Baby Steps

"У меня только один вопрос," - говорит Чанмин за обедом. "Ты меня, что, ненавидишь?" Юнхо аккуратно перемешивает рис палочками. "Я не мог сказать нет." "КАК, МАТЬ ТВОЮ," - во весь голос ругается Чанмин, еда рассыпается по всему дивану. "ПОЧЕМУ. ДА, ТЫ. Я?!.." Чувствуя себя виноватым, Юнхо запихивает в рот пригоршню риса, только чтобы не отвечать. С бессильным выдохом Чанмин замолкает, запускает руку в волосы и переводит сердитый взгляд на Юнхо. "И какого черта," - начинает он, потом глубоко вдыхает. "Я не хочу." Юнхо хмурится, изо всех сил разглядывая свою миску с рисом. "Нам помогут," - бормочет он. "В конце концов, они же не просто отдают тебе ребенка и запирают с ним на неделю в квартире с камерами." "ЭТО ИМЕННО ТО, ЧТО ОНИ ДЕЛАЮТ," - рычит Чанмин. "ЮНХО. ЮНХО, НУ ПОЧЕМУ." Расстроенный, Юнхо опускает палочки на подушку, лежащую у него на коленях. "Все будет хорошо. Это же всего одна неделя. С нами будет еще миллион человек. Все в порядке. Успокойся." Чанмин запускает свои палочки в стену напротив. *** "Я надеюсь, это девочка," - с тревогой говорит Юнхо, откидываясь на сиденье автомобиля. "Я надеюсь, это плейстейшн," - хмуро бурчит Чанмин, но да, по крайней мере он уже разговаривает с Юнхо. Чего он не делал уже несколько дней. Юнхо закатывает глаза. "Никто не хочет неделю смотреть, как ты играешь в Mario Kart." Чанмин переводит на него взгляд. "Но кто-то хочет смотреть, как я дерусь с ребенком?" Что-то переворачивается в животе у Юнхо. Пара высоких зданий успевают пронестись мимо, пока Чанмин меняет выражение лица и бормочет: "А сколько ему лет-то?" Юнхо прячет улыбку. "Я не знаю." "Нам нужно что-то принести с собой для него или...?" Юнхо краем глаза замечает бакалейный магазин, но не успевает моргнуть, как они оказываются уже за квартал от него. "Нет, все что нужно, там есть. Нам надо всего лишь приехать," - он пожимает плечами. Чанмин сильнее сжимает руль в руках, его пальцы белеют. "И не убить ребенка." "И не убить ребенка." *** Два часа они не делают ничего интересного. Их провожают в маленькую, чистую квартирку, где помещается, кажется, тысяч семьдесят камер. И потом перед ними проходит целый парад аджумм, рассказывающих о том, как правильно кормить ребенка, как менять ему подгузники, и т.д., и т.п. Юнхо сияет, правильно ответив на все вопросы своего "как-хорошо-ты-знаешь-что-делать-с-ребенком"-теста. Чанмин мрачно наблюдает за ним с непроницаемым выражением лица. На душе у Юнхо скребут кошки. "Твоя карточка," - говорит режиссер и протягивает ее Чанмину, подмигивая. Юнхо заглядывает ему через плечо. "Выберите приходящую маму?" - переспрашивает Чанмин, морща нос. "Боа," - моментально подсказывает Юнхо, и Чанмин напрягается. "Мы будем не одни?" - спрашивает Чанмин у режиссера, одновременно с недовольством и облегчением. "Ээ, Чанмин-шши," - режиссер откашливается, - "разве вы не... эмм, никогда не смотрели это шоу?" Чанмин примирительно наклоняет голову, сразу же переходя к: "Окей, Боа-нуна. Ага. Хорошо. И когда она приезжает?" Не так скоро, как хотелось бы, думает Юнхо. *** Женщина-эксперт говорит буквально следующее: "И теперь у вас есть лицензии родителей." Юнхо уже готов рассмеяться в голос, как идиот, но его останавливает куча камер, сфокусированных прямо на его лице, и вместо этого он вежливо кланяется, кладет в карман свой сертификат и смотрит, как Чанмин делает тоже самое. Когда она уходит, квартира остается странно пустой. Это не то, чего Юнхо ожидал. Боа звонит и говорит, что опаздывает, потому что "ну серьезно, придурки, у меня тоже есть расписание". Юнхо занимает себя тем, что учит имена членов команды, а Чанмин просто сидит в центре комнаты по-турецки и дуется, смотря попеременно то в телефон, то на белый комбинезончик, уложенный поверх кучки цветных кубиков. И тут звенит дверной звонок. Юнхо вскакивает. Чанмин застывает. "Это, должно быть, они," - провозглашает режиссер и машет рукой в сторону холла. Крупный дородный оператор уже фокусирует камеру на Юнхо, поэтому он направляется к двери, чувствуя, как в животе заворачивается узел. Это была отвратительная идея. Зачем он сказал да? Черт, зачем. Дверь открывается, и за ней стоит невысокая женщина, держа на руках ребенка. Юнхо тает от умиления. Мальчик совсем маленький, и на голове у него больше волос, чем у Чанмина, и у него такие очаровательные пухлые щечки, то Юнхо готов носить его с собой в кармане всю неделю. "Здравствуйте," - мама осторожно кланяется, нагруженная детскими вещами. И потом она протягивает им ребенка. Мальчик кажется Юнхо просто созданным для его рук, пушистая макушка ложится точно на плечо. "Его зовут Дживон," - застенчиво говорит мама, когда они отступают от входной двери и идут в гостиную, сопровождаемые камерами. "Я принесла его дневник." Она говорит что-то еще, но вообще-то Юнхо ее не слышит. Мальчик зевает на него, и влажное чистое дыхание оставляет привкус в его собственном рту. "Вы ему нравитесь," - говорит мама, и Юнхо сияет. Чанмин закатывает глаза позади, так, чтобы не видела камера. "Вчера ему исполнилось тринадцать месяцев, и он кажется маленьким для своего возраста," - говорит женщина, и Юнхо пытается сосредоточиться, но малыш улыбается и тянет любопытную неловкую ручонку к его носу. Чанмин смотрит на него с выражением "успокойся, придрок", так что Юнхо начинает слушать внимательно и запоминать все, что она говорит. Когда она уходит, он опускается на пол, Дживон съезжает к нему на колени. Как ни странно, Чанмин садится позади них на диван, не обращая внимания на камеры. Юнхо знает, что они должны болтать, потому что в этом и есть суть развлекательных шоу, и он даже хочет что-то сказать, но буквально не может. "У него губы, как у Джунсу," - фыркает Чанмин, а потом переводит испуганные глаза на притихшую группу операторов у противоположной стены. "Вырежьте это!" Режиссер понимающе кивает ему, "не беспокойтесь". Юнхо поднимает пару игрушек и перемещается на диван, присаживаясь на почтительном расстоянии от Чанмина. И кроме этого, не происходит ничего, так что режиссер мягко говорит им: "Если хотите, мы можем перестать снимать, пока Боа-шши не приедет." Юнхо думает, что готов посылать рождественские открытки режиссеру всю оставшуюся жизнь. "У него абсолютно такие же губы, как у Джунсу," - говорит Юнхо в тот момент, когда все красные лампочки гаснут. Чанмин улыбается как идиот, наклоняясь ближе, чтобы прошептать: "Я почти уговорил его бросить ее в камеру". Дживон смотрит на них распахнутыми глазами и тянет в рот круглую пластмассовую игрушку. "Это комплимент," - объясняет малышу Юнхо, и Чанмин испускает долгий, страдающий вздох. *** Боа не приезжает. На дорогах пробки, ошибся менеджер, который что-то не понял, конфликт интересов, и т.п. Так что приходящей мамы не будет, и Юнхо нужно идти в магазин за едой. "Ты можешь остаться дома с ребенком," - говорит он Чанмину. "Ага, сейчас," - моментально отвечает Чанмин, поворачиваясь к вешалке, чтобы снять с нее жакет. "Я пойду покупать обед." Дживон бегает по квартире, напичканной проводами и множеством других опасных штук, и Юнхо добавляет авторитетности в голос, повторяя: "Нет, я пойду." Режиссер хватает свой блокнот и поднимает. Там написано: "Идите вместе." *** Дживон сидит в кресле на магазинной тележке. Чанмин складывает туда несколько буханок хлеба. Это настолько сюрреалистично, что Юнхо не уверен, что может с этим справиться. "Мы должны найти приходящую маму на завтра," - рассеянно говорит Чанмин, читая состав на банке с раменом. Юнхо тайком убирает вторую буханку на случайную полку, пока Чанмин не видит. "Может быть, нам стоит позвать кого-нибудь из SNSD?" Чанмин поворачивается к нему. "Они почти убили своего ребенка." Справедливо. Чанмин застывает около полок с печеньем, глупо улыбаясь. "Он хочет печенья?" Юнхо толкает тележку дальше, оставляя Чанмина одного. *** Им приходится есть, как приличным людям. Он не могут есть на диване, в машине, на полу. Им приходится есть за столом и делать это очень аккуратно. Высокое кресло Дживона стоит между Юнхо и Чанмином. Юнхо чувствует себя офигенно голодным, но ему приходится есть то, что он готовил, пока команда тихонько перекусывала заказанной на дом курицей. Ну, по крайней мере, малыш достаточно очарователен, чтобы развлекать их. "Дай пять," - учит его Юнхо, подставляя ладонь под детскую ладошку. Раздраженный, Чанмин глотает лапшу, не прожевывая. "Он не понимает." "Он поймет." "И ему нужно поменять подгузник." "Вперед." Чанмин ужасается и проливает на себя соус. "Я не меняю подгузники. Да я лучше выпрыгну в окно, чем буду это делать." "Окна закрыты и запечатаны." Чанмин замирает на мгновение и бледнеет. "Юнхо. Пожалуйста." Черт. Юнхо никогда не может сопротивляться, когда его имя говорят таким тоном. Но он продолжает есть и... нет. "Ты сделаешь это сейчас," - идет он на компромисс, - "а я встану ночью, когда будет нужно." Чанмин вытирает рот и сужает глаза. "А если я просто пойду домой, и ты будешь менять все подгузники?" Режиссер даже не прекращает есть, просто поднимает блокнот с надписью "Идите вместе", и один из операторов привстает, удобнее устраивая камеру на плече. Дживон поднимает ладошку, оборачиваясь к Чанмину. Чанмин на автомате хлопает по ней в ответ, потом несчастно усмехается. Юнхо хихикает все время, пока они идут в ванную. *** Дживон вредничает перед сном. Вокруг него совсем нет знакомых лиц, и он не хочет укладываться. Тем не менее, он засыпает с заходом солнца, и команда расслабляется. Операторы ходят туда-сюда, вытаскивая пленки и передавая их на студию для обработки, а потом становится темно, тихо и хорошо, и Чанмин начинает хмуриться. "Зря мы оставили его в отдельной комнате," - переживает он. "Что, если он упадет из колыбели, ударится головой о пол и умрет? Мы все попадем в тюрьму!" Юнхо устало потирает глаза. "А ты завидуешь, что у него есть отдельная комната, а у тебя нет?" Чанмин вскидывается, уязвленный. "Я не против остаться с тобой," - начинает он, потом запинается, - "я просто... мне не заснуть. Я говорил тебе, что не хочу этого делать. Блин." Юнхо советуется с режиссером и нянечкой, размещенными в гостиной. И потом он тихо переносит колыбельную в их маленькую временную спальню. Чанмин походит к нему, встревоженно наклоняясь к спящему Дживону. "Он умер?" "Он спит." "Он выглядит так, как будто умер." Уже начиная волноваться, Юнхо берет руку Чанмина и подносит ее к детскому личику. Мягкое дыхание касается их пальцев, и Чанмин отдергивает руку, как от ожога. "Только помни, что ты говорил насчет вставания ночью," - бормочет он, баюкая руку. *** Юнхо просыпается посреди ночи. Он навостряет уши, готовый услышать плач, крик, сопение или дыхание. Не услышав ничего, он садится так быстро, что комната начинает кружиться. Он вглядывается в темноту, и все кажется слишком тихим. Черт, ребенок и правда умер? Он вскакивает на ноги, мгновенно оказываясь рядом с колыбелью, и наклоняется, освещая ее телефоном. Колыбель пуста. Проклиная все на свете и пытаясь успокоить сердцебиение, Юнхо в два длинных шага перемещаясь к кровати Чанмина, намеренный разбудить его и устроить судорожные поиски, но. Дживон лежит на груди у Чанмина, свернувшись калачиком. "Я испугался, что он выпадет и умрет," - громко шепчет Чанмин, крепко обнимая малыша одной рукой. Издерганный, Юнхо забирается обратно в кровать, обхватив голову руками. Единственный источник света в темноте - это его телефон, и экран ярко загорается, когда приходит смс от Боа. "Обращайтесь." *** "Студия не уверена, что мы можем показать хотя бы что-нибудь из этого," - говорит режиссер с утра, жадно глотая кофе. Юнхо опускает бутерброд, уже почти намазанный маслом. "Почему?" Режиссер пытается разобраться в куче бумаг и четырех телефонах. "Просто... нет мамы, Юнхо-шши." Неожиданно разочарованный, Юнхо старается держать себя в руках. "А она нужна?" Режиссер отводит глаза. "Говорят, да." *** Карточка с заданием гласит, что пора пойти на радио шоу. Так что они собираются и едут туда, где их ждут Сонмин с Реуком, издевательски ухмыляющиеся во весь рот. Чанмин холодно смотрит на них, Дживон завернут в его жакет. "Мама и папа спешиал," - говорит Сонмин, веселясь от души, и Юнхо очень хочется пнуть его. Но вместо этого он садится рядом с микрофоном, не снимая очков, и натягивает шапку поглубже на уши. Опустив плечи, Чанмин садится рядом, не мешая Дживону сразу же начать хватать все, что находится в пределах досягаемости. "Начинаем," - говорит Реук, изящно заползая в свое кресло. "Итак, сегодня, дорогие слушатели, у нас в гостях..." "Чон-папа и Шим-папа," - смеется Сонмин почти в самый микрофон, - "и малыш TVXQ. Скажи что-нибудь, малыш TVXQ?" Дживон с энтузиазмом что-то лепечет. Вся злость Юнхо куда-то испаряется. *** Они позируют для "семейных" фотографий, и Чанмин беззвучно говорит одними губами: "Они могли бы дать нам двоих." Юнхо улыбается в камеру, потом кидает быстрый взгляд на Чанмина. "Почему?" "Дети," - говорит Чанмин, пересаживая Дживона то так, то эдак. "С ними легко." *** На третий день, после того, как мама Дживона заезжает в гости, и камеры выключают, Юнхо расслабляется. Он берет еду с собой на диван, обнаруживает там Чанмина, надкусывающего булочку и играющего в игру на телефоне. "Я напишу Джунсу," - говорит он с набитым ртом. "Скажу ему, что он должен помогать этой женщине с ребенком." Мягко смеясь, Юнхо присаживается, надкусывая принесенный с собой пирожок, и раскидывает руки на диване, случайно задевая волосы на Чанминовом затылке. Они сидят так до тех пор, пока в холле не раздаются приглушенные голоса. Наверно, это режиссер провожает к выходу маму Дживона. И почти сразу же, в гостиной появляется малыш, осторожно неся в неловких ручках миску с хлопьями. Он бесцеремонно забирается на диван между Юнхо и Чанмином и начинает есть. "Ты на него плохо влияешь," - подытоживает Юнхо. Чанмин не возражает. *** На четвертое утро появляется приходящая мама. Она знаменитость, одобренная СМЕ, и Юнхо доволен. Чанмин доволен. Дживон доволен. Все хорошо. Пока Дживон не начинает дурачиться с ней, и Чанмин не выхватывает его у нее из рук, почти готовый убить, и не говорит: "Все в порядке, я займусь им." Юнхо наблюдает за ними, и ему кажется, что он сейчас лопнет от нежности. *** Только поэтому все проходит так хорошо. Только поэтому это настолько просто. И только поэтому это кажется... правильно. Чанмин смеется во весь голос и бьет рукой по столу так сильно, что кажется, скоро проломит. Один его глаз почти закрывается от смеха, и он издает звуки, которые нельзя пускать в эфир. Юнхо просто наблюдает за ним, глупо улыбаясь. Дживон то забирается к Юнхо на колени, то усаживается на своем стульчике. В итоге Юнхо получает по голове каждый раз, когда Дживону хочется поделиться едой с кем-нибудь из них. Юнхо не понимает, почему Чанмин смеется настолько сильно. *** На пятый день к ним приезжают Sistar. Они уже практически ветераны, и даже Чанмин отступает, когда они собирают ребенка в рекордно короткое время и направляются к двери. "Куда мы вообще идем?" - сердито жалуется Чанмин. "Ваши пижамы будут готовы через час," - Херин озорно усмехается, пытаясь удержать внимание камер на своем лице. "И мы хотим пофотографировать," - добавляет Бора, почти даже не издеваясь. *** Юнхо переживал вещи и похуже. Но... есть же граница. Граница между тем, как фотографы говорят им смотреть друг на друга со страстью перед камерами и тем, что их заставляют выглядеть так, как будто они на самом деле женатая пара. Вот она, граница. Чанмин оглядывает себя сверху донизу и морщится от отвращения, тыкая пальцем себе в грудь. "Это гадко." Юнхо расстроенно потирает лицо. Их одинаковые пижамы хуже всего. Они одинаковые. Они ужасные. Они очаровательные. Девочки хихикают, не в силах сдержаться. Бора практически роняет Дживона. Дживон слишком занят изучением цветного принта у груди на Юнхо, чтобы его это волновало. "Смотри, это папа и папа и ты," - показывает ему Херин. "Кто это? А кто это? Кто?" Дживон цепляется за пижаму Юнхо и говорит "па". Он тянет пухлую ручку к Чанмину и еще раз говорит "па". Не выдерживают даже операторы. "Мы должны извиниться перед родителями Дживона," - глухо бурчит Чанмин, подходя ближе, его щеки горят. "И перед моими. И перед твоими." Да. Только Юнхо почему-то совсем не хочется извиняться. *** Юнхо хочет умереть. Он растягивается на полу в их маленькой временной спальне, и их маленький временный мальчик снова и снова прыгает к нему на грудь с кровати, Чанмин пишет смс маме Дживона, о том как прошел их день, и Юнхо просто... не может. "Боа-нуна придет завтра до фан-митинга," - объявляет Чанмин, выключая телефон и бессильно растягиваясь на полу рядом с Юнхо. "И мама Дживона приедет забрать его. И тогда все." Дживон слазит с кровати и падает к Юнхо на грудь. Он удерживает его на себе. "Так что мы выжили," - говорит Юнхо. Чанмин закладывает руки за голову и рассматривает потолок. "И не убили ребенка." "И не убили друг друга." Губы Чанмина изгибаются. "Пока еще рано судить." Юнхо позволяет тишине повиснуть в комнате. Он всегда шутит о том, что они с Чанмином женаты, и что ему кажется, что у него есть супруга, без которой он чувствует себя одиноким. Ну ладно, может быть на самом деле шуток было не так и много, но у них всегда было это простое чувство далекого "мы поженимся на красивых девушках, у нас будут свои семьи, и то, что было, просто останется в прошлом". Теперь это чувство пропало. Так что Юнхо засыпает прямо на полу, упираясь ногами в кровать и соприкасаясь плечами с Чанмином, а ребенок устраивается прямо между ними. И это кажется... нормальным. *** "Спасибо вам за все, Юнхо-шши," - вдохновенно кланяется режиссер. "Я бы хотел попробовать что-нибудь еще. Старый формат уже... устарел." Юнхо вежливо улыбается. Режиссер кланяется снова, не переставая говорить. "Я просто... я хотел бы показать аудитории неделю неделю реальной жизни вместо двух месяцев бездарных разговоров и продукта, который им не надо даже разжевывать, прежде чем проглотить." Юнхо снова кивает, не находя, что ответить. Это просто еще одна развлекательная программа. Ничего серьезного. Ничего, чтобы его реально трогало. "Я постараюсь спасти все, что смогу," - обещает режиссер, пакуя оборудование. Юнхо потирает шею, чувствуя себя глупо. "Э... Это может потребовать усилий, извините." Режиссер замолкает, улыбаясь так ярко, что Юнхо смущается. "О. Ну да. Не беспокойтесь. У нас лучший редактор в мире. Он сделает так, что это будет круто." Юнхо поднимает голову. "Здорово, что вы так верите в своего специалиста." Режиссер широко улыбается. "Ну. Я так верю в своего парня." *** Боа встречает их вовремя, ее волосы развеваются, за ней следует куча кричащих фанатов. "О боже, он выглядит точно как Джунсу," - говорит она с порога, пытаясь перехватить ребенка. Чанмин отводит ее руки. "Ты опоздала." "Зашей ему рот," - бурчит она Юнхо. "Ну ладно, так что дальше? Это уже конец? Мы проводим фан-митинг, и он едет домой?" Юнхо рассеянно кивает. Он выглядывает из-за занавесок. Фанаты уже выстаиваются в очереди, становясь все громче и беспокойнее. "Я надеюсь, он нормально на все это отреагирует," - беспокоится Юнхо, поглядывая на Дживона. Дживон с энтузиазмом улыбается ему во весь свой беззубый рот. "...Я на самом деле напишу Джунсу об этом..." - Юнхо качает головой и встречает взгляд менеджера. "Окей. Начинаем." Они выходят на сцену, садятся, и после короткого представления, когда аудитория восторженно разглядывает Дживона, начинается автограф-сессия. Юнхо сжимает зубы, когда Чанмин передает ему ребенка. "Мои биологические часы молчат," - ворчит Боа, а потом надевает на лицо идеальную профессиональную улыбку, когда начинают подходить фанаты. Тысячу спасибо и подписей спустя, какая-то девочка наклоняется над столом и говорит Боа: "Вы, оппа и Дживон были бы отличной семьей!" Юнхо даже не отдает себе отчета в том, почему он это делает. Но он просто снимает Дживона с собственных колен и молча передает Чанмину. Их пальцы соприкасаются в этот момент, и Чанмин выдыхает. Дживон устраивается на его коленях и тут же начинает помогать ему подписывать диски. "Чанмин-а, вы такие милые," - театрально восклицает Боа, наклоняясь вперед, чтобы посмотреть на него. Чанмин игнорирует ее так откровенно, что даже Дживон начинает чувствовать себя неуютно. "Прости," - шепчет Юнхо, прикрывая рот рукой, - "он просто очень привязался к мальчику." "Ага," - Боа закатывает глаза с утонченным смешком, - "к мальчику." *** Мама и папа Дживона стоят рядом. Вокруг камеры, все происходит так, как всегда. Никто из них не говорит ничего глупого вроде "Я бы хотел, чтобы мы могли оставить его". Никто не плачет, даже сам малыш. Все просто... заканчивается. Они сидят на задних сиденьях машины, усталые и притихшие, и Чанмин внезапно начинает смеяться так сильно, что задыхается. Юнхо слишком вымотан, чтобы спрашивать, поэтому он просто переводит взгляд обеспокоенных глаз на Чанмина. "Прости, прости," - Чанмин машет рукой, вытирая глаза. "Я просто... я понял, что ждал, что Джунсу обязательно появится в конце." Юнхо прислоняет голову к стеклу и вздыхает. *** Через неделю они сидят на диване и едят то, что заказали на дом. "Когда она начинается?" - спрашивает Чанмин, держа в зубах кусочек курицы. "Не знаю," - Юнхо прожевывает яичный ролл, нащупывая пульт от телевизора. "Она идет по KBS?" Чанмин молчит. "Ты не знаешь даже, когда... ладно, пофиг. Просто переключи на KBS." Они успевают как раз вовремя к начальной заставке Она розовая, блестящая и детская, и дюжина различных сцен мелькает друг за другом, в стиле "все это вы сможете увидеть в ближайший час." "Он милый," - Юнхо обнаруживает, что говорит это, когда Дживон появляется на экране. "Да," - саркастически ворчит Чанмин, - "такой милый со своим поносом, и тошнотой, и страстью все ломать." Сморщив нос, Юнхо опускает взгляд на еду и оставляет ее в сторону. Формат шоу не такой, как Юнхо ожидал, меньше соплей и более реалистично, но в целом результат все равно тот же самый. Два парня, кормящие ребенка, купающие ребенка, играющие с ребенком, и делающие все это вместе, которые выглядят... правильно. Это мило, настолько мило, что Юнхо становится почти больно. Через несколько лет это вполне может быть Чанмин и кто-нибудь еще, и эта картинка внезапно пугает Юнхо до чертиков. И у него не возникает даже мысли, что это должен быть он и кто-нибудь еще, как он всегда говорил раньше. Черт. Должно быть либо так, либо никак. "Я могу доесть твой ролл?" - лениво спрашивает Чанмин, по-прежнему дожевывая свой. Юнхо бездумно передает ему всю тарелку. Чанмин удивленно поднимает бровь, забывая по шоу. "Все это может быть твоим," - говорит Юнхо, смотря на него. Чанмин сглатывает и внезапно становится серьезным. "Мы говорим о еде?" Юнхо переводит взгляд на экран. "Юнхо." "Ты хочешь, чтобы это было о еде?" - спрашивает Юнхо у своих ботинок, ковра, лампы, у чего угодно, но не у Чанмина. Чанмин молчит так долго, что Юнхо начинает паниковать. "Да," - в конце концов говорит он, и Юнхо кажется, что он падает. В телевизоре Дживон счастливо смеется, и Юнхо прикипает взглядом к экрану. "Я сказал да про то, чтобы это все было моим," - стонет Чанмин через мгновение. "Черт. Я говорю не про еду. Блять. Юнхо. Ну помоги же мне." Юнхо очень хочет помочь, но не может, он не чувствует своего тела вообще. Тогда Чанмин точно также влипает в экран, где идет шоу. "Скажи что-нибудь." "Я оставил наши пижамы," - вот что получается сказать у Юнхо. И это ничего, потому что Чанмин улыбается во весь рот, а потом заходится в хохоте. Юнхо не может даже нормально вдохнуть, чтобы сказать или сделать что-нибудь, что нужно сделать, но Чанмин выпрямляется и тянется к нему, чтобы дернуть за волосы, его глаза светятся нежностью. "Больше никаких детей, похожих на Джунсу," - предупреждает Чанмин, прежде чем поцеловать Юнхо. У Чанмина вкус китайской еды, пепси и чего-то настоящего, Юнхо целует его в ответ с молчаливым "да, как захочешь". Он думает, что нужно будет посылать режиссеру корзинку с подарками каждый месяц, а потом забывает все, когда пальцы Чанмина запутываются у него в волосах. И может быть, это все-таки чуть-чуть больно. "Стой, погоди," - задыхается Чанмин, смотря на экран через плечо Юнхо. "Они что, только что назвали меня мама-Шим?" Юнхо прячет лицо ему в шею, чтобы не рассмеяться.