Кальян

Джон заметил тонкие струйки дыма, ещё поднимаясь по лестнице. Ускорив шаг, он побыстрее распахнул дверь и ворвался в квартиру, готовый бороться с результатами очередного эксперимента или даже с пожаром. Душноватый, пропитанный сладким запахом воздух заключил Джона в свои объятья. Было в нём что-то отчётливо знакомое. Джон заглянул в гостиную и увидел Шерлока в халате, лениво возлежащего на диване и потягивающего кальян. На столе стояла потухшая курильница, и откуда-то раздавалась едва слышная монотонная восточная музыка. Томно приоткрыв один глаз, Шерлок взглянул на Джона и голосом более низким, чем обычно, предложил: — Присоединяйся, Джон. Только дверь закрой поплотнее. Джон сложил руки на груди: — Мы, кажется, договаривались насчёт курения, Шерлок. — Это не сигареты, — возразил Шерлок и закрыл глаза. Его спокойное лицо в полумраке и клубах дыма казалось окружённым лёгким сиянием и почти неземным. Джон вздохнул и затворил дверь — что уж теперь поделаешь. Не отнимать же кальян. Сняв верхнюю одежду, он уселся в кресло с ноутбуком, устроившись так, чтобы украдкой поглядывать на Шерлока. Что-то щемящее пробуждала в нём эта музыка и этот жаркий воздух. А Шерлок манил сильнее обычного и немного пугал. Он был так удивительно расслаблен и отрешён, так явственно улетел куда-то вдаль, что до него хотелось дотронуться, просто чтобы убедиться, что его возможно вернуть обратно. Джон отставил ноутбук и откровенно залюбовался Шерлоком. Когда его окликнули, он в мечтах уже покрывал поцелуями запрокинутую длинную шею и слушал стоны. — Подойди сюда, Джон. Джон обнаружил, что у него основательно стоит. Чуть скривившись, он поднялся со своего места и подошёл к Шерлоку. — Попробуй. Мундштук требовательно ткнулся в руку. Джон взял, присел на край дивана. — Двигайся. Шерлок завозился, сползая ниже, отчего халат задрался, обнажая белые ноги. Джон уселся в изголовье, затянулся дымом. Табак, вишня и отдалённая сандаловая нота. Он закрыл глаза, погружаясь в прошлое. Они с ребятами курили другой кальян, и смеси были не такие, но вполне можно было представить, будто часть остановилась на отдых в очередной деревне, и сейчас раздастся голос Билла Мюррея… — Поможешь? — Шерлок снова вырвал его из грёз. Он небрежно указал на свой член, отчётливо заметный под тонким синим шелком. У него стоял не хуже, чем у Джона. Казалось, что Шерлок так выглядит даже сексуальнее, чем будь он полностью раздет. Облизнув губы, Джон развёл полы халата. — Тяжёлый случай. Даже не знаю, сможет ли с ним справиться современная медицина, возможно, придётся обратиться к варварским древним методикам. — Джооон, — в голосе Шерлока звучало почти отчаяние. — Просто сделай что-нибудь, а не болтай. Джон ухмыльнулся. С Шерлоком никогда не знаешь, согласится он на секс или нет, но когда сам просит — о, это особое наслаждение! Его можно поддразнивать, растягивать прелюдию до умопомрачения и не опасаться, что на полпути партнёру в голову придёт свежая мысль. Разумеется, он не убежит: даже Шерлок не настолько бестактен — но заметно отрешится и начнёт думать о своём. Поэтому Джон предпочитал ждать, пока Шерлок попросит первым. Он склонился над Шерлоком, опираясь рукой о спинку дивана, легко мазнул губами по подбородку, выдохнул в губы: — Обязательно сделаю. Поцелуй вверх ногами всегда немного смешон: вечно попадаешь не туда, куда целишься. Джону быстро надоело, и он поднялся, дёрнул Шерлока за руку, усаживая, и тогда, оседлав его бёдра, поцеловал. Шерлок слегка оттолкнул его. — Царапаешь пуговицами, — и принялся ловко их расстегивать, пока Джон сползал с его коленей и пытался справиться с ремнём джинсов. У него тряслись руки — настолько он хотел скорее прикоснуться к Шерлоку. Наконец всю лишнюю одежду отшвырнули, и, как мечталось, Джон исцеловал шею, запустил руки в кудри, мягко поглаживая подушечками пальцев кожу головы — Шерлок всегда млел от этого. А после, осторожно накрыв губы губами, принялся целовать всё более страстно, пока Шерлок не застонал: — Не могу больше. Не могу. Он протянул Джону презерватив, и тот раскатал его по члену Шерлока, поцеловал бёдра и сполз на пол, лёг грудью на диван. Ему нравилась эта поза: в ней было удобно. Где-то в глубине души Джон понимал, что собственная беззащитность в ней ему нравилась тоже. Он отдавал себя в руки Шерлока, и тот мог играть с ним, как пожелает. Шерлок, вопреки своему «не могу», не спешил. Он провел языком вдоль позвоночника — дорожку слегка холодило, и Джон невольно сжался в предвкушении. Шерлок неспешно оглаживал его бёдра, покрывал поцелуями их и ягодицы, а потом щедро полил смазкой, массируя, пока Джон не расслабился совершенно. Шерлок вошёл в него нежно, его медленные движения только разжигали желание Джона. Тот начал вскидываться, подталкивая к другому ритму. Ему хотелось ощущать себя принадлежащим Шерлоку, необходимым и страстно желанным. Шерлок понял, крепче схватился руками, задвигался быстрее, так, что в глазах потемнело. Постепенно ускорявшийся ритм стал рваным, и Шерлок кончил. Он не позволил себе долго отдыхать, снял презерватив и хотел взять член Джона в рот. Джон запротестовал: — Я не мылся. И Шерлок, стоя перед ним на коленях, принялся его целовать, одной рукой придерживая затылок Джона, а второй двигая по стволу его члена, пока не довёл до оргазма. Они оба в изнеможении опустились на пол, и Джон вдруг захихикал. — Ковёр тоже аутентичный, персидский. Ты ведь нарочно создал этот восточный антураж, а, Шерлок? — Но ведь тебе понравилось. — Конечно. Забота вообще приятна, ты же знаешь. — Знаю. Джон поцеловал Шерлока, чтобы не сказать: «Глупый, мне приятно любое твоё внимание». Пусть сам учится понимать такие простые вещи.