Очень плохая девочка

      Я еще никогда не чувствовала себя другим человеком, за все 26 лет, что я проглотала кислород, мне еще не приходилось бывать кем-то другим. Мои маски в расчет не берутся, там я все же я, но вот то, что сотворил со мной этот чертов недоумок, никак по-другому не называется – я перевоплотилась. Причем, под недоумком я имею в виду режиссера всего съемочного процесса, а под другим человеком – Ки Ру. Хотелось бы мне увидеть, что с ним стало бы после встречи с Кирой настоящей… - Режиссер! – как только я влетела в холл, то увидела, что этот «творец» уже намыливается куда-то уйти, из всей панорамы я наблюдала только его быстро удаляющуюся спину. – Режиссер, стойте!! - Джессика? – эта вальяжная скотина развернулась ко мне с такой пафосной ленцой, что я подавилась. Ничего себе самомнение… - Вы что-то хотели? - Да, – мрачно ответила я, подходя ближе и понимая, что маленький, обычный для корейцев, рост не мешает им быть чудовищно наглыми. – Что за проблемы со съемками? - А, уже все доложили… - ухмыльнулся мужчина. – Ваша, так сказать, программа… Ваш, позвольте сказать, план всей съемки… мне не подходит ни в какой мере. Понимаете ли, пляж, волны, джунгли и айдолы в кожаных костюмах это, конечно, замечательно, но вы представляете себе объем работы? - Более чем, – этот удод начинал меня сильно раздражать. И вообще, скажите на милость, на кой черт нужен режиссер для обычного фотосета?! Мы же не клип снимаем, в конце концов, не дораму, не полнометражку, а просто фотографируемся! Никогда не могла этого понять. - Тогда почему нам выделили так мало стаффа? Где приборы? Где стилисты и гримеры? Где бригада осветителей и декораторов, в конце концов? – начал загибать пальцы мужик; поведя носом вправо-влево, как гончая, почуявшая неприятный запах падали, я нахмурилась еще больше. - Так! – я гаркнула, как сержант в армии. – Режиссер, на мой взгляд, вы перепутали Канны и «Золотую пальмовую ветвь» с фотосессией для поп-группы! Во-первых, - я гневно сверкнула на него глазами и начала понемногу надвигаться, от чего мужик нервно сглотнул и попятился, – мне от вас нужна только постановка и грамотность в организации всего процесса. Во-вторых, всех приборов достаточно для съемки, вы не в Голливуде, а это не Лос-Анджелес. В-третьих, - к концу тирады я приблизилась настолько близко, что вполне могла рассмотреть поры у него в носу. Зрелище не из приятных, – стилисты и гримеры… Да покажите мне хоть кого-то, кто переплюнул бы меня! Если тут есть я, вам нужен только стафф для съемки, все остальное, что касается самих парней, вообще не ваше дело! Еще вопросы? - Никак нет, – по-военному ответил мне мужчина, смотря полностью обалдевшими глазами на жутко разозленную меня. Странно было бы ожидать чего-то другого… - Выполнять! – снова рыкнула я и, громко цокая платформами туфель по мраморному полу холла, ушла обратно в сторону номеров. ***       Придя в свой временный дом, я развалилась на кровати, ногами спихнув все смятое белье вниз, на пол. Сон Мина в номере не было, Хичольды тоже, однако за стенкой я слышала знакомые голоса Джуниоров, значит, никто не посмел дезертировать без моего ведома. Сильно выдохнув, я сжалась в комок, все происходящее мне абсолютно не нравилось. Возможно, дело было в длительном отсутствии моего единственного действенного лекарства для психики – секса, все-таки, последний раз у меня был с ТОРом в душе в отеле. Было классно… даром, что я не воспользовалась так удачно подвернувшейся возможностью потом у себя дома, но мне хотелось, хоть немного, побыть нормальной девушкой, состоящей в нормальных отношениях с нормальным парнем, не изменяя ему.       Странно… Лежа на кровати, я усмехнулась собственным мыслям. Я и нормальность – вещи несовместимые, но сейчас мне действительно, как никогда раньше, хочется побыть нормальной. Поэтому тогда, уволочив Чхве в ванную, я действительно только терла ему спинку, и ничего больше, даром, что я обожаю его плечи и весь тот аршинный шкаф, что у него вместо обычной человеческой спины… Но это было… здорово. Мы настолько легко и весело провели те сутки с ним, что мне даже в голову не пришло свести весь такой замечательный день на секс, гораздо приятнее было смотреть на Сын Хена, жутко дующегося на меня из-за проигрыша в «Монополию». Да и вообще… мне кажется, мы единственные представители закулисного мира, способные забить на все и в 4 часа утра, кормя друг друга суши, резаться в «Монополию». Кстати, он мне злостно продул, и сейчас меня снова захлестнуло любопытство, как же он будет отрабатывать свой проигрыш.       Пролежав некоторое время и проковырявшись в собственных мыслях, я задремала. Мне не снилось ничего, я просто оторвалась от тела и, как бесплотный дух, летала туда-сюда, расслабляясь и ни о чем не думая. Через какое-то время я почувствовала, как рядом со мной лег Сон Мин, поправив мне подушку и поплотнее накрыв меня одеялом, кажется, не просыпаясь, я даже улыбнулась. И все было хорошо. И все было здорово, если бы не моя больная психика, способная свести с ума любого нормального, стрессоустойчивого человека… ***       Я проснулась в половине четвертого утра.       Сон Мин, лежавший рядом со мной, тихо посапывал, но этот звук вдруг показался мне каким-то слишком громким и чужеродным. Мне захотелось выйти на воздух, встав, я накинула халат и открыла дверь на балкон, попав прямиком в душные, жаркие объятья ночи вечно летнего Таиланда. Облокотившись на перила, я всмотрелась в темноту, сквозь которую можно было различить шум прибоя, какой-то шелест пальм и других тропических деревьев, все было, как… дома. У меня в Аризоне всегда также, я дитя Юга, выпестованное палящим солнцем, соленым бризом и постоянным драйвом, что присуще Америке и пляжам.       Вздохнув, я сжала голову руками. Что-то не так… Что-то кошмарно не так… Я не Джессика, не тот человек, кем всегда была. Я другая. На мне снова маска, вот только впервые в своей жизни я не одевала её, а она налипла сама… Когда, в какой момент я потеряла себя настоящую? Когда разочаровалась в людях, после игры и предательства Картера? Когда перестала думать о семейном счастье, смотря на своих родственников? Когда слово «мать» перестало нести в себе что-то ценное, а стало просто обычным, ничего не значащим для меня словом? Когда все это произошло?       Высоко задрав подбородок, я сильно втянула носом ночной душный воздух. Когда я перестала думать о себе, как о личности, предпочитая отодвигать всех вокруг? Когда я плюнула на себя, предоставляя всем вокруг чесать языками, обсасывая мою личную жизнь? Когда секс стал для меня важнее всех человеческих отношений?       Я стояла с закрытыми глазами и дышала. Тяжело, как болеющий туберкулезом, или, скорее, как заядлый курильщик. Сто вопросов и ни одного ответа. Я просто перестала быть человеком. И даже не знаю, хорошо ли это или плохо… Мои маски стали для меня и семьей, и родителями, и друзьями, мои метания по сторонам, от агентства к агентству, от коллектива к коллективу и от мужика к мужику стали моей реальностью. И… мне нравилась такая реальность. Когда я не лгала ни всем вокруг, ни себе. Не говорила, что все хорошо, зажимая края огромной раны руками, не смотрела в глаза людям и не говорила того, чего не думаю на самом деле. Я просто… жила. Не собираясь никому лгать. Потому что ненавижу ложь. Быть тем, кем ты хочешь, делать только то, что сама посчитаю нужным, без оглядки на привязь в виде фальшивых друзей, фальшивой семьи и фальшивой любви – это моя свобода. Да, жизнь без фальши – это вся я. Ненавижу ложь… Пусть я лучше всю жизнь проживу как канарейка, перепрыгивая с ветки на ветку без какой-либо глобальной цели в этом мире, мне так действительно лучше.       Так когда же я успела попасть под свои же когти? Когда я упустила момент, дав возможность какой-то очередной маске вылезти наружу, без моего ведома и разрешения? Когда я перестала контролировать себя, позволив себе стать той, кто будет нравиться окружающим только за счет лжи и лицемерия? Я не такая. Я не та, которая сейчас нянчится с Джуниорами, старается быть ласковой и хорошей для своего парня, не та, кто играет в отношения и отказывает себе в сексе или выпивке, пытаясь быть «нормальной». Джессика настоящая даже не знает такого слова, как «нормальность». Она просто живет так, как хочет, а, в результате, когда же я перестала быть собой?       У меня разболелась голова, я схватилась за виски и чуть слышно застонала. Как же сложно… как же мне сейчас сложно и тяжело, я совершенно запуталась. Самая огромная проблема была в выборе – мне и хотелось вернуться к настоящей себе, снова не оглядываясь ни на кого, идти только туда, куда хочу, но и не хотелось тоже. Мне стали дороги некоторые люди, сближение с которыми произошло именно под магией моей очередной маски. Сон Мин… Люблю ли я его? Способна ли я еще на такую эмоцию, как чистая любовь? Или мне что-то нужно от него? Сквозь сжатые зубы я улыбнулась. И что он может мне дать из того, чего у меня нет? У меня есть все… хоть снова стони, это так обидно, знать, что человек, который нравится тебе в какой-то мере, ничего не может тебе дать. В деньгах не нуждаюсь, есть и транспортная гусеница престижной марки, о которой мечтает каждый обыватель, причем, и не одна… Есть и жилая норка. И все, что в норке тоже есть. Есть и хорошая внешность, и миллион кавалеров, из которых можно выбирать, просто ткнув пальцем наугад. Все у меня есть.. Вот только с чувствами меня злостно на*бали.       Голову немного отпустило, я вытащила сигареты и закурила, выдыхая в ночной воздух белый дым. Хотелось чего-то такого, что даст мне понять, куда метнуться в следующем шаге. Куда бежать, если я сделаю что-то не то, или же наоборот, если испугаюсь правильности своих действий. Может, позвонить Кире? Я с улыбкой наклонила голову. Нет, координатор - моя пешка. Та, кто тоже стала близка мне благодаря моей самовольно вылезшей маске. Она мне не помощник, по правде сказать, я даже не знаю, как мне общаться с ней дальше. Это будет зависеть от того, какое решение я приму – остаться влюбленной дурой или вернуться к своему привычному амплуа закрытого ото всех, озлобленного пох*иста.       Эстер? Да, эта мадам всегда меня поймет. Но звякнуть ей все равно, что сделать плохо всем, растрепать её и свои чувства без всякого намека на продолжение. Я слишком дорожу ей, чтобы так с ней поступить.       Сын Хен? Я закашлялась. Да, возможно… этот человек один из тех, кто знает меня настоящую. С ним я не пользуюсь маской, причем, ни одной из всего огромного их количества. С ним я такая, какая есть, если мне скучно, я начинаю беситься, и он вместе со мной. Если весело, то и он смеется в унисон. Если злюсь, он не станет винить меня в том, чего я не делала, как это любят переворачивать с ног на голову родители. Плюс это необъяснимое чувство спокойствия и защищенности рядом с ним… Я никогда не ощущала такого прежде, даже тот случай в аэропорту уже говорил все за меня. На тот момент для меня не существовало Сон Мина, был только он. Только Чхве, который разобрался с Джаредом вместо меня. Тот, который остался со мной до самого конца.       На цыпочках, я пробралась обратно в комнату и взяла в руки телефон. Открыв интернет, я вбила в поисковик «ТОР» и уставилась в фотографию репера, как последний дьявол, смотрящего с экрана прямо в душу. Да какой там, когда он так смотрит, у меня пятки чесаться начинают и лопатки шевелятся, какая там душа… Усмехнувшись, я перелистнула страницу. В отличие от всех, я знаю, как делается этот самый демонический взгляд. Я знаю, сколько ВВ-крема на лице Бингу и какие у него красные глаза от подводки внутреннего века, чтобы получились вот такие охерительные кадры. И теперь я знаю еще кое-что. Что я сейчас просто остановлюсь на фотографиях, а звонок оставлю на потом. Пусть я и последняя сволочь, но будить человека в четыре часа утра даже у меня совести не хватит.       Закрыв балкон и чуть увеличив мощность кондиционера, я прокралась обратно в кровать и, повернувшись к сопящему Сон Мину спиной, начала листать ТОРовские фотки. И все-таки, этот мужчина определенно занимает какую-то важную нишу в моей жизни.        Жаль, что я никак не могу понять, какую именно.