Помоги мне

Если бы обстоятельства сложились по-другому, если бы я попал не в эту группу, жил не в этом общежитии, если бы не знал никого из ребят. Я бы, наверное, стал футбольным комментатором или еще кем-то, давно бы обзавелся семьей или открыл свой маленький бизнес. Мы не знаем, какую шутку с нами сыграет судьба. В любой момент жизнь может стать ребром и перевернуть все с ног на голову. Но из всего того, что со мной случилось, я благодарен ей за то, что она свела меня с этим человеком, что познакомила меня с ним, и мы подружились. Спасибо. Я сидел в зале и мечтательно смотрел на Реука, который неторопливо что-то готовил на кухне: разбирал сумки, нарезал огурцы, быстро строгал лук. Почему-то казалось, что он грустит или устал… Мы слишком хорошо знаем друг друга, чтобы сомневаться в состоянии одногруппников, но в последнее время я и вправду не могу его понять. Задумчивый и немного рассеянный, плохо стал спать. На все мои «Вукки, что с тобой?», он лишь сдавленно улыбался и отнекивался. Да что же его мучает? Я встал и молча побрел к нему на кухню, в то время, как он стоял ко мне спиной и быстро, абсолютно мастерски нарезал лук в суп. - Вукки..,- я чуть слышно обратился к нему, подходя к столу и улыбаясь. - Ммм?,- он обернулся, чтобы посмотреть на меня, но тут же резко повернул голову назад,- шшш,- втягивая в себя воздух. - Что такое? - я подошел к нему со спины, касаясь плечом. На доске для нарезки было несколько алых капелек крови, а он держался за ладонь чуть ниже пореза и смотрел на не останавливающуюся кровь абсолютно стеклянными глазами. - Эй, ты чего? - я не знаю почему, наверное, мама так делала, схватил его руку и втянул в себя кровоточащий палец, высасывая капельки крови, покрывая языком порез, чтобы остановить поток, чтобы рана немного затянулась. Через минуту я выпустил палец и посмотрел на него,- Немного остановилась, нужно обработать, - я только сейчас посмотрел ему в лицо и мои глаза встретились с двумя гигантскими черными омутами, с безумными, большими, выражающими то ли удивление, то ли страх. Наверное, это первая эмоция за последний месяц, которая появилась на постоянно унылом и чем-то угнетенном лице вечного манне. Держа его руку в своей, я потянулся и свободной открыл ящик, достал обеззараживающую жидкость и пластырь, поставил на стол. Открутил крышку и начал лить средство на палец. - Ай,сссс Я лишь стал дуть на больное место, пару раз поднимая и вновь опуская глаза на рану. Потом молча достал пластырь и наклеил. Я поднес руку к своим губам и, взяв его кисть в обе свои, прикоснулся губами, улыбаясь и смотря в глаза. - Эти волшебные руки не должны болеть,- немного потер его ладонь и отпустил, - Давай я порежу. Я помогу, только скажи, что еще нужно делать,- немного отодвинул Вукки бедром и встал на его место. Мы продолжили готовить уже вместе. В общежитии стояла тишина, да и мы обменялись всего парой слов. Когда он подходил ко мне, сам брал ингредиенты и молча бросал в кастрюлю. Перегибался через меня и бросал. Да что такое?! На третий раз я резко развернулся и прижал его к себе, сам упираясь в стол. Он же стоял неподвижно. - Вукки..,- я говорю очень тихо, чтобы было слышно лишь нам, на ушко,- Что с тобой? Что тебя мучает, почему ты так себя ведешь? Расскажи мне,- я все крепче прижимал его, утыкаясь носом в волосы, которые так вкусно пахли,- Скажи мне, это же я, Йесон, я же всегда поддержу тебя, Вукки,- я уже почти выдыхал ему это в ухо, очень тихо, мне казалось, что сейчас мое сердце разорвется от того, что я не могу ему помочь, да я даже причины не знаю,- Вукки, прошу скажи, мне больно от этого...,- мне казалось, что я сам сейчас расплачусь, что мне передалось его настроение. Боже, сколько тут боли и неосвещенных эмоций, сколько метаний, но Реук лишь стоял и молчал, как каменный, даже не ответив мне на объятие, опустив руки. Я медленно разжал руки, освобождая его и заглядывая в лицо. Он смотрел стеклянными глазами вниз. - Хен, не надо, все нормально,- а потом так же на автомате перегнулся, добавил ингредиенты в кастрюлю и продолжил готовить в тишине. Я наблюдал за всеми его действиями, оставаясь стоять облокотившись на стол рядом с плитой. Через несколько минут раздумий я все-таки помог ему закончить с ужином ,и мы поели всей группой. Я смотрел на него. Казалось, он почти не ест, да не казалось вовсе, так и было… что-то мне тоже кусок в горло не лезет. Я вышел из-за стола первым и направился в комнату, там долго просидел на кровати, упираясь руками в колени и разглядывая рисунок на полу. Так легче думать. В конце концов, просто отвернулся к стенке, лег на бок, не дождавшись Реука, и погрузился в сон… Уже посреди ночи я проснулся и обнаружил, что укрыт его любимым теплым пледом. Медленно повернулся лицом к кровати напротив. Он тоже беспокойно спал, хотя нет, он сейчас не спал. Он ворочался, но делал вид, будто спит. - Вукки..,- тихо шепчу Молчание… вошканье на соседней кровати прекратилось. - Я же знаю, что ты не спишь…Вукки,- он не отвечал пару минут, пока я смотрел на него заспанными глазами. - Спасибо за плед и твое тепло,- это вышло как-то спонтанно, я бы сказал, от души. Шепнув это, я развернулся обратно к стенке, укрываясь больше его мягким пледом. - Не за что,- прозвучало как-то сбито. Наверное, мне показалось, но голос дрожал, его шепот дрожал, и сказал он это не менее, чем через пол часа после моих слов. Мои глаза расширились. Да что же с ним такое и почему мне так больно от одной мысли об этом… На утро, после завтрака у нас запланирована очередная репетиция. Мы все собрались и поехали. На парне лица не было, весь бледный, и, кажется, его депрессия ухудшилась. Я сел рядом с ним в микроавтобусе, впрочем как всегда, сверлил его взглядом. Мы приехали, переоделись, начали тренировку. Все было нормально, но...Его движения были вялыми, он не попадал в музыку, такт, ритм, в конце концов, по середине Хек наорал на него, да и остальные тоже подключились. Я кинул пару фраз чтобы отвязались, а Вукки лишь извинился и продолжил работать. - Сейчас у нас новое движение на завтрашнее шоу,- Хекки показал отрывок танца,- Повторяем за мной, раз, два, три, четыре, пять, шесть, семь, восемь, - так повторялось пару раз. Я наблюдал за Реуком в зеркало и на автомате повторял движения, как вдруг, Вукки упал… сердце пропустило удар, я мимолетно подскочил к нему, еще несколько секунд и музыка стихла, остальные парни нас окружили. - Что такое?! - я почти кричал, а он лишь держался за лодыжку, - Скажи что-нибудь, здесь болит? - я надавил на сухожилье, он вскрикнул,- Черт, это серьезное растяжение, а может даже ты порвал связки. -Отлиично,- Хекдже сказал это вслух, нет, он, наверняка, не хотел, просто у всех нервы с нашим сумасшедшим графиком тоньше бумаги. Я фыркнул, и он все понял,- Ладно, Йесон о нем позаботится, а мы продолжим. У нас нет времени до завтра на новый танец. - Танцуйте без меня,- я сказал это и подал Вукки руку. Хекки сначала недоверчиво покосился, но потом кивнул, и они продолжили. Тем временем Реук, игнорировав предложенною мной помощь, попытался встать, но тут же начал падать обратно. Я подхватил его так, что его лицо оказалось слишком близко к моему. Черт, опять это чувство... Отгоняя все странные мысли, я обнял его за талию и почти понес в гримерку. Там молча посадил на скамейку, достал аптечку, взял его ногу, садясь на колени перед ним, разул, осмотрел уже отекшее место. - У тебя, скорее всего, просто растяжение,- я понял это, осмотрев её,- Что с тобой? Ты разваливаешься по частям, ты можешь хотя бы мне сказать, в чем твоя проблема? - Я туго перебинтовывал сухожилье, иногда заглядывая в глаза. Если честно, то это начало немного доставать: что вообще происходит и почему мое сердце не на месте?! - Это не твое дело, хен,- он сказал это холодно, смотря в пол. Такое ощущение, что меня из ведра окатили холодной водой, что нож воткнули мне в сердце, будто ударили и попали в самое «оно». Я около минуты сидел с широко распахнутыми глазами, уставившись на него. - ЧТО ЗНАЧИТ ЭТО НЕ МОЕ ДЕЛО?! ТЫ МОЙ, ЗНАЧИТ ДЕЛО МОЁ! - я подскочил с места, случайно отпустив его больную ногу так, что он ударился ей о пол и вновь взвыл от боли. Тут же опомнился и вновь схватил, продолжил перевязывать. Мы молчали. Когда я закончил, взял его ногу двумя своими горячими руками,- Прости,- еще больнее... - Все нормально. Мы встали и уехали в общежитие. *** Дома я отвел его в нашу комнату и посадил на кровать. - Вукки, тебе что-нибудь нужно? - Нет, спасибо,- я уже почти подошел к двери, чтобы выйти,- Только можно стакан воды? - Да, подожди минуту,- я вышел и пошел на кухню. Господи, да что происходит?! У меня слезы сами навернулись на глаза, и я почувствовал, как они градом покатились вниз по щекам. Налил стакан воды и сам отпил немного, плача, уже чуть не в истерике. Да что, черт возьми, происходит?! Я взял воду и направился в комнату. Когда зашел, он лежал на боку, повернувшись к стене. Я сел на краешек кровати, кладя свободную руку ему на талию. Он молча открыл глаза, поднялся, садясь, и взял стакан, начал пить. Я не мог оторвать от него глаз, а потом моя рука сама легла на его щеку, убирая растрепанные волосы. Я забрал стакан, он также молча лег, а я еще несколько секунд смотрел на него, потом начал медленно гладить по голове, все в груди сжалось... - Вукки, да что же с нами происходит?- я еле сдержал новый поток слез, встал и вышел из комнаты. Кухня, душ. Это, наверное, первый раз, когда я плакал по неизвестной причине, плакал в голос, стуча кулаком в стену, включая воду сильнее, чтобы не было слышно. Мое сердце болело, все болело… Казалось, что я умираю, что мы умираем. Я так больше не могу, кто-нибудь помогите… Пришел в комнату, лег на кровать, уснул. Утром ребята уехали на шоу, которое будет длиться до позднего вечера. Я встал, приготовил завтрак и принес его в комнату. Мне казалось, Реук тает на глазах, уже даже ребята стали замечать неладное. - Ты должен поесть,- но он лишь отрицательно мотал головой. Я поставил поднос на прикроватную тумбочку и сел рядом,- Я не уйду, пока ты не поешь. - Зачем ты меня мучаешь?- он смотрел в одну точку. - Я? Он кивнул: - Я же сказал, что не хочу. - Мало ли что ты не хочешь, я не уйду. - … Еще пара минут, и я просто готов был убить себя от безысходности и жалости, и еще чего-то большего. Я просто смотрел, а потом молча лег рядом с ним. Он чуть дернулся, а я повернулся и медленно притянул его к себе. - Да что с тобой? Знаю, ты мне все равно не скажешь. Но как, как я могу тебе помочь... Господи, что я такого сделал, что ты страдаешь? - я утыкался носом ему в макушку, обнимая его хрупкое тело, а потом просто замолчал. Не понял, как, но мои губы коснулись его виска и остались там, чуть раскачиваясь в объятьях, я уткнулся носом в его висок и закрыл глаза. Не мог уснуть, зато почувствовал, как он засопел. Наверное, первый раз за последний месяц он нормально уснул, во сне прижимаясь ко мне, утыкаясь носом в шею. Я боялся пошевелиться. Лишь бы не нарушить его сон. Смотрел в одну точку и ощущал его дыхание, когда почувствовал тоненькие струйки у себя на коже. Он плачет? Плачет во сне? В это мгновение я почувствовал, как он прижался ближе и его слезы потекли с новой силой. Я начал гладить его по спине, медленно, чтобы не разбудить. - Йесон...- я слышу его голос. Он разговаривает во сне. Мне не послышалось, сквозь слезы сбитый шепот… он назвал мое имя.... Кровь заходила по венам, пульс чувствовался в каждой клеточке тела, во сне человек не способен контролировать свое сознание, во сне его мозг не подвластен ему самому. Он зовет меня, плача во сне. Господи, неужели все это из-за меня… какой же я идиот. Осознание всего ударило обухом по голове. Кровь закипела, залилась свинцом по жилам. Я отстранился и прижал свои губы к его губному желобку, закрывая глаза, а потом спустился и прикоснулся к уголку его мягких губ, посмотрел в его открытые глаза, медленно касаясь большим пальцем щек, вытер слезы. - Больше никогда, слышишь, никогда не плачь из-за меня,- я прижал его к себе очень тепло и близко,- Я люблю тебя, я люблю тебя именно так, как любишь меня ты... хотя нет,- я замолчал на пару секунд,- Я люблю тебя в тысячу раз больше. Мы молча пролежали так около двух минут, потом я отстранился и, взяв его лицо в свои ладони, посмотрел в глаза, которые все еще не хотели смотреть на меня. - Ты слышишь меня, почему ты не отвечаешь? Господи, еще немного и я умру от всего того, что происходило в последний месяц, мое сердце, мои нервы, да я просто не выдержу! Пожалуйста, скажи мне хоть что-нибудь, я умоляю тебя, ответь мне,- моя улыбка уже сошла на отчаяние, и я опять почувствовал этот приток жидкости к моим глазам,- Вукки, я умоляю, скажи хоть что-нибудь, я ведь люблю тебя, я очень сильно тебя люблю. И как же мне страшно... как же мне страшно,- я опустил глаза, и уже сам чувствовал, как плачу, как с моих ресниц спадает капля. Я убираю руки с его лица. Так больно. Еще секунда до того, как последний палец покинет нежную кожу его лица, и я чувствую его ладонь, сжимающую эту руку, поднимаю глаза, и он, наконец , смотрит на меня. - Как ты узнал?- он говорит это надрывно, шепотом. Кажется, его глаза тоже на мокром месте,- Каак? - Ты звал меня во сне, идиот. Что бы было, если я не услышал, что бы было, если…- я не успеваю договорить. - Но ты услышал. - Да. - Спасибо. Я смотрю на него, поднимаю глаза и медленно возвращаю руку ему на щеку. Еще несколько мучительно долгих секунд изучаю его измученно лицо и тянусь к нему, тянусь к его губам, останавливаясь на половине сантиметра до касания. - Какие же люди слепые, когда дело касается любви, - и я медленно касаюсь его рта губами, опять эти слезы. Пара касаний губ, я придвигаюсь ближе, обнимая его, отстраняюсь и сцеловываю его слезы, держа одной рукой его щеку. Мы как-то нервно улыбаемся, слишком много всего произошло. Я просто целую, целую все его лицо, а он подается навстречу, держа меня за руку. Опять касаюсь губ, скул, как же я его люблю, во мне сейчас что-то умерло и что-то родилось вновь. Я просто не могу дышать. Открываю рот, чтобы хоть как-то захватить воздух и издаю хриплые стоны, как в истерике, продолжаю его целовать, только касаться губами, но мне мало. Не могу, я не могу остановиться, я боюсь потерять то, что только что нашел. Как же я боюсь, помоги мне. - Помоги мне,- не понимаю, как мое сознание выдает это, но я хриплю вслух. - Я всегда буду рядом, если только ты позволишь мне это, позволишь любить тебя. - Спасибо. И я проникаю своим языком в его рот, притягивая еще ближе. Целую взасос, а в голове сердце стучит так, будто я нахожусь под колоколом в башне Биг Бэна. Исследую его рот, и он отвечает, наши языки переплетается, еще ближе, еще слаще, еще и еще, я не могу больше думать. У меня нет мозга, у меня вообще кроме него ничего нет. Я, наконец, отрываюсь от него и просто прижимаю к себе поближе. Он тоже обнимает меня, как же это прекрасно, вроде камень с души пока не упал, но я уже чувствую сдвиг, я чувствую, как мы понемногу развязываем этот узел. - Останься сегодня со мной, пожалуйста,- Вукки сопит мне это в грудь. - Да, и сегодня, и завтра, и всегда. Мы уснули в одной кровати и проснулись тут же. Я разбудил его поцелуем в уголок губ. Наконец, он улыбается. *** На восстановление ноги потребовалась неделя. Ребята постоянно пропадали на репетициях, а мы были дома, заново привыкали друг к другу, учились снова быть ближе, чувствовать все с начала. Теперь мы не просто друзья. Смотреть фильм не с согруппником, а со своим парнем, готовить не с донсеном, а с любимым, засыпать, обнимая не донсена, а своего парня. Мне нужно было время, чтобы он перестал бояться меня, чтобы он привык к моему постоянному присутствию, к моим поцелуям и объятиям. Нам нужно было время, и нам пригодилась эта неделя. *** - Сегодня повторение BONAMANA, и послезавтра выступление на Mnet,- Заключил Тукки. Мы приехали в зал и начали репетицию. Реук уже пришел в норму, он стал нормально есть, нормально спать, стал нормально на меня реагировать. Мы сблизились еще сильнее, но я понял, что мне этого недостаточно. Репетиция прошла «на ура», ребята ушли в душ, а мы остались собирать инвентарь. Через полчаса я отпустил Вукки в душевую, тем более, что все хены и донсены уже давно уехали в общежитие. Он кивнул и ушел, а я остался собирать оставшиеся причиндалы в зале. Еще 15 минут, и я зашел в раздевалку, скинул с себя всю одежду и взял полотенце. Зашел в помещение душевой. Я что-то не подумал… Работала лишь одна кабинка, в которой спиной ко мне стоял он. Вода слишком шумела, чтобы можно было услышать, как я вошел. Невольно залюбовался его фигурой, аккуратной спиной, очертаниями его ног. В этот момент я решил все за нас двоих. Положил полотенце и подошел вплотную к кабинке, открыл дверь. Зашел в неё, закрывая за собой дверь, и тут же обнял его со спины, прикасаясь губами к мокрой коже на плече. Его руки были подняты, поэтому он, повернувшись, опустил их на мои, обнимавшие его за талию. Как-то испуганно посмотрел мне в лицо, я почувствовал это даже с закрытыми глазами и поднял свою голову, чуть касаясь его губ, приблизился к уху. - Только ничего не бойся, мы ведь любим друг друга, это нормально. Я обещаю, что все будет хорошо, я всегда буду с тобой. Я с тобой, - и поскользил губами по его виску, спускаясь на скулы, подбородок. Он положил голову мне на плечо, и я проник в его рот глубоким поцелуем. Гладил его по животу и чувствовал, как тепло разливается у меня внизу. Ощущаю, как мой член напрягается, и сам невольно проскальзывает между его ягодиц. У меня вырывается стон, а руки, мягко массируя кожу на его животе, спускаются и ложатся на орган. Вукки отрывается от моих губ в сдержанном стоне. - Хееен...- он тянет. - Люблю тебя, не бойся. Моя рука сжимает его член и начинает водить по всей длине, возбуждая, поднимая волну желания, согревая каждую клетку. Я массирую его орган, который уже возбужден до предела. В это время мои губы скользят по одной стороне его шеи. Чувствую его пульсацию снизу и сдавленный рык, высовываю язык, касаясь ключицы, прикусывая на ней кожу, и одновременно сжимаю его член, а он взрывается с томным стоном. А я также медленно продолжаю надрачивать ему. Чуть подаюсь бедрами вперед, проникая меж его ягодиц, не входя, просто двигаясь. Жарко. Целую, и он кончает снова. Тянусь запачканными пальцами к своим губам. Вряд ли мне это понравилось бы, если я его не любил, но я люблю его так сильно, что его смазка вместе с его языком у меня во рту кажется вкуснее любого французского десерта, приятнее всего на свете. Я, пачкая пальцы в его же сперме и медленно ,чуть отстраняясь, нахожу большим пальцем мускульное колечко, прикасаюсь губами к плечу и проникаю смазанным пальцем. Он вздрагивает, но я охлаждаю его, шепчу что-то, цепляюсь губами за мочку уха и чуть прикусываю, постепенно ввожу второй палец и третий, он уже просто стонет. - Еще немного и боль уйдет. Я подарю тебе то, что никогда никому не дарил - себя ,- и я цепляю чувствительную точку, а он упирается рукой в стену, наклоняясь, заходясь стоном. Еще пара растягивающих толчков, и я вытаскиваю пальцы, подхожу близко, глажу его по животу одной рукой, а второй обхватываю свой член, приводя его в нужное положение, находя путь проникновения. Приближаю его к самому входу и обнимаю Вукки двумя руками. - Вечность, она только наша, я люблю тебя,- и я вхожу на всю длину медленным толчком, он стонет, изгибаясь. Жду немного и начинаю плавно, медленно двигаться. Сначала мы шипим: он от дискомфорта, я от желания, от переполняющих чувств. Еще немного и, сделав, не сдержавшись, резкий толчок, я цепляю простату, от чего он заходится диким стоном. Это кайф. Реук соскальзывает руками по стене еще ниже, нагибаясь, и я беру его за бедра, начинаю судорожно вдалбливаться в тело. Стонем в унисон, мокрые шлепки, влажное сбитое дыхание, я вижу, как он касается своего члена и начинает судорожно водить по всей длине. Это сводит с ума, и я кончаю, делая еще пару резких толчков, входя до основания. Выхожу с надрывным стоном. Он не разгибается, еще минуту доводит себя до экстаза и взрывается вслед за мной. Не поднимаясь, томно дышит. Я тяну его вверх, проникая своими пальцами сквозь его и обнимая одной рукой за талию, второй зарываюсь в мокрые пряди, целую со всей страстью. Еще никогда так никого не целовал. Мы отстраняемся, смотря друг другу в глаза и тяжело дыша. Несколько секунд, и он устало обвивает мою шею руками, я обнимаю его за талию, чувствую его губы, целующие меня в щеку. - Прости, я просто боялся любить тебя. - Прости, я просто боялся догадаться об этом сам. - Я люблю тебя больше жизни. - Я люблю тебя еще больше.