Дикий убийца

Алый мир тонул в багровых осколках тягучей реальности. Все приобретало оттенок густой черноты и эхом отражалось в сознании. Времени отныне не было. Света не было. Тому, кто на солнце, не нужно знать тьмы. Того же, кто во тьме, не впечатлить солнцем. А где солнце? Было ли оно когда-то? Болезненная, тягучая дремота, будто галлюцинации, преследовала и поглащали, оттягощала и оттяжеляла сознание, накрывая глаза и разум алой пеленой. Звуки притуплялись, оставляя после себя лишь глухие стоны и писк, нозящии где-то на переферии, но ее задерживающиеся на долго в сознании. Гул то усиливался, то прекращался, будто согнанный резким выстрелом. Глаза лишь истерично метались. Не в поисках света, нет. Он не спасает глаза, что приспособлены ко тьме. Они метались в поисках неуловимого запаха. Настолько испуганные, мечащиеся глаза не могли уловить запах. Запах едва уловимой сладкой неги. Сестра. Убийца. Мать. Кто она? Не важно - надо убить. Смерть во спасение. Что есть спасение? Ведь это смерть. В опустевшей комнате не было ничего живого, даже мнимая живая субстанция, стоявшая в центре дико холодной комнаты, более не содержала в себе энергии, жизни, центра. Оглядывая стены, ловил себя на мысль, что здесь нет ни единой фотографии. Как это типично для их семьи. Для семьи, которой нет. Позади послышался режущий слух скрип железной двери. Торопливые шаги. Чье-то неровное, нервное дыхание. - Ты что, еще здесь? Что с тобой, Эврус?! - Где Джилла? Где она? - Что?! Джилла? При чем тут она?! - Мужской голос нервно взглотнул, отчаянно вынося приговор: - Да ты помешался! - Испуганные и шокированные глаза оглядывали безжизненное тело. Джилла. Сестра. Родная кровь. Самая преданная. Самая верная. На твоей стороне, всегда часть тебя. Всегда. Предательница. Единственная, что может предать. Единственная, кому нельзя доверять. Так как это самый близкий человек. Тот, кому все известно. Убить. Надо убить. Убийство дарит ни с чем несравнимое блаженство. Она ведь смогла. Смогла смириться со смертью матери и отца. Смерть - это новое начало. Умиреть вместо от блаженства - блаженная смерть. Рядом стоявший парень стал не на шутку паниковать и психовать: - Ответь же, Эврус! Не пугай меня, идиот! Где ты был двое суток?! - Война покажет, кто герой. Смерть покажет, кто же жил. - Что?! - Фраза из фильма. Ты веришь ей? - О чем ты, друг? Ты не здоров. - Я вот нет. Не жил тот, кто не умер. - Джилла давно мертва. И ты это знаешь. - Это я мертв, а она жива. Она меня убила. Парень схватил друга за плечи и стал трясти. Отчаянно трясти, тот прибывал в инос измерении. -Очнись, Эврус. Это все просто дурной сон. На тебя накатило это состояние. - Я не помню, кто ты. Веришь? Что за состояние накатило на меня? - Ты просто бредишь, как во сне. - Нет. Я проснулся. И сорвался, открыл истинное, потерянное лицо. Я уйду к Джилле, к моей жизни. - Перестань! Я вызываю врача, тебе плохо. - Плохо? - Комната заполнилась диким, истеричным хохотом. - Тогда жизнь - это плохо, и только. - Ты сам не понимаешь, о чем толкуешь. - А знаешь ли ты? А зачем знать? - Хватит, Эврус. - А она не останавливала меня. И я продолжал ей доверять всего истеричного себя, а она принимала все ужасы своего брата с улыбкой. Я ее убил, я стал ее маленькой смертью. - При этих словах друг не выдержал и крепко обнял Эвруса: - Ты подарил ей самое ценное - покой при жизни. - Это важнее любви? - Как знать. Чтобы понять, надо в полной мере прочувствовать и то, и другое.