Душа Ноев

      1666 год. Где-то на просторах Пруссии. Неизвестная деревушка, на окраине которой находился постоялый двор с нетипичным для такого неприметного посёлка названием: "Dark angel & Lumineuse démon"*.       На верхнем этаже этого заведения, в бедно обставленной комнатке находилось двое: мужчина и женщина. Сама комната была не слишком большой, но и не очень маленькой, как раз такого размера, чтобы там поместилась двухспальная кровать, на которой был белый матрац, застеленный простыней того же цвета, сверху лежали две подушки, набитые куриными перьями и одетые в темно-синие наволочки. Застелена кровать была покрывалом под цвет подушек. Недалеко от постели стоял стол, за которым на табурете сидел мужчина в одеждах, нетипичных для того времени. На нем были надеты штаны, на которых были какие-то темные пятна (есть подозрения, что это краска, но другие считают, что это кровь, не будем заострять на этом внимание), белый пиджак, сиреневого цвета рубашка, чёрная с синими розами шляпа-цилиндр лежала на столе. Его лицо имело овальную форму, легкую небритость, европеоидного** разреза глаза янтарного цвета, орлиный нос, тонкие губы. Рыжие волосы не достигали плеч и были слегка растрепаны. Руки человека были одеты в снежно-белые перчатки и держали зонт-трость.       Женщина была одета в платье сине-черного цвета, длиной достававшего до земли и пошитого на манер древнегреческого хитона. Лицо имело какую-то немного детскую округлость, серые глаза её были большими и выразительными, казалось, что они заглядывают прямо в душу, губы были пухлыми и небольшими, нос - аккуратным и маленьким. Её иссиня-черные волосы были распущены и достигали до середины бёдер, в них были вплетены бело-синие розы. Как их шипы не причиняли боли женщине, оставалось загадкой.       Мужчина слегка раскачивался на табуретке, и по его лицу было видно, что он недоволен.       - Я не понимаю, Ева, почему ты выбрала этого человека, как Апокрифа! - выкрикнул он.       - Мне кажется, он сможет справиться со своими обязанностями, Адам, - сказала женщина. - А как ты выбираешь своих Ноев?       - Это другое!       - Я так не думаю.       - Я не имею права сам их выбирать, я даже не знаю, по какому принципу они выбираются. А насчет Апокрифа я уверен, он захочет тебя свергнуть и занять твое место.       - Только не надо мне здесь устраивать семейные скандалы... Что ты делаешь?.. Мммм...       Ева не смогла договорить, так как ей закрыли рот самым действенным способом - поцелуем. Она зарылась руками в волосы мужчины, растрепав их еще больше, и закрыла глаза. Он обнял её за талию и прижал к себе.       - Почаще бы ты так меня целовал, - выдохнула ему прямо в губы Ева.       - Нам просто надо чаще встречаться наедине, - сказав это, Адам наклонился к её шее и начал её нежно покусывать (п.а.: да он вампир ши-ши).       - Может уже лучше на кровати, - сказала Ева.       Он ничего не ответил, но, прекратив покусывания, взял на руки женщину и направился к кровати. Подойдя к ней, он бережно посадил на нее свою драгоценную ношу.       - Я надеюсь, так лучше, дорогая?       - Да. Может, поможешь мне? - Спросила любимого Ева.       - С удовольствием, - ответил он, расстегивая сзади платье.       В это же время женщина помогала ему избавиться от штанов. Наконец, оставшись друг перед другом в чём мать родила, их губы слились в страстном поцелуе. Оторвавшись от столь сладких губ любимой, он повалил её на кровать и начал прокладывать дорожку из поцелуев от шеи и до самой сокровенной части женского тела. Женщина под ним начала тихонько постанывать. Слыша это, он начал массировать её грудь, при этом целуя в губы. Прервав поцелуй, он посмотрел в слегка затуманенные страстью глаза Евы и резко вошел в неё. Женщина негромко застонала, убедившись в том, что она привыкла к тому, что внутри неё, он начал медленно двигаться. Женщина начала стонать громче и просить, чтобы он начал двигаться быстрее. Адам внял просьбам Евы. Подойдя до финиша, он излился внутрь неё и вышел.***       Изнеможенные, они обняли друг друга и уснули. На утро Ева проснулась первой, она почувствовала что-то неладное. Быстро одевшись, женщина села за стол и черкнула несколько строк на прощание. Затем, надев чёрный плащ, ушла.       Через какое-то время проснулся Адам и почувствовал, что чего-то, а точнее, кого-то не хватает. Резко открыв глаза и сев на кровати, он огляделся в надежде увидеть её, но увы, Евы не было. Одеваясь на ходу, он подошел к столу, чтобы убедиться, что она не ушла надолго, но, увидев письмо, понял, что что-то разбилось - это была его надежда. На столе лежало письмо, открыв его, он принялся читать.       "Дорогой Тысячелетний Граф!       Хотя нет. Мой любимый Адам. Да, так лучше. Я очень люблю тебя, но не могу подвергать твою жизнь опасности.       Насчет Апокрифа ты оказался прав. Проснувшись, я почувствовала что-то неладное и, отпустив свое сознание, поняла. Все дело в том, что человек, которого я сделала своим "защитником", оказался отнюдь не белым и пушистым. Он хочет обладать мной, а также убить тебя. Я не могу позволить такому случится, поэтому мне пришлось уйти, так как Апокриф может чувствовать меня. Находясь со мной, ты будешь в большой опасности. Я постараюсь скрыться так, чтобы он меня не нашел.       Когда придет время, мы опять будем вместе. Обещаю тебе, любовь всей моей жизни.       С любовью, Сердце Чистой Силы твоя Ева."       Скомкав письмо, он обратил внимание на то, что рядом лежала бело-синяя роза. Взяв её в руки, мужчина прижал её к своей груди и, после этого, так сказать, своеобразного ритуала, принял свое обличье Ноя - толстячка с улыбкой, которой Чеширский Кот позавидует. Тысячелетний Граф решил искать Еву, чтобы она не говорила, но, по прошествии некоторого времени, он по уважительной причине забыл её, и от этого у многих будут проблемы мирового масштаба.