моя испорченная душа так противится всему подобному, что я вынуждена бежать, как Форест Гамп, от всего, что так обычно. От всего, что так понятно и естественно. Потому, что я ничего не должна этому миру. Только я. Только я одна в нем, нет никого и ничего, что было бы достойно моей помощи и доброты. А значит, я не обязана быть любезной с другими обитателями этой планеты.       Ложь. Везде ложь. Влюбленные, которым гормоны нужны больше кислорода, лгут друг другу о том, что никогда их чувства не изменятся, при этом, отлучаясь на день, бегут к другим берегам. Мать лжет своему дитя о том, что больше всего на свете боится его потерять, но при этом уходит из семьи, потому что её чувства уже давно в другом месте. Коллеги, подставляющие плечи на первых порах, делают своего сотрудника козлом отпущения, как только наступает переломный момент. Все решается. В этом переломном моменте.       Друзья становятся врагами, любовь ненавистью, а доброта злобой. А у меня вся жизнь этот самый переломный момент. Когда некому сказать о том, что все достало, когда не с кем выпить, просто потому, что хочется, некому рассказать о том, что радостного случилось, потому что ВСЕ ЛГУТ. Ненавижу ложь. И лицемерие.       И сама же насквозь фальшива и рисована, не желая впускать никого в свою испорченную душу.       Слезы смывались горячей водой и снова текли, а я все ревела, ревела… Выплескивала весь негатив от того, что говорят за моей спиной, от того, что я прямая и резкая, простите, как понос, зато не вру. Я НЕ ВРУ ЛЮДЯМ В ГЛАЗА О ТОМ, ЧТО ЛЮБЛЮ И ЦЕНЮ ИХ. Простите, если это неприемлемо! Извините, за то, что пользуюсь вами, но я не играю с вашей душой!!! Не прикасаюсь раскаленным железом к тому, что нельзя трогать даже в стерильных перчатках!!!!!! Мои крики становились все тише, потому что я начала кусать руки, плач сменился форменной истерикой.       Я до смерти устала. Думать, как поступить в той или иной ситуации, чтобы обо мне, такой мерзкой суке, какой меня все считают, просто забыли. И не могу. Потому что мое сумасшествие, обличенное в талант, требуется всем поголовно. Даже в самой захудалой деревушке есть люди, которые хотят быть красивыми, а я это могу сделать. И меня не оставляют в покое. НИКОГДА МЕНЯ НЕ ОСТАВЛЯЮТ В ПОКОЕ!!!!!!!! Сил моих больше нет, делать что-то для этих тварей, лебезящих передо мной до сеанса и поливающие меня говном после него. До ручки довело быть идеальной второй половинкой для моих мужчин, когда я такая грешная и порочная. Никому не нужна я такой, какой есть на самом деле, а притворяться больше 100 дней я не могу, это мой предел. А они все не отстают, веря, что будь я с ними, я снова подарю им их сказку.       Я всегда делаю все только для себя. Захочу – стану проституткой, у меня будут секс и деньги, в принципе, ничего не изменится, только я сейчас сплю с теми, с кем мне хочется, а не с кем надо.       Увидев бегущую по запястью струйку крови, я задохнулась от нехватки воздуха. Мне внезапно вспомнился момент, когда я еще жила в Штатах и на меня напал сексуальный маньяк. Сложно сказать, кто кого трахнул той ночью, потому что желавший насилия и криков помощи мужчина дождался только моих стонов и дальнейшего хохота от своей неспособности меня удовлетворить. А что поделать – я начинаю сходить с ума, если рядом нет мужского тела. Игрушки из секс-шопов не помогают, мне нужна та энергия, что дается мужчиной женщине при половом акте.       Я не нимфоманка и не маньячка, я просто не совсем нормальна. Я действительно становлюсь неадекватна, если, хотя бы 3 раза в неделю, у меня нет мужчины. Это болезнь, но я не знаю, как её лечить. Все нападки и злоба в мой адрес давно ранили мою психику так глубоко, что секс стал единственным лекарством. И я согласна быть шлюхой по ночам, если днем у меня достаточно сил для нормальной жизни.       Вперемешку с кровью из прокушенной ладони, на белую ванну снова закапали мои слезы.       Нормальная жизнь? НОРМАЛЬНАЯ, мать вашу, ЖИЗНЬ?! Да что это такое?!!!! Меня чуть не с детского сада унижали, говоря, что я странная, сторонились и распускали ТАКИЕ слухи, что лучше бы меня вместо Фредди Крюгера сожгли!! И так всю жизнь!! А мне 26! Какой я должна была вырасти?!       Истерично хохоча между всхлипами, я вылезла из ванной, не выключив воду, голая, прошествовала по коридору, оставляя кровавые отпечатки на стене и, мотая головой, открыла входную дверь. - Слышите, вы!!!!!!!!! – заорала я в подъезд, мой голос адским эхом разнесся по этажам. – ПОШЛИ ВЫ ВСЕ!!!!!!!!!!!!!!! Ненавижу вас!!!!!!!!!!! Лжецы! Льстецы!!!!!! Тлен, прах и падаль, вот вы все кто!!!!!!! – самозабвенно орала я, стекая вниз по косяку, понимая, что, скорее всего, добросовестные соседи наверняка уже вызвали полицию. – СУКИ, НЕНАВИЖУ ВАС!!!!!!!! СДОХНИТЕ!!!!!!!!!!       Дальше выплескивать свои эмоции я не смогла и захлебнулась рыданиями, понимая, что по мне дурка плачет. А не могу я по-другому, до ручки уже все довели!!!!!!!!! - Да пошли вы все… – я дернулась, почувствовав холодный ветер на ногах и горящем адским пламенем плече. Встала, в чем мать родила, прошествовала на кухню, открыла пустой холодильник и, размазав по лицу окровавленной ладонью слезы, вытащила бутылку ледяной воды. Открыла пробку, посмотрела на вмиг запотевший пластик и, фыркнув пьяным от истерики голосом, вылила её на себя.       Вместе с ледяной водой я почувствовала разряд тока, но ничего не изменилось, только голову сжало двумя подушками, а перед глазами поплыло. Чертовы гормоны… Качаясь, я прошествовала к окну и открыла его на распашку, заставляя и так не запертую входную дверь, раскачиваться и создавать сильный ветер. - Еще, моя хорошая, еще! – заорала я, подскакивая к створке и, что есть силы, начиная ей хлопать. – Давай, раз*еби здесь все, давай!       Надеюсь, соседи уже повесились. Не собираясь одеваться, я оставила дверь в покое, прошла на середину коридора и легла прямо на пол, разметав волосы по паркету, лежа на животе. Хочу холода. Если ложь – обжигающий предательством огонь, то правда - это умиротворяющий лед, я всегда так считала. Хочу льда. - Успокой меня. Не надо мне друзей, родных, близких и доверия, дай мне холод… - прошептала я, закрывая глаза, из которых снова покатились слезы. Последнее, что я видела, была моя глубоко прокушенная ладонь, из запястья которой, толчками, все еще продолжала выливаться алая, густая, словно уже замороженная, кровь… *** Я уже не видела, как Итук поднялся на этаж и подошел к моей двери. Я уже не слышала, как он заорал, увидев окровавленные стены и окровавленную меня. Я уже не понимала, как медики загрузили меня в скорую, а лидер SJ метался рядом, подтыкая одеяло под мое голое тело. Я получила тот холод, что хотела. Я осталась в том льду, что просила у ненавидящих меня небес. Я взяла то, к чему стремилась моя душа. *** - Сколько она уже так лежит? – спросил кто-то снаружи, кажется, женщина, но я не повернула головы, продолжая тупо смотреть в стекло больничного окна. Так хорошо… - Неделю. Она в сознании, никаких травм, кроме той раны на запястье, но она все еще молчит и ничего не ест. Мы вливаем ей глюкозу, так что истощение ей не грозит, но возможно, потребуется помощь психиатра, – ответили посетительнице. Или посетителю. Не важно. - Но надо что-то делать! Она же не может лежать, как труп, столько времени! – разошелся кто-то из коридора. – К ней можно? - Нет. Пока она не реагирует должным образом, к ней нельзя, – отрезал врач. – Оставьте на ресепшен свой телефон, как только она придет в норму, мы тут же оповестим вас. - Хорошо. До свиданья, – кажется, ушли.       Я глубоко вздохнула и перевернулась на другой бок, натягивая одеяло до бровей. Хорошо. Здесь никого нет, врач никого ко мне не пускает, но посетителей много. И все парни. Кроме той тетки, что только что ушла. Но мне не интересно, кто приходил до этого, и кто была она. Я, наконец, получила долгожданное уединение и могу спокойно отдохнуть. Вот только странно. Я больше не злюсь. Ни на что. Не хочу есть, пить, идти в туалет, разговаривать, злиться и радоваться. Ничего не хочу. Всю неделю, как меня отправили в больницу, я видела только медсестер, менявших капельницу, и врача, задавших мне какие-то вопросы, на которые я не отвечала. Не потому, что не могла, а потому, что не хотелось. Это хорошо.       Я так устала от всего этого дерьма, что продолжалось такое количество времени, что просто счастлива от того, что ничего не желается, как прежде.       Прошла еще неделя, ничего не изменилось, но врач, даже зная то, что у меня есть деньги на палату и обслуживание, все равно выписал меня. Я приехала домой, квартира с красными отпечатками рук все еще послушно ждала меня, ничего не изменилось с того момента, как я ушла. И даже не странно быть роботом. Это хорошо.       Я вымыла пол, написала смс Ли Су Ману о том, что завтра выйду на работу, и посмотрела в окно. Кажется, скоро начнется зима. А я и пропустила. Это хорошо. Последнее время, я очень полюбила холод….