Демон, слуга или возлюбленный?

Сильный поток ветра затушил все свечи в большом зале. Кажется, сейчас будет интересно. Гарри, теперь ещё больше придавленный испугавшимися учениками, только сильнее раздражался. В голове закололо, Поттер, поняв намёк, закрыл глаза и начал глубоко дышать. Всем известный счёт от одного до десяти не помогал совершенно, поэтому дыхательная техника стала единственным вариантом. Всё в замке заходилось дрожью: рамы, стёкла, пол, потолок и люстры вместе с ним. Всё содрогалось в беззвучном рыдании. Учителя пытались успокоить учеников, но их попытки были тщетны. Визжащий звук пролетел по всему Большому залу, уходя по коридорам вглубь замка. Большие красочные витражи, которые находились под потолком, лопнули под натиском звуковой волны, осыпаясь на детей миллионами осколков. Крики, слёзы, звуки падающих учеников, прикрывающихся всем, чем можно, в попытке самозащиты. И всё это переплеталось с выкриками защитных заклинаний от преподавателей, которые были рассеяны рёвом замка. Балаган, паника — опасные вещи в любых ситуациях. И в данный момент они также уничтожили ту крупицу надежды, что таилась в голове Поттера. Яркая вспышка небосвода на потолке следом за раздирающим уши звуком была финальной точкой всего этого безумства. Тишина. Звенящая тишина. Вязкая, зыбкая. Она оседала большим комом на плечи, не давая шевельнуться. Лишь редкие прерывистые вздохи слышались с разных сторон зала. Никто не шевелился, боясь почувствовать боль в любом районе тела. Страх навис тяжелым полотном. Предстояло много работы. Первой, на шатающихся ногах, поднялась МакГонагалл. У Минервы тряслись руки. Прическа была растрепана, да и сама она была не лучшего вида. Взгляд нервно бросался из стороны в сторону, пытаясь подметить больше деталей. Осмотреть больше пространства и посмотреть на большее количество детей. Начали вставать и остальные профессора. МакГонагалл сразу же подходила к ним и помогала подняться, спрашивая, все ли хорошо. Дети не отставали. Вставая, они осматривали себя на предмет увечий и свободно выдыхали, не находя их. Также помогали друг другу. Никто не решался заговорить первым. Ни ученики, ни преподаватели. Все произошло спонтанно и быстро. Напряжение вот-вот грозило взорваться. И определенно надо было что-то делать. — Всем оставаться спокойными, — голос, усиленный сонорусом, прозвучал на весь Большой зал, — сейчас вы все без шума поднимитесь и проследуете за своими старостами в медпункт, к Мадам Помфри. Вас осмотрят и отправят в кровать. На сегодня все занятия будут приостановлены. Паники не было. Дети, в безмолвном непонимании происходящего, на автомате выполняли двигательные функции. Тяжелые двери, кое-как держащиеся на сломанных ставнях, поскрипывали от создавшегося сквозняка. Преподаватели, что стояли в самом начале зала, были обескуражены. Тревога рябью проходила в воздухе. Самые плохие мысли, самые плохие выводы. Все дрожью отдавалось в теле каждого. Казалось, что вот-вот нагрянет что-то неизведанное. Но все было спокойно. Дети уходили из зала. Взрослые ждали. Ждали и надеялись. Все, что было внутри, рассыпалось. Хотелось уйти, убежать. Сил нет. Времени нет. Необъяснимый страх приковывал к месту, не давая сдвинуться. — Что мы будем делать, Минерва? — спросил один из преподавателей. Голос его был тих. Но в образовавшейся ситуации он был громче рева любого существа, обитающего в Темном Лесу. Только их еще не хватало в сложившейся непонятной ситуации. — Я пока не знаю. Но мы обязательно предпримем меры, — быстро, нечетко, сумбурно. — Знаю, не знаю. Предпримем меры. Вы не лучше Дамблдора, Минерва. Только и можете, что говорить пустые слова, — взвилась Роладна, — наши дети были в огромной опасности. И даже сам Хогвартс не смог защитить их! Неизвестно, что сейчас ожидает всех нас. А вы говорите о каких-то мерах, о которых вы только подумаете! — Мадам Трюк! — возмущенно произнесла МакГонагалл. Внезапная порывистость преподавателей на правду оборвала все пути отступления. Оставалось лишь стойко давать отпор. Кажется, позднее придется заняться нынешней дисциплиной. — Я уже много лет Мадам Трюк, Минерва! И на данный момент вы понимаете, что я права. И многие профессора меня поддержат. Прямо сейчас нам надо собраться и, быстро все обсудив, прийти к какому-то решению! Это нельзя оставлять на самотек. — Роладна права, Минерва, — аккуратно вклинившись в разговор, сказала Помона, — это нельзя так оставлять. Это наша школа. Наши дети, — профессора, что стояли позади женщин и слышали весь разговор, согласно закивали. Ошеломленная таким поведением МакГонагалл не могла ничем возразить. В душе женщина понимала, что преподаватели правы, но разумом. Она не такая, как Дамблдор. Они не правы. Она намного лучше него. Этот старый маразматик все делает для себя, для своей собственной выгоды. Сжав кулаки, и недовольно стиснув губы, она сурово посмотрела на преподавателей. — Я вас прекрасно понимаю. И мы немедленно разберемся со всем, пока Профессора Альбуса Дамблдора нет в школе по уважительным обстоятельствам. А дети на данный момент идут в медблок. Мадам Помфри позаботится о наших студентах. — Мы очень надеемся на это, Минерва. Иначе, дальнейшее времяпровождение в бездействии будет бессмысленно. А детям будет угрожать еще большая опасность, чем сейчас. Кто знает, чем все это могло обернуться, если бы нас не было здесь, — и Роланда, повернувшись на каблуках, стремительно зашагала прочь их Большого зала. Большая ошибка. *** В медблоке было шумно. Куча взрослых, еще больше детей. Всех надо было осмотреть, всем помочь. Мадам Помфри, заведующая госпиталем на территории школы, была необычайно сосредоточена. Быстрая диагностика, визуальный осмотр и, если необходимо, назначенное зелье. Всю оставшуюся работу делали медсестры меньшего ранга. — Как думаешь, это… это он? — голос одного из учеников дал зарождение страху в каждом из детей. Никто не хотел войны, никто не хотел смертей. Никто не хотел того, что может последовать за всем этим. — Да нет, быть не может, — кто-то отрицательно мотнул головой. Кто-то старательно делал вид безразличия. Но абсолютно всем было не по себе от данного разговора. — Мой отец говорит, что его уже давно не существует. И все сказки, которые рассказывает Поттер — полная ерунда. — А мой отец говорит, что Поттер может быть прав. Ведь,. — А я могу сказать, молодые люди, что эта тема, выбранная вами для разговоров, сейчас совершенно не уместна, — нависшая над детьми Помфри, стояла, уперев руки в бока, — а ну марш, в свои комнаты! — Дети, испуганные неожиданным появлением, убежали. Та лишь тяжело вздохнула. Что-то грядет. И это что-то поменяет весь устой нынешнего мира. Камень с каждым днем нагревался все сильнее. И то, что должно произойти — неизбежно приближалось. Помфри все-таки решилась. Может, ее старинный друг поможет в принятии решения. Иначе, кто знает, чем это все может обернуться. *** За стенами, необычайно молчаливого в это время, замка уже рассветало. Туман рассеивался, проявляя очертания Леса. Все казалось холодным и неживым. Словно что-то высосало всю жизнь и всю магию из этих мест. С каждой минутой исход событий принимал новые обороты. Разговоры не стихали ни на секунду. В зале для собраний было также громко, как и в медблоке. Все разговоры были спонтанны и не касались новоявленной ночной темы. Но они были, чтобы заполнить паузу. Профессора боялись начинать разговор о том, что произошло. Однако он был неизбежен. Это знали все, но начать никто так и не решался. Громкий стук двери о стену. Стремительно пронесшийся мимо всех Снейп. И все разговоры вмиг притихли. Все неоднозначные взгляды тут же были направлены на мужчину. Легкие покашливания, взгляды в стол. Нервное теребление мантий и почесывание рук. Ни один жест не остался незамеченным. Следом зашла взволнованная Минерва. — Итак… поскольку профессора Дамблдора все еще нет, то обязанности управления школой временно переходят ко мне, — прервав начинающих говорить преподавателей, она продолжила, на собрании будут подниматься темы касательно сегодняшнего ночного происшествия и того, что нам делать дальше. — Надо что-то решать без промедления. Иначе студенты будут и дальше находиться в опасности. — Почему вы думаете, что наши ученики в опасности, профессор Флитвик? — Размеренно спросила МакГонагалл, — Хогвартс, созданный четырьмя великими основателями, до сих пор непоколебим. Кто-то из вас решил сомневаться в этом? Тишина. — Полагаю, — встав из-за стола, Минерва резким взмахом руки поправила мантию. Шляпа легко качнулась на голове женщины, будто в кабинете дул небольшой ветерок, — сейчас вы все усомнились в величии нашей школы. И в ваши головы закрались сомнения и опасения. Но спешу вас заверить, что все наши дети и вы, уважаемые преподаватели, находитесь в полной безопасности. Я, на данный момент исполняющая обязанности директора… Но не успела МакГонагалл договорить, как все свечи в помещении потухли. Становилось прохладно. Морозь, небольшими поползновениями, продвигалась от стен по полу, в центр кабинета. Озноб овладевал каждым, кто сидел за столом. Хотелось уйти, спрятаться, но это было невозможно. Легкие болели. Воздух в легких острыми кольями впивался изнутри. Сидеть становилось все тяжелее. Профессора, гонимые инстинктом самосохранения, повскакивали со своих мест, роняя стулья и другую мебель на своем пути. На мгновение забыв, кто они есть. Невыносимо. Легкие разрывает. В мозгу набредает туман от недостатка кислорода. Перед глазами черный туман и чья-то фигура. Сознание уходит, оставляя лишь пустоту после себя. Последняя ошибка.