Под шелест снежинок

Незуми любит снег, хоть никогда в этом и не признается. Любит его так же, как и теплые семейные праздники, которых ему так за свою жизнь и не доводилось видеть, разве что мельком, заглядывая в окна чужих домов. И так же, как и рождественские подарки, ни один из которых он не получил, даже будучи ребенком. Поэтому от снега всегда веяло толикой одиночества, но он об этом никому не скажет, ну, разве что, двум крысятам, бегающим сейчас по его плечу. Казалось, так будет всегда. И вид снега всегда будет ему отдавать горечью на потрескавшихся губах. А потом Сион начинает у него ассоциироваться с морозной зимой, и, в частности, с долгожданным первым снегом. Сион действительно похож на снег. Вот только теплый очень. Незуми боится тепла. Северные ветра гуляют узкими, опустевшими переулками. А снега всё нет, хотя уже середина декабря и, кажется, даже не намечается. Как-то уж слишком тихо вокруг стало и, наверное, слишком серо, да и холодно тоже. И как-то тоскливо наблюдать этот безжизненный город, жители которого, словно мыши, прячутся по своим норам в поисках тепла. Незуми привык к холоду. Кто-то подходит сзади и, кажется, осторожно его обнимает, прижимаясь к его спине, из-за чего брюнет сильно напрягается. Но Незуми краем глаза замечает белоснежную макушку и с облегчением выдыхает. — Неужели тебе не холодно? — спрашивает Сион, повисая на несколько секунд у парня на шее. — Разве что немного, — отвечает Крыс, якобы ненароком касаясь ледяными пальцами чужой ладони. — Теплая, — почти шепотом. — Пойдем домой, темнеет уже, — улыбается. — Сначала я тебе кое-что покажу, — резко дергая за руку. И тянет его за собой, бережно сжимая чужую теплую ладонь. А зимой темнеет рано-рано, уже и звёзды пестрой россыпью легли на небесную гладь. И тихо так неимоверно. — Пришли, — устало слегка. И Сион оглядывается по сторонам — густой сосновый лес, обступивший их со всех сторон, такой темный, такой загадочный. И поднимает голову вверх —, а звезды такие яркие, яркие-яркие, даже в глазах почему-то рябит. — Красиво, — шепчет седовласый одними лишь губами, словно бы боясь эти звёзды спугнуть, дабы они не разбежались кто куда, что больше вместе их и не соберешь. А ветер волком воет, пробегая меж громоздких сосен и заунывно так вытягивая звуки. И мелодия получается медленной, с немного сбившимся ритмом, зато до безумия красивой. — Потанцуем? — протягивает руку немного опешившему от такого предложения Сиону. И сам пытается не засмеяться от неожиданно нахлынувшей на него сентиментальности. А юноша лишь смущенно улыбается и робко протягивает свою ладонь в ответ. Сион чувствует себя немного неловко и слегка растерянно, неумело пытаясь поспевать за партнером, что выходит, мягко говоря, не очень. А они всё кружатся и кружатся в танце, не замечая, как шелестят первые снежинки, пролетая между ними. И как хрустит под ногами первый снег. «Вальс на костях, Под шелест снежинок Мы молча танцуем Вокруг костра. И вся эта музыка Звёзд зимней ночью Звучит только лишь для тебя.»