Жизнь, собранная по крупицам

Выстрел. Короткий, сухой, в обычной жизни почти ничего не значащий. Но это не обычная жизнь, это война. Война безжалостная и жестокая, война, в которой даже один выстрел значит очень и очень многое. Война, где Аместрису все равно, кто идет умирать за него. Риза Хоукай многое видела на этой войне. Видела отчаянных идеалистов, которые рвались в бой с почти детской уверенностью в том, что убивают во благо родной страны; видела она и обычное пушечное мясо с пустыми глазами. Последние обычно сами подставлялись под ишварские пули, чтобы меньше мучаться. Риза им почти завидовала. Ей и самой иногда хотелось нарочно промахнуться, дать врагам шанс растерзать ее, снайпера, убившую десятки их собратьев. Но потом Риза видела знакомую черноволосую голову, слышала щелчок пальцами и крепче сжимала винтовку. Риза должна была защитить его. Она ненавидит эту войну, которая с каждым днем все больше и больше походит на бойню, ненавидит запах разложения, висящий в воздухе. А больше всего Риза ненавидит убивать. И - убивает. Потому что есть приказ, а приказы надо выполнять. Перезаряжая винтовку, она не задумывается ни о чем. Мысли приходят позже, намного позже. Странные мысли. Риза часто думает о том, что бы было с ее жизнью, если бы она не пошла на войну. И тут же отметает эти минутные сомнения - никаких "что бы было". Она здесь, а вся эта бойня происходит сейчас. Никакие фантазии этого не изменят. Ризе семнадцать, и она уже не хочет жить. Сил нет ни на что, кроме как выполнять приказы. Она уже даже не задумывается, стреляя по ногам. Раньше это вызывало угрызения совести. Кое-какие мысли иногда проскальзывают у Ризы в мозгу, но надолго они не задерживаются. Даже знакомого черноволосого алхимика она видит редко, а даже когда видит, не задерживает на нем взгляд. Риза осунулась почти до неузнаваемости, устала и, как ни странно, безумно хочет помыть голову. Среди всего этого безразличия Риза почему-то все еще слышит и чувствует каждый выстрел. Прицелиться, спустить курок, ощутить толчок отдачи в плечо - так она понимает свою работу. Убитых людей она уже не считает. Сбилась. Почему-то это кажется безумно сложным - продолжать жить в этой пустыне, где запах крови и гниющего человеческого мяса буквально пропитал ее насквозь. Какого черта она таскает камешки на могилу ишварского ребенка, Риза сама не знает. Просто каждый день упорно приносит по одному небольшому камню и складывает в кучку туда, где лежит застреленная ею девочка, и сидит на горячем песке. Признак слабости? Нет, скорее уважения. Именно так Риза пытается найти объяснение этим непонятным действиям. А может, однообразное таскание камней помогает ей не сойти с ума. Риза безуспешно пытается вспомнить, когда в последний раз улыбалась. Память отказывается выдавать что-либо, кроме последнего полугодия. Мир сузился до этой пустыни и, возможно, уже никогда не вернется к прежним размерам. Риза не понимает, почему она все еще жива. Еще Риза не понимает, почему ее так тянет к братской могиле товарищей по оружию. Но ноги каждую ночь несут ее именно к этому невысокому кургану со вбитыми в песок крестиками. И именно там она встречает его. - Ты изменилась. - А ты нет? Риза отвечает с некоторой издевкой, но он понимает, что эта издевка - лишь наружная сторона. Поэтому подходит поближе и тихо спрашивает: - Неужели тебе больше нечего сказать? И она говорит, ее прорывает, она говорит столько, сколько не говорила за последние шесть месяцев. Риза понимает, что плачет, только тогда, когда Рой протягивает руку и осторожно вытирает слезы у нее со щеки. И вспоминает свой обет, данный давным-давно. "Я буду защищать его. Я последую за ним куда угодно, даже в ад". Все еще чувствуя его ладонь на свой щеке, она клянется исполнить обещание любой ценой. Риза продолжала убивать и ненавидеть это дело. Но каждый раз, когда уже мертвый ишварит падал на землю, она с облегчением вздыхала, понимая, что каждая отнятая ею жизнь прибавляет несколько секунд к жизни Роя Мустанга.